"Казахский" шлем из арсенала хана Джангира

В Российском этнографическом музее (РЭМ, г. Санкт-Петербург) хранится коллекция вещей, переданных в собрание в мае 1919 г. Ф. Н. Чингисхан, являвшейся вдовой генерал-лейтенанта от кавалерии Султана Хаджи Губайдуллы Джангир-оглы Чингисхана (1840–1909). Согласно исследованиям сотрудника РЭМ С. В. Дмитриева, в состав коллекции входили «два старинных акварельных портрета, изображающих киргизов в народных костюмах», фотография «с рисунка, на котором был изображен казахский султан», а также два шлема, первоначально определенные как «персидский» (№ 3806–1)

и «казахский» (№ 3807–1) [Дмитриев, 2012. С. 222]. С. В. Дмитриев высказал предположение, что второе наголовье представляет собой образец «…не казахского, а монгольского боевого шлема». Предметы защитного вооружения, с точки зрения С. В. Дмитриева, являлись частью «коллекции» правителя Бокеевской (Внутренней) орды хана Джан-гира (1824–1845) [Там же. С. 222–232]. В комплект со шлемом № 3807–1 входил чехол, который в настоящее время также хранится в РЭМ (№ 3807–2). Поскольку ранее этот шлем и чехол к нему не становились объектом специального научного ис-

^∗ Исследование проведено в рамках базовой части государственного задания в сфере научной деятельности (проект № 2718).

Бобров Л. А . «Казахский» шлем из арсенала хана Джангира // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2015. Т. 14, вып. 5: Археология и этнография. С. 71–76.

ISSN 1818-7919

Вестник НГ”. Серия: История, филология. 2015. Том 14, выпуск 5: Археология и этнография

Общий вид шлема

(фото О. В. Ганичевой; без масштаба)

следования, целью настоящей статьи является введение этих материалов в научный оборот, описание конструкции и системы оформления, а также его датировка и атрибуция 1.

По материалу изготовления шлем относится к классу железных, по конструкции тульи – к отделу клепанных, по форме купола – к типу цилиндроконических (см. рисунок). Общая высота наголовья 25,0, диаметр 23,0 см. Тулья шлема склепана из четырех пластин-секторов, стыки которых прикрыты скобкообразными в сечении железными накладками с ровным краем и ребристой лицевой поверхностью. Каждое ребро накладок покрыто косой насечкой таким образом, что миниатюрные рубчики на двух соседних ребрах образуют узор «колос». Три из четырех пластин-секторов, составляющих тулью шлема, дошли до нашего времени практически в неповрежденном виде. Правая задняя пластина тульи имеет механическое повреждение в виде вытянутого по горизонтали сквозного отверстия с рваным краем. Ярко выраженное горизонтальное ребро жесткости придает наголовью ха рактерный цилиндроконический силуэт.

Дополнительным фиксатором пластин тульи является широкий железный обруч, окаймленный с верхнего и нижнего краев выпуклыми ребристыми поясками 2. Верхний поясок, вместе с вертикальными накладками, прикрывающими стыки пластин тульи, образует декоративный «каркас» шлема. Поверхность обруча украшена растительным и геометрическим орнаментом, выполненным методом серебряной насечки. Узор представляет собой ряд прямоугольных ячеек с изображениями завитков, розеток, закрученных в спираль побегов, восьмерок, символов солнца, свастики и т. д. Пространство между ячейками украшено зигзагообразным узором (см. рис.). Венчает шлем цилиндрическая пластина навершия с трубкой-втулкой для плюмажа. Пластина-основание навершия выполнена в виде «наперстка». Вдоль нижнего края пропущен бортик, покрытый рубчиками, образующими простой сетчатый орнамент с ромбическими ячейками. Трубка-втулка для плюмажа незначительно расширяется в верхней части. Шейка трубки украшена парой уплощенных сферических «яблок» (большого – верхнего и малого – нижнего) в обрамлении выпуклых поясков.

Обращает на себя внимание большой диаметр шлема (23 см) ³, а также отсутствие отверстий для крепления бармицы и подшлемника. Возможно, шлем носился поверх головного убора с наушами и назатыльником (казах. «тымак», монг. «малахай»). В противном случае он мог надеваться поверх кольчужных «башлыков» – капюшонов, известных на территории Казахстана и Южной Сибири и представленных в российских и казахстанских музейных собраниях [Ах-метжан, 2007. С. 153. Рис. 21, 156 ].

В комплект со шлемом входит чехол, представляющий собой конический колпак, сшитый из четырех треугольных сегментов красной кожи (№ 3807–2). Каждый из них украшен вышивкой и аппликацией. Они представляют собой три белые нашивки

(треугольной формы в центре и миндалевидными по бокам), над которыми выполнен каплевидный лист с резным краем («саз») и с цветочным бутоном в центре. Колпак опоясан кожаным ремнем с тремя металлическими пряжками и язычками на лицевой и боковых сторонах нашлемника. Пара ремешков соединяют его с кожаной коробкой (круглое днище с невысоким бортом). Шлем помещался в коробку, накрывался сверху чехлом, который надежно фиксировался ремешками с пряжками. Таким образом, чехол и коробка составляют своеобразное «шлемохранилище», способное защитить железное наголовье от воздействия влаги и иных природных факторов, как при транспортировке, так и при длительном хранении. Не исключено, что первоначально чехол мог использоваться отдельно от коробки, защищая шлем от дождя в ходе военного похода. Однако прежде чем надеть чехол на шлем, его владелец должен был вынуть из трубки-втулки вставленный в нее плюмаж.

Основными датирующими признаками шлема № 3807–1 являются его конструкция и система оформления. На основании данных параметров наголовье может быть отнесено к особой группе шлемов, которая в настоящее время насчитывает 12 экз., хранящихся в музейных и частных коллекциях России, Казахстана, Монголии и Узбекистана. Отличительной особенностью данных наголовий является цилиндро- или сфероконическая тулья, склепанная из четырех пластин-секторов. Стыки пластин тульи прикрыты выпуклыми накладками с ровным краем, которые крепятся встык с выпуклым горизонтальным пояском, охватывающим шлем значительно выше нижней кромки купола. Вертикальные накладки и горизонтальный поясок образуют декоративный «каркас», который является характерным элементом оформления шлемов данной группы. Все наголовья серии (кроме 3 экз.) увенчаны навершиями, состоящими из цилиндрической пластины-основания и трубки-втулки для плюмажа. Шлемы данной группы на основании особенностей конструкции и системы оформления («коробчатые» козырьки, форма навершия, накладок и т. д.) датируются поздним Средневековьем и ранним Новым временем [Бобров, Худяков, 2008. С. 422–423, 432. Рис. 163.; Ахметжан, 2007. С. 153. Рис. 5]. Но по сравнению с другими шлемами этой серии экземпляр из РЭМ имеет ряд важных особенностей. В частности, он лишен козырька и отверстий для крепления бармицы, а к нижнему краю тульи приклепан широкий, украшенный орнаментом обруч. Возможно, первоначально шлем имел стандартный обруч с козырьком и отверстиями (или петлями) для бармицы, который впоследствии был заменен на свой «парадный» аналог, не имеющий дополнительных конструктивных элементов.

Значительно сложнее определить этническую принадлежность мастеров, изготовлявших подобные наголовья. К. С. Ахметжан, проанализировавший шлем из Жамбыльско-го Областного историко-краеведческого музея, отнес его к комплексу вооружения казахских воинов [2007. С. 153. Рис. 5]. Действительно, 5 из 12 шлемов этой серии происходят с территории Казахстана. Однако другие 7 наголовий были обнаружены в Поволжье (1 экз.), Южной Сибири (2 экз.), Узбекистане (1 экз.) и Монголии (3 экз.), т. е. на землях, которые не являлись местом постоянного проживания казахских кочевников. Следует также учитывать, что в XVII – первой половине XVIII в. обширные районы нынешнего Казахстана находились под контролем Джунгарии – государства, основанного западными монголами (ойратами). Некоторые предметы вооружения, найденные на территории Казахстана (в том числе шлемы), имеют не казахское, а ойратское происхождение [Бобров, Худяков, 2008. С. 445, 460. Рис. 190]. Ареал военной активности ойра-тов (джунгар, волжских и «чакарских» калмыков) включал территорию Монголии, Казахстана, Южной Сибири, Северного Прикаспия и Поволжья [Там же. С. 465–466; Тепкеев, 2012], что соответствует географии находок шлемов этой серии. В пользу ойрат-ского происхождения свидетельствуют некоторые особенности конструкции и оформления шлемов, в частности, цилиндрическая пластина навершия 4, форма накладок и козырька и т. д. Но декоративное оформление шлемов синкретично и сочетает в себе орнаменты тюркских и монгольских народов Центральной Азии и Южной Сибири. Зигзагообразный узор и «колос» встречаются на шлемах ойратско-казахского пограничья. Орнамент «колос» фиксируется на боевых наголовьях из Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (№ 0138/120) [Анисимова, 2013. C. 276– 277] и Омского государственного историкокраеведческого музея, а зигзагообразный узор – на узкопластинчатом шлеме из Центрального Государственного музея Республики Казахстан (КП 25849/1). Свастики встречаются на шлемах и зерцалах воинов Монголии и Тибета [La Rocca, 2006. P. 90, 130] 5. Что касается розеток, закрученных в спираль тонких побегов и стилизованных изображений солнца, то подобные рисунки наиболее часто встречаются на металлических изделиях кочевников Южной Сибири [Декоративно-прикладное искусство…, 2002. С. 26–28, 30]. Среди известных нам боевых наголовий они присутствуют на ойратском или южносибирском шлеме из «Ливруст каммарен» (№ 9651) 6.

Сказанное ни в коей мере не исключает возможности использования данных шлемов казахскими воинами. Напротив, в середине XVIII в. (после разгрома джунгар цинскими войсками) и в 1771 г. (в ходе откочевки части волжских калмыков в Западную Монголию) большие массы ойратов влились в состав казахского народа. Ойратские мигранты и их потомки составили основу дружин те-ленгитов таких известных казахских правителей, как Аблай (1711–1781) и Кенесары (1802–1847) [Национально-освободительная борьба…, 1996. С. 399]. Ойратские формирования входили в состав армий других среднеазиатских народов. Так, например, в XVIII в. гвардия из ойратов была создана в Бухарском ханстве [Чимитдоржиев, 1979. С. 25]. Естественно, что ойраты переходили к соседям вместе со своим вооружением, которое могло изыматься и использоваться их новыми покровителями или сохранять- ся у ойратских воинов, теперь входивших в состав войск тюркских народов. В то же время не исключено, что часть шлемов рассматриваемой серии могла быть изготовлена и собственно казахскими оружейниками в подражание ойратским образцам. Анализ конструкции и системы оформления позволяет определить рассматриваемую группу боевых наголовий, включая предмет № 3807–1 из РЭМ, как шлемы казахско-ойратского пограничья и локализовать время их изготовления XVII – серединой XVIII в. В Казахстане, Монголии и узбекских государствах они могли применяться и позднее – во второй половине XVIII – начале XIX в.

Что касается чехла, то он, вероятно, имеет казахское происхождение. Так, изобразительный мотив в виде черно-белого каплевидного бутона с резным краем на красном фоне встречается на парадных казахских халатах («шапан») [Маргулан, 1987. С. 250– 251].

Нахождение шлема в составе арсенала казахского хана Джангира является свидетельством военно-культурных контактов казахов и ойратов в эпоху «Малого монгольского (ойратского) нашествия» XVII – середины XVIII в., оказавшего существенное влияние на жизнь кочевых народов Центральной Азии позднего Средневековья и раннего Нового времени.