Константинопольский патриархат и гражданские войны в Византии в середине XIV в. (к постановке проблемы)

DOI:

Цитирование. Зыкова А. В. Константинопольский патриархат и гражданские войны в Византии в середине XIV в. (к постановке проблемы) // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2022. – Т. 27, № 6. – С. 348–356. – DOI:

Введение. В середине XIV в. политическая ситуация в Византии была нестабильной в связи с перманентными внутренними конфликтами, кульминацией которых стали две гражданские войны – 1341–1347 гг. и 1352–1357 гг. В эти конфликты были вовлечены практически все слои общества. Противоборствующие стороны стремились заручиться поддержкой сильных союзников, в том числе и константинопольских патриархов, поддержка которых могла упрочить положение тех, кто находился у власти или же стремился ее получить. Впрочем, в рамках данной работы мы не претендуем на решение проблемы, связанной с определением специфики отношений церкви и государства в период гражданских войн и межвоенный период (1341–1357). Мы лишь попробуем обозначить особенности этих взаимоотношений посредством их систематизации и типологизации. Отметим также, что наша работа будет сосредоточена в основном на исследовании деятельности нескольких патриархов, которая укладывается в обозначенные выше хронологические рамки, поскольку она наиболее полно отражена в доступном источниковом материале. В качестве предположения можно ожидать, что позиция высших византийских иерархов в изучаемый период была миротворческой, направленной на предотвращение или прекращение внутренних конфликтов и тем более войн. Вопрос в том, насколько это подтверждается данными источников.

Характеристика источников. Основными источниками для настоящего исследования являются нарративные сочинения историков гражданских войн (Никифора Григоры [23; 24] (русский перевод: [7; 8]) и Иоанна Кантакузина [16; 17] (немецкий перевод: [19]), политико-религиозные сочинения (текст содержится в [13]), агиографические источники (в основном представлены сочинениями патриарха Филофея Коккина [30; 31]), риторические источники [18; 27], актовый материал [20].

Характеристика историографии. Внутриполитическим событиям византийской истории середины XIV в. посвящено достаточно большое количество как общих, так и специальных работ (отметим некоторых исследователей: [1; 4; 9; 10; 11; 12; 21; 22; 25; 26; 29] и ряд других). Однако проблеме вовлеченности высших церковных иерархов во внутренние конфликты в Византии в середине XIV в. уделялось не столь значительное внимание. Специальных работ по данной проблеме практически нет. В историографии на данный момент существуют лишь отдельные небольшие исследования, посвященные деятельности того или иного патриарха в рассматриваемый нами период (к примеру, [13; 14; 15; 28]). Комплексное исследование по-прежнему отсутствует. Стоит отметить, что в начале XX в. была издана работа русского исследователя А.П. Лебедева [3], в которой предпринята попытка охарактеризовать специфику отношений между государством и церковью в период гражданских войн; впрочем, она значительно устарела. К тому же явным недостатком указанного труда является, на наш взгляд, отсутствие критической оценки, работа носит скорее описательный характер. Существующий на данный момент массив научной литературы не позволяет в полной мере говорить о высокой степени разработанности данной проблемы.

Анализ. В результате анализа письменных источников можно определить степень вовлеченности константинопольских патриархов в гражданские войны в середине XIV в., представив ее в виде следующей типологии.

• 1)    Непосредственное участие патриархов в гражданских войнах. К данной категории можно отнести только одного патриарха – Иоанна XIV Калеку (1333–1347) , который в годы гражданской войны 1341–1347 гг. входил в состав константинопольского триумвирата. Несмотря на то что своим восхождением на патриаршую кафедру Калека был обязан непосредственно Иоанну Кантакузину [3,

c. 267], после скоропостижной смерти Андроника III Палеолога он способствовал отстранению своего покровителя от государственных дел. Патриарх, не лишенный политических амбиций, вступив в союз с Анной Савойской, в значительной степени повлиял на ее решение разорвать отношения с Кантакузином. Заметим, что василисса и сама не питала теплых чувств к великому доместику в период правления ее мужа-императора [1, c. 287], однако, вероятно, союз с Калекой (а также с Алексеем Апокавком) подтолкнул ее к более решительным действиям против Кантакузина. Отметим, что одного факта вовлеченности патриарха в политические интриги уже достаточно для того, чтобы отнести его к участникам внутренней междоусобицы.

Основой притязаний Калеки на законное регентство являлся некий документ, который он получил из рук Андроника III, вероятно, в 1334 г., когда тот готовился к походу [19, S. 414–415, Anm. 13], и в котором содержалось распоряжение по поводу регентства при его малолетнем сыне и наследнике престола в случае преждевременной смерти императора [23, p. 579; 16, p. 17–18]. Сведения об этом мы находим в нарративных сочинениях: Григора отмечает, что это был реально существовавший документ (βιβλίον [23, σ. 579⁴; 9, c. 243], в то время как Кантакузин облекает его в форму устного повеления, впрочем, пытаясь скрыть его истинное содержание [16, р. 17–19; 19, S. 414–415, Anm. 13] ². Тем не менее, посредством этого упоминания, зафиксированного в источниках, Калека пытался легитимизировать свои претензии на регентство ³ и «взять в свои руки государственные дела и помочь сохранить царство для молодого императора» (av9aптEа9al t § v npaYP-OTtov ка1 rqv вaalXE^av аuvSlaаюZElv тф ve v ваай£1 [16, p. 18^21-23]). Однако только коронация Иоанна V Палеолога 19 ноября 1341 г.⁴ сделала положение патриарха более определенным, после чего он мог официально воздействовать на императора и императрицу.

В коронационной речи Иоанна Калеки, составленной им по случаю венчания на царство малолетнего Иоанна, патриарх попытался аргументировать свою пропалеологовскую позицию, назвав Палеологов, по сути, законной династией [18], тем самым умело скрыв свои политические амбиции за ширмой риторики.

Являясь непосредственным участником триумвирата, патриарх последовательно проводил политику борьбы с Кантакузином и его сторонниками. Он отлучил Кантакузина от церкви после того, как тот объявил себя императором в Дидимотихоне, а также пригрозил отлучением тем, кто поддержит последнего и выступит на его стороне (дословно: "YZnv тo^vuv £>povT£g, ~v naXai no9owT£g EWYXavov, факЁ^^оид Ypa^^aTtov SiEnE^nov al BuZavwi npoESpoi ката naaav Eпaрx^av ка1 noXiv, ava9Epa ка1 афорюцо^д пEрlЁxovтa navTtov, oaoi ф^о1 9eXouow Eivai то™ KavтaкouZnvo™ [23, р. 614^1-5]). Вмешательство Калеки в государственные дела выражалось также и в том, что он активно вторгался в сферы деятельности, выходящие за рамки его полномочий. К.-П. Мачке, к примеру, определяет его не только как главу православной церкви, но и как руководителя государства [22, S. 162]. Так, например, патриарх «рассылал запечатанные царской печатью письма, лишающие Кантакузина управления делами империи и повеливающие... оставшемуся при нем войску – срочно возвратиться в Византий» (дословно: ка1 ватАлкйд EvaEanM-aapEvag ЕпютоХад SiEnE^nE, t o v ^ e v KavTaKouZnvov ту dniTponyg t § v eaaiZiKwv Ka9aipovaag npaYpaTtov... t o v S’ ашф npoaavExovTa OTpaTOV rqv тax^aтnv EnavaKa^ai npog t o BuZavwv [23, р. 607^21-23608^1-2]). К тому же он назначил себя «вместо императора автократором» (ка1 прйта ^ e v Еаитov a vt l ваа^ёю? KExaipOTOvnKEV а^тократора [23, р. 605^21-22]), не имея при этом никаких оснований именовать себя таким образом. Впрочем, все эти действия относятся к первому этапу гражданской войны, и в дальнейшем фигура Калеки практически пропадает из поля зрения источников, в связи с чем ряд исследователей приходит к выводам, что патриарх не играл одну из ключевых ролей в начале конфликта [9, с. 242–243; 29, S. 108; 10, с. 121, 125]. Впрочем, отметим, что роль Калеки в политических интригах, вынудивших Кантакузина к открытым действиям и развязыванию гражданской войны, весьма значительна.

Незадолго до захвата Константинополя Кантакузином Калека попытался урегулировать конфликт между противоборствующими сторонами мирным способом, предложив им- ператрице Анне вступить с ним в переговоры [23, р. 767–768], поскольку предчувствовал скорое поражение в войне и пытался по возможности сохранить за собой патриаршество. Однако его попытки не увенчались успехом. Василисса, не желая идти на компромисс со своим главным противником, решила после этого отстранить Калеку сначала от регентства, а затем и снять его с патриаршей кафедры [23, р. 166] 5, что было в итоге реализовано 2 февраля 1347 г. Таким образом, низложение Калеки было вызвано исключительно политическими мотивами.

• 2)    Использование ⁶ патриархов в своих целях участниками конфликта . К этой категории следует отнести только двух патриархов – Исидора I Вухира (1347–1349) и Филофея Коккина (1353–1354, первое патриаршество), которые были избраны на экуменический трон исключительно с целью обеспечить поддержку императору Иоанну VI Кантакузину в планомерном захвате власти и учреждении новой императорской династии.

Избрание Исидора на патриарший престол ⁷ происходило при весьма тяжелых обстоятельствах (он был осужден и низложен патриархом Калекой и синодом в ноябре 1344 г. [20, р. 195, № 2250; 28, р. 31–39]), однако его кандидатура в итоге устроила большинство членов синода («auцфюvyaаvтЕg 5c oj п^Еюид» [17, р. 26¹]) и, в частности, императора Иоанна Кантакузина ⁸. Для последнего было важно, чтобы во главе церкви стоял тот, кто был бы лоялен к его политике и способствовал ее идеологическому обоснованию. Таким, по всей видимости, и стал Исидор, который 21 мая 1347 г. повторно короновал Иоанна Кантакузи-на императором, закрепив, таким образом, за ним его преимущественное положение на престоле (Григора напрямую указывает, что Кан-такузин использовал Исидора для вторичного венчания на царство (дословно: та 5ё e otiv, опюд те гкатЕрод екатЁрш xopnYT каГ тара то™ а^юцатод г%руаато^ KavTaKouZnvog 5’ ’Iai5®-рш туд ваallЕ^аg то 5evtepov [23, р. 787^11-13]). Косвенным указанием на то, что кандидатура Исидора была удобна Кантакузину, являются обвинения со стороны некоторых епископов в незаконном (с помощью светской власти) возведении этого патриарха на экуменический трон [20, р. 227–228, № 2281; 28, S. 74, 85; 14, σ. 54–55].

Филофей Коккин был избран патриархом в 1353 г. при схожих обстоятельствах. Его -восшествие на патриарший престол состоялось также под влиянием императора Иоанна VI Кантакузина [13].

В 1352 г. в империи началась очередная гражданская война, выраженная в борьбе за византийский престол между Палеологом и Кантакузинами. Последние уже открыто выступили против легитимной власти, которую олицетворяла правящая династия. Намереваясь окончательно отстранить молодого Иоанна V от престола, Кантакузин решил провести церемонию коронации своего старшего сына Матфея. Именно для реализации этого плана на патриаршую кафедру был поставлен Филофей Коккин, основная задача которого как главы церкви, по нашему мнению, заключалась в венчании сына Кантакузина Матфея на царство, что, таким образом, обеспечило переход императорской власти в руки Канта-кузинов [24, р. 204; 3, с. 277].

Как Исидор, так и Филофей Коккин были полностью обязаны своим возвышением Кан-такузину. Не последнюю роль в избрании этих патриархов сыграла их приверженность учению Григория Паламы, которое поддерживал 9 Кан-такузин [6]. Очевидно, что лояльность этих патриархов к политике последнего 10 и его стремлению к узурпации власти была связана с возвышением исихазма в период его правления. При помощи патриархов-исихастов Кантакузин стремился идеологически обосновать свое положение на престоле, взамен помогая им утвердить свое учение как ортодоксальное и распространить его на всю византийскую церковь 11. Таким образом, константинопольский патриархат в лице Исидора и Коккина являлся инструментом для презентации власти Кантакузина.

• 3)    Скрытое участие патриархов в гражданских войнах . Сюда следует отнести патриархов ¹², которых выдвигавшие их императоры планировали изначально использовать исключительно в своих интересах, однако те, исходя, вероятно, из своих личных симпатий, убеждений или руководствуясь целью извлечения собственной выгоды, принимали сторону их противников, становясь, таким образом, участниками конфликта. В рассматриваемый нами период к данной категории можно отнести только одного патриарха,

  являвшегося также сторонником учения Григория Паламы, Каллиста I (1350–1353, 1355– 1363), который до 1353 г. не представлял собой сколько-нибудь заметную фигуру на политической арене ¹³. Он был возведен на патриаршую кафедру при содействии императора Кантакузина (дословно: etg naTpiapxnv пров«^ета1 [23, р. 873 15 ]; t o v KaZZiaTOV о eaaiZevg то!д naTpiapxiKoSg Opovoig Ефюта [17, р. 106^2-3]; а также [20, р. 254, № 2311]), однако впоследствии разошелся с ним в политических вопросах. Началом конфронтации между патриархом и императором послужило требование последнего сначала исключить имя Иоанна V из литургических поминовений, а затем короновать его сына Матфея [24, р. 187–188]. Каллист, посчитав эти действия неправомерными, выступил против Кантаку-зина, в результате чего был подвернут опале и смещен [24, р. 201; 17, р. 269–275]. Несмотря на то, что «Апология», составленная после возвращения Иоанна Палеолога в Константинополь в 1354 г., направлена на обоснование причин низложения Каллиста исключительно с догматических позиций, тем не менее за богословской риторикой скрываются политические мотивы свержения последнего с патриаршей кафедры (об этом подробнее: [13]).

С точки зрения Каллиста, легитимная власть в империи принадлежала Палеологам, и, выступив против своего покровителя, он, таким образом, обвинил Кантакузина в узурпации. Ко всему прочему, Григора отмечает, что патриарх, удалившись в монастырь, выступил с критикой политики императора: он обвинил его в измене, в пренебрежении интересами империи в пользу своих собственных, в разграблении имущества и сотрудничестве с турками [24, р. 196–198]. К тому же, придерживаясь концепции «симфонии властей», он обвинил Кантакузина в ее несоблюдении, что, по его мнению, и привело к бедственному положению ромеев [24, р. 198–199].

Поддержав в 1353 г. Иоанна V Палеолога в его праве занять константинопольский престол, а затем, бежав к нему на о. Тенедос и выступив с критикой правления Кантакузина, Каллист стал непосредственным участником гражданской войны 1352–1357 гг. В действительности же Каллист, на наш взгляд, являлся единственным патриархом, поддержавшим императора, исходя из своих личных симпатий и убеждений, а не руководствуясь извлечением как политических, так и церковных выгод 14.

Результат. Обозначив особенности взаимоотношений между церковью и государством, отметим, что патриархи являлись важными фигурами в политическом противостоянии в Византии в середине XIV века. Они рассматривались лидерами противоборствующих сторон как необходимый союзник, способный обеспечить лояльность населения, а также поддержку и продвижение той или иной политической идеологии. Патриархи, в свою очередь, также стремились, особенно в период политической напряженности, извлечь собственные выгоды из своего положения, в связи с чем становится очевидна взаимозависимость государственных и церковных интересов. Впрочем, среди мотивов, которые побуждали владык принять ту или иную сторону, могло иметь место их личное отношение к политическим лидерам, что особенно характерно для гражданской войны 50-х гг. XIV века.