Коммуникативно-прагматическая специфика английского этического извинения

DOI:

В качестве ценностных ориентиров анг- межличностных отношений, можно выделить лийской лингвокультуры, определяющих нормы регулятивные категории этики, например, доб- ро, честность, храбрость, мудрость, преданность, сострадание, сдержанность и др. Отклонение от них, демонстрация лживости, равнодушия, трусости, глупости, агрессивности и прочих негативно оцениваемых качеств личности, влияя на моральный имидж человека, приводит к боязни быть отвергнутым, утратить привилегию быть частью социума. Осознав факт отклонения от норм и правил социально ожидаемого поведения, личность стремится улучшить отношение к себе, обратившись к коммуникативным приемам восстановления своего морально-нравственного (этического) имиджа [4]. Одно из них – вербально выраженное извинение, которое в данной статье мы называем этическим извинением.

Интенцией этического извинения является демонстрация признания значимости морально-нравственных установок, определяющих этику межличностных отношений [5]. Знаком самоосуждения становится проявление чувств вины, стыда, сожаления и раскаяния за содеянное. Доминантными для речевой партии партнера, инициирующего извинение, в английском языке являются речевые акты признания вины ( Excuse me, I apologize, Take my apologies ), описания состояния грусти и сожаления о содеянном ( I am sorry ), которые сопровождаются речевыми актами раскаяния, открытой негативной самооценки, объяснения мотива / причины, описания чувств и эмоций, просьбы о прощении.

С извинением как регулятивным концептом культуры ассоциируется некоторый кластер эмоций, которые прямо или косвенно проявляются в поведении коммуниканта. Эмоциональные концепты «вина», «стыд», «раскаяние» связаны с психоэмоциональной сферой личности [1; 2; 6]: особенности поведения языковой личности в коммуникативной ситуации «признание вины» (подробно о них см.: [6]), а также приемы вербализации такого состояния человека, как осознание вины, раскаяние могут косвенно указывать на самоосуждение как эмоциональное состояние личности.

В момент произнесения этического извинения человек осознает, что его партнер рассержен или обижен, или, по крайней мере, у говорящего есть повод опасаться этого, и, передавая сигналы раскаяния, он просит о прощении, то есть снятии отрицательных эмо- ций, связанных с осуждением его за проступок, освобождении от ощущения вины.

Вербализованными сигналами раскаяния становятся лексико-грамматические средства, подчеркивающие эмоциональную тональность признания вины. В качестве примера рассмотрим следующую ситуацию, в которой этическое извинение представлено рядом речевых действий, констатирующих факт нарушения этики, объясняющих причину проступка и передающих чувство вины и раскаяния. Так, сын испытывает чувство вины, поскольку он долгое время лгал матери, скрывая от нее факт развода с женой. Когда правда стала известна, мать обиделась и перестала с ним общаться. Чтобы снять с себя ощущение вины, сын пишет матери письмо, в котором сообщает о раскаянии и пытается в эмоциональной форме объясниться:

I wrote to my mother. A dignified letter. “ Please, forgive me . I’m really sorry not to have told you this bad news myself. Please , don’t let it make any difference to your affection for us , me and Helen. I know she is deeply fond of you as you are of her , and in spite of everything we are still fond of each other . There is no bitterness between us , only resignation and sorrow . At least we have had, until now, a good marriage, good years to remember” (Bawden, p. 51).

О выражении раскаяния свидетельствует повторение просьбы о прощении в сопровождении восклицания please. Стремление к примирению с матерью сын передает с помощью описания состояния его личных отношений с бывшей женой ( we are still fond of each other ; there is no bitterness between us, only resignation and sorrow ), косвенно призывает мать уйти от конфронтации и, несмотря на происшедшее, относится к ним как прежде ( don’t let it make any difference to your affection for us ).

Этическое извинение следует отнести к универсальному коммуникативному действию, но этнокультурная специфика стиля общения в таких ситуациях всегда проявляется на языковом уровне. Языковые особенности и функции этического извинения в английской коммуникативной культуре определяются доминантными ценностями британского социума – приоритет индивидуальных потребностей личности, независимость, свобо- да, равенство и др. [4, с. 57]. В коммуникации они отражаются в особом типе дистантных отношений, характеризуемых как личная автономия (правило «не стеснять ни себя, ни других» [3, с. 281]), и проявляются в особом кодексе поведения.

Еще одной доминантной ценностью английской коммуникативной культуры считается эмоциональная сдержанность, или умение сдерживать и контролировать свои эмоции [4, с. 80]. Специалисты по межкультурной коммуникации подчеркивают, что эмоциональная сдержанность и самоконтроль являются важнейшими особенностями поведения англичан, «неотъемлемыми составляющими понятия Englishness » [4, с. 100; 7]. Открытая демонстрация чувств, особенно негативных, способных открыть вход в эмоциональную сферу личности, не приветствуется в английском социуме. Несдержанность расценивается как свидетельство недостаточной зрелости, невоспитанности, ставит окружающих в неудобное положение.

В следующей ситуации недоумение и чувство неудобства у окружающих вызывают слезы, демонстрирующие печаль взрослого мужчины по поводу смерти сестры:

“You wouldn’t have met Lula,” Bristow went on, again as though Strike had spoken his thoughts aloud. “My parent didn’t adopt her until after Charlie had died. She was four years old when she came to us; she’d been in care for a couple of years. I was nearly fifteen. I can still remember standing аt the front door and watching my father carrying her up the drive. She was wearing a little red knitted hat. My mother’s still got it.”

And suddenly, shockingly, John Bristow burst into tears . He sobbed into his hands, hunch-shouldered, quaking, while tears and snot slid through the cracks in his fingers. Every time he seemed to have himself under some kind of control, more sobs burst forth .

“ I’m sorry – sorry – Jesus ...”

Panting and hiccoughing, he dabbed beneath his glasses with a wadded handkerchief, trying to regain control (Galbraith, р. 25).

На состояние горя, растерянности прямо указывают лексемы, описывающие поведение – sob, quake, tears, snot, burst. Несдержанность, выразившаяся в плаче взрослого мужчины, относящегося к высшему слою общества, нарушает привилегию сохранения личной дистанции, неимпозитивности, сдержанности в эмоциях.

Указанные этнокультурные ценности в некоторой степени противоречат сути акта этического извинения, при котором «холодным и сдержанным англичанам» предписано быть самокритичными, включать в свою речь эмфатические выражения, демонстрирующие такие состояния и чувства, как вина, раскаяние, сожаление, сочувствие. Однако эмоциональность допускается на близкой (интимной) дистанции, когда извинение используется для восстановления морального имиджа в межличностных отношениях.

Таким образом, аксиологическая ценность этического извинения в англоязычной этнокультуре связана не только с его обращенностью к психоэмоциональной сфере личности, но и с функцией социального контроля, регулирования морально-нравственных отношений в обществе. Этическое извинение в большей степени соотносится с общечеловеческой моралью, поскольку нарушение норм честности, порядочности, толерантности осуждается в любом европейском социуме. В реальной жизни люди, зная обо всех правилах и нормах, нарушают личные договоренности, обманывают, обижают, оскорбляют друг друга, совершают иные проступки, отрицательно воздействующие на отношения, и этическое извинение, вербализованное в знаках прямого или косвенного раскаяния, используется для регуляции моральнонравственной составляющей межличностного взаимодействия.