Ключевые аспекты ухудшения отношений между Турцией и ЕС

Проблема отношений Турции и Евросоюза (ЕС) является одной из самых острых и актуальных во внешней политике Турции. На протяжении 30 лет Турция демонстрировала свой политический выбор развития в пользу Европы, пытаясь добиться статуса полноправного члена ЕС.

Сам Евросоюз, как может показаться, несомненно заинтересован в сотрудничестве с Турцией, в первую очередь из-за ее географического и геополитического расположения. С 1987 г. Турция является стратегическим партнером Запада, играя роль сдерживающего фактора на Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Есть у ЕС и другие аргументы в пользу интеграции с Турцией. Во-первых, это продвижение влияния через Анкару в страны Азии, во-вторых, это выход к новым источникам энергоресурсов, также интеграция Турции приведет к переходу расчетов с традиционного доллара к евро, что по факту приведет к усилению европейской валюты по отношению к доллару [1].

С 1987 г. Анкара подала заявку на членство, а в 1999 г. приобрела статус официального кандидата на вступление.

Несмотря на очевидные плюсы интеграции, ЕС не торопится принимать Турцию в семью европейских стран, ограничиваясь соглашениями и ассоциациями. В последние годы отношения между Турцией и Евросоюзом ухудшились. Пытаясь держать Турцию в союзниках, ЕС оттягивал процесс интеграции Турции обещаниями и продвигал социально-экономические реформы, которые сделали бы Турцию на шаг ближе к Европе. Знак вопроса во взаимоотношениях возник в 2004

г., когда членами ЕС стали почти десяток стран, толком не прошедших подготовительный путь. Турецкий народ увидел истинное отношение к их стране [2].

Одной из причин ухудшения отношений между Турцией и Евросоюзом можно считать миграционный кризис 2015 г.

Из-за огромного потока беженцев Евросоюз в спешке заключил 18 марта 2016 г. соглашение с Турцией, в котором Анкара выступает сдерживающей стороной у границ с Европой и регулирует поток беженцев. Евросоюз, в свою очередь, выплачивает Анкаре 3 млрд евро на содержание беженцев. В качестве оплаты Турция потребовала от ЕС предоставить безвизовый режим для граждан Турции с 1 июля 2016 г. и ускорить переговоры по будущему членству Турции в ЕС. У Анкары появляется рычаг давления на ЕС в целях получения политических и экономических преференций [3].

Однако соглашение дало трещину уже через два месяца. 24 мая 2016 г., выступая на стамбульском саммите ООН по гуманитарным вопросам, президент Тайип Рэджеп Эрдоган пригрозил Евросоюзу, что отменит соглашение по беженцам в случае, если для турецких граждан до 1 июля не будет введен безвизовый режим. Через два дня, 26 мая, в публичном заявлении председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер выразил недовольство тоном турецкого президента. В унисон с коллегой выступил и председатель Европейского совета Дональд Туск, призвав турецкую сторону воздержаться от угрожающей риторики в адрес ЕС. 25 мая канцлер Германии Ангела Меркель ответила на угрозы Т.Р. Эрдогана, довольно спокойно отметив, что Анкара не выполнила всех 72 условий для отмены визового режима и «для этого потребуется больше времени» [4].

В сложившейся ситуации «историческая» сделка по миграционному кризису между Турцией и Евросоюзом вышла на самый высокий уровень взаимных угроз и претензий.

В то же время Турция отказывается от выполнения основной части соглашения по членству в ЕС, а именно приведения своих антитеррористических законов в соответствие со стандартами ЕС, так чтобы выступающие с критикой политики правительства не подвергались преследованию и заточению. Т.Р. Эрдоган, однако, настаивает на том, что закон о борьбе с террористами используется против джихадистов Исламского государства (ИГИЛ) (организация, запрещенная в Российской Федерации) и в соседних странах, таких как Ирак и Сирия, а также против курдских боевиков. Параллельно на фоне осложнения отношений с Турцией и миграционного кризиса в самой Европе нарастают антиисламские настроения, особенно в Германии и Франции. С 2015 г. наблюдается стремительный всплеск авторитета правых сил, получивших реальную возможность в ходе предвыборных кампаний формировать негативное отношение в обществе в отношении проводимой властями миграционной политики и мигрантов.

Правые обрушили обвинения в адрес канцлера Германии, других глав государств, руководства ЕС и возложили на них ответственность за сложившуюся ситуации, а соглашение определили удобной почвой, создавшей основу для шантажа турецкой стороной.

Новым поводом ухудшения европейско-турецких отношений стали последствия неудавшегося военного переворота 16 июля 2016 г. и массовые аресты военных, депутатов, общественных деятелей, ученых и журналистов, причастных к попытке переворота, под руководством живущего в США проповедника-оппозиционера Фетхуллаха Гюлена. По состоянию на май 2017 г. было задержано по подозрению в организации мятежа более 50 тыс. человек. Подобным образом Т.Р. Эрдоган, воспользовавшись ситуацией, зачистил внутреннюю политическую площадку, репрессивно устранив политических конкурентов в лице лидеров прокурдской Демократической Партии Народов (ДПН), уличенных в связях с Рабочей Партией Курдистана (РПК), признанной террористической организацией на территории Турции.

Реакция на подобные аресты не заставила себя ждать. Члены Евросоюза обрушились с обвинениями в адрес турецких властей в нарушении международного права, отсутствии презумпции невиновности, утверждали, что списки арестованных по обвинению в подготовке переворота были составлены заранее. Еврокомиссар Йоханес Хан 18 июля заявил, что массовые аресты и угрозы вернуть смертную казнь - это не та реакция, которая должна быть у турецкого лидера после попытки военного переворота, а Анкара подвергла сомнению принципы правового государства. Фредерика Могерини обвинила турецкие власти в грубейшем нарушении принципа верховенства закона: «Ни одна страна, где существует смертная казнь, не может быть членом Евросоюза. ЕС занимает последовательную позицию против применения этой меры». Канцлер Германии Ангела Меркель выразила глубокую озабоченность арестами сотрудников оппозиционной газеты Cumhuriyet, заявив, что свобода слова и прессы будут играть центральную роль на переговорах о вступлении Турции в ЕС [5]. Евросоюз выступил единым фронтом, осуждая турецкое руководство. Подобные заявления представителей ЕС значительно понизили энтузиазм Анкары в стремлении интегрироваться в семью европейских народов, посеяв новые зерна раздора. По Центральной Ев- ропе прошли митинги с участием курдов, которые призывали к ответу Анкару за крайние действия. В свою очередь, власти Турции обвинили Евросоюз во вмешательстве во внутренние дела страны, пособничестве терроризму и шантаже. Выступая перед студентами, президент Эрдоган заявил: «Запад не сделал ничего хорошего для Турции, которую вот уже на протяжении 53 лет заставляют ждать у дверей ЕС» [6].

Причиной другого рода дипломатического скандала послужил референдум 16 апреля 2017 г. о внесении изменений в турецкую конституцию, упраздняющих институт премьер-министра, предусматривающих подчинение кабинета министров и вооруженных сил непосредственно президенту. Тем самым изменялась структура государственной власти, создавалась опасность к сворачиванию демократических основ Турецкой Республики, заложенных Ататюрком, так как в руках президента сосредоточивались колоссальные полномочия, открывающие широкие возможности в принятии единоличных решений. Т.Р. Эрдоган верно оценил и решительно использовал благоприятно складывающуюся на тот момент геополитическую конъюнктуру и внутреннюю ситуацию в интересах укрепления собственной позиции посредством референдума. Впервые организовывая референдум, президентское окружение предприняло серьезные усилия, чтобы заручиться электоральной поддержкой турецких общин зарубежья. Наиболее многочисленные из них находятся в Германии, где проживают около 3 млн турок, во Франции - около 650 тыс., в Нидерландах - около 400 тыс., большая часть имеющих по турецкому законодательству право избирательного голоса на исторической родине.

Однако идея проведения референдума в части перспектив несбалансированного укрепления личной президентской власти и вовлечения в него турок-мусульман столкнулась с мощнейшим сопротивлением европейских политических элит. По мнению С. Корсунского, Евросоюз не мог оставаться в стороне от данного процесса из-за того, что Турция является кандидатом на вступление в ЕС. В Европе и так растут антиисламские настроения, правые приходят к власти и местным властям вовсе не нужно «исламского авторитаризма» [7]. Правительства Германии, Нидерландов и Австрии не разрешили на своей территории проведение массовых митингов с участием политиков и членов правительства Турецкой Республики в поддержку референдума. Так, 2 марта было отказано в проведении митинга и встрече с избирателями министру юстиции Турции Б. Боздагу в городе Гаггенау, хотя всего за неделю там же свободно прошел митинг, организованный оппозицией. Турецкому министру экономики Н. Зейкбенчи было отказано в участии на двух митингах. 5 марта он был вынужден проводить встречу со сторонниками в отеле. Также 6 и 7 марта не удалось выступить перед избирателями министру энергетики Т. Йилдызу в Нюрнберге и Гросскронценбурге. Правительство Нидерландов 5 марта рекомендовало не посещать страну и не проводить митинги в поддержку «укрепления авторитарной власти» президента Эрдогана министру иностранных дел Турции М. Чавушоглу. Властями была запрещена посадка самолета, на борту которого М. Чавушоглу летел в Роттердам, «по соображениям безопасности и в целях сохранения общественного порядка». По мнению турецких СМИ, это свидетельствует о противодействии свободному, демократическому волеизъявлению. Чуть позже был остановлен кортеж с министром социального развития и по делам семьи Турции Ф. Кайя, которая въехала в Нидерланды из Германии. Члена турецкого правительства объявили персоной нон-грата и выдворили из страны в Германию. Многочисленные демонстранты, ожидавшие министра Кайя, были разогнаны водометами и конной полицией.

Австрия также отменила митинги в целях сохранения общественного порядка. Однако митинги против изменений в конституции успешно прошли во многих европейских городах, на что турецкое правительство обвинило власти Германии и Нидерландов в «возрождении нацизма». МИД Турции пригрозил Нидерландам санкциями, а посольство и генконсульство Нидерландов в Анкаре и Стамбуле были заблокированы. Посла Нидерландов, который находился в Гааге, попросили не возвращаться в Турцию [8]. Турецкие газеты запестрили карикатурами и фотографиями Ангелы Меркель в образе Гитлера.

Евросоюз не заметил, как политикой противодействия консолидировал турецкий народ вокруг президента и укрепил его позиции, создав образ недоброжелательного соседа в своем лице.

16 апреля так называемый референдум «ДА» состоялся: с небольшим перевесом 51% за и 49% против победила правящая партия. У президента Эрдогана появилась возможность обратить вспять реформы, проведенные Ататюрком в 1923 г., сблизившие Турцию с западным миром.

Возникшие осложнения между Турцией и ЕС свидетельствуют, что в политических курсах обеих сторон больше серьезных различий, чем общих интересов. Страхи Европы ясны. В Германии, Бельгии и Нидерландах турок с радостью принимали, когда промышленность этих стран остро нуждалась в рабочей силе. С тех пор как сталелитейная и текстильная индустрии в результате кризиса умерли, дети и внуки первых турок-переселенцев стремительно теряют рабочие места. По этой причине проживающее общинами, целыми кварталами в европейских городах турецкое население все более маргинализируется. Соответственно, повышается градус исламофобии и национализма у коренного населения. Кроме того, благодаря семидесятимиллионному населению, в случае обретения официального статуса государства-члена ЕС, Турции будет позволено иметь второе по количеству депутатское представительство в Европарламенте, что резко изменит общую политическую ситуацию и расстановку сил в Европе. Более того, фактически переговоры с Турцией в полную силу не идут уже много лет. Причиной тому является принципиальный отказ Турцией с 2005 г. признавать страну Евросоюза Кипр. Северную часть острова Турция оккупировала вопреки нормам международного права. Все попытки решить эту проблему не увенчались успехом. Нет даже признаков, что глава Турции пойдет на уступки [9].

Европейские страны по-настоящему вряд ли хотят видеть в своих рядах Турцию, потому что она иная: мусульманская, авторитарная, бедная. Еще Турция обладает внушительной армией (второй по численности в НАТО), имеющей значительный боевой опыт ведения боевых действий. Турция, управляемая крайне амбициозным лидером в лице Т. Эрдогана, претендует на роль регионального лидера и выстраивает многоходовую геополитику. Тем не мене, несмотря на все противоречия и возможные угрозы, исходящие от турецкой стороны, ЕС от такого союзника не откажется, а, учитывая объективные преимущества партнерских отношений, будет стремиться ситуационно их поддерживать на высоком уровне. Не стоит также воспринимать абсолютно заявления президента Т.Р. Эрдогана о вероятности прекращения отношений, направленных на интеграцию с ЕС. Евросоюз - главный инвестор и кредитор Турции, и выходить из важного для турецких экспортеров таможенного союза глава Турции не будет ни при каких обстоятельствах.

Стоит отметить также, что обе стороны, обмениваясь достаточно серьезными обвинениями, тем не мене воздерживаются от практики применения действий, наносящих непоправимый ущерб взаимовыгодным интересам.