Концептуально - ментальные заблуждения

Понятия концептуального и ментального мышления не относятся к изобретениям современной западной науки. Уже в раннем буддизме, то есть в начале 6 века до н.э., среди сознаний выделялись два вида восприятия: непосредственное и концептуальное. Нужно отметить, что сознание буддизм классифицирует по многим признакам. Так, выделяя главное и производное сознания или восприятия, второе он относит к ментальным, тем, которые сопутствуют восприятию, выделяя не сам объект, а его особенности, производные [12, с. 132]. В отличие от "непосредственного, которое познаёт свой объект благодаря троичному взаимодействию объекта, органа и сознания, концептуальное восприятие принимает концептуально созданный образ за реальный объект" даже при отсутствии его самого. Им становится концептуально-ментальный образ, который мысленно устраняет другие [12, с. 140]. Так определяет концептуально-ментальное мышление в буддистской психологии известный психолог В.В Козлов.

Однако сами явления возникли гораздо раньше. Уже у древних шумеров в 4-3 тыс. до н.э. можно отметить, например, ментальноконцептуальное деление народов на "Мы" и "Они". Понятие "Мы" объединяло жителей только Шумерского государства, под "Они" подпадали все остальные, проживающие за его границами. Они были чужаками, не нашими. В те времена это явление имело под собой не только ментальные, но и реальные причины. Чужие "Они" могли принести горе, разрушения и смерть, их надо было бояться и остерегаться. Но уже история древнего Шумера знает и другое отношение к "Они". Так, царь Шульга (2093-2045 до н.э.) коренным образом изменил своё отношение к соседям. Его посланцы, часто дипломаты и торговцы, ходили по дорогам и призывали к сотрудничеству, обмену, торговле [9, с.90]. Понятие "Я" индивида в ту эпоху только зарождалось, и было характерно больше для языческих богов и царских особ.

Будущий основатель нового "человеческого" учения о спасении, Будда Шакъямуни (санскр. buddha sakyamuni, пробужденный отшельник из рода Шакьев), восточный принц Сиддхартха (тот, кто реализовал цель) [11] родился в царстве Кошала в 624 г. до н.э. (по данным ЮНЕСКО), хотя среди сторонников буддизма называются и другие даты от 9 до 3 вв. до н.э. [12, с. 11]. В дальнейшем описании мы будем придерживаться дат, установленных ЮНЕСКО. Есть мнение и о его рождении у подножия Гималаев (современный Непал), в семье, принадлежавшей к сословию воинов (кшатриев). Датой его смерти официально считается 543 (544) год до н.э. [11]. Естественно, что отец видел в сыне своего наследника и приложил всё усилия, чтобы дать ему наилучшее по тем временам образование, достойное ария, воина и брахмана. Но никакие усилия отца не смогли удержать молодого принца от реализации задачи своей жизни: найти путь, который покажет каждому человеку спасение от круговорота страданий, в котором он находится. В рамках индуизма такой путь уже существовал. Он позволял "Я" адепта присоединиться к "Я" Брахмана, космическому "Я" или Абсолюту и таким образом пробудиться от человеческой реальности и приобщиться к божественной. Уже к тому времени в индуизме была разработана как теоретическая, так и практическая базы для достижения Пробуждения, но кастовость, особо развитая в брахманизме, делала доступным спасение только для весьма ограниченного круга людей. Молодой принц мечтал дать спасение каждому жаждущему, независимо от его происхождения и разного рода статусов. Потому свой путь он решил не связывать с внешней силой, искать его не вне человека, как до сих пор было в брахманизме, а в природе самого человека с тем, чтобы только он сам определял свои намерения и желания, сам выбирал свой путь.

И через шесть лет поисков на заре шестого века до н.э. Будда определил истинную причину страданий человека. Она не в делении человека на плотское и духовное – концепция, которая существует и по сию пору, человека Будда видел как единое целое. Разделённым в нём представлялось сознание. Разделил его сам человек, добавив к заложенному природой своё, созданное ментальностью, и связанное с понятиями, не существующими в природе: с добром и злом, с личным отношением к ним. Отношением, которое формирует в человеке иллюзии, вводящие его в заблуждения.

Предложенный им Путь освобождения от заблуждений Будда вкладывал в руки самого человека, и тем самым устранял его зависимость от внешней силы. Так, Буддой (обсуждение конфуцианства не входит в задачи настоящей работы) была создана новая "человеческая" концепция, в то время как "божественная" утверждала его несамостоятельность, а, следовательно, и зависимость от посторонних, внешних сил и, в частности, от конкретных людей.

Важно отметить то, что уже в Ведах, т.е. во 2-1 тыс. до н.э., различаются представления о материальной или телесной душе, с одной стороны, и душе свободной, отличной от тела – с другой.

Буддизм идёт дальше, утверждая, что такое деление не свойственно миру природы. В этом мире не существует ни добра, ни зла. Подобная антиномия – плод человеческой ментальности, его эгоистического, чувственного, спровоцированного аффектами ощущения, его эгоистической рефлексией, как на внешние, так и на внутренние посылы, причём рефлексия не на сам посыл как таковой, а реакция, окрашенная и потому определяемая отношением его личного "Я", его ментальными представлениями, априорно заложенными в сознании человека. Одну из основных проблем Будда видел в незнании человеком истинной причины своих страданий. И потому в основу своей доктрины положил "Четыре благородные Истины". Первая истина о страдании или неудовлетворённости, вторая указывает на причины возникновения страдания. Третья убеждает в возможности его прекращения. Четвёртая раскрывает Путь его прекращения. Последовательность изложения истин свидетельствует о глубокой продуманности системы их восприятия. В основе предложенного Пути лежал метод воздействия на сознание, метод изменения сознания адепта. Человек в буддизме рассматривался как единое целое, а корень всех его проблем и страданий буддизм видел в сознании, причём в той его части, которая отсутствует в природе, в том пробуждённом, природном состоянии, которое Будда испытал. Это сознание не природное, а ментальное, в его основе лежат концепции, созданные культурой социума, Эго-Я человека. И хотя Будда понимал, что "Я" индивида тесно связано с концепциями или положениями, которые вырабатывает для себя общество, свой Путь спасения он адресовал индивиду. Конкретному человеку, который по собственной воле готов был изменить собственное сознание, чтобы избавиться от ментального сознания или хотя бы значительно снизить степень его влияния на заблуждения.

В настоящей работе, ограниченной рамками статьи, мы рассмотрим ментальное сознание общества, сознание, которое определяет концепцию человека, строит картину мира общества, вырабатывает своё отношение к проблеме "Мы" и "Они", к степени противопоставления этих понятий в диахроне.

Поскольку западная цивилизация до сих пор ещё видит свои истоки преимущественно в античности, кратко остановимся на отношении "Мы" древних греков и "Они". Как и в Древнем Шумере древнегреческое "Мы" относилось к Своим, а "Они" – к Чужим, к варварам. Однако противостояние это можно назвать относительно либеральным. В частности, история показывает, что ментальность греков ещё позволяла им интересоваться другими народами, их достижениями. Древние греки не считали зазорным учиться у народов Востока и на основе их достижений создавать свои, не тратя времени и сил на повторения уже пройденного Другими пути. До наших дней дошли свидетельства об этом. Например, В.А. Барухович [1, с. 461] сообщая о путешествиях историка Гекатея (550-490 гг. до н.э.) в Египет и другие страны Востока, отмечает, что "греки в те времена охотно совершали путешествия на Восток, в частности в Египет. Там побывали Солон, Фалес, Пифагор, позднее Демокрит, Эвдокс с Книда и многие другие". От себя добавим, что они не только побывали в этих странах, но ездили туда познавать добытую теми мудрость. К этому списку можно добавить Платона, ездившего к египетским жрецам [8, с. 132]. О Демокрите Диоген Лаэртский сообщает, что он "совершил путешествие и в Египет к жрецам, чтобы научиться геометрии, и в Персию к халдеям, и на Красное море; а некоторые добавляют, что он и в Индии встречался с гимнософистами и в Эфиопии побывал [8, с. 324]. Уже эти ссылки свидетельствуют о том, что цвет греческой науки основы своих учений черпал на Востоке, что колыбелью греческого чуда был как раз Восток, его достижения. Эта открытость древних греков, ещё не отягощенных Эгоментальностью, может быть и лежала в основе взлёта античной культуры и науки. О любви греков к путешествиям и существовании технических возможностей для них свидетельствует и "Одиссея" Гомера. Грекам была знакома и Персия времён Кира и Дария. Из труда Геродота известно, что в Греции проживали многие вельможи царя Дария, а в Персии существовала по современным понятиям некая греческая диаспора.

Сухопутный и морской путь в Индию был проложен А. Македонским в 4 в. до н.э.. "В штабе Александра – ученика Аристотеля – помимо военных были крупные ученые, дипломаты, литераторы, придворные историки, чтобы запечатлевать для потомства деяния македонского царя, – Аристобул, Пиррон, Анаксарх, Каллисфен. В канцелярии Александра под руководством Евмена велся дневник похода. С самого начала Александр ставил перед собой не только военные, но и исследовательские цели" [16, с. 23]. Ш. Монтескье, ссылаясь на Эратосфена и Аристобула, живших во втором веке до н.э., сообщает, что "товары Индии переправлялись по Аму-Дарье в Черное море" [13, с. 175].

В Римской империи торговля с Индией была развита настолько, что римляне закупали в Индии товары на 50 млн. сестерциев [13, с. 173], но нам не известны случаи посещения этой страны учёными. Очевидно, имперская ментальность уже не поощряла римлян ставить другие народы вровень с собой, а значит, и учиться у них.

После неоднократных неудачных попыток Португалии прибрать к рукам Индию, морской путь, способный связать эти страны, был проложен Васко да Гама, отправившимся во главе экспедиции 08.07.1497 года. В день отплытия король обозначил цель этого пути: «Я пришел к решению, что нет более подобающего предприятия для моего королевства — как я не раз вам говорил, — чем поиски пути в Индию и в страны Востока. Я надеюсь, уповая на милость божию, что в этих землях, хотя и столь отдаленных от римской церкви, не только может быть провозглашена и воспринята благодаря нашим усилиям вера в господа нашего Иисуса Христа, сына божьего, и мы не только получим за это в награду славу и хвалу среди людей, но и сможем, кроме того, приобрести царства и новые государства с большими богатствами, вырвав их силой оружия из рук варваров...» [3, с. 198]. "Мы" португальского короля демонстрировало явное пренебрежение и враждебность по отношению к восточному "Они". Его целью были материальные богатства стран Востока. Их духовные ценности ни в коей мере не интересовали европейского монарха. Более того, его стремлением было насаждение собственных духовных ценностей, собственных концепций и собственной ментальности, которая почиталась им за самую правильную до той степени, что другими должно было просто пренебрегать.

Нельзя не упомянуть здесь миссию Петра Первого, хотя она была направлена не на Восток, а на Запад. Открывая Россию Западу, русский царь поехал учиться другой культуре, отбросил своё ментальное царское "Я" России. Но уже в 1820-м году в России царь с иной ментальностью санкционировал другую политику. Она, в частности, провозглашала, что "всё, что не согласуется с разумом Священного Писания, есть заблуждение и ложь и без всякой пощады должно быть отвергаемо... те только теории философские основательны и справедливы, которые могут быть соглашены с учением Евангельским; ибо истина едина, а бесчисленны заблуждения" [11, с.10]. В 1837 г., очевидно следуя царской инструкции, профессор Университета Св. Владимира в концепции русской философии прямо определил, что " философия нашего отечества... будет произведением нашим собственным, а не заимствованным» [11, с.10]. Так и Россия пренебрегла достижениями других стран, отбросив свои на несколько столетий. Дальнейшее рассмотрение концептуально-ментальных заблуждений общества рассмотрим на примере двух солидных учебников по истории психологии на русском языке. Подчёркивая, что речь в данном случае идёт о концептуально-ментальных заблуждениях общества, мы тем самым обращаем внимание на то, что всё нижесказанное будет относиться никак не лично к авторам, а к ментальности общества, с которой авторы обязаны были считаться. При этом в эпитете "солидный" в данном случае нет и тени иронии. Учебники, действительно, солидные, написаны грамотными, компетентными специалистами и знатоками своего дела. Один из них написан А.Н. Ждан [10], и увидел свет в 1990 г., а, следовательно, был подготовлен ещё в советскую эпоху. Другой – М.Г. Ярошевского, в издании 1996 г [17]. В тексте первого отмечается, что в учебнике приводится

"системное изложение курса истории психологии (отечественной и зарубежной) от античности до наших дней". Приводится интересная схема развития психологии в рамках философии. Содержанием работ с 6 в. до н.э. (считавшегося началом развития психологии) и по 5 в. н.э. определяется возникновение первых научных представлений о психике и их первоначальное развитие. К достижениям этого периода относятся: выделение наук о душе, формулирование двух направлений – материализма и идеализма: формирование первых эмпирических знаний о психических процессах – ощущении (восприятии), памяти, воображении, мышлении, аффектах, воле, выделение проблемы души и тела; существование внутреннего чувства как способа познания. Конечно же, автор права, говоря, что все эти вопросы были подготовлены в рамках античной философии. Но ведь не только в ней. Например, вопросам души и тела уделялось немало внимания в индийской философии. В ней соседствовали оба подхода. Идею телесного и душевного в человеке исповедовала "божественная" концепция человека, способного выжить в этом мире только за счет внешней силы. Идею неделимого человека – "человеческая" концепция, предложенная Буддой. В буддизме же разработаны достаточно подробно процессы восприятия, аффекты. Например, в "Абхидхарме", считающейся энциклопедией буддизма и записанной в 3 в. н.э., но составленной по проповедям Будды, произносимым в 6 до н.э., достаточно подробно проработаны, например, такие разделы как "Учение о факторах доминирования в психике", "Учение о мире", "Учение об аффектах" [2]. И только к 17 веку в учебнике относится выделение сознания в качестве предмета исследования. Западная наука, действительно, подошла к вопросам изучения сознания только в 17 веке. Буддизм занимался проблемами сознания, разработав стройную структуру его функционирования, в начале второй половины первого тысячелетия до н.э. Забегая вперёд, отметим, что часто аргументом в пользу замалчивания вклада буддизма в развитие, в частности, психологии, является отличие принципов западного и восточного познания. Западное – стремится познать отвлеченную истину, восточное связывает её с конкретными целями. Так, если в западной философии солнце, человек и сознание существуют сами по себе, то в восточной – человек, видящий солнце и восприятие солнца сознанием этого человека. Но ведь от этого взгляда разработка конкретных проблем не обязательно должна терять свою ценность. В подтверждение этого приведём мнение буддолога Ф. И. Щербатского, который "отчетливо представлял себе, как это видно из его работ, что буддизм, будучи сложным идеологическим образованием, не является в то же время родом идеологического синкретизма. Это означает, что в буддизме религия, философия и йога как особый вид психической деятельности могут быть принципиально отчленимы друг от друга" [2, с. 103]. И ценность сохранялась, но не для западного познания, замутнённого собственным превосходством этого общества, его жесткими и непримиримыми концепциями и ментальными установками собственной самости, пренебрежения и враждебности по отношению к "Они" другого, к их достижениям. В учебнике даётся объяснение вынужденной позиции, диктуемой ментальной концепцией общества: "Историко-психологическое познание требует выявления социально-политической направленности, идеологической сущности психологических идей, что позволяет оценить их более адекватно" [10, c. 11]. Но как ученый автор понимает, что история "отечественной и зарубежной" психологии без изложения психологии Древнего Востока невозможна и потому приводит краткий и обобщенный очерк о ней: "Ряд представлений о природе и психике созвучны в философских школах Древней Греции и Древней Индии и Китая. Например, поиск первоначал, первооснов природных явлений, понимание души как источника движения и приписывание психического всей физической природе, идея о переселении душ характерны для древнеиндийских, древнекитайских и древнегреческих мыслителей. Однако это созвучие идей еще не доказывает их проникновения в Древнюю Грецию из Индии и Китая. Исследования показали, что древнеиндийская философия явилась источником философской мысли всего Востока" [10, с. 22] . И далее: "В то же время ученых Запада (философов и психологов, когда психология выделилась в самостоятельную область научного знания) привлекали восточная мысль, ее глубина, духовность, представления о человеке и путях его совершенствования, сила ее воздействия на людей. Большие различия между философией Востока и Запада, определяемые особенностями социально-экономического развития стран Запада и Востока, традициями их духовной жизни, затрудняют обобщение представлений о человеке в этих двух направлениях". Завершает экскурс в древнеиндийскую психофилософию лаконичный вывод: "Учитывая сказанное и принимая во внимание крайне недостаточную изученность древнеиндийской и древнекитайской психологии, начнем изложение процесса формирования психологических знаний с античности" [10, с. 23]. Вывод лаконичный, оправданный идеологической концепцией общества, но не научной, особенно, если учесть, что работы русских ученых по психологии буддизма относятся уже к началу 20-го века, а не к его концу – времени написания учебника. Среди таких работ в качестве примера можно назвать труды Ф. И. Щербатского, в том числе "Теорию познания и логики позднейших буддистов" и её вторую часть "Источники и природа познания", увидевшие свет в 1909 году. В 1923 г. в Лондоне издается первая книга большой “трилогии” Щербатского по буддийской философии “Центральная концепция буддизма и значение термина “дхарма”, в 1927 г. вторая – “Концепция буддийской нирваны” (обе на английском языке). "Теория познания и логика по учению позднейших буддистов” была переведена в 1923-1924 гг. на немецкий (индологом О.Штраусом) и в 1926 г. на французский (И.Манциарли и философом-компаративистом П. Массон-Урселем) языки. Труд, ученика Ф.И. Щербатского, О.О. Розенберга "Проблемы буддийской философии" [15], впервые вышел в свет в 1918 году. Значительная часть и этой работы посвящена теории дхарм и природе сознания в раннем буддизме. Одна из книг Л.А. Говинды "Психология буддизма" была опубликована в 1937 году [5]. Научная серия “Bibliotheca Buddhica” была основана в России С.Ф. Ольденбургом в 1897 г. Этот список можно продолжать. Во втором учебнике начало рассмотрения истории психологии оговорено уже в названии: "…от античности до середины 20 века". Восточной психологии отдана дань следующим абзацем: "С древнейших времен происходило взаимодействие культур: идеи и духовные ценности, сложившиеся в недрах одной культуры, оказывали воздействие на другие. Поэтому особенности древнегреческой цивилизации не должны рассматриваться изолированно от достижений Востока" [17, с. 17]. И всё-таки рассматриваются, в том числе и в этом учебнике. Например, автор продолжает: "Зарождение ее (античной философии) было обусловлено коренными изменениями в материальной жизни людей, своеобразной "промышленной революцией", связанной с переходом от бронзы к железу в сфере производства". Всё так, но даже приведённые выше факты показывают, что в зарождении античной культуры значительное место занимали знания, накопленные восточными культурами, и в частности египетской, персидской, культурами стран Малой Азии, не исключено, что и индийской.

При описании процессов, происходивших в культуре и науке античности, в учебнике, в частности, отмечается, что "расшатываются прежние верования и легенды, быстрыми темпами идет аккумуляция положительного знания – математического, астрономического, географического, медицинского. Укрепляются критический склад ума, стремление к самостоятельному логическому обоснованию мнений. Мысль индивида устремляется к высоким обобщениям, охватывающим мироздание в едином образе. Появляются первые философские системы, авторы которых берут за первооснову мира, рождающую все неисчерпаемое богатство явлений, тот или иной вид материи: воду (Фалес), неопределенное бесконечное вещество "апейрон" (Анаксимандр), воздух (Анаксимен), огонь (Гераклит)" [17, с 18]. Но быстрые темпы аккумуляции "положительного" знания объяснялись в значительной степени и тем, что греческие ученые черпали их из знаний и мудрости других, восточных культур. Философские системы, о которых сообщается, возможно, и зародились в Древней Греции. В том числе и на основе опыта, накопленного другими культурами, не исключено, что параллельно и примерно в то же время в разных культурах, в том числе, древнегреческой и индийской.

То же можно сказать и о второй части цитаты. Уже в древнем буддизме земля, вода, огонь и воздух (в индийской философии воздух заменен ветром как элементом динамики) рассматривались как основа материи. В карике 12 они определены как фундаментальные элементы. "Эти четыре фундаментальных элемента называются великими, поскольку они суть носители, как своей собственной сущности, так и производных (вторичных) форм материи. Они — великие, потому что служат основой всей проявленной материи, либо потому, что связывают воедино все многообразие [физических объектов, существующих как] совокупности земли, воды, огня и ветра, в которых и обнаруживается их способ деятельности" [2, с. 203].

В учебнике обращается внимание на формирование в античном мире новой концепции человека, который "выводился из-под власти мифологических существ, обитающих на Олимпе. Перед ним открывалась перспектива постижения законов бытия посредством наблюдения и логической работы ума. Принимая решение, индивид уже не мог полагаться на сверхъестественные силы. Ему оставалось руководствоваться собственным планом, ценность которого определялась степенью близости к миропорядку" [17, с.18]. Но подобные процессы и примерно в тот же период происходили не только в Древней Греции, например, философия буддизма "вырабатывала именно философские методы и подходы в рассмотрении проблемы человека" [2, с.30], а значит, не менее чем греческая была частью новой картины человека и оказала влияние на его психологию, нельзя исключить, что и на греческую тоже, особенно после походов А. Македонского.

В заключение обратим внимание ещё на одно положение в рассматриваемом нами учебнике: "В истории психологии научный прогресс был достигнут, когда термин "душа" уступил место термину "сознание". Это оказалось не простой заменой слов, но настоящей революцией в понимании предмета психологии. Наряду с этим появилось понятие о бессознательной психике. Долгое время оно оставалось в тени, однако в конце прошлого столетия, приобретая власть над умами, опрокинуло привычные взгляды на всю структуру личности и на мотивы, которые движут ее поведением" [17, с. 7]. В западной философии дело обстояло именно так. Но в буддийской – понятие "душа" уступило место "сознанию" ещё в середине 1 тыс. до н.э. Там же были высказаны предположения о существовании бессознательного, как части неосознанного, того, о чем человек не знал или не осознавал. Так Фрейд определил одно из свойств "бессознательного". Каковы могли быть последствия этого знания в западном мире, попади они к нему в своё время? Насколько далеко достижения буддистской, в частности, психологии, могли бы продвинуть западную, причем не только в теории, но и на практике? "Фрейды", а, следовательно, методы лечения и спасения человека от страданий, связанные с ментальной концепцией его Я-Эго и основанные на изменениях состояния сознания, могли появиться в западной психологии, по крайней мере, намного веков раньше.

Уже практически закончив работу над статьёй, в издании 1976 г. этого учебника мы обнаружили главу, анализирующую, хотя кратко и осторожно, достижения восточной психологии. Не исключено, что по рассматриваемым нами причинам из последующих изданий глава была изъята.

Подобного рода концептуально-ментальные заблуждения отличали не только русскую культуру. Не только Россия рассматривала Других в качестве врагов и отчуждалась от них. Пан-западная концепция ментальности продолжала жить, в том числе и для некоторых самых просвещенных представителей западной философии. Например, Гегель признавал, что

"первой по времени является так называемая восточная философия". С другой стороны, философ считал, что "философия выступает в истории лишь там и постольку, где и поскольку образуется свободный государственный строй... для появления философии необходимо сознание свободы" [11, с.9]. На Востоке такого сознания он не видел, а потому даже не счел нужным остановиться на начатках этой философии в курсе прочитанных им лекций по истории философии [4]. Гегелю вторит не менее маститый немецкий философ Э. Гуссерль, который "позволил себе утверждать, будто само выражение "западная философия" тавтологично, так как идея существования незападной философии противоречит самому понятию "философия" [11, с. 9]. Можно считать, что в русских учебниках лишь отражена концептуальная традиция ментальности западного общества.

Так в значительной степени накапливающиеся столетиями концептуально-ментальные заблуждения привели к тому, что с восточной культурой будь то философия, психология или другие её области, и в частности с буддизмом, запад начал знакомиться только в 19-20 столетиях, то есть спустя 2.5 тысячелетия.

Видный американский психолог и философ Уильям (Вильям) Джеймс (1842-1910), развивая положения о личности, рассматривал широкий круг вопросов, связанных с ней, в том числе с сознанием и самосознанием, эмоциями и т.п. Будучи не только кабинетным учёным, но и человеком деятельным, он не пренебрегал распространением знаний и достижений науки в различные практические сферы, заботился о применении новых знаний для облегчения жизни человека. Говоря словами Будды, открывал людям глаза на существующие возможности спасения от страдания или облегчения его. Вот цитата из беседы о психологии У. Джеймса [7]: "Наша судьба находится в наших руках… Ад, ожидающий нас в загробной жизни… не хуже того ада, который мы сами создаём себе на этом свете, воспитывая свой характер в ложном направлении". Та же причина страдания человека звучит в словах Будды, сказанных им 2.5 тысячелетия назад: "Ибо сам человек совершает зло и сам оскверняет себя. Не совершает зла он тоже сам и сам очищает себя. Чистота и скверна связаны с самим собой. Одному другого не очистить. В небе нет пути, нет отшельника вне нас. Люди находят радость в иллюзиях, Татхагаты свободны от иллюзий (Дхаммапада 165, 254)" [11, с. 846]. Другими словами, в другом стиле, но с той же силой, с той же заботой о человеке.

Американская "Психологическая энциклопедия " [14] в числе важнейших концептуальных разработок У. Джеймса выделяет теорию потока сознания, отмечая изменяющуюся и непрерывную его активность. "Психическая жизнь человека, отмечает энциклопедия, — это не «цепь» или «состав» сцепленных между собой кусочков сознания. Мы переживаем сознание как нечто непрерывное, поскольку оно «течет» как река или поток. Именно поэтому Джеймс и назвал его «потоком мышления, сознания или субъективной жизни». О.О. Розенберг, рассматривая теорию дхарм Будды определяет её как "объясняющую состав потока сознания". Составной частью буддологии он называет "Учение о непрерывности потока сознания" [15, гл 11]. "Сознательная жизнь, отмечает Розенберг, действительно есть поток, беспрестанно меняющий свой состав то более, то менее существенно, но смена происходит так быстро, что самый процесс смены остается незаметным: мы усматриваем только более длинные цепи моментов, а не единичный момент" [15, гл. 5].

В более поздней работе "Многообразие религиозного опыта" [6], подготовленной в виде курса лекций в 1901-1902 гг., Джеймс не раз возвращается к буддизму и цитирует избранные места из литературы, изданной в Европе, Америке, Калькутте в 1857-1899 гг., касающейся йоги и общих вопросов буддизма. Уже в послесловии Джеймс подводит итог своим знаниям об этом учении: " Я мало знаком с буддизмом; и если я буду говорить о нем, то лишь с целью лучше выяснить мою общую точку зрения. Насколько я понимаю буддистское учение о Карме, я в принципе согласен с ним". Дело в том, что работы Ф. И. Щербатского "Теория познания и логики позднейших буддистов" и "Источники и природа познания", увидели свет, в том числе и на английском языке, в 1909 году, т.е. за год до ухода из жизни У. Джеймса и семь лет спустя после вышеупомянутых лекций американского психолога. Но и эти работы мало что могли изменить в психологии, поскольку к своим главным выводам о природе сознания, эмоциях и пр. У. Джеймс пришел намного раньше этих публикаций, которые задержались всего-то на 2.5 тысячелетия.

Первая редакция цитированной нами "Психологической энциклопедии" вышла в свет в США и Канаде в 1987 году. Судя по изложению материала и его авторам она была подготовлена представителями гуманистической психологии, течением, которое терпимо приемлет мнение Другого, т.е. их концептуальная ментальность, по меньшей мере, сведена к возможному минимуму. Причину появления в энциклопедии статьи "Восточно-западная психология" её автор С. Ф. Уоллок объясняет именно так. За неимением места мы не станем обсуждать здесь ещё некоторые интересные для нашей темы особенности этой и других статей, а приведём только выводы, сделанные Уоллоком, объясняющие причины, заставившие западных психологов-гуманистов, наконец-то отбросив ментальность западного превосходства, обратиться к Востоку: "В XX веке западная наука была вынуждена признать, что классическая концепция редукционизма и делимой (вплоть до атомарного уровня) Вселенной не объясняет всей совокупности наблюдаемых явлений. Современная теоретическая физика противопоставила существовавшей ранее редукционистской и статической модели мира новую модель, в которой признается целостность, неделимость, взаимосвязанность и динамичность Вселенной, что свидетельствует в пользу достоверности содержания некоторых мистических озарений. Эта позиция хорошо согласуется с восточно-западной психологией и поддерживает ее появление. Изменения в культуре, вызванные ширящимся движением за человеческий потенциал, кросс-культурные влияния, крах материалистических иллюзий, а также использование психоделических препаратов и технологий для индуцирования высших состояний сознания, заставили западную психологию (выделено мной - Л.К.) расширить границы своих исследований и включить в них проблемы и ценности, уже изученные и описанные на Востоке" [14, с. 152].

Как жаль, что доброму примеру древних греков Запад, да и то очень выборочно и вынужденно, последовал только 2.5 тысячелетия спустя, и потому не смог воспользоваться достижениями, на разработку которых ушло так много времени и сил. Образец западного поклонения – древние греки не позволяли себе такой растраты сил, и, в том числе и по этой причине, гигантскими шагами продвинулись в науках и практиках, которые до сих пор поражают западных современников. Но от достижений Востока Запад отказался по собственной инициативе, в основе которой лежали его концептуально-ментальные заблуждения и лишь отбросив их или, по меньшей мере, то здесь, то там, стараясь смягчить их, он вынужден был воспользоваться достижениями Другого и продвинуться хотя бы в заимствованных практиках. А ведь и краха, о котором пишет Уоллок, можно было избежать. Кто сейчас может предположить, какие и когда в западной науке и культуре могли произойти изменения, не откажись они от достижений своих восточных соседей. Зато приведённые факты говорят, что западной психологии для освоения восточных технологий понадобились всего 100-150 лет после первого знакомства с ними. На самостоятельные разработки ушли тысячелетия. Одна из серьёзных причин тому – концептуально-ментальные заблуждения.