Категория субъектности в условиях информационного воздействия

Согласно исследованиям последних десятилетий, развитие методологии современного языкового развития происходит в направлении антропологизации.

Антропоцентрическая парадигма, исследуя вопросы функционирования языка, ставит в центр внимания фактор человека, творящего язык и творимого им, как активного субъекта познания, обладающего индивидуальным и социальным опытом, системой знаний о мире, отраженной в его сознании концептуальной картиной окружающей действительности.

Принцип «человека в языке» нашел отражение в работах как отечественных, так и зарубежных ученых (В.М. Алпатов, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, И.А. Бодуэн де Куртенэ, Э. Бенвенист, А. Вежбицкая, Ю.Н. Караулов, В.Н. Телия и др.). Еще В. фон Гумбольдт полагал, что изучение языка подчинено «цели познания человеком самого себя и своего отношения ко всему видимому и скрытому вокруг себя» [4, с. 383].

Предметом рассмотрения настоящей статьи является процесс информационного воздействия на субъекты языка со стороны СМИ и других масс-медиа как аспект информационного взаимодействия.

Выражение «субъект(ы) языка» тесно связано с концептом «языковое коммуникативное пространство». В традиционном пони- мании социальное языковое пространство в физическом смысле трактуется как «место» (территория).

Обзор имеющейся литературы позволяет выявить, что понятие «пространство» отражается в его синонимизации со следующими терминами «среда», «поле», «сфера» (см., например, работы: [1, с. 104; 8, с. 7; 11, с. 25; 15, с. 36 и др.]. Встречаются также словосочетания, например, «морфологическое поле», «генетическое пространство», «пространственное конструирование» и др. «Коммуникативным пространством» Б.М. Гаспаров называет «представляемую среду, в которой говорящий субъект ощущает себя всякий раз в процессе языковой деятельности и в которой для него укоренен продукт этой деятельности» [9, с. 295].

Учитывая, что «с изучением языка, с нашим врастанием в родной язык мир становится для нас членораздельным» [7, с. 29], можно предположить, что одной из основных функций языка является функция создания социального языкового коммуникативного пространства (социального мира), при условии включения в него говорящей личности.

Итак, субъект языка располагает определенным набором знаний и представлений о мире, которое мы называем информационным пространством. Информационное пространство – один из компонентов воздействия масс-медиа на сознание людей.

Идея связи сознания с языком была глубоко разработана еще Гегелем. Согласно его трактовке, сознание представляет собой особую форму выделения субъекта из природной среды через установление отношения к ней посредством слова [10, с. 248]. Продолжением и развитием этой идеи можно считать свойственное отечественной психологической школе Л.С. Выготского понимание сознания (в его внешнем выражении) как со-знания, то есть совокупного социального и культурно-исторического опыта определенного исторически сложившегося сообщества людей [6].

Можно сказать, что сознание проявляется в том, что человек выделяет себя из окружающего мира, отделяет себя, свое «Я» от внешних вещей, а свойство вещей – от них самих. Язык по отношению к сознанию выступает именно как «дом бытия» [16, с. 19]. Без субъекта невозможно сознание. Поэтому мы говорим, что сознание обладает «онтологической субъективностью», сознание – индивидуально. Субъективное «Я» дает представление о своей внутренней подлинной сущности, о своей выделенности из среды, формирует систему личностных смыслов, что становится особенно важным с позиций антропоцентрической парадигмы. Необходимо выделение качества субъектности, когда носителями, выразителями и творцами социального качества оказываются сами люди, действующие как субъекты; когда индивидуальные действия конструируются субъектом языка при помощи оценки и интерпретации ситуации, в которой он действует. Таким образом, субъектность выдвигается на первый план в связи с требованием включения субъекта языка в коммуникативное пространство.

Учитывая вышеизложенное, можно сделать вывод, что любое явление сознания (как явление субъективной реальности) есть определенная информация, явленная определенному социальному индивиду. А информация как всякое явление сознания необходимо воплощена в своем материальном носителе ( субъекте ) [14, с. 133]. Языковое сознание можно представить в виде совокупности ассоциативных парадигм в зависимости от биологических и социальных параметров личности человека.

Одной из ярких черт современной действительности является человек современного общества, который формируется и функци- онирует в мегаинформационном пространстве, созданном, например, масс-медиа.

Информационное воздействие на «физическое лицо», «коллективное лицо» (по терминологии В.М. Быченкова [3]) является той невидимой технологией управления общественной жизнью, которая пронизывает все уровни социального взаимодействия, начиная от политико-правовых и заканчивая межличностными.

Стремительно развивающиеся компьютерные сети и коммуникационные технологии «позволяют создавать и развивать как локальные и региональные единые информационные пространства, так и единое интерактивное информационное мировое пространство» [2, с. 3–8]. И. Кастельс подчеркивает, что изменения в информационной технологии охватывают всю область человеческой деятельности. Важным является то, как информационные технологии влияют на общество, а общество, в свою очередь, на технологии: «Конечно, технология не предопределяет развитие общества. Но и общество не предписывает курс технологических изменений, ибо в процесс научных открытий, технологической инновации и ее социальных применений вмешиваются многие факторы» [12, с. 28–29].

В работе И. Кастельса мы обнаруживаем мысль, что «технология есть общество, и общество не может быть понято или описано без его технологических инструментов. …Хотя технология не детерминирует историческую эволюцию и социальные изменения, технология (или ее отсутствие) воплощает способность обществ трансформировать себя и определяет направления, на которых общество (всегда через конфликтный процесс) решает применить технологический потенциал» [там же, с. 29–30].

Мы сталкиваемся и с другой, крайне негативной тенденцией: отрицательное воздействие на сознание субъекта языка через сознание посредством масс-медиа. Формирование компьютерных глобальных сетей происходит как формирование самостоятельных управляющих субъектов.

Мы видим, как глобальные сети, первоначально создаваемые государствами, «отвязываются», отделяются, освобождаются от них и начинают реализовывать собственные цели [17]. Таким образом, мы можем сказать, что информационное воздействие на сознание направлено на трансформацию субъективного смыслового пространства.

Симптоматично, что информационное воздействие применяется на всех уровнях общественных отношений – от межличностных до межгосударственных и межнациональных. Современные тенденции формирования мировоззрения массовой информации и информационных технологий и воздействия на личность ряд ученых сравнивают с участием семьи в социализации личности [14, с. 16].

Одним из существенных признаков информационного воздействия масс-медиа на индивида является не просто манипулирование отдельными образами, эмоциями и представлениями, но и кардинальная трансформация смысловых полей социального взаимодействия [там же, с. 153–155] Так, например, С. Московичи предлагает различать толпу материальную и нематериальную (публику). Исходя из данного предположения, любой индивид есть часть виртуальной массы, толпы, публики [13]. Масса – это большое число пространственно разделенных индивидов или небольших групп [5, с. 19]. Подчеркнем, что изменяется и характер, и понятие коммуникации, помещенное в массу. Коммуникация теряет признак интерактивности, становится всеобщим, непрямым и односторонним. Поэтому вместо термина «массовая коммуникация» предлагается понятие «медиадистрибуция информации» [там же, с. 21].

С развитием компьютерной глобальной сети появляется новый вид коммуникации, так называемая интернет-коммуникация. Принято считать, что интернет-коммуникация связана не только с опытом виртуального общения, но и с характером осознания целей, которым удовлетворяет такое общение [14, с. 174]. Интернет-коммуникация создает «виртуальные личности» (ориентация на нормативные образцы, но не творческий продукт). Возможность анонимности при интернет-коммуника-ции мы рассматриваем как отрицательный фактор, так как анонимность – это деиндивидуализация поведения человека, то есть снижение его субъектности.