Конституционный суд как субъект толкования Конституции РФ

Н ачало создания архитектуры судебной власти в современном виде сопряжено с разработкой Концепции судебной реформы 1991 года. Значение общественных структур в разных странах отличается в значительной степени, различны также и организационно-юридические формы реализации права, исторические пути формирования и трансформации данного правового института. Но народное представительство значительным образом трансформирует правосудие, развивается функция надзора общества непосредственно за судебной системой. И уже сама судебная власть получает некую направленность на отражение общественных стандартов.

Российская Федерация является демократическим государством, а это значит, что для обеспечения реализации принципа законности и равенства всех граждан перед законом необходимо чтобы все субъекты правоприменения правильно понимали смысл и содержание нормативно-правовых актов, и способствовали правильной их реализации. Однако принятые в июле 2020 года поправки к Конституции РФ и бурный рост правотворческой деятельности не только в законодательных, но и в исполнительных федеральных органах и органах субъектов Российской Федерации сказываются на низком качестве отдельных правовых актов, приводят к возникновению правовых коллизий, пробелов, неоднозначных формулировок, к дублированию норм, что влечет за собой различные, а порой совершенно противоположные интерпретации, и, как следствие, ведет к неоднозначным правовым последствиям. Все вышеперечисленное объясняет особое внимание, которое уделяют исследователи вопросам, связанным с толкованием.

Авторы поставили целью научной статьи рассмотреть историю формирования института толкования норм Конституции РФ Конституционным Судом РФ, сформировать комплексное представление о толковании, осуществляемом Конституционным Судом, на основе изучения юридической литературы и анализа законодательства.

В советский период институт официального толкования в соответствии с п. «в» ст. 33 Конституции РСФСР 1936 года и п.6 ст. 115 Конституции РСФСР 1978 года декларировал право Президиума Верховного Совета РСФСР толковать законы РСФСР. В 1989 году в связи с поведенной союзной конституционной реформой это право перешло в компетенцию Верховного Совета РСФСР. Конституция СССР 1977 года (п. 5 ст. 121) наделила правом толкования по вопросам, урегулированным общесоюзным законодательством законов СССР, Президиум Верховного Совета Советского Союза. По единодушному мнению, конституционистов, это было обусловлено презумпцией – данный вид деятельности мог осуществлять только орган, принявший Конституцию. Данный вид толкова- ния имел высшую юридическую силу и был общеобязательным для вех субъектов права. Однако необходимо отметить, что прямого указания на возможность толкования норм Конституции в данных нормативных актах не содержалось. В правоприменительной же практике Съезд народных депутатов и Верховный совет приняли только два постановления.

На II (внеочередном) Съезде народных депутатов РСФСР (27 ноября – 15 декабря 1990 года) было принято решение о создании Конституционного Суда РСФСР. Соответствующие изменения 15 декабря 1990 года были внесены в Конституцию РСФСР 1978 года. В правовом акте указывалось на то, что «Конституционный Суд РСФСР избирается Съездом народных депутатов РСФСР. Процедура же избрания и деятельность Конституционного Суда регламентируется Законом РСФСР «О Конституционном Суде РСФСР».

История становления института Конституционного Суда РФ достаточно подробно исследована учеными. Так, конституционисты выделяют следующие основные этапы деятельности Конституционного Суда [1 с. 92-96, 2. с. 1]. Первый этап сравнительно короткий – январь 1992 года – сентябрь 1993 года. Он характеризовался наличием широких полномочий Конституционного Суда, задекларированных в статье 1 закона РСФСР «О Конституционном Суде РСФСР», а именно: «1) Рассмотрение в заседаниях дел о конституционности международных договоров и нормативных актов; 2) Рассмотрение в заседаниях дел о конституционности правоприменительной практики; 3) Дача заключений в установленном настоящим Законом случаях» [3].

В период с 1992 по 1993 годы Конституционный Суд рассмотрел 27 дел о конституционности нормативных актов и 19 индивидуальных жалоб граждан [4]. Однако, несмотря на то, что закон предусматривал запрет на рассмотрение политических вопросов, постепенно некоторые судьи Конституционного Суда были втянуты в «политические игры», поэтому Конституционный Суд из органа судебной власти превратился в орудие политики, что привело к приостановлению его деятельности 5 октября 1993 года.

Второй этап деятельности Конституционного Суда начинается с принятия Конституции РФ, в ч. 5 статьи 125 которой было задекларировано и п.4 статьи 3 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» продублировано такое важное правомочие, как возможность Конституционного Суда РФ давать толкование норм Конституции [5]. Согласно п. 4 ст. 125 Конституции РФ Конституционному Суду также было предоставлено право толкования закона на предмет соответствия Конституции РФ. В данном случае вступает в действие институт конституционного контроля.

В.О. Лучин считает неверным решением наделение правом толкования норм Конституции только

Конституционный Суд РФ. По мнению ученого, правом толкования Конституции должен обладать субъект, принявший Конституцию, – многонациональный народ РФ, а от имени народа – парламент как высший представительный и законодательный орган РФ [6. C. 600]. М.А. Краснов считает, что наделение Федерального Собрания правом толкования даст серьезное преимущество над Президентом и правительством, но «такое парламентское полномочие нужно было бы рассматривать не как нарушение равновесия в системе публичной власти, а, напротив, как механизм, направленный на уравновешивание властных прерогатив в этой системе» [7. C. 80]. Стоит отметить, что в таких постсоветских государствах, как Армения, Беларусь, Латвия, официальное толкование осуществляет именно парламент.

И.А. Кравец же указывает на то, что наделение Конституционного Суда РФ правом толкования – это дань правовой традиции, сложившейся во многих странах Европейского континента [8. C. 530]. Ю.Л. Шульженко аргументировала это тем, что деятельность Конституционного Суда РФ направлена на обеспечение сдерживания и противовеса властей в законодательной сфере [9. C. 207-213]. Мы же поддерживаем точку зрения В.А. Кряжкова, утверждающего, что «судебное толкование Конституции – это средство, с помощью которого обеспечивается единообразное ее применение» [10. C. 587].

Под официальным толкованием Конституции РФ понимается особая деятельность Конституционного Суда РФ, в которой Суд уясняет конституционную норму для себя и доводит до всеобщего сведения всех субъектов права. Конституционный Суд в своей деятельности осуществляет два вида толкования: нормативное и казуальное.

Для обеспечения верховенства и прямого действия Конституции РФ Конституционный Суд РФ интерпретирует конституционные нормы в каждом конкретно рассматриваемом деле, независимо от того, выявление это конституционного смысла правового акта, либо оценка конституционности оспоренного правового акта, либо рассмотрение спора о компетентности госорганов. Такой вид толкования предусмотрен п.п.3-3.1 ст.3 ФЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» и признается официальным – казуальным. Г.А. Гаджиев и К.Б. Калиновский используют такие термины, как «конкретно-казуальное толкование» и «конституционно-правовое толкование» [11, 12. C. 183-219]. Основной целью толкования является обоснование решения Конституционного Суда в мотивировочной части, которое становится обязательным не только для лиц, участвующих в деле, но всех правоприменителей. В отличие от казуального толкования других судов, казуальное толкование Конституционного Суда выходит за пределы такого толкования и имеет нормативно-прецедентный характер.

Официальное и обязательное, т.е. нормативное толкование, осуществляемое Конституционным Судом РФ, предусмотрено в ст.106 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ». Оно распространяется на неограниченный круг случаев, не ограничено во времени, обязательно на всей территории РФ и для всех субъектов правоотношений. Д.Р. Кантемирова указывает на то, что официальное толкование, даваемое Конституционным Судом, является легитимным [13. C. 41] (от лат. legitimus «согласный с законами», правомерный, законный»).

Осуществление нормативного толкования является обязанностью Конституционного Суда, возникающей в случае наличия неопределенности и недостаточной полноты формулировок, внутренней противоречивости терминов.

Законодатель также в ст. 36 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» основанием к рассмотрению дела о толковании относит «обнаружившуюся неопределенность в понимании положений Конституции Российской Федерации» [14].

Правом на обращение в Суд с запросом о толковании в соответствии с ст. 105 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» обладают узкий круг субъектов – это Президент РФ, Совет Федерации, Государственная Дума, Правительство РФ, органы законодательной власти субъектов РФ.

В науке конституционного права развернулась острая дискуссия по поводу необходимости расширения этого круга. Так, например, Т.Я. Хабриева и Ю.Л. Шульженко предлагают наделить Конституционный Суд правом самостоятельного осуществления толкования. Ю.Л. Шульженко считал, что это необходимо сделать для «повышения престижа Конституционного Суда, а также для более квалифицированного, оперативного решения вопросов толкования законодательства» [15. C. 66-67]. Е.В. Колесников и Ю.В. Степанова не видят необходимости в предоставлении такой инициативы Конституционному Суду, но в тоже время предлагают расширить круг субъектов путем включения исполнительных органов государственной власти, Верховный, Высший арбитражный суды [16. C. 213]. А.А. Батяев же предлагал ввести, помимо Верховного и Высшего арбитражных Судов, и Генерального прокурора РФ [17. C. 33; 18. C. 57].

В науке конституционного права сложились две концепции толкования Конституции: субъективная (статистическая) и объективная (динамическая). Так, сторонники субъективной концепции толкования (Е.А. Лукьянова) считают, что Конституционный Суд должен объяснить и уточнить только волю законодателя, заложенную в правовой норме. Конституционный Суд не может корректировать, изменять смысл Конституции либо при осуществлении толкования выходить за ее пределы. Е.А. Лукьянова отме- чает, что «толкование не вносит и не может вносить поправок и изменений в действующие нормы» [19. C. 47-58]. По мнению ученого, институт толкования призван противодействовать любым попыткам противопоставления буквы и духа закона, что является скрытой формой изменения закона.

Сторонники объективной (динамической) концепции (С.А. Авакьян, Н.В. Витрук) утверждают, что, помимо разъяснения смысла нормы текста, Конституционный Суд вносит позиции, являющиеся нормативным дополнением к конституционной норме как по сути, так и по форме. В дальнейшем нормы Конституции без такого толковательного решения не воспринимаются [20. C. 25-40]. Н.В. Витрук также указывает на то, что при толковании норм Конституционным

Судом формулируются новые положения, которые имеют юридическую силу, равную юридической силе Конституции [21. C. 103].

Таким образом, в настоящее время дискуссионным остается положение о Конституционном Суде как субъекте-интерпретаторе Конституции. Интересным, на наш взгляд, является позиция М.А. Краснова о целесообразности передать право толкования парламенту (Федеральному Собранию Российской Федерации). Конституционному же Суду должна быть отведена контролирующая функция, что не противоречило бы презумпции: толковать Конституцию может только орган, принявший ее. Поэтому парламент от имени многонационального народа, принявшего Конституцию РФ, мог бы осуществлять этот вид деятельности.