Кинопроцессы Ближнего Востока в годы Первой мировой войны

ШАХОВ АНАТОЛИЙ СЕРГЕЕВИЧ — кандидат исторических наук, профессор кафедры киноискусства факультета медиакоммуникаций и аудиовизуальных искусств Московского государственного института культуры

SHAHOV ANATOLY SERGEEVICH — Ph.D. (History), Professor of Department of motion picture art, Faculty of Media and Audiovisual Arts (MAIS), Moscow State Institute of Culture

Заключив 2 августа 1914 года секретное военно-политическое соглашение с кайзеровской Германией, Османская империя негласно приступила к всеобщей мобилизации. Уже в октябре германо-турецкие корабли начали обстрелы черноморских городов России. 11 ноября в стамбульской мечети Фатих, построенной в 1470 году на месте византийского храма Святых Апостолов, шейх-уль-ислам публично объявил фетву о «священной войне» против Антанты, подтверждённую ираде султана Мехмеда V. Германия и Австро-Венгрия были провозглашены Стамбулом заступницами и опорой ислама, а Россия — главным и нетерпимым препятствием в деле объединения под его главенством тюркоязычных народов Крыма, Волго-Уральского района и Средней Азии.

Преследуя далеко идущие захватнические цели, руководство Османской империи, подкрепляя «патриотические чувства» армии и нации, устроило в октябре 1914 года в СанСтефано провокационный взрыв монумента русским солдатам и офицерам, погибшим в войне 1877—1878 годов и изменившим политическую картину Балкан в пользу интересов России. Данная изуверская акция была снята на киноплёнку получившим профессиональное кинематографическое образование в Германии Фуатом Узкынаем, а потом широко показана в экранном варианте под названием «Уничтожение памятника русским войскам в Сан-Стефано». Именно эта двадцатиминутная документальная лента Узкыная стала считаться рождением отечественного кинопроизводства.

В 1915 году по инициативе военного министра младотурка Энвер-паши возникло Центральное армейское управление кинематографии, нацеленное на выпуск хроникально-документальных фильмов милитаристской направленности. Первыми среди них были «воодушевлявшие на ратный подвиг» киноленты «Инспекторская поездка министра обороны в войска», «Сражение под Чанаккале», «Турецкая кавалерия в Галиции».

Военное ведомство не могло, конечно, не поведать о смерти от тифа в 1916 году в Месопотамии германского генерал-фельдмар-шала Кольмара Вильгельма Леопольда фон дер Гольца. В течение 1914—1915 годов он был генерал-адъютантом султана, командовал действовавшей в районе Константинополя 6-й Османской армией, планировал вторжение в Персию и в дальнейшем — на территорию британской Индии. Его «безвременной кончине» посвящалась поминальная документальная агитационная кинолента «Похороны фон дер Гольца».

Функционируя в русле шовинистических директив высшего государственного руководства, Центральное армейское управление кинематографии не упускало случая возвеличить «доблестные османские вооружённые силы» и добивавшихся побед отдельных военачальников. Нельзя не признать: основания для этого имелись. Попытка англичан на Месопотамском фронте взять штурмом осенью 1915 года Багдад завершилась тяжелейшим и унизительным поражением. Понеся ощутимые потери, отряд генерала Чарльза Таунсенда вынужденно отступил на юг, укрылся в Кут-эль-Амаре и 29 апреля 1916 года после продолжительной блокады сдался командовавшему армией османов Халил-паше. В плен попали свыше 10 тысяч британских военнослужащих, в том числе и сам генерал Таунсенд. На данное событие документалисты Османской империи отреагировали «ура патриотическими» хроникально-документальными кинофильмами «Генерал Таунсенд» и «Пленный английский генерал».

Что касается кавказского театра боевых действий, то что-либо аналогичное османские кинодеятели о нём сказать не могли. На фоне неудач англо-французского десанта в Дарданелльской операции и поражения англичан в Месопотамии русским войскам, благодаря незаурядному полководческому таланту генерала Николая Николаевича Юденича, снискавшего в период Первой мировой войны славу «Суворова Кавказа», уда- лось не только успешно отразить атаки противника, но и перейти в контрнаступление. На рубеже 1914—1915 годов они одержали разгромную победу под Сарыкамышем над турецкой армией, которую возглавлял сам военный министр Энвер-паша. Развивая наступление, в начале 1916 года русские войска захватили Эрзурум, а потом Трабзон и Эрзинджан. Кстати говоря, именно после этих побед российского оружия Лондон и Париж согласились, наконец, с тем, чтобы по результатам «Великой войны» Константинополь, проливы Босфор, Дарданеллы и территория Западной Армении перешли к России.

В игровом кинематографе Османской империи, по свидетельству советского исследователя А. А. Гусейнова, наиболее показательными явились киноленты Седата Семави «Лазутчик» и «Пятерня». Первая рассказывала об отважном турецком разведчике, добывающем в тылу противника чрезвычайно важные секретные сведения стратегического характера. Вторая повествовала о «несгораемом и непотопляемом» удачливом диверсанте, который, действуя на неприятельской территории, в местах совершавшихся подвигов «оставлял отпечатки пальцев (пятерню), вызывая тем самым ужас у врага» [6, с. 18]. Запущенный в производство на студии Общества национальной обороны высокобюджетный и политически ангажированный кинофильм «Султан Селим III и Мустафа Байрактар» об османском монархе-реформаторе и его верном сподвижнике, попытавшихся на рубеже XVIII—XIX веков не допустить наметившегося ослабления и распада государства, закончен не был.

Распад Османской империи в результате изнурительной четырёхлетней войны, поставившей турецкий народ на грань национальной катастрофы, через сто с небольшим лет всё же состоялся. Поняв бесперспективность дальнейшего сопротивления, османы 30 октября 1918 года на острове Лемнос в Эгейском море заключили Мудросское перемирие, ограничившее владения султана территорией сегодняшней Турции. С прибытием в ноябре в Малую Азию оккупационных отрядов Антанты Центральное армейское управление кинематографии и Общество национальной обороны прекратили свою деятельность. В новых обстоятельствах в побеждённой стране должны были организовываться другие кинематографические производственные объединения и выпускаться иные по идейнотематическому и жанровому содержанию игровые и документальные кинофильмы…

В Сирии, из-за изоляционистской политики Высокой Порты, знакомство с «движущимися фотографиями» произошло в Халебе (Алеппо) только в 1908 году. Причём главенствующее положение в области кинопред-принимательской деятельности первоначально принадлежало представителям турецкой общины. Пользуясь покровительством Стамбула, они установили контроль над импортом, прокатом и показом иностранных кинофильмов. До 1914 года в стране демонстрировались в основном хроникальные и постановочные кинофильмы из Франции. По причине отсутствия соответствующих материально-организационных и творческих ресурсов браться за производство фильмов даже короткого метража на территории Сирии не имело никакого смысла.

После начала Первой мировой войны в репертуаре просмотровых залов на смену французским пришли документальные и игровые кинокартины кайзеровской Германии — главного военно-политического союзника Османской империи по коалиции против Антанты. Немаловажным событием в кинематографической жизни явилось возведение в 1916 году в Дамаске большого и комфортабельного кинотеатра «Синима Чанаккале». В торжественной церемонии его открытия принял участие входивший в триумвират лидеров движения младотурков генерал Ахмед Джамаль-паша, командовавший 4-й Османской армией, действовавшей на сирийско-палестинском фронте. Нелишне заметить: премьерный сеанс включил в себя пропагандистскую документаль- ную киноленту о зрелищном параде немецких войск в Берлине. Любопытно и то, что название кинотеатр получил в честь крепости «Чанаккале», сыгравшей в 1915 году одну из ключевых ролей в отражении атак англофранцузского десанта, тщетно пытавшегося в ходе Дарданелльской операции прорваться к Стамбулу через Мраморное море.

С окончанием «Великой войны» мандат на управление Сирией в 1920 году получила Франция. В русле колониальной политики новые властители во главу угла ставили задачи возрождения в сирийском прокате преобладающих позиций французской экранной продукции и серьёзного внимания вопросам развития национального кинематографа не уделяли…

Египет, также являвшийся с XVI века провинцией Османской империи, после объявления 11 ноября 1914 года Стамбулом «священной войны» против Антанты, 18 декабря 1914 года был провозглашён «британским протекторатом». Неугодного Лондону хедива Аббаса II Хильми с титулом султана сменил ставленник Вестминстера Хусейн Камиль (1914—1917). Затем — воспитывавшийся за границей, в Италии, Ахмед Фуад (1917— 1936). Абсолютная власть перешла к верховному комиссару Великобритании.

Как и в Европе, на начальном этапе в репертуаре египетских просмотровых залов заметный удельный вес и большое идейнополитическое значение имели документально-пропагандистские киноленты, посвящавшиеся событиям «Великой войны». Снимавшаяся на различных театрах боевых действий кинохроника, появившаяся на экранах Египта уже в сентябре 1914 года, особенно высоким спросом пользовалась у представителей европейских землячеств. В кинотеатрах самого европеизированного египетского города Александрии новостные киножурналы о ходе боевых действий, по требованиям прежде всего зрителей-европейцев, на каждом сеансе показывались по два раза. При этом военно-публицистические документальные ленты постав- лялись преобладающим образом французскими кинокомпаниями — «Пате», «Гомон» и «Эклер». Аналогичные по содержанию кинофильмы английского производства демонстрировались, как это ни парадоксально, намного реже и в гораздо меньшем количестве. Что касается хроникальной экранной продукции кайзеровской Германии и её союзников Австро-Венгрии и Османской империи, то она, по распоряжению администраций верховных комиссаров Великобритании Генри Мак-Магона (1914—1916) и Реджинальда Уингейта (1916—1919), на киноэкраны Египта не допускалась ни под каким видом.

Из-за вызванного войной обвального сокращения киноимпорта в поисках выхода из сложившегося кризисного положения представители общин европейцев, занимавшиеся до 1914 года аутсайдерскими операциями торгово-посреднического характера, вполне логично пришли к мысли о необходимости организовать, наконец, на территории Египта систематическое производство не только хроникально-документальных, но и постановочных кинофильмов. Важным стимулом для распространения и утверждения подобного рода настроений служило одновременно и то, что на налаживании данного вида кинематографической деятельности постепенно начали настаивать также египтяне-арабы.

Практические шаги в решении этой проблемы на завершающем этапе «Великой войны» предприняло александрийское землячество итальянцев. Сумев заручиться материально-финансовой поддержкой Римского банка, в сентябре 1917 года в крупнейшем портовом городе Египта оно объявило об образовании акционерной Итальянской компании «Сичия» и поставило задачу выпускать игровые киноленты короткого метража. Должность директора фирмы досталась Умберто Доресу — известному в Александрии фотографу и предпринимателю, подготовившему ещё до начала Первой мировой войны несколько хроникально-документальных фильмов о различных сторонах жизни и исторических достопримечательностях Египта.

Арендовав участок земли неподалёку от популярного общественного увеселительного сада «Ан-Нузха» (Отрада), кинокомпания возвела на нём первое в стране специализированное предприятие по выпуску игровых кинофильмов. Первоначально «Сичия» планировала экранизировать одну из новелл сборника всемирно известных арабских сказок «Тысяча и одна ночь». Но из-за трудностей, связанных, в частности, с проблемами воссоздания дорогостоящих средневековых костюмов и масштабных декораций, от этого, казалось, беспроигрышного в коммерческом отношении «пристрелочного» кинопроекта пришлось отказаться. Тогда дочернее предприятие Римского банка, штат сотрудников которого был сформирован из одних только итальянцев, пошло более простым путём и заявило о себе в конце 1917 года кинолентой современной тематики. Называлась она «К бездне» (Нахв аль-хауиа), в амплуа режиссёров выступили Дорес и Каронель, снялись в ней Нини Константино и жена одного из постановщиков мадам Дорес.

Относительный успех дебютной кинопостановки вскружил головы руководителям Итальянской компании, и без надлежащей подготовки в 1918 году они приступили к работе сразу над двумя новыми кинофильмами — «Честь бедуина» (Шараф аль-бадвий) и «Убийственные цветы» (Аз-Зухур аль-катила). Реализация ленты «Честь бедуина» по причине разногласий и конфликтов между акционерами и съёмочной творческой группой затянулась на восемь месяцев, что привело к значительному превышению предварительной оценочной стоимости её производства. А в прокатную судьбу «Убийственных цветов» впервые решительно и безапелляционно вмешалась религиозная исламская цензура.

Произошло это в первую очередь из-за самомнения и непредусмотрительности членов авторского коллектива итальянцев. Не владея арабским языком, они посчитали «ниже своего благородства» обратиться за соответствующими консультациями к арабам-египтянам, в результате чего коранические аяты при проекции на киноэкран предстали перед зрителями в перевёрнутом виде. Влиятельные улемы авторитетнейшего мусульманского богословского Университета Аль-Азхар в Каире, основанного в 972 году, расценили содеянное как недопустимое и вопиющее святотатство. Лица, решавшие, быть или не быть картине на экранах местных кинотеатров, оправдания кинематографистов и просьбы исправить ошибочно смонтированные эпизоды оставили без внимания. В результате Итальянская кинокомпания понесла невосполнимые финансовые потери, утратила доверие Римского банка и, лишившись в конце 1918 года его финансово-материальной поддержки, прекратила существование.

Дополнительный свет на производственную деятельность компании «Сичия» проливает опубликованный в 1972 году в Каире двухтомник воспоминаний первого профессионального кинорежиссёра Египта Мухаммеда Карима. Работая в каирской труппе Хасана Шарифа «Ихья фанн ат-тамсиль», часто просматривая зарубежные фильмы и мечтая о блистательной карьере киноактёра, в октябре 1917 года Карим встретился в элитном столичном отеле «АльКонтиненталь» с членом административного совета кинокомпании сеньором Банкуччи. Последний «обмен мнениями» с двадцатилетним посетителем провёл не на арабском, а на своём родном и частично французском языках. Через месяц из Александрии на почтовый адрес Карима в Каире пришло официальное письмо, где говорилось о том, что шансов появиться на съёмочной площадке для него не предвидится, поскольку все художественные вакансии уже полностью заняты. Понимая главную причину отказа, Мухаммед Карим за шесть месяцев выучил тогда итальянский язык, отправился в Александрию, преодолел устроенное ему строгое экзаменационное языковое испытание и лишь после этого оказался зачислен- ным в актёрскую группу Итальянской кинокомпании. Исключительно таким способом ему удалось стать первым египтянином-арабом, снявшимся в 1918 году в кино в эпизодических ролях в немых фильмах «Честь бедуина» и «Убийственные цветы».

Первая мировая война, значительно изменившая политическую карту Ближнего Востока, оказала существенное воздействие и на сферу кинематографа, который не мог оставаться в стороне от её судьбоносных событий. На территории Турции под эгидой шовинистически настроенного руководства

Османской империи возникло производство сначала документальных, а затем и игровых кинофильмов. Что касается арабских регионов Сирии и Египта, оказавшихся в 1914— 1918 годах в силу исторических обстоятельств «по разные стороны баррикад», то в них также заметно повысился интерес к недоступному прежде виду организационно-технической и творческой деятельности. Данный фактор в конечном счёте не мог не приблизить появление на кинокарте мира новых неизвестных ранее национальных кинематографий.