Категория «смысл права» и толкование права по объему

Понятие толкования права является одним из ключевых в современной юридической науке. Поиск внутренне присущего смысла для любого правового положения – это главная цель интерпретации. Следовательно, для понимания и раскрытия сути правовых требований к личности со стороны официальной власти необходимо найти тот самый «сокровенный» смысл, которым она наделила свои юридические требования.

В научной литературе по теории толкования права традиционно употребляется языковое клише «раскрыть истинный смысл правовой нормы» , но что подразумевается под этим устоявшимся выражением?

Довольно распространенной является точка зрения, что правовой текст по определению имеет некоторое объективное содержание, независимое ни от воли толкователя, ни от политической обстановки в обществе. Однако эта истина скорее принимается как нечто данное, чем доказывается. Но верно ли, что толкование представляет собой лишь коррекцию нашего представления о том, что уже заключено в правовой норме? Содержащаяся в текстах судебных решений интерпретация правовой нормы убедительно показывает, что не существует единого критерия, позволяющего со стопроцентной точностью определить раз и навсегда содержание нормы права. Любой закон требует толкования при его применении, и вряд ли существуют законы, которые не содержат в себе потенциальную возможность разночтений.

Необходимость в интерпретации нормы права объясняется следующими причинами: несовершенством юридической техники, лингвистической неясностью, коллизией норм права, намеренной неясностью со стороны законодателя при использовании оценочных терминов, возможным противоречием закона и моральной нормы, пробелами в праве. Эти причины, безусловно, требуют обращения к интерпретации, однако по большому счету необходимость в интерпретации правовых текстов связана отнюдь не с недостаточной ясностью языка нормы или иного отрывка юридического текста, как это часто утверждается, а с разнообразием ситуаций, разрешаемых правом. Как было верно подмечено С.С. Алексеевым, необходимость толкования вытекает из диалектики соотношения норм права и ситуации, в которой она применяется. Норма права носит общий и абстрактный характер, ситуация, напротив, конкретна. Разнообразие ситуаций порождает разнообразие вопросов юридического характера, ответ на которые призвано дать толкование 1.

Возможно, «истинный смысл правовой нормы» – это истинная мысль законодателя. Однако истина конкретна в том смысле, который относится к современному этапу развития общественной жизни, отражает его состояние, а мысли сохраняются и накапливаются только с помощью языковых средств. Это означает, что не существует такой связи мыслей и языковых средств, когда каждой мысли соответствует определенная формулировка, и наоборот. Свои мысли можно формулировать более или менее точно, и чтобы правильно понять значение выражения «истинный смысл правовой нормы», необходимо обратиться к философским категориям «истина» и «смысл» . Это, в свою очередь, требует внесения определенных уточнений в их традиционное понимание в науке и практике.

Истина в философии понимается как адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящее познаваемый объект так, как он существует сам по себе, вне сознания. Большинство современных философов разделяет такую трактовку истины, которая включает в себя следующие моменты: 1) понятие «действительность» трактуется, прежде всего, как объективная реальность, существующая до и независимо от нашего сознания, как состоящая не только из явлений, но и из сущностей, скрывающихся за ними, в них проявляющихся; 2) в «действительность» входит также и субъективная, духовная действительность, которая отражается в истине; 3) познание, его результат, а также сам объект понимаются как неразрывно связанные с предметно-чувственной деятельностью человека, с практикой; объект задается через практику, поэтому истина – это достоверное знание сущности и ее проявлений, она воспроизводима на практике; 4) признается, что истина не только статичное, но также и динамичное образование; истина есть процесс. Помимо практики в научном познании существуют и другие критерии истины: формально-логический и аксиологический. Формально-логический критерий заключается в логической последовательности мысли, в ее строгом следовании законам и правилам формальной логики в условиях, когда нет возможности непосредственно опираться на практику. Выявление логических противоречий в рассуждениях или в структуре концепции становится показателем ошибки и заблуждения. Аксиологический критерий заключается в обращении к общемировоззренческим, общеметодологическим, социально-политическим, нравственно-эстетическим и этическим принципам. Эти моменты характеризуют диалектико-реалистическое понимание истины 2.

Для нас в изложенных моментах наиболее важным представляется тот аспект понятия истины, который подразумевает, что она является процессом. А этот процесс есть ни что иное, как уточнение, получение через практику новых знаний об отражаемом в сознании человека объекте – смысле права. Практика подтверждает содержание наших знаний в процессе толкования и формирует объективную истину. В составе объективной истины мы можем увидеть элементы абсолютной и относительной истин. Круг абсолютных истин очень узок, мал. Напротив, относительная истина включает в себя знание каждый раз неполное и неточное, не завершенное, в дальнейшем исправляемое.

Указанный взгляд на истину полностью соответствует диалектическим принципам всеобщей связи и всеобщего развития предметов, явлений и процессов. Действительно, если бы мы рассматривали истину только как закрепление взаимосвязи и зависимости между явлениями, то невозможно было бы объяснить внешние и внутренние изменения, происходящие с ними на практике. Развитие же объектов познания в каждый конкретный момент времени фиксируется в достигнутом им уровне, то есть фактически отражает ситуационную связь между объектами. Данная точка зрения подводит нас и к известной в правоведении дискуссии о соотношении «статических» и «динамических» тенденций в толковании.

При статическом (формально-догматическом) подходе интерпретатор должен строго и неукоснительно следовать букве закона и устанавливать лишь тот смысл нормативного акта, который закрепил в нем законодатель в момент издания данного акта, то есть нормативно-правовые предписания не могут корректироваться в ходе толкования, приспосабливаясь к изменяющимся условиям общественной жизни. При динамическом (эволюционном) подходе интерпретатор учитывает изменяющиеся общественные отношения и адаптирует нормативно-правовой акт к новым реалиям жизни, социальным изменениям 3. «Указанный подход то выдвигался на первый план, то отступал, но всегда имел один и тот же смысл: интерпретатор должен адаптировать закон к социальным изменениям»4.

Итак, поскольку истина находится в процессе постоянного движения и развития, то отражающий различные ее стороны смысл права не может находиться все время в статичном состоянии, он тоже подвержен изменениям. По своему внутреннему значению для правовой сферы выражение «иметь смысл» означает содержать мысль о чем-либо. Следовательно, смысл правовой нормы – это содержащаяся в ней мысль законодателя об урегулировании определенного вида общественных отношений и находящая внешнее выражение в тексте нормативного акта.

При исследовании категории смысла и его интерпретации в гуманитарных науках, прежде всего в философской герменевтике, вы- делились и сохранились до сих пор две концепции: «восприятия смысла»5 и «смыслопо-рождения»6. Причем каждая из двух концепций обстоятельно доказывает правомерность ее исходных методологических посылок, остро критикуя противоположную. Вместе с тем уже в настоящее время появляются работы, по мнению авторов которых не существует непреодолимой преграды между двумя обозначенными концепциями, а интерпретация включает в себя различные операции со смыслом: как его воссоздание, так и смыслообра-зование. Например, репрезентативной интерпретации философского текста соответствует процесс трансляции смыслов философской культуры, а проективной его интерпретации – процесс генерации смыслов 7. Смысл текста (текстовая картина мира) является результатом диалогического взаимодействия сознаний автора и адресата, которое направлено на осмысление (наделение смыслом) бытия. Однако правомерно выделять особый уровень текстовой картины мира – сокровенный смысл, то есть скрытую суть представленного в тексте фрагмента бытия 8.

С точки зрения психологического подхода Л.С. Выготского, смысл представляет совокупность всех психологических факторов, возникающих в сознании благодаря слову. Смысл – динамическое сложное образование, которое имеет несколько зон различной устойчивости. Значение есть только одна из зон того смысла, который слова приобретают в контексте речи, наиболее точная, устойчивая, унифицированная. Обогащение слова смыслом, который оно вбирает в себя из всего контекста, и составляет основной закон динамики значений 9.

В лингвистике исследования проблемы смысла нашли отражение в теории лексического значения слова. Смысловая структура понятия (слова) подразделяется на денотат и сигнификат, то есть означаемое и означающее. Связь между ними является внутренней, необходимой и составляет содержание понятия. Смысловое содержание понятия (слова) редко исчерпывается одним общим значением. В большинстве случаев оно раскрывается как совокупность ряда значений, отображающих многообразие свойств объективной реальности. По существу, вышеизложенные рассуждения являются применением общих положений знаковой теории для анализа смысла права.

Отсюда, на наш взгляд, вытекает вывод, что на данном этапе развития науки настала пора творчески объединить позитивные достижения всех общенаучных концепций смысла, применив их к проблемам смысла права и его толкования по объему.

По нашему мнению, «смысл» правовой нормы – это сложное, многоаспектное явление, состоящее из смыслового «ядра» и смысловой «периферии», то есть статических и динамических компонентов. Смысловое «ядро» правовой нормы – это ее общая содержательная основа, раскрывающая существенные аспекты мысли законодателя. Оно воплощает в порядке преемственности результат предшествующего этапа социально-правового развития общества, накопленный практикой в ходе такого развития юридический, включая интерпретационный, опыт. Статические компоненты нормы права, обеспечивающие стабильность всего правового регулирования, содержатся именно в смысловом «ядре». Смысловая «периферия» – это набор дополнительных смысловых оттенков правовой нормы, раскрывающихся в процессе ее практического применения. Она отражает в себе и опосредует поступательное развитие общественных отношений и элементы новизны в их смысловом восприятии, которые непосредственно в тексте источника права отсутствуют. Смысловое «ядро» нормы права формирует и обусловливает практику ее применения, то есть смысловую «периферию», которая, в свою очередь, влияет на определение смыслового «ядра» вплоть до качественного его изменения в процессе толкования права по объему. Поэтому «ядро» и «периферия» смысла правовой нормы могут находиться в статическом или динамическом равновесии, то есть в состоянии наиболее полного соответствия между смыслом, текстом и объективной действительностью.

Таким образом, выделение смысловых «ядра» и «периферии», то есть статических и динамических компонентов нормы права позволяет с научной точки зрения преодолеть разногласия между концепциями «восприятия смысла» и «смыслопорождения», рассматри- вая феномен смысла с позиции универсальных научных законов. Такое представление о смысле максимально эффективно в практических целях, поскольку дает возможность исследовать юридическую практику как мощный источник информации о функционировании правовых норм, как критерий истинности действующего законодательства и проверки его смысла.

Как уже выше отмечалось, смысл правовой нормы находит внешнее текстуальное выражение в статье нормативного акта. Соотношение смысла и текста может быть различным. Смысл нормы права может полностью совпадать с текстуальной формулировкой статьи нормативного акта. В таких случаях имеет место буквальное толкование. Если обнаруживается расхождение между ними, то есть текстуальное выражение шире либо уже имеющегося смысла, то речь идет об ограничительном или расширительном толковании. Поэтому категория «смысл права» связана с проблемой объема его толкования. «Объем толкования» – это соотношение обусловленных объективной действительностью мысли законодателя и текста источника права в их единстве, в рамках которого они могут находиться в статическом или динамическом равновесии, одновременно образуя содержательный и формальный пределы толкования источника права.

Взаимосвязь смысла права и объема его толкования является необходимым основанием для формулирования определения толкования права по объему. Существенными признаками этого понятия можно назвать следующие признаки: 1) толкование права в зависимости от его объема является особой разновидностью юридической деятельности; 2) содержательными признаками толкования права по объему выступают традиционные элементы общего понятия толкования: уяснение, разъяснение и акт толкования; 3) толкование права по объему обладает универсальным субъектным действием и может быть как официальным, так и неофициальным; 4) толкование правовой нормы в зависимости от ее объема характеризуется интегративностью целей; 5) толкование права по объему обусловливается также в процессе практического осуществления комплексом соответствующих средств их достижения. Можно отметить, что смысл и объем толкования права связаны со всеми перечисленными признаками. В то же время наиболее тесная и непосредственная связь существует между этими понятиями и двумя последними признаками толкования права по объему.

Во-первых, являясь разновидностью общего понятия толкования, интерпретация права по объему преследует ту же фундаментальную общую цель, о которой всегда говорится в специальных работах по этой проблеме – установить действительный смысл нормы права. Однако, имея в своем содержании видовые отличия, оно ориентировано на достижение специальной цели – определить соотношение между действительным смыслом правовой нормы и его текстуальным выражением в статье нормативного акта. Если содержание и текстуальная форма изложения нормы права имеют одинаковый объем, то подобное толкование принято именовать буквальным, а оно в большинстве случаев протекает настолько часто и спонтанно, что мы нередко его и не замечаем в своей повседневной деятельности. Собственно говоря, оно включено в единый последовательно развивающийся процесс толкования и является его неотъемлемой частью. Если же внутренний смысл и внешнее текстуальное выражение правовой нормы не совпадают по объему (одно шире или уже другого), то прибегают к расширительному или ограничительному толкованию. В таком случае необходимы определенные логические операции, позволяющие интерпретатору обеспечить тождественность смысла и текста. В то же время при любом толковании права по объему важно рассматривать мысль и текст законодателя в единстве, поскольку именно в такой форме можно эффективно использовать в теории и на практике категорию «объем толкования». В процессе юридической интерпретации с этим объемом толкования происходят обоснованные изменения, отражающие, в том числе, диалектику смыслового «ядра» и смысловой «периферии». Отсюда смысловое «ядро» определяет наибольшую точность смысла, созданного законодателем, а смысловая «периферия» показывает меру его актуальности в современных условиях.

Во-вторых, толкование права по объему детерминировано обеими вышеназванными целями и обусловлено в процессе практического осуществления комплексом соответствующих средств их достижения. Отсюда приемы толкования права по объему необходимо разделить на традиционные и специальные. Роль традиционных приемов заключается в том, что с их помощью устанавливаются по отдельности, а затем соотносятся и сравниваются, объем мысли законодателя (создателя иного источника права) и объем текстуальной формулировки нормы права (другого источника права). С самого начала применения традиционных приемов лицом осуществляется буквальное толкование. Для его проведения в жизнь фактически не требуется каких-либо специальных приемов, а в качестве средств такого толкования используются широко известные в юридической науке отдельные приемы общепризнанных способов толкования права. Однако когда в ходе дальнейшего толкования выясняется, что подлинный смысл юридической нормы не соответствует ее словесному выражению (шире или уже этого выражения), толкователю следует обратиться к специальным приемам устранения расхождений между ними. К тому же с познавательной точки зрения можно ставить вопрос, что же на самом деле расширяется либо сужается: текст по отношению к мысли или мысль по сравнению с текстом. Данный вопрос требует более подробного исследования.

Учитывая результаты проведенного анализа смысла права, объема толкования права и корреспондирующих им отдельных признаков толкования права по объему, мы можем предложить следующее определение: толкование права по объему – это особая разновидность юридической деятельности, в процессе которой с использованием комплекса традиционных, специальных приемов познается, а также разъясняется в актах официальной и неофициальной интерпретации наиболее точный, актуальный смысл правовых норм в соответствии с основными критериями объема их толкования (буквальное, ограничительное или расширительное).