Концепция информационной экономики и особенности ее реализации в военно-экономической сфере

Известно, что современная экономика претерпевает существенные структурные изменения. Они происходят по многим направлениям. Одно из них - изменение соотношения видов экономической деятельности в создании валовой добавленной стоимости. Информационный сектор, деятельность которого связана с генерированием, обработкой, хранением и передачей информации, занимает всё больший удельный вес в общем объеме производства добавленной стоимости [1, 2, 3].

Для иллюстрации этого роста информационного сектора достаточно привести такой показатель: в наиболее экономически развитой стране мира -США - информационный сектор в ВНП в 1967 году составлял около 46%, далее, в 1992 году, он вырос до примерно 56% и до 63% - в 1997 году. В последующие годы расширение информационного сектора продолжилось [4]. В этой связи, перспективную экономическую модель развития стали называть «информационной экономикой».

Принято считать, что впервые термин «информационная экономика» предложил использовать американский экономист Марк Порат, который опубликовал работу с одноименным названием [5]. Не отрицая первенства этого автора, отметим, что Порат получил известность в связи с тем, что его книга завоевала широкую популярность (впервые изданная в Пало-Альто в 1976 году, она была переиздана уже через год - в 1977 году в Вашингтоне). В 1977 году Марк Порат в соавторстве с Рубином, написал и опубликовал 9-ти томное издание, посвященное информационной экономике [6]. Его работы, в этой связи? стали весьма цитируемы в англоязычной экономической литературе, а самого его стали считать разработчиком концепции информационной экономики.

Между тем, сходный по смыслу, но более широкий термин «информационное общество» использовался и ранее. Кроме того, отдельные вопросы использования информации в социально-экономических процессах рассматривались в отечественной и зарубежной науке и до Пората. Так, одним из первых авторов, которые указали на структурные изменения в экономике, связанные с ростом информационного сектора, был Фриц Махлуп [7], который использовал термин «экономика, основанная на знаниях».

Согласно его расчетам, к 1959 году в США занятость в видах деятельности, связанных с производством новых и распространением уже существующих знаний стала доминирующей (по структуре в общей численности занятых). Отметим, кстати, что по оценкам Пората переход к информационной экономике произошел гораздо позднее - в 1967 году, когда, согласно его расчетам, 53% рабочей силы США было занято «информационной работой». Такая разница в оценках связана с тем обстоятельством, что границы информационного сектора в экономике достаточно условны и не отличаются четкостью.

Так, по мнению Пората, в него следует включать следующие виды экономической деятельности:

• 1)    производство новых знаний и изобретений (исследования и разработки, информационные услуги);

• 2)    распространение информации и телекоммуникации (образование, средства массовой информации, телекоммуникации);

• 3)    управление рисками (преимущественно в сфере страхования и финансовом секторе);

• 4)    поиск и координация (брокерские и т.п. подобные порседнические услуги, реклама);

• 5)    услуги по обработке и передаче информации услуги;

• 6)    выпуск «информационных» товаров (микрокалькуляторы, компьютеры различных типов, полупроводниковые приборы и др.);

• 7)    информационные услуги публичного сектора экономики (государственное образование, почтовый сервис);

• 8)    вспомогательные виды деятельности, связанные с производством и обработкой информации (строительство и эксплуатация специальных зданий и сооружений, кабельных линий и др.);

• 9)    оптовая и розничная торговля информационными товарами и услугами.

Как видно из приведенного перечня (особенно характерен здесь пункт 8), границы информационной экономики довольно размыты, один и тот же вид экономической деятельности можно как включать, так и не включать в информационный сектор экономики. Все определяется содержательной направленностью конкретного делового процесса. Но дело в том, что деление экономики на информационный / неинформационный сектора осуществляется на макроуровне, откуда «не видны» процессы микроуровня (направленность функционирования конкретного предприятия, содержание его хозяйственной деятельности).

В этой связи, в теоретическом поле информационной экономики стали возникать новые, смежные понятия, активно вовлекаемые в экономический анализ. В качестве примеров таких понятий можно привести:

• -    информационно-коммуникационные технологии (ИКТ). Сюда включают выпуск промышленной продукции и оказание услуг, связанных с хранением информации, ее обработкой, накоплением, хранением, передачей, отображением и использованием;

• -    электронная коммерция (электронный бизнес). Этот термин относится к использованию Интернета и других национальных или глобальных инфраструктур связи и передачи данных для проведения коммерческих сделок, таких как запросы котировок, размещение заказов, производство банковских переводов, документирование сделок и мн. др.

Термин «информационная экономика» вошел в широкий научный оборот в нашей стране сравнительно недавно - после публикации работ Мануэля Кастельса на русском языке на рубеже 20-21 веков [8, 9, 10]. Это послужила толчком для осмысления системной роли информации в современной российской экономике и построения на этой основе не только теоретических, но и прикладных концепций развития информационной экономики. Так, по мнению Нижегородцева Р.М., теория информационной экономики прошла несколько этапов. Назовем их [11]:

• 1)    с середины 50-х до середины 60-х годов 20 в.; характеризуется первоначальными постановками ряда важных проблем и попытками осознать возможные пути их решения;

• 2)    с середины 1960-х годов до начала 1970-х годов. Происходили накопление и систематизация данных, касающихся экономики информационного производства. Работы этого периода, разрозненны, слабо связаны друг с другом. В большинстве работ этого этапа явственно ощущается стремление буквально применить существующие экономические категории к изучению информационного производства, однако эти попытки далеко не во всем следует признать удачными. Возникают первые, механистические, попытки измерения количественных параметров информационного производства;

• 3)    начало и середина 1970-х годов. В это время предпринимаются попытки найти общий язык между представителями разных направлений информационной экономики и привести к «общему знаменателю» полученные в этой области результаты. В частности, в 1973-1974 годах журналом «Вопросы экономики» была организована дискуссия по ключевым проблемам информационной экономики, современная постановка и решение которых содержатся в более поздних работах;

• 4)    с конца 1970-х годов по середину 1980-х. Отмечены процессы углубления высказанных ранее идей, обращения к традициям, связанным с концептуальными позициями различных течений экономической мысли, и формирования научных школ. В этот период произошло усиление подходов к изучению производства научно-технической информации как к самостоятельной отрасли хозяйства, особое место заняли работы, посвященные исследованию экономической эффективности производства информации;

• 5)    с середины 1980-х по начало 1990-х годов. Этап ознаменовался новым оживлением дискуссий и активизацией научных споров по различным направлениям экономики информационного производства. В центре внимания - вопросы прикладного характера: ценообразование научнотехнической информации, ее практическое применение в производственных

  Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. № 2 (20). 2014. 53 процессах и связанная с ним инновационная деятельность предприятий, государственное регулирование информационного производства. Возродился интерес к проблемам технологического менеджмента. В литературе широко распространился организационно-институциональный подход к изучению проблем информационной экономики. Усилился также интерес к цикличности экономической динамики, связанной с характером и темпами обновления применяемой в производстве научно-технической информации, к моделированию технико-экономических систем;

• 6)    с начала 90-х годов 20 в. начался шестой этап развития информационной экономики. Он, по-видимому, продолжается по настоящее время. Поток публикаций в этой области, характерный для пятого этапа, несколько уменьшился, и наступило время вдумчивого осмысления полученных результатов, углубления постановок уже известных проблем и тщательного анализа возможных вариантов их решения.

Информация, став в современных условиях важнейшим ресурсом, в значительной мере модифицирует модель хозяйственной деятельности и ее центральный элемент - рыночный механизм, формируя новые факторы развития. Дело в том, что ряд свойств информации аналогичен свойствам традиционных ресурсов, что позволяет использовать основные экономические характеристики при анализе информационного производства. В то же время, проникновение элементов информационной системы во все сферы жизнедеятельности человека и ее специфика обусловливают необходимость специального экономического анализа применительно к этой системе в ее взаимодействии с рыночным механизмом.

В частности, информация обладает свойством нематериальности, многократности использования, неограниченной самовоспроизводимости. Материальные носители информации (бумажные документы, компакт-диски для ЭВМ и др.) имеют вторичный характер, т.к. используются лишь для фиксации информации. Сама же информация имеет идеальный нематериальный характер, ее распространение лишь опосредованно связанно с формой представления информации. Информация, перенесенная на какой-либо материальный носитель, отчуждается от непосредственного владельца или создателя и может быть использована многократно другими лицами.

Важная особенность информации состоит в том, что ее производство (например, разработка новой технологии работы должностных лиц органов государственного управления и сопутствующего этому документооборота) требует значительных затрат по сравнению с затратами на тиражирование информации (скажем, унифицированные копии документов могут быть скопированы за сравнительно незначительную плату). Причем субъект, приобретая или получая иным путем носитель информации, может скопировать саму эту информацию (возможно, вместе с носителем) неограниченное число раз. Его затраты несопоставимо меньше (иногда на несколько порядков), чем затраты на генерацию новой информации. Таким образом, особенности производства информации затрудняют определение издержек, которые отличаются от традиционных производственных.

Происходящий во многих странах мира, в том числе и в Российской Федерации, переход к новой модели экономики – информационной экономике – требует рассмотрения ее влияния не только на сферу хозяйственной деятельности, но и на другие сферы жизнедеятельности современного общества, в частности – на военную сферу. Как показывает анализ [12], роль информации и информационных систем, предназначенных для ее обработки, в военной сфере, как и в обществе в целом, возрастает. Глобальные информационные системы даже невоенного назначения (например, сеть Интернет) создают качественно новые условия для повышения эффективности управления воинскими формированиями.

При этом отмечается важная тенденция, состоящая в том, что информационные системы в военной сфере стали играть не только обеспечивающую роль (как средство поддержки принятия решений и их оперативного доведения). Они превратились в мощное средство воздействия и на действующего или потенциального противника, и на государство в целом в интересах трансформации его в дружеское или союзническое. Информация стала орудием, инструментом ведения войны.

Это убедительно показывает опыт военного вторжения войск Западной коалиции в Афганистан, Ирак, Ливию и др., а также более «свежие» и непосредственно затрагивающие геополитические интересы России события вокруг Украины. Информационная война становится одним из неотъемлемых элементов войны в целом. Значимость информационного воздействия может оказаться даже большей, чем у традиционного (огневого) воздействия на войска (силы) противника и его союзников, гражданское население. Можно предположить, что значение информационных, в том числе психологических, операций в ведении войн будет постоянно возрастать.

Как средство боевого, но неразрушающего воздействия информационные системы впервые в широком масштабе были применены в ходе операции «Буря в пустыне» в 1991 г. Целевая информационная обработка иракских войск в ходе этой операции привела к сдаче в плен, согласно опубликованным Пентагоном данным, около 70 тыс. (83%) иракских военнослужащих. В дальнейшем, в феврале 1996 г. Министерство обороны США ввело в действие «Доктрину борьбы с системами контроля и управления», а через два года «Объединенную доктрину информационных операций». В этих документах получило дальнейшее развитие представление о сути информационной войны и методах ее ведения.

В рассмотренных документах речь идет о схемах организации комплексного воздействия на систему государственного и военного управления противостоящей стороны, в том числе объектом информационных атак становятся и персоналии – военно-политическое руководство страны. По сути, на этих людей оказывается массированное психологическое воздействие. Основную координирующую роль в проведении психологических операций в мирное время в США играет не военное ведомство, а Государственный департамент (аналог российского Министерства иностранных дел), отслеживая, направляя и координируя

Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. № 2 (20). 2014. 55 межведомственную деятельность всех, за исключением подчиненных военному ведомству, представительств США (в том числе -неправительственных организаций) в зарубежных странах. В военное же время руководство психологической операцией может быть передано военному командованию.

Развитая рыночная экономика США и соответствующее ей экономическое мышление приводит к тому, что при рассмотрении подходов к информатизации военного дела очень часто используются аналогии из гражданской практики применения ИКТ-технологий. При этом в их использовании произошел перелом в начале 21 века, связанный с накоплением опыта применения систем высокоточного оружия против отсталых в технологическом отношении армий. «Смещение стратегического акцента от дорогостоящего оснащения армии США информационно -технологичными вооружениями к проведению относительно недорогих психологических операций (т.н. «доктрина Петреуса») обусловлено тем, что ставка на высокоточное оружие не сработала, когда военная победа в Афганистане и Ираке была достигнута и встал вопрос о контроле над территорией противника. В документах 2009 и 2010 гг. помимо психологических операций акцент сделан также на защиту кибернетической инфраструктуры, но не столько военной, сколько гражданской, для решения экономических проблем страны» [13, с. 16].

Всевозрастающее внимание информационным, в том числе психологическим, операциям, уделяют и другие страны мира, в частности -Китай, в распоряжении органов власти которого находится вторая по объему ВВП (исчислено по паритету покупательной способности) экономика мира. Военно-политическое руководство КНР, изучив опыт участия США в вооруженных конфликтах конца XX - начала XXI в., пришло к выводу, что информационные и психологические операции стали неотъемлемой частью ведения современной войны. Поэтому китайское руководство считает, что принцип информатизации должен быть взят за основу модернизации всей военной организации государства.

Р.В. Болгов отмечает важные особенности китайских разработок по данной проблематике [14]. Он высказывает мнение, что если американские концепции используют метафоры из сферы бизнеса, то китайские специалисты связывают новые информационные технологии в военном деле с традиционным китайским искусством войны в духе философии Сунь Цзы, делающим акцент на способности победить без боя, за счет информационно -психологического преимущества. Китай планирует победить, не вступая в открытое противоборство, путем постепенного наращивания экономической мощи и политического влияния. Важным отличием китайской терминологии от американской является то, что китайские эксперты под информационной войной понимают не нападение на информацию и информационные системы противника, а воспрепятствование процессам принятия решений.

Из сказанного можно сделать вывод о двояком воздействии информатизации на военное дело. Можно различить информационную и информатизированную войну. Вторая модель является частью обычной войны, совокупностью действий по оказанию информационного сопровождения и поддержки традиционным действиям (автоматизация процессов государственного и военного управления, использование спутниковых каналов связи и навигационных систем, применение в военном деле электронных карт и пр.). При этом не исключается использование информационного давления как элемента комплексного воздействия на противостоящую сторону (психологическое давление на командование, дезинформация населения и т.п.). Первая же модель представляет собой новым вид конфликта, конфликта, присущего информационной экономике и информационному обществу. Он принципиально отличается от традиционного бесконтактным способом реализации. В этом случае доминирование и победа над геополитическим противником может быть достигнута и без активной фазы военной операции, лишь информационными средствами.

Анализ показывает, что современные информационно-коммуникационные технологии сделали информационную и ее разновидность -психологическую войну стратегическими средствами и эффективным способом достижения победы. При этом создание глобально информационной среды лишает необходимости вкладывать ресурсы в технологическую основу ведения информационного противоборства.

Сегодня Интернет предоставляет практически неограниченные возможности для ведения пропаганды. И это доказывается опытом использования Интернет-технологий для организации гражданского противостояния властям в ходе событий «Арабской весны», например, в Египте, а также аналогичные мероприятия, реализованные в странах СНГ при организации в них так называемых «цветных революций».

Сравнение американских и китайских подходов к проведению информационных и психологических операций показывает, что они сходятся в главном - психологические операции входят в состав информационных операций. То есть, информационные операции фактически состоят из двух компонентов. Один воздействует на сознание (составляет суть психологических операций), другой - на информационные системы (на свои - для повышения устойчивости, на чужие - для нарушения их устойчивости). При этом, в зависимости от расстановки приоритетов в системе: информационные операции (И.О.) - традиционные (связанные с огневым воздействием на противника) операции (Т.О.), можно говорить, как указывалось выше, об информационных (приоритет 1 - И.О., приоритет 2 -Т.О.) или информатизированных (приоритет 1 - Т.О., приоритет 2 - И.О.) войнах.

Очевидно, что ведение военного противоборства в новую, информационную эпоху должно найти адекватное отражение в программных и стратегических документах, регламентирующих социально-экономическое развитие Российской Федерации. Отметим, что в имеющихся документах эти вопросы пока что не освещены в достаточной степени. Примером для подражания в этом вопросе могут служить США, где еще в 1998 г. была издана президентская директива PDD-63, а в спустя еще два года – в 2000 г. разработан и утвержден президентом национальный план защиты американских информационных систем. Для решения задач информационного противоборства сформированы специальные органы. Так, организация и проведение информационных операций вошли в число основных задач созданного в 2002 г. Стратегического командования (CDR US StratCom), в составе которого в июне 2009 г. было сформировано Киберкомандование (US CyberCom).

Таким образом, можно сделать вывод, что современная экономика трансформируется, в ней получает опережающее развитие ее информационный сектор. Это качественно меняет структуру организации хозяйственной деятельности, порождая новую модель хозяйствования – информационную экономику. В ведущих в экономическом и военнополитическом отношении странах мира, в частности – в США, информационная экономика уже сложилась. В России наблюдается процесс ее формирования.

«Информационная революция» влияет не только на экономику, она затрагивает все сферы жизни общества, в частности - определяет трансформацию характера войн и вооруженных конфликтов. Информационные технологии позволяют использовать новый арсенал средств воздействия на противника, а также усилить возможности влиять на него традиционными способами. При этом следует разделять собственно информационные войны, которые являются делом будущего, и информатизированные варианты ведения обычной войны, с использованием традиционных средств воздействия на противника.