Кибербуллинг в представлениях студенческой молодежи: портрет жертвы и агрессора
Автор: Ларихина Т.В.
Журнал: Огарёв-online @ogarev-online
Рубрика: Социальные и гуманитарные науки
Статья в выпуске: 1 т.13, 2025 года.
Бесплатный доступ
Введение. Важность изучения вовлеченности студенческой молодежи в деструктивные практики обусловлена тем, что в этом возрасте повышена восприимчивость к образцам поведения людей из своего социального окружения, а период обучения является ключевым в становлении мировоззренческих ориентиров. В современных условиях, когда информационные технологии играют заметную роль в жизни общества, создаются благоприятные условия для появления новых форм деструктивного поведения. К ним относится кибербуллинг, распространенность которого возрастает. Цель исследования - охарактеризовать социальный портрет кибербуллера и жертвы в представлениях студенческой молодежи.
Кибербуллинг, деструктивные практики, интернет, студенческая молодежь, социальный портрет, профилактическая деятельность
Короткий адрес: https://sciup.org/147250600
IDR: 147250600 | DOI: 10.15507/2311-2468.013.202501.022-028
Текст научной статьи Кибербуллинг в представлениях студенческой молодежи: портрет жертвы и агрессора
В 1997 г. Б. Белси определил понятие «кибербуллинг» как использование «информационных и коммуникационных технологий для преднамеренного, повторяющегося и враждебного поведения отдельного человека или группы людей, направленного на причинение вреда другим»1.
В настоящее время в зарубежных и отечественных источниках кибербуллинг рассматривается как одна из форм травли, осуществляемая группой или индивидом с использованием электронных форм взаимодействия, направленная против жертвы, которая не может себя защитить [1; 2]. Кибербуллинг совершается через «преследование сообщени-
-
1 Belsey B. Cyberbullying: An Emerging Threat to the “Always On” Generation [Электронный ресурс]. URL: https:// billbelsey.com/?p=1827 (дата обращения 20.12.2024).
Social and humanities sciences 23
ями, содержащими оскорбления, агрессию, запугивание; хулиганство; социальное бойкотирование с помощью различных интернет-сервисов» [3, с. 65]. Эта форма насилия может включать манипуляции, принуждение и социальную изоляцию [4]. Причем в конфликте, связанном с кибербуллингом, имеет место асимметрия сил между агрессором и жертвой, что делает последнюю уязвимой [5].
Исходя из анализа ряда определений, можно заключить, что кибербуллинг – это вид травли, подразумевающий под собой со стороны преследователя умышленное агрессивное, враждебное поведение, проявляющееся в форме принуждения, запугивания, вымогательства на протяжении продолжительного времени (группой или индивидом) в сторону жертвы. Преследователи при этом используют современные информационные и коммуникативные технологии.
Киберпространство привлекает людей возможностью представления себя в любой желаемой роли и образе. В виртуальной среде пользователи могут действовать согласно своим предпочтениям, скрывая при этом реальные аспекты своей личности2. Согласно Дж. Сулеру, из-за практически полного отсутствия социальной иерархии, люди склонны вести себя в интернете гораздо более откровенно и вызывающе, чем в реальной жизни [6]. Такая свобода действий иногда приводит к эффекту токсичного онлайн-растормаживания (online disinhibition) , когда при общем владении культурными коммуникативными нормами человек может не соблюдать их онлайн, что благоприятствует появлению агрессии.
Факторами, которые способствуют изменению поведения людей и распространению деструктивных практик в интернет-пространстве, являются анонимность, интро-екция, непрерывность, увеличение количества свидетелей, диссоциативное воображение, невидимость, асинхронность, отсутствие пространственных границ, безнаказанность [7].
Специфика кибербуллинга отмечается и в особенностях портретов жертв и агрессоров в цифровой среде. Так, отсутствие невербальных составляющих коммуникации (нападающий не замечает мимику, интонации и эмоциональные реакции жертвы) приводит к эффекту дистанцирования: преступник, находясь на расстоянии от своей жертвы, может проявлять большую жестокость, чем при прямом контакте [8; 9].
Несмотря на наличие большого количества научных работ, посвященных кибербуллингу, характеристики агрессора и жертвы изучены недостаточно, что и определило цель данного исследования.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Статья основывается на результатах анкетного онлайн-опроса «Кибербуллинг в современном интернет-пространстве» (n = 600) среди представителей студенческой молодежи Республики Мордовия в возрасте от 18 до 25 лет, проведенного в апреле 2024 г. Всего опрошено 46 % юношей и 54 % девушек; в возрастной структуре доминируют респонденты 18–20 лет, что составило 82 %, 21–25 лет – 18 %. Обучаются в вузе 72 %
-
2 Плешаков В. А. Киберсоциализация человека: от HomoSapiens’а до HomoCyberus’а : моногр. М. : Прометей, 2012. 211 с.
опрошенных, в ссузе – 28 %. Проживают в г. Саранске 30 %, в другом городе (селе или населенном пункте) Республики Мордовия – 70 %. Результаты анкетного интернет-опро-са обработаны в программе IBM SPSS Statistic 21.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Примерно треть опрошенных (31 %) хотя бы раз сталкивались с проявлением кибербуллинга в свой адрес, в том числе 11 % сталкивались неоднократно. Респонденты чаще всего имели дело с таким видом кибербуллинга, как троллинг (77 %). Далее следуют бойкот (46 %) и домогательство (29 %). Девушки чаще подвергались таким видам онлайн-агрессии, как бойкот (50 против 24 % у юношей) и киберсталкинг (13 против 2 % соответственно).
При ответе на вопрос «Как Вы считаете, на кого чаще направляется агрессия в интернете?» большинство респондентов (68 %) придерживались мнения, что статус сетевой жертвы не зависит от пола. В то же время 16 % считают, что агрессия преимущественно направлена на женщин (табл. 1).
Т а б л и ц а 1. Распределение ответов на вопрос «Как Вы считаете, на кого чаще направляется агрессия в интернете?» в зависимости от пола, %
T a b l e 1. Distribution of answers to the question “In your opinion, who is more often targeted by aggression on the Internet?” depending on gender, %
Вариант ответа / Answer option |
Пол / Gender |
В среднем по выборке / Average sample |
|
Мужской / Male |
Женский / Female |
||
Не зависит от пола / Does not depend on gender |
72 |
65 |
68 |
Преимущественно на женщин / Mostly women |
4 |
26 |
16 |
Преимущественно на мужчин / Mostly men |
7 |
2 |
4 |
Только на мужчин / Only men |
4 |
<1 |
2 |
Только на женщин / Only women |
– |
1 |
1 |
Затрудняюсь ответить / I don’t know |
13 |
6 |
9 |
Итого / Total |
100 |
100 |
100 |
Источник: здесь и далее таблицы составлены автором на основе анкетного онлайн-опроса «Кибербуллинг в современном интернет-пространстве» ( n = 600) среди представителей студенческой молодежи в возрасте от 18 до 25 лет Республики Мордовия.
Source: here and further the tables are compiled by the author on the basis of an online questionnaire survey “Cyberbullying in the modern Internet space” ( n = 600) among students aged 18 to 25 of the Republic of Mordovia.
Большинство опрошенных (55 %) отметили, что направленность агрессии не зависит от возраста жертвы, 17 % считают, что наиболее подвержены агрессии лица «от 15 до 19 лет». Выявлена статистически значимая зависимость ответов респондентов на вопрос «Как Вы считаете, на людей какого возраста чаще всего направляется агрессия в интернете?» с их возрастом. В частности, респонденты от 21 до 25 лет чаще считают, что агрессия направлена на людей от 20 лет и старше. Возможно, это связано с переоценкой ситуаций агрессии, которые происходили с ними ранее, более критической оценкой происходящего вокруг с позиции социально-сформировавшейся личности.
Social and humanities sciences
С целью выявления склонности респондентов к кибербуллингу рассчитан индекс агрессивности. Для его расчета использовался вопрос «Как Вы считаете, приемлемы или неприемлемы следующие действия в интернете?». В ответе участникам предлагалось выразить степень своего согласия с каждым из трех утверждений по 5-балльной ранговой шкале, где 1 балл означал «абсолютно неприемлемо», 5 – «абсолютно приемлемо».
Так, к типу «агрессивность выше среднего» были отнесены те опрошенные, которые имели высокое значение индекса (от 11 до 15). В большинстве данная категория выбирала варианты ответа «скорее приемлемо» и «абсолютно приемлемо». Респонденты, отнесенные к категории агрессоров, представлены юношами (9, в среднем по выборке - 6 %) в возрасте от 21 до 25 лет (11, в среднем по выборке – 6 %).
Для описания портрета жертвы кибербуллинга рассчитан индекс виктимности, для этого использовался вопрос «Сталкивались ли Вы с проявлением кибербуллинга по отношению к Вам?». В категорию «жертвы» попадают те, кто выбрал вариант ответа «да, сталкивался(-ась) неоднократно». Респонденты, отнесенные к категории жертв, в основном представлены девушками (11, в среднем по выборке - 8 %) в возрасте от 21 до 25 лет (13, в среднем по выборке - 8 %).
Согласно исследованию, при оценке собственного поведения в интернете 74 % опрошенных заявили, что не проявляют агрессию вовсе, в то время как 26 % сообщили об агрессивном поведении со своей стороны, причем 4 % указали на частые случаи подобных актов. Анализ данных показывает, что юноши чаще проявляют агрессию в интернете (часто – 7, редко – 27 %).
Респондентов попросили отметить ряд ситуаций, в которых оказывались их близкие друзья и знакомые. Половина (46 %) студенческой молодежи ответила, что среди друзей и знакомых нет людей, которые проявляют агрессию в интернете, каждый пятый (24 %) склоняется к мнению, что таких людей скорее нет в их окружении. При этом жертвы более склонны обращать внимание на агрессивное поведение, которое демонстрируют их ближнее окружение, вследствие их непосредственного виктимного опыта, что приводит формированию повышенной степени чувствительности к актам агрессии (табл. 2).
Т а б л и ц а 2. Распределение ответов на вопрос «Есть ли в Вашем окружении знакомые или друзья, которые проявляют агрессию по отношению к другим пользователям в интернете?» в зависимости от опыта, %
T a b l e 2. Distribution of answers to the question “Do you have acquaintances or friends who show aggression towards other users on the Internet?” depending on experience, %
Вариант ответа / Answer option |
Опыт / Experience |
В среднем по выборке / Average sample |
|
Жертва / Victim |
Агрессор / Aggressor |
||
Есть / Yes |
27 |
15 |
8 |
Скорее есть / Rather yes |
22 |
16 |
9 |
Скорее нет / Rather no |
20 |
25 |
24 |
Нет / No |
20 |
28 |
46 |
Затрудняюсь ответить / I don’t know |
11 |
16 |
13 |
Итого / Total |
100 |
100 |
100 |
Большинство студентов (84 %) сообщили о случаях троллинга, с которым сталкивались их знакомые, 34 % - о бойкоте, 17 % - о домогательствах. Эти данные сопоставимы с опытом самих респондентов, что указывает на высокую распространенность таких форм кибербуллинга среди молодежи.
ОБСУЖДЕНИЕ И ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Данные исследования показывают, что студенческая молодежь знакома с практиками кибербуллинга, а примерно треть опрошенных (31 %) хотя бы раз сталкивались с его проявлением в свой адрес.
Респонденты отметили, что ни пол, ни возраст не влияют на выстраивание отношений в системе «агрессор - жертва». Это подтверждают и данные исследования VK за 2022 г.: «Больше половины опрошенных (66 %) уверены, что пассивную агрессию проявляют в равной степени и мужчины, и женщины. <…> Похожие цифры можно увидеть в ответах на вопрос о жертвах пассивной агрессии. По мнению 68 % респондентов, столкнуться с ней может любой человек»3.
Однако, исходя из результатов, полученных в рамках расчета индексов агрессивности и виктимности, можно сделать вывод, что жертвами чаще являются девушки в возрасте от 21 до 25 лет, а агрессорами – юноши в возрасте от 21 до 25 лет. Это позволяет предположить наличие гендерной специфики агрессивного поведения среди молодежи и подростков, обусловленной, вероятно, особенностями взросления. А также актуализирует необходимость проведения дальнейших методологических и методических исследований в области изучения кибербуллинга в молодежной среде.
Список литературы Кибербуллинг в представлениях студенческой молодежи: портрет жертвы и агрессора
- Slonje R., Smith P. K. Cyberbullying: Another Main Type of Bullying? // Scandinavian Journal of Psychology. 2008. Vol. 49, issue 2. Pp. 147-154. DOI: 10.1111/j.1467-9450.2007.00611.x
- Cyberbullying: Its Nature and Impact in Secondary School Pupils / P. K. Smith [et al.] // Journal of Child Psychology and Psychiatry. 2008. Vol. 49, issue 4. Pp. 376-385. DOI: 10.1111/j.1469-7610.2007.01846.x
- Ефимова Е. С. Кибербуллинг как проблема психопедагогики виртуальных сред // Успехи в химии и химической технологии. 2014. № 7. С. 65-66. EDN: STFROV
- Макарова Е. А., Макарова Е. Л., Махрина Е. А. Психологические особенности кибербуллинга как формы интернет-преступления // Российский психологический журнал. 2016. Т. 13, № 3. С. 293-311. DOI: 10.21702/rpj.2016.3.17 EDN: UVJLFK
- Ковалева С. Е. О некоторых актуальных социально психологических проблемах виртуальной коммуникации в информационную эпоху // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего плюс. 2017. № 5-6. С. 122-127. EDN: ZWNUDL
- Suler J. The Online Disinhibition Effect // Cyber Psychology & Behavior. 2004. Vol. 7, issue 3. Рp. 321-326. DOI: 10.1089/1094931041291295
- Брыков Н. Н. Дилеммы цифровой агрессии в контексте информационной этики // Время науки. 2023. № 1. С. 33-37. EDN: LLCHBJ
- Черкасенко О. С. Феномен кибербуллинга в подростковом возрасте // Личность, семья и общество: вопросы педагогики и психологии. 2015. № 6. С. 91-94. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/fenomen-kiberbullinga-v-podrostkovom-vozraste (дата обращения: 20.12.2024). EDN: TWNWJT
- Плешаков В. А. Киберонтология и психология безопасности информационной сферы: аспект киберсоциализации человека в социальных сетях Интернет-среды // Вестник ПСТГУ. Серия 4: Педагогика. Психология. 2010. № 4. С. 131-141. EDN: NRAGOJ