Коммеморативные практики советско-монгольских отношений в области здравоохранения

Висторической науке растущую актуальность приобретают исследования, связанные с таким явлением, как историческая память. Большую роль в данном направлении играет изучение коммеморативных практик. Под ком-меморацией следует понимать «комплекс разнообразных способов фикси- рования и передачи памяти о значимых в рамках данного социума исторических событиях, процессах, деятелях через создание памятников, утверждение знаменательных дат, проведение массовых мероприятий и др.» [Нора и др. 1999: 25].

Институтами исторической памяти служат такие объекты, как архивы, музеи, библиотеки, художественные галереи, памятники. Также сюда в нашем случае следует отнести юбилейные совместные советско-монгольские статьи, сборники, монографии. Именами советских деятелей в МНР/Монголии названы городские улицы, лечебно-профилактические учреждения.

З.А. Исрапилова пишет, что «механизмы коммеморации могут выполнять функции как социальной конструкции (консолидация различных общественно-политических сил, снижение социальной напряженности), так и социальной деструкции (усиление социальной напряженности и конфликтности; создание сознательно искаженных образов прошлого)» [Исрапилова 2016: 72].

В МНР процесс формирования коллективной памяти складывался в условиях борьбы с буддистским прошлым, ранее охватывавшим все стороны общественной жизни. Правительственная борьба с «дореволюционным недугом» и частичная победа над анахронизмами прошлого Монголии создала условия для создания новой политики памяти.

Политика памяти осуществляется государственной властью и направлена на фрагментацию исторического прошлого. В условиях МНР она создавала новых героев, способствовала их политической мифологизации и в то же самое время заставляла забыть старые символы и наполнявшие их смыслы. Как считал М. Хальбвакс, коллективная память часто подвергалась ревизии, дабы соответствовать сложившейся конъюнктуре и служению государству1.

А.В. Михалев выделяет три важнейшие коммеморативные практики в советско-монгольских отношениях. Основной из них автор считает победу на р. Халхин-Гол в 1939 г., которая подтвердила жизнеспособность монгольской нации и государства в условиях противостояния с японской империей [Михалев 2020: 132]. До сих пор это событие рассматривается как одно из ключевых в становлении монгольской государственности. Строились и до сих пор строятся памятники, мемориалы, на их открытие приглашались раньше советские, а сейчас российские представители [Михалев 2020: 132133]. Два остальных ключевых события, по определению А.В. Михалева, это вклад МНР в победу над нацистской Германией и первый полет в космос монгольского космонавта Ж. Гуррагчи в 1981 г. [Михалев 2020: 133]. Эти символические для ХХ в. события прочно вошли в национальный нарратив монгольской повседневной жизни и ярко описывают советско-монгольское сотрудничество.

Советско-монгольские отношения зиждились на абсолютно новых для монголов началах – строительстве социалистического государства. При построении «нового» государства важной составляющей является создание неестественных коммеморативных практик. П. Нора объясняет столь активный интерес к феномену памяти практически полной ее утратой и попыткой создания коммеморативных симулякров, так называемых мест памяти. По его мнению, «места памяти рождаются и живут благодаря чувству, что спонтанной памяти нет, а значит – нужно создавать архивы, нужно отмечать годовщины, организовывать празднования, произносить надгробные речи» [Нора и др. 1999: 25].

Одним из первых образов в советско-монгольских медицинских отношениях было успешное лечение Д. Сухэ-Батора в 1921 г. иркутским врачом П.Н. Шастиным. Павел Николаевич был направлен в МНР в 1923 г. с целью работы в Народно-революционной армии, впоследствии создал первое в стране лечебно-профилактическое учреждение с амбулаторией.

В течение 14 лет Павел Николаевич успешно работал в МНР. Во время его пребывания в Монголии сложилась институционализированная научная медицина, было создано Министерство здравоохранения, появились первые национальные медицинские кадры, первые культурные программы по улучшению гигиены и охраны здоровья населения в городах и в дальних аймаках.

За свою медицинскую деятельность Шастин в 1934 г. был награжден орденом Трудового Красного Знамени, а впоследствии был занесен в список «100 знатных людей Монголии». Указом Великого народного хурала МНР III клиническая больница г. Улан-Батора стала носить имя Павла Николаевича. На ее территории в 1969 г. был поставлен мемориальный бюст врача работы монгольского скульптора П. Зулзага. Став символом советской медицинской помощи в МНР, доктор Шастин оставил монголам даже собственное имя – после его отъезда многих врачей из Советского Союза называли «Шастин» [Башкуев 2021: 195].

Символический интернациональный образ П.Н. Шастина стал для последующего многочисленного советского врачебного сообщества в МНР примером открытости, дисциплинированности и профессионализма. Образ Шастина влился в государственный нарратив и стал ключевым в создании нового «медицинского канона». Через создание в монгольском обществе научной медицины проводилась и легитимация новой политической идеологии. Конструировался и постепенно входил в повседневный обиход образ бескорыстного и честного советского врача-большевика, принесшего аратам не только облегчение физических страданий, но и понимание несправедливости старого режима, необходимости его замены справедливой народной властью.

Советское врачебное сообщество в МНР постоянно расширялось даже несмотря на дефицит врачебных кадров в самом Советском Союзе. Сменяли друг друга советские медико-санитарные экспедиции, открывавшие новые лечебно-профилактические учреждения европейского типа: женские консультации, детские ясли, родильные дома, диспансеры и лаборатории. С 1930 г. в МНР начался этап монопольного положения социалистической медицины, когда тибетская медицина была полностью снята с государственного и местного бюджетов. Политического символизма в советско-монгольских медицинских отношениях становится все больше. Идеологизированная советская медицина начинает заполнять собой все монгольское пространство.

Одним из примеров создания образа интернационального героя-врача в МНР является венеролог Самуил Моисеевич Немой (1896–1932). В 1930 г. по приглашению правительства МНР Немой прибыл в Архангайский аймак со своей супругой, педиатром по специальности. После знакомства с монгольскими условиями и обычаями Немые открыли больницу на 50 коек, детские ясли (первые в МНР) и венерологический диспансер. Как сообщает сын А.С. Немой, «отца в аймаке называли бурхан – учитель» [Немой 1978: 98].

Во время контрреволюционного восстания 1930–1932 гг. доктор С.М. Немой вызвался быть комиссаром и врачом в отряде, зачищавшем от восставших Архангайский аймак. В одном из боев он был взят в плен и после отказа перейти на сторону повстанцев предан традиционной военной казни. Немой был посмертно награжден монгольским орденом Боевого Красного Знамени.

В 1960 г. Великий народный хурал МНР присвоил имя С.М. Немого объединенной больнице Архангайского аймака. Помимо этого, был сооружен памятник, который переносился в Улан-Батор, а сейчас находится в Цэцэрлэге, административном центре Архангайского аймака. На стеле, посвященной С.М. Немому в г. Цэцэрлэге, написаны следующие слова: «Вечная слава советскому врачу-коммунисту, совершившему беспримерный подвиг и отдавшему свою жизнь во имя защиты завоеваний народной революции и создания основ научной медицины в Монголии»1.

Пример С.М. Немого символизирует утверждение социалистического здравоохранения на монгольской периферии. Он стал отличным примером коммеморативной практики совместных советско-монгольских отношений в сфере охраны здоровья. Данный образ создал мнемонические места и начал укреплять стереотипы монгольского сознания, пробуждая «героические» воспоминания о борьбе С.М. Немого за процветание монголов.

Подобные образы являются следствием историзации событий прошлого. Создание памятников мобилизует память о тех или иных событиях, о человеке. Пример памятников медицинским работникам П.Н. Шастину и С.М. Немому является уникальным в том, что они до сих пор остались нетронутыми, ведь часть памятников социалистической эпохи были демонтированы в современной Монголии.

Одним из ярких примеров репрезентации и дальнейшей коммеморации является пример спасения мальчика Увгун-Бургута в 1945 г. советским вра-чом-чумологом Любовью Сергеевной Соболевой в местности Цагаан-Сайр в Западной Монголии.

Л.С. Соболева, попав впервые в МНР в 1943 г., долгое время заведовала противочумной станцией в г. Улясутае. В 1945 г. из-за вспышки чумы умерла вся семья одного из пастухов, и единственным выжившим, но обреченным на смерть был пятилетний мальчик Увгун-Бургут, однако, благодаря совместному карантину с доктором Соболевой, преодолев высокую температуру, озноб и кашель, оба выздоровели и прожили долгую жизнь [Башкуев 2021: 245]. Впоследствии Увгун-Бургут стал врачом. Соболеву наградили высшим орденом МНР – орденом Сухэ-Батора. На основе этой истории Ю. Занин и Б. Добродеев сняли документальный фильм про Л.С. Соболеву и Увгун-Бургута «Девять дней и вся жизнь» (1979 г.).

В постсоциалистической Монголии советско-монгольские отношения в сфере здравоохранения рассматриваются не столь критически, как другие аспекты взаимодействия с СССР. Это подтверждается тем, что в 2021 г. одну из улиц Улан-Батора в районе Баянзурх назвали в честь Л.С. Соболевой2.

Таким образом, коммеморативные практики советско-монгольских отношений в сфере медицины отображались не только в героических представлениях, рассказах, текстах о советских врачах, но и в визуальном ряде для мас- сового зрителя по телевидению и радио, а также в рамках топонимической коммеморации. Визуальные образы формируют важнейший ресурс коллективной памяти [Кирчанов 2023: 142].

С появлением национальных медицинских кадров в МНР важная роль политики памяти начинает сводиться к постоянному напоминанию о тяжелых судьбах советских врачей в первой половине ХХ в. В социалистический период Монголии большую роль в коммеморационных практиках играли юбилеи, праздники, при этом лучи прожекторов правительственного дискурса освещали лишь фрагментарные «воспоминания» прошлого.

В рамках празднования юбилейных дат появлялись специальные статьи, совместные монографии, юбилейные сборники и статистические материалы. Они высвечивали акценты государственной политики в советско-монгольских отношениях. В 1960-х гг. Минздрав МНР отправлял письма советским врачам, работавшим в Монгольской Народной Республике, об участии в составлении сборника «Воспоминания ветеранов организации здравоохранения МНР», посвященного 40-летию народного здравоохранения МНР1.

Минздрав МНР, помимо основных своих задач, с 1960-х гг. начинает участвовать в постоянном воспроизводстве идеологических канонов в медицинской сфере. Одной из таких работ является коллективная работа «55 лет здравоохранения МНР», главным редактором которой была организатор здравоохранения доктор Д. Цагаанхуу. К созданию этого уже ставшего классическим труда по монгольскому здравоохранению было причастно огромное число монгольских ученых. Значимость исследования состоит в том, что оно написано как на монгольском, так и на русском языке [55 лет здравоохранения… 1976; БНМАУ-ын эруулийг… 1977].

В данном исследовании показаны результаты 55-летнего развития монгольского социалистического здравоохранения, его успехи и роль в социально-политической жизни. В данном труде подчеркивалась роль Советского Союза. Книга вобрала в себя множество статистических и фактических данных, большое число фотографий. Данная работа является одной из значимых коммемораций советско-монгольских отношений в сфере здравоохранения и служит классическим примером репрезентации взаимоотношений между СССР и МНР.

В 1977 г. в свет выходит монография профессора М-Б.А. Ибрагимова и бывшего министра здравоохранения МНР Б. Дэмбэрэла. Фигура Ибрагимова в контексте советско-монгольских отношений играет важную роль. Мамед-Багир Алиевич находился в МНР в 1944–1946 гг. в статусе советника Минздрава, был важным звеном в отношениях между СССР и МНР. В 1965 и в 1970–1971-х гг. он был командирован в Монгольскую Народную Республику по плану культурного и научного сотрудничества. За годы, проведенные в МНР, он собрал и систематизировал огромный пласт экспертных знаний о становлении и развитии монгольского здравоохранения; в поездках по медицинским учреждениям в разных аймаках Ибрагимов консультировал Минздрав МНР. Известно, что второй автор, в то время министр здравоохранения МНР Б. Дэмбэрэл, в 1970-е гг. защитил кандидатскую диссертацию в Азербайджанском государственном медицинском институте, где его научным руководителем был М-Б.А. Ибрагимов. Советско-монгольская монография о становлении и развитии здравоохранения Монгольской респу- блики [Ибрагимов, Дэмбэрэл 1977] моментально превратилась в один из самых информативных источников по истории советско-монгольских медицинских связей в ХХ в. и стала успешным примером коммеморации.

В социалистический период монгольское государство активно создавало образы прошлого и настоящего, а более всего было устремлено в будущее. Государственная политика памяти намечала выборочные приоритетные направления во внешней и внутренней политике с целью стабилизации политической власти. Эти совместные коммеморативные практики создали положительный образ советско-монгольских отношений в сфере здравоохранения. Как писал швейцарский культуролог Андреас Шенле, «если развалины уцелели, то некий фрагмент прошлого остался в современности, пусть и в состоянии определенного упадка, то есть в измененном, не подлинном виде»1. Образ интернационального врача-спасителя практически не подвергся серьезной критике и в постсоциалистической Монголии.