Калаван-2 (cеверное побережье озера Севан, Армения): памятник конца среднего палеолита на Малом Кавказе

Распределение доисторических человеческих популяций на территории Армении, которая занимает самую южную часть Кавказского перешейка (рис. 1), обусловлено палеогеографическими событиями в регионе. Кавказский перешеек разделен хребтом Большого Кавказа. Последний создает климатический и культурный барьер между северными равнинами Европейского континента и южными возвышенностями

Археология, этнография и антропология Евразии 4 (44) 2010

б

Рис. 1. Расположение стоянки Калаван-2 ( а ) и главные источники обсидиана на Малом Кавказе ( б ).

Закавказья, граничат с Ближним Востоком. Ландшафты Армении сформированы горами Малого Кавказа и высокими вулканическими плато, рассеченными речными долинами и озерными котловинами, которые создают пригодные для обитания людей экологические ниши. Однако эта территория находится на высоте в среднем ок. 1 700–1 800 м над ур. м., что могло быть фактором, определившим фазы заселения и депопуляции.

В результате недавней археологической разведки, проводившейся в Северо-Западной Армении на покрытых лесом северных склонах гор Арегуни (долина р. Барепат), которые возвышаются над северным берегом оз. Севан, была обнаружена стоянка открытого типа Калаван-2. В данной статье представлены предварительные результаты первых сезонов раскопок

(в 2006 и 2007 гг. здесь удалось выявить последовательность отложений, относящихся к финальной фазе среднего палеолита [Colonge et al., 2006, 2007]).

Характеристика стоянки

Стоянка Калаван-2 находится на высоте 1 630 м над ур. м. на левом берегу р. Барепат, которая относится к одной из главных гидрологических систем гор Арегуни. Эта река 3–4-го порядка следует линии основного разлома, имеющего северо-западное простирание и разграничивающего мезозойские вулканические и осадочные породы (песчаники, порфириты, андезиты, конгломераты, туфовые брекчии и т.д.). В этом районе могут быть выделены по меньшей мере пять уровней террас, ровных или ярусных, что подчеркивает размах изменений ландшафтов северной части Армении в четвертичном периоде. Стоянка Ка-лаван-2 располагается на третьей аллювиальной верхнеплейстоценовой террасе в месте слияния Барепата с небольшим притоком 2-го порядка. Терраса находится на высоте 30 м над урезом воды и подвержена изменениям в связи с тектонической активностью района и вызванными ею склоновыми процессами, а также поступлением каменных блоков со скал над восточным берегом реки.

Основной участок раскопок (раскоп 2) расположен на продольной оси террасовидного выступа, рядом с его северной оконечностью в месте, где из-под покровных отложений эрозионными процессами обнажена часть скального основания (рис. 2). Эта часть памятника заселялась в позднем бронзовом и железном веках: здесь находится могильник, некоторые погребения которого подверглись грабительским раскопкам. Плоская поверхность данного участка постепенно сползает к северо-востоку в результате движения масс грунта.

Для выяснения стратиграфии и пространственного положения слоев площадь раскопа 2 была увеличена до 7 м2 и пройдена на глубину 99–115 см (достигнут слой 11); кроме того, в кв. L22 отложения были вскрыты на глубину 380 см (достигнут слой 20). Одновременно на противоположных краях склона были заложены раскоп 1 на востоке и раскоп 3 на западе. Хроностратиграфическую корреляцию различных раскопанных участков памятника планируется провести в следующем полевом сезоне на основе новых дат и результатов анализа артефактов.

К настоящему моменту на стоянке Калаван-2 выделено 20 основных стратиграфических слоев, которые представляют отдельные эпизоды осадконакопления (рис. 3) и являются источниками палеоклиматичес-кой и морфогенетической информации [Colonge, Nahapetyan, Monchot, 2007; Olivier, Nahapetyan, 2008].

Рис. 2. Топографическая карта местности, где расположена стоянка Калаван-2.

Стратиграфический разрез памятника свидетельствует об изменчиво сти характера осадконакопления, включающего аллювиальные проявления, продукты эрозионных террагенных склоновых процессов и скудного почвообразования. Судя по характеру гравия и галечника, соответствующих маломощному потоку, и геометрии слоев, демонстрирующих явно выраженное падение, аллювиальный компонент седиментов был сформирован правым притоком Барепата.

Слои 19–16 формируют основное тело аллювиальной террасы. Отмечается чередование речных осадков различного гидродинамического типа – галька, песок, илы.

Слои 15–11 соотносятся с короткой аллювиальнонивальной последовательностью осадконакопления, характеризующейся угловатым гравием и песчаноилистыми линзами. Данные седименты могут быть результатом циклических сезонных отложений в прохладном влажном климате.

Далее следует пачка слоев 10–6, отражающая смешанный склоновый и аквальный генезис отложений, которые соответствовали, видимо, относительно кратковременным умеренным климатическим условиям со слаборазвитым почвообразованиием. В этих слоях установлены разрушение гравия и карбонатизация осадков, что свидетельствует о значительной постдепози-ционной эволюции (диагенезе) седиментов.

В слоях 5–3 отмечаются многочисленные остатки детритов (рельеф поверхности кусков породы и гравия варьирует от слегка окатанного до немного угловатого), которые находятся в эрозионном контакте друг с другом. Их накопление в слое было вызвано резкой сменой характера осадконакопления – на смену эрозионно-склоновым процессам пришли аллювиальные. Причиной данного явления могли быть нестабильные климатические условия (например, изменение режима распределения или интенсивности атмосферных осадков).

Слой 2 является самым верхним из хорошо сохранившихся плейстоценовых уровней. Он соотносится с илисто-песчанистыми отложениями, в которых изредка встречается мелкий слегка окатанный гравий. Данный слой может представлять последний эпизод возврата аллювиальной фазы осадконакопления, происходившего в пределах мелких меандрирующих русел, в условиях прохладного и влажного климата

Рис. 3. Стратиграфический разрез раскопа 2. Рисунок С. Нахапетяна, Д. Колонжа.

и относительной морфогенетической стабильности (следы склоновой эрозии не прослежены).

Последний слой 1 выделен на основе относительно молодого гумусированного горизонта, который отражает условия современного почвообразования. Верхняя часть разреза отложений (слои 2–13) достигает максимальной мощности 1,8 м. Для нее характерны карбонатизация по вторичным внутренним полостям седиментов и морозобойные трещины и клинья, фиксирующие условия холодных климатических периодов. Некоторые из этих трещин буквально разрывают пачку слоев 2–7 на отдельные блоки, смещение которых по вертикали составляет от нескольких сантиметров до дециметра.

Ввиду движения грунта образовалась ступенчатая структура слоев, падающая по направлению к северо-востоку. В разрезе видно, что в слоях 2–7 эти трещины развивались наклонно, в слоях 8–13 они заложены субвертикально. В свете предварительного седиментологического анализа всей толщи отложений эти структурные особенности, в частности, существовавшие некогда отдельные линзы льда, показывают, что «морозная волна», достигавшая слоя 17, отмечает локальную или даже региональную зону вечной мерзлоты в период, хронологические рамки которого пока неизвестны. Движение грунта было вызвано возвращением влажного умеренного климата и, вероятно, связано также с опусканием уровня Барепата во время основной фазы врезания реки, что вызвало дестабилизацию склонов.

Было обнаружено восемь археологических слоев с различным количеством находок. Примерно 3/4 находок составляют артефакты и ок. 1/4 – фаунистические остатки. Археологические материалы слоя 1 не учитывались, т.к. он содержал элементы, привнесенные склоновыми процессами, а также артефакты из близлежащего могильника железного века.

Комплекс характеризуется преобладанием однонаправленной технологии первичного расщепления, большим удельным весом ретушированных орудий, включающих скребла разных типов и разнообразные остроконечники, а также использованием техники тронкирования-фасетирования при отделке орудий [Ерицян, 1970; Beliaeva, Lioubine, 1998]. Для среднего горизонта памятника (слой 4) имеется радиоуглеродная дата ок. 49 тыс. л.н. [Cohen, Stepanchuk, 1999]. Индустриальный комплекс пещеры Ереван-1 обнаруживает значительную близость с коллекцией, которая была сформирована при раскопках поверхности под разрушенным скальным навесом в районе Ангегакот в Юго-Восточной Армении [Liagre et al., 2006], а также с ассамбляжами из пещер Таглар и Зар в Азербайджане [Джафаров, 1983; Мансуров, 1990]. Все эти индустрии весьма похожи на материалы Загросо-Таврийско-го мустье [Golovanova, Doronichev, 2003; Fourloubey et al., 2003; Adler, Tushabramishvili, 2004; Bar Yosef, Belfer-Cohen, Adler, 2006].

Каменные индустрии, обнаруженные в пещерах Лусакерт-1 и -2, расположенных вблизи от обсидиановых выходов на г. Гутансар, базируются на использовании этой горной породы. В пещере Лусакерт-1 благодаря раскопкам, проводившимся Б. Ерицяном в 1970–1975 гг. [Ерицян, 1975] и С. Фурлубэ в 1999 г., на сохранившейся части террасы выделены шесть археологических уровней (скальное основание достигнуто не было). Они демонстрируют чередование различных фаций среднего палеолита: слои F – H (соответствуют уровню 6) представляют рекуррентную однонаправленную леваллуазскую технологию, ориентированную на получение тонких и удлиненных сколов; слои D и C2 (уровни 5–4) – довольно близкую фацию, но с многочисленными зубчатыми орудиями (скорее всего, ставшими таковыми в результате механических повреждений в слое); слой С1 (уровень 3) – опять пластинчатое фасетированное мустье с многочисленными остроконечниками; слой В (уровень 2) – возврат к зубчатому мустье (с непреднамеренной зубчатостью). Однако все комплексы Лусакер-та-1 характеризуются доминированием рекуррентной однонаправленной леваллуазской технологии раскалывания и применения техники тронкирования-фасе-тирования, т.е. чертами, присущими Загросо-Таврий-скому мустье [Fourloubey, 1999].

По зубу животного из семейства лошадиных, обнаруженному в слое С2 (уровень 4) пещеры Луса-керт-1, была получена AMS-дата 26 920 ± 220 л.н. (GRA 14949/Ly1006) [Fourloubey et al., 2003]. Но она может быть ошибочной из-за загрязнения молодым углеродом.

Шурфование, проводившееся в пещере Лусакерт-2 в 1999 г. Д. Колонжем, частично подтвердило результаты раскопок Б. Ерицяна: выявлены три уровня залегания археологического материала (скальное основание не было достигнуто). Они содержали комплекс артефактов леваллуазского облика, изготовленных в основном с помощью рекуррентного однонаправленного расщепления. Скребла, мустьерские остроконечники и остроконечники «ереванского» типа (ретушированные треугольные острия с утонченным основанием) определяют состав орудийного набора. Облик этой индустрии сопоставим с Загросо-Таврий-ским мустьерским комплексом [Ibid.].

Средний палеолит соседних регионов Западной Грузии отличается значительной фациальной вариабельностью. Н. Тушабрамишвили [1984], В.П. Любин [1989] и М. Ниорадзе [1990] выделили пять локальных культурных вариантов, представлявших, как предполагали эти исследователи, различные среднепалеолитические культурные группы, одновременно населявшие эту территорию [Adler, Tushabramishvili, 2004].

Такая группировка индустрий базировалась в основном на технологических и типологических критериях. Однако, как показали Д.С. Адлер и Н. Тушабрамиш-вили [Ibid.], вариабельность среднепалеолитических индустрий Грузии скорее объясняется изменениями условий окружающей среды, а не культурными факторами. Среди разновозрастных вариантов среднего палеолита наиболее ранний (Джручула-Кударо) может быть связан с ранним левантийским мустье [Ibid.; Bar-Yosef, Kuhn, 1999; Meignen, 2000; Meignen, Tushabramishvili, 2006], наиболее поздний вариант (Ортвала-клде; Сакажиа; Сагварджиле, слой V) обнаруживает сходство с Загросо-Таврийским мустье [Adler, Tushabramishvili, 2004; Adler et al., 2006].

Для всей территории Южного Кавказа вопрос соотношения комплексов из вышеперечисленных стоянок финала среднего палеолита и памятников ранней поры верхнего палеолита является в высшей степени дискуссионным. По мнению одних специалистов, верхние мустьерские слои на некоторых стоянках южного склона Большого Кавказа (Сакажиа; Ортва-ла-клде; Сагварджиле, слой V и т.д.), согласно данным, полученным при раскопках в начале 1970-х гг., включают много орудий верхнепалеолитических типов и могут рассматриваться как «переходные» к верхнему палеолиту [Тушабрамишвили, 1994; Nioradze, Otte, 2000; Golovanova, Doronichev, 2003]. Элементы этих «переходных» индустрий прослеживаются даже после интерстадиала Денекамп, т.е. после 28 000 л.н. Следовательно, Кавказ мог быть местом, где среднепалеолитические традиции сохранялись и долгое время сосуществовали с верхнепалеолитическими. Точка зрения других исследователей основывается на результатах недавних раскопок в пещере Ортвала-клде [Adler, 2002; Adler, Tushabramishvili, 2004; Bar-Yosef, Belfer-Cohen, Adler, 2006]: там не найдены свидетельства перехода от финального среднего палеолита к раннему этапу верхнего. Напротив, был отмечен отчетливый археологический, стратиграфический, поселенческий и временной перерыв между финальным средним палеолитом (слой 5) и ранним верхним палеолитом (слой 4), связанным с начальной стадией интерстадиала Денекамп.

Археологические материалы стоянки

В целом хорошая сохранность каменных артефактов, хотя и варьирующая в зависимости от слоя и типа сырья, позволяет четко идентифицировать материал, из которого они были изготовлены (табл. 1). Многие предметы из верхней части отложений стоянки (слои 1–13) покрыты карбонатной коркой. Карбонатизация была результатом просачивания воды через поры в составе рыхлых отложений, трещины и морозобойные клинья.

Разнообразие сырья для изготовления артефактов, найденных при раскопках стоянки Калаван-2, обусловлено геологической сложностью Малого Кавказа, находящегося на пересечении двух комплексов отложений – вулканического и осадочного. На стоянке найдены материалы из каменного сырья трех типов. Два первых – местные разновидности. Более 1/3 (34 %) изделий выполнено из осадочных горных пород (окремненный песчаник, роговики, кремень или яшмоиды). Эти породы различного цвета представлены в аллювии рек, протекающих около памятника. К местным разновидностям сырья относятся и вулканические породы (базальт). Они доставлялись на стоянку из древних изверженных геологических формаций горной гряды, которая отделяет оз. Севан от бассейна р. Гетик, в которую впадает Барепат. Из вулканических пород изготовлено 2 % артефактов.

Наиболее высока (64 %) доля изделий из сырья третьего типа (вулканическое стекло, или обсидиан, обычно черный, реже коричневый, красный или бесцветный). Обсидиан не известен в бассейне Ба-репата и, следовательно, является экзотическим для этого региона сырьем. Ближайшие источники обсидиана расположены на западном и восточном берегах Севана, примерно 80–90 км по прямой от стоянки [Badalyan, Chataigner, Kohl, 2004]. Поскольку Армения – страна с гористым ландшафтом, подобные показатели удаленности вряд ли могут дать представление о реальном расстоянии. Чтобы определить, как фактор удаленности мог повлиять на использование обсидиана [Barge, Chataigner, 2004], мы попытались использовать возможности ГИС (геоинформаци-онных систем). Такие функции пространственного анализа (включены в программу ArcGIS, разработанную компанией ESRI), как «оценка дистанции с точки зрения трудозатрат» и «самый легкий путь», позволили вычислить время на преодоление расстояния между точками на карте и определить путь, движение по которому потребует минимальных усилий и времени, учитывая расстояние и крутизну горных склонов. Как показало это исследование, от стоянки Калаван-2 до ближайших источников обсидиана 24–28 ч. непрерывной ходьбы, или 3–4 дня пути [Chataigner, Barge, 2008].

Индустрии нижних уровней (слои 9–11). Единичные артефакты, найденные в нижних уровнях, предполагают присутствие в этих слоях мустьерских индустрий. В слое 11 обнаружены пластинчатый скол и три фрагмента отщепов, в т.ч. выпукло е скребло на проксимальном фрагменте толстого отщепа (рис. 4, 17 ). Слою 9 принадлежат 8 находок, среди них – пластинчатый скол, подготовленный с помощью рекуррентного конвергентно-однонаправленного ле-валлуазского метода. Это единственный элемент, который находит аналоги в вышележащем слое 7.

Таблица 1. Артефакты и костные остатки из разных слоев стоянки, экз.

Слой	Каменные изделия			Фаунистические остатки	Всего
	Осадочные породы	Изверженные породы	Обсидиан
2	5	2	22	2	31
3	1	0	3	2	6
6	7	1	33	2	43
6/7	0	0	18	1	19
7	81	3	120	105	309
9	6	0	2	4	12
11	4	0	0	7	11
19	0	0	0	1	1
20	0	0	0	1	1
Всего	104	6	198	125	433

Индустрия слоя 7. Наиболее многочисленная на стоянке Калаван-2. Коллекция содержит 214 артефактов, из которых 130 изготовлены из обсидиана. В индустрии очень высока доля мелких артефактов (61,7 % изделий длиной менее 20 мм), в основном из обсидиана. Предметы из местного бледно-лилового или зеленого кремня чаще всего длиной более 20 мм. Высокая степень истощения обсидиановых артефактов, возможно, отражает их более продолжительную эксплуатацию [Adler, Tushabramishvili, 2004]. Наиболее крупные сколы были результатом применения исключительно рекуррентного конвергентного и однонаправленного методов расщепления. Производство было нацелено в основном на получение пластинчатых сколов (пять целых и пять фрагментированных); левал-луазские острия немногочисленны (3 экз.), еще меньше отщепов овальной формы (2 экз.). Сколы последнего типа являются, скорее всего, пластинами или остриями, отщепление которых произошло неудачно из-за недостаточной выпуклости рабочего фронта нуклеуса.

Индустрия слоя 7 – исключительно конвергентная и однополярная леваллуазская, с орудийным набором, половину которого составляют скребла и ретушированные ле-валлуазские острия (рис. 4, 10–16 ). Это позволяет достаточно уверенно

0   2 cм

Рис. 4. Каменные орудия из слоев 6 (1 –9 ), 7 ( 10–16 ) и 11 ( 17 , 18 ) раскопа 2.

Рисунки Ж. Девильде.

отне сти ее к типу мустье, который на территории Армении представлен в материалах нижних слоев (слои F – H) в пещере Лусакерт-1. Единственным отличием является то, что слой 7 памятника Калаван-2 не содержит остроконечников ереванского типа.

Индустрия слоя 6. Представлен 41 артефакт, в т.ч. 33 предмета из обсидиана. Возможно выделить три метода расщепления. Первый – метод дискоидально-го расщепления; результат его применения – отщепы средних размеров (длиной 30–50 мм). Сколы имели широкую ударную площадку, конвергентные режущие края, один из которых иногда занят обушком. Некоторые из сколов – типичные псевдолеваллуазские острия. Результатами применения второго метода, нацеленного на снятие пластинок, являются лишь один целый предмет и один фрагмент. Более широко представлен конвергентный однонаправленный леваллуазский метод снятия пластинчатых сколов, вероятно, подобный тому, продукты которого распространены в нижележащем слое 7. Однако плохая сохранность поверхности этих артефактов предполагает возможность их перемещения из других слоев. Имеется 12 орудий, все ретушированные. Среди них: четыре ретушированных остроконечника из обсидиана, близких по размерам (длина 27–37 мм, ширина 17–23 мм, толщина 6–9 мм); остроконечник из кремня, более крупный, чем предметы предыдущей серии (размеры 55×19×10 мм); два концевых скребка; атипичный резец; скребло с элементами крутой краевой ретуши, pièce esquillée ; два неопределимых фрагмента (рис. 4, 1–9 ).

Преобладающая роль технологии однонаправленной подготовки нуклеусов, умеренная доля пластин, высокий удельный вес сколов с конвергентыми краями (ретушированные остроконечники, конвергентные скребла) и проявление техники тронкирования характерны для Загросо-Таврийского мустье. Этот вариант мустье распространен от Западного Ирана (пещеры Кунджи, Варваси) [Dibble, Holdaway, 1990, 1993; Baumler, Speth, 1993] до Центральной Анатолии (Караин, комплекс I) [Otte et al., 1995], где его возраст определен в рамках кислородно-изотопной стадии 3 (60 000–25 000 л.н.). Как отмечалось Д.С. Адлером [Adler, 2002], гоминиды поздней стадии среднего палеолита входили в состав большой доисторической социальной системы, ограниченной Кавказским хребтом с севера и горами Загроса и Тавра на юге.

Фаунистические остатки, обнаруженные на стоянке

В ходе раскопок стоянки Калаван-2 было найдено 129 костей. Доля идентифицированных костных остатков по видовой принадлежности и/или отношению к отделу скелета низка (14 %). Большинство кос- тей обнаружено в мустьерском слое 7 (табл. 2). Кости очень плохой сохранности, как правило, пористые, заизвесткованные. Их внешняя поверхность обычно разрушена, что зачастую делает их интерпретацию невозможной; фрагменты губчатых ко стей редки. Все материалы несут следы воздействия природных факторов, например, эмаль зубов в результате неоднократного замораживания и оттаивания сильно видоизменена, растрескалась [Todisco, Monchot, 2008].

Зубр cf. Bos primigenius. В 2006 г. в слое 7 был обнаружен фрагмент верхней челюсти с сохранившимися двумя правыми молярами (М2 и М3), которые принадлежали молодой взрослой крупной особи из семейства полорогих (рис. 5, 1–5 ). В 2007 г. в том же слое была найдена почти целая затылочная и теменная части черепа с сохранившимися левыми и правыми роговыми отверстиями. Находки были в плохом состоянии. Передняя часть черепа была раздавлена под весом грунта, рядом обнаружены разрозненные фрагменты костей верхней челюсти, верхние зубы (правый M1, правый P4, левый M2, левый M3) и другие краниальные части, например, пирамида височной кости. Ввиду очень плохой сохранности костей надежные измерения отсутствуют. Измерения зубов также не произведены из-за разрушения и фрагментарного состояния эмали. Можно предположить, что структура и форма роговых отверстий более характерны для зубра, чем для бизона. Имеется очень мало определимых посткраниальных остатков скелета; фрагменты диафизов длинных костей (плечевые, большие берцовые и пястные кости) были отнесены к этому крупному полорогому с учетом значительной толщины трубчатых костей.

В литературе описаны различные морфометрические признаки, по которым можно различить представителей родов Bos и Bison [Slott-Moller, 1990; McCuaig Balkwill, Cumbaa, 1992; Brugal, 1984, 1993]. Однако разработанные критерии могут быть использованы только при наличии достаточно большой выборки. Верхние моляры животного со стоянки Калаван-2 имеют значительное количество зубного цемента, который покрывает колонны между зубными долями. Это дает возможность отнести верхние моляры к роду Bos (рис. 5, 1 ). Добавочный столбик (энтостиль) бизонов короче и скрыт между долями, расположенными у шейки зуба. Левый верхний М1 имеет отчетливый центральный остров, который более распространен у представителей рода Bos . Все вышеперечисленные признаки более характерны для зубров, нежели для бизонов. Однако из-за значительных трудностей в проведении надежной видовой атрибуции мы вынуждены ограничиться интерпретацией данного образца как cf. Bos primigenius .

Костные остатки представителей рода Bison редки на крымских стоянках, но доминируют на северокавказских памятниках [Baryshnikov, 1999]. Они также представлены на Южном Кавказе (Западная Грузия)

Таблица 2. Костные остатки различных видов животных, представленные на стоянке*

Вид	Слой	Костные остатки
		кол-во	%
Крупный бовид (cf. Bos primigenius )	7	12	9,3
Лошадь ( Equus caballus )	6/7	1	0,8
Дикий козел/козерог ( Capra sp.)	7	3	2,3
Олень благородный ( Cervus elaphus )	»	2	1,6
Крупные животные ( Bos. sp.)	–	37	28,7
Животные средних размеров ( Capra/Cervus )	–	31	24
Животные неопределимого размера	–	39	30,2
Микрофауна (землеройные животные)	–	4	3,1
Всего		129	100

*Категории фрагментов определены по толщине кортикального слоя кости.

в контексте, датируемом концом среднего палеолита – началом верхнего (пещерные стоянки Ортвала-клде и Дзудзуана) [Adler et al., 2006; Bar-Oz et al., 2008]. В отложениях палеолитических стоянок в Западной Грузии обнаружены о статки зубра, животного открытых ландшафтов. Как о достоверных сообщается о находках остатков зубра в эпипалео-литических слоях Дзудзуаны (слой 1B, ок. 13 000– 11 000 л.н.) [Bar-Oz et al., 2008] и в среднепалеолитических слоях Ортвала-клде [Adler, Tushabramishvili, 2004; Bar-Oz, Adler, 2005].

Дикий козел/козерог Capra sp. Несколько костных остатков горного козла найдены в слое 7 памятника Калаван-2. Нам удалось идентифицировать проксимальную конечность второй фаланги (L = 22,6; B = 26,5) и дистальную конечность первой фаланги (L = 21,0; B = 17,6). Эти два элемента были найдены в анатомическом сочленении, их морфологические и биометрические характеристики указывают на принадлежность к роду Capra [Boessneck, Muller, Teichert, 1964; Prummel, Frisch, 1986; Clutton-Brock et al., 1990; Fernandez, 2001]. Третий элемент является целой сесамовидной костью. В связи с отсутствием роговых отверстий невозможно более подробно определить видовую принадлежность животного из рода Capra , найденного на стоянке. Дикие козлы обитают в условиях скалистых, открытых ландшафтов и обладают устойчивостью к суровым климатическим условиям. Козлы ( Ovis и Ovis/Capra ) служили добычей для охотников расположенной поблизости финальнопалеолитической стоянки Калаван-1 [Liagre, Balasescu, 2007]. В соседних регионах Западной Грузии на стоянке Ортвала-клде Capra caucasica был основной добычей (более 90 % всех фаунистических остатков); его остатки представлены в слоях как финала среднего, так и верхнего палеолита [Adler et al., 2006]. В пещере Козарника в Северной Болгарии этот вид встре-

Рис. 5. Фаунистические остатки из раскопа 2.

1–5 – правые верхние моляры крупного бовида ( Bos sp.) ( 1 – лингвальная норма; 3 – вестибулярная; 4 – мезиальная норма М2; 2 – вестибулярная норма М3; 5 – вестибулярная норма M1, M2, M3); 6–8 – нижний моляр Equus caballus ( 6 – лингвальная норма; 7 , 8 – окклюзальная); 9 , 10 – фрагмент диафиза пясти крупного бовида ( 9 – вид сзади; 10 – спереди). Фотографии Э. Моншо и М. Кутюро.

чается начиная со среднеплейстоценовых отложений [Fernandez, Crégut-Bonnoure, 2007].

Лошадь Equus caballus. В отложениях стоянки в контактной зоне между слоями 6 и 7 найден лишь один нижний моляр (M1/M2) представителя вида (рис. 5, 6–8 ). Зуб, позицию которого точно определить невозможно (вероятно, М2, потому что прослеживаются развитая мезиальная часть гипоконулида и сильный изгиб коронки), по морфологическим признакам отнесен к Equus caballus . Размеры зуба (мм): окклюзальная длина 26,3; окклюзальная ширина 16,2; высота 52,0; длина постфлексида 10,3; длина «двойного узла» 14,0 (по: [Eisenmann, 1981]). Дикая лошадь – животное, наиболее характерное для открытых ландшафтов, его остатки в больших количествах никогда не встречались на палеолитических стоянках Кавказа. Equus caballus упоминается при описании Тагларской пещеры и памятников Дашсалахли в Азербайджане, Ереван-1 и Лусакерт-1 в Армении [Любин, 1989], пещеры Дзудзуана в Грузии [Bar-Oz et al., 2008], стоянок Ильской-1 и -2, Баракаевской пещеры на Северном Кавказе [Baryshnikov, Hoffecker, 1994; Doronichev, 2000], однако не была обнаружена в пещере Ортвала-клде в Грузии [Bar-Oz, Adler, 2005].

Олень благородный Cervus elaphus. Присутствие благородного оленя может быть обосновано наличием фрагмента медиолатеральной части диафиза пястной кости и фрагмента дорсальной части диафиза плюсневой (слой 7). По характеристике эти фрагменты близки к семейству Cervidae ; толщина кортикальной кости исключают их принадлежность к косулям, у последних она значительно меньше. Благородный олень очень часто указывается в списках фауны стоянок среднего и верхнего палеолита Кавказа, Среднего и Ближнего Востока. Он является обитателем открытых лесных пространств и устойчив к холодным климатическим условиям.

Тафономия

На ко стях определено несколько типов модификации их поверхности, которые отражают сложную тафономическую историю стоянки. Во-первых, на большинстве предметов прослеживались следы корневой системы растений (рис. 5, 9 ). Переплетение этих следов показывает, что ко сти до того, как были захоронены рыхлыми отложениями, долго е время находились в зоне активной вегетации растений [Mottershead et al., 2003].

Костный материал стоянки испытал антропогенное воздействие, что подтверждается, в частности, наличием на небольшом фрагменте кости следов нарезок каменным орудием. На семи костях, среди которых диафиз берцовой кости крупного бовида, име- ются признаки термического воздействия. Некоторые фрагменты костей крупного бовида сохранили следы спиралеобразного излома, который мог образоваться в результате фрагментации с помощью поперечного удара (рис. 5, 10), однако трактовать эти признаки как результаты человеческой деятельности, учитывая происхождение предметов, следует с осторожностью [Morlan, 1983].

Важно отметить малочисленность т.н. коротких костей (кости, запястья, тарзальные, лодыжковые, коленные чашки и фаланги) и отсутствие изолированных зубов. Очень большая представительность диафизов берцовых и плечевых ко стей позволяет уверенно произвести их определение [Morlan, 1994]. С. Бэджли [Badgley, 1986] обратил внимание на то, что частота встречаемости определенных костей скелета тесно связана с характером осадконакопления на конкретной стоянке. Например, в отложениях в устьях рек отмечено большое количество позвонков и фаланг, а в отложениях в руслах и аллювиальных отложениях на равнинах встречаются в основном зубы.

Радиоуглеродное датирование

По четырем образцам из раскопа 2 было произведено радиоуглеродное датирование: два образца – в лаборатории г. Познань (Польша), еще два – в лаборатории CAIS (Центр прикладных изотопных исследований) Университета Джорджии (США). Последовательно сть полученных дат вызывает много вопро сов (табл. 3). Для образца UGAMS-2295 (слой 19) определена дата 42 040 ± 400 л.н. (~43 500 ± 800 кал. л.н.), которая находится на границе возможностей метода, следовательно, этот возраст должен расцениваться как минимальный. Разница в возрасте между двумя пробами, взятыми из фрагментов зуба бовида (NC-2006 и NC-2007, слой 7), возможно, принадлежавших одному животному и проанализированных в одной лаборатории, может быть объяснена загрязнением образца. Определения для образца Poz-22181 ввиду его слишком молодого возраста не должны приниматься во внимание, и слой 7 может быть датирован 34 200 ± ± 360 л.н. (~37 700 ± 880 кал. л.н.). Радиоуглеродная дата для зуба лошади, найденного на границе между слоями 6 и 7, относит возраст этих отложений к максимуму последнего оледенения в пределах 20 000– 16 000 л.н. (кислородно-изотопная стадия 2). Эта дата выглядит также слишком молодой, что является следствием возможного загрязнения образца и его стратиграфической приуроченности.

Анализ результатов радиометрического датирования слоев финала среднего палеолита и раннего этапа верхнего палеолита из грузинской пещеры Ортвала-клде [Adler et al., 2008] позволяет предположить продол-

Таблица 3. Основные радиоуглеродные даты для стоянки

№ образца	Слой	Находка	Шифр	Некалиброванная, л.н.	Календарная, кал. л.н. *		Календарная, ± 1σ **
					± 1σ	± 2σ	л.н.	лет до н.э.
L20 № 15	6/7	Зуб эквида	UGAMS-2296	16 740 ± 130	18 168–17 859	18 315–17 598	19 971 ± 309	18 021 ± 309
			UGAMS-2296a (биоапатит)	20 020 ± 100	22 196–21 799	22 360–21 572	23 946 ± 324	21 996 ± 324
NC-2006	7	Зуб бовида	Poz-20366	34 200 ± 360	37 682–36 728	38 484–36 514	39 643 ± 886	37 693 ± 886
NC-2007	7 (?)	То же	Poz-22181	27 000 ± 400	29 621–29 136	30 330–28 892	31 657 ± 358	29 707 ± 358
L22 № 82	19	Длинная кость бовида	UGAMS-2295	42 040 ± 400	43 776–43 108	44 132–42 794	45 442 ± 809	43 492 ± 809

*Калибровка с использованием калибровочной кривой IntCal 09 [Reimer et al., 2009] и компьютерной программы OxCal 4.1.

**Калибровка с использованием калибровочной кривой CalPal2007_Hulu и программы CalPal [Weninger, Jöris, 2008].

жительное пребывание неандертальцев в данном регионе. Около 38 000–34 000 л.н. (40 000–37 000 кал. л.н.) происходило их относительно быстрое исчезновение и заселение территории популяциями человека современного антропологического типа. Изучение объектов на сопредельных территориях Южного и Северного Кавказа выявило некоторое несоответствие в AMS-датах. В частности, возраст отложений финала среднего палеолита в Мезмайской пещере был определен как близкий к 32 000 л.н. (35 000 кал. л.н.). AMS-дата для стоянки Калаван-2 близка к последнему результату. Однако для большей уверенности в надежности данного хронологического определения требуется дополнительное радиоуглеродное и ЭПР-датирование.

Заключение

Некоторые положения, обоснованные выше, позволяют сделать предварительную оценку отложений стоянки Калаван-2. Мы считаем данную стоянку перспективной для понимания культурных особенностей древнего населения не только Армении, но и Малого Кавказа в целом. Индустрия слоя 6, отражающая преобладание техники тронкирования, может быть связана с За-гросо-Таврийским мустье. Материалы слоя 6 являются примером классического мустье Армении с леваллуаз-ским расщеплением, направленным на получение ле-валлуазских пластинчатых заготовок и леваллуазских острий. Эта индустрия и фаунистический комплекс, включающий зубра, дикого козла и благородного оленя, с учетом радиоуглеродной даты 34 200 ± 360 л.н. относится к кислородно-изотопной стадии 3. Особого внимания заслуживает присутствие нескольких артефактов мустьерского облика в нижних слоях 9 и 11. Условия осадконакопления, когда горизонты размыва с тонкозернистыми отложениями сменялись более крупными детритовыми формациями, поступавшими со склонов, делают проблематичным более точное определение археологического материала.

Место для стоянки Калаван-2, расположенной на высоте 1 600 м над ур.м. в долине Барепата, скорее всего, было выбрано группой охотников-собирателей по причине изобилия каменного сырья в русле реки. Кроме того, здесь устанавливаются предполагаемые пути сезонных миграций копытных животных, двигавшихся весной на расположенные вверху летние пастбища и спускавшихся осенью вниз для воспроизводства и выкармливания детенышей [Adler et al., 2006]. На противоположном берегу Барепата, в нескольких сотнях метров от стоянки Калаван-2, была обнаружена и раскопана стоянка-охотничий лагерь Калаван-1, относящаяся к концу верхнего палеолита; для нее имеются радиоуглеродные даты 14 070 ± 60 и 13 750 ± 60 л.н. Отложения данной стоянки содержат фаунистические остатки, принадлежащие почти исключительно представителям рода Capra [Liagre, Balasescu, 2007]. Похоже, территория, где были расположены стоянки, позволяла мустьерским и верхнепалеолитическим охотникам планировать и осуществлять охотничьи вылазки.

Для лучшего понимания структуры и постдепози-ционных изменений культурных отложений стоянки Калаван-2 результаты всех предыдущих исследований должны быть дополнены данными систематической разведки долины Барепата, материалами гео-археологических и геоморфологических изысканий. В случае открытия новых археологических комплексов потребуются новые радиометрические даты, уточнение культурных (типологических и технологических) характеристик. Все это поможет реконструировать природное окружение и особенности поведения и образа жизни групп гоминидов, обитавших в верхнем плейстоцене на территории Армении. И наконец, т.к. на Калаван-2 скальное основание до сих пор не было достигнуто, возможность обнаружения проявлений антропогенной деятельности в нижнем, 20-м слое может привести к открытию более древних, чем среднепалеолитические, археологических горизонтов этой стоянки.

Раскопки на стоянке Калаван-2 проводились Армянско-Французской миссией, Институтом археологии и этнографии АН Республики Армении (директор П. Аветисян; руководитель раскопок с армянской стороны Б. Гаспарян), археологической миссией «Кавказ» при Министерстве иностранных дел Франции (директор К. Шатене; руководитель раскопок с французской стороны Д. Колонж). Мы благодарим Фонд Гфёллера (США) за финансовую поддержку проекта, а также коллег Лиоре Кольске Хорвиц, Джона Д. Спета, Марселя Отта и Дамьена Флясу за полезные замечания в связи с подготовкой данного текста.