Корректировка радиоуглеродной хронологии неолита Нижнего Поволжья

Самарский государственный педагогический университет

Абсолютный возраст неолита Нижнего Поволжья важен и для культур сопредельных регионов. Исследователи доказывают проникновение степного населения в северные территории. В последней четверти ХХ в., благодаря радиоуглеродному методу, хронологические рамки нижневолжского неолита были определены в рамках V – IV тыс. до н.э. В настоящее время получено 45 дат по керамике, позволяющих корректировку абсолютного возраста древностей позднекаменного века данного региона. В разных частях Нижнего Поволжья возраст культур не одинаков и укладывается от VI до начала IV тыс. до н.э.

Несмотря на общепризнанное мнение специалистов о важной роли Нижнего Поволжья для осмысления культурогенезиса на сопредельных территориях памятники неолитической поры изучались до начала 70-х гг. ХХ века слабо. Это положение вещей не способствовало возможности реконструкции культурнохронологической ситуации в регионе. Благодаря целенаправленным изысканиям А.Н.Мелен-тьева в Северном Прикаспии удалось выявить массив стоянок каменного века. Часть из них была определена в сероглазовскую культуру [27]. Помимо прочерчено-накольчатой керамики на этих памятниках были обнаружены геометрические микролиты, главным образом сегменты с двусторонней обработкой дуги. Это позволило исследователю провести аналогии с натуфийской культурой, имевшей определения абсолютного возраста по радиоуглеродному методу [28]. На этом основании А.Н.Мелентьев относил выделенную культуру к раннему неолиту и датировал VII – VI тыс. до н.э. [29]. Здесь необходимо заметить, что уже тогда специалисты обращали внимание на докерамиче-ский характер натуфийских памятников в VII тыс. до н.э. [26].

Памятники позднекаменного века с сохранившимся культурным слоем в Нижнем Поволжье были обнаружены и исследованы лишь с начала 80-х годов ХХ века. Их малочисленность и отсутствие радиоуглеродных дат позволили специалистам предложить предварительные схемы культурно-хронологического соотношения населения данного региона ис- ключительно на типологической основе [5; 7]. Лишь в конце 80-х – 90-е годы появились первые радиоуглеродные даты на опорных памятниках, что способствовало более обоснованно решать как проблему внутренней периодизации культур отдельных областей внутри Нижнего Поволжья [21; 38; 2], так и вопрос об их соотношении в целом [9].

Так, по северо-западному Прикаспию П.М.Кольцов выделяет поздний неолит с двумя этапами: первый (3 и 2 слой Джангара) – 6100±70 л.н. (дата 2 слоя), то есть конец V тыс. до н.э. и второй (верхний горизонт Джангара) – 5890±70 л.н., то есть начало IV тыс. до н.э. [21]. Для Северного Прикаспия по типологически наиболее позднему памятнику Тентек-сор I – 5550±150 л.н., то есть середина IV тыс. до н.э. [1].

Типологически более архаичный комплекс стоянки Каиршак III получил подтверждение двумя определениями: 6950±190 л.н. и 6720±80 л.н., то есть первая четверть V тыс. до н.э. [20]. В северной части Нижнего Поволжья по Варфоломеевской стоянке была получена серия радиоуглеродных дат. Для нижнего (3) слоя 6980 ±200 л.н., то есть первая четверть V тыс. до н.э., для слоя 2Б – 6400 ±230 л.н. и 6090±160 л.н., то есть вторая половина V тыс. до н.э., а для слоя 2А – 5430 ±60; 5390 ±60; 5270±50; 5220±50 л.н., то есть вторая половина IV тыс. до н.э.[39].

При учете этих данных исследователи в большей мере основывались на собственно археологические методы. Так, П.М.Кольцов [22], а вслед за ним и остальные специалисты [38; 12] стали относить нижние слои Джангара к среднему неолиту, хотя разрыв между датами 2 и 1 слоя составляет всего 200 лет.

В итоге, синхронизировались развитые фазы неолита вышеупомянутых районов: Ка-иршак III-3 слой Варфоломеевки – 3 слой Джангара – первая четверть V тыс. до н.э. [12; 13; 20; 39; 24; 25]. В этом варианте разрыв между 3 слоем Джангара и его 2 слоем достигал 770 лет, между Каиршаком III и Тентексором – 1170 лет, между 3 слоем Варфоломеевки и слоем 2Б – 580 лет, а между 2Б и 2А – 660 лет. И это при том, что исследователи отмечали значительное типологическое сходство (за исключением Каиршака и Тентексора) между материалами разных слоев. Специалисты пытались по-разному трактовать данное противоречие. Но общая для всех тенденция сводилась к приоритету типологии, а не радиоуглерода. Так, В.В.Ставицкий ставит под сомнение дату 3 слоя Варфоломеевки и слоя 2Б (6440±230), так как интервалы превышают за 200 лет. По его мнению, материалы 3 слоя Варфоломеевки типологически позднее 3 слоя Джангара и должны располагаться во второй половине V тыс. до н.э., а типологически наиболее древними являются материалы Каиршака III [34] (хотя первая дата также имеет 190 летний интервал – прим.автора).

Что же касается финала неолита Нижнего Поволжья, то в Северном Прикаспии это середина IV тыс. до н.э., в Северо-Западном – начало IV тыс. до н.э., а севернее – Варфоломеевка 2А – вторая половина IV тыс. до н.э. Это дало основание специалистам выделять "пережиточный неолит" [24], или неоэнеолитический период [36; 31; 40].

Начало неолита в интересуемом районе определялось второй половиной VI тыс. до н.э., а порой и первой, хотя радиоуглеродных дат не было. Исследователи исходили из дат развитого этапа либо датировок культур сопредельных территорий [16]. Так, ранний этап джангарской культуры определялся первой половиной VI тыс. до н.э. при сопоставлении с северокавказскими материалами. Последние датируются на основании данных споро-пыльцевого анализа. Использование этого метода для абсолютного датирования вызывает обоснованные возражения специалистов [33]. Появившиеся попытки представить хронологическую шкалу неолита Нижнего Поволжья в календарных датах [19; 42] уводили развитой этап в первую половину VI тыс. до н.э., а раннюю фазу – в VII тыс. до н.э., что в принципе не решало главной проблемы [17].

В определенной мере могут способствовать соотнесению типологии и абсолютного возраста неолитических памятников Нижнего Поволжья сорок четыре радиоуглеродные даты, полученные в последнее время в Киевской лаборатории по органике, содержащейся непосредственно в самой керамике. По фрагментам со стоянки Каиршак III [8, С.27, рис. 4. 4, 8] получено шесть дат: от 7950±90 л.н. до 7530±90 л.н. (таблица 1), то есть развитой этап неолита Северного Прикаспия датируется первой половиной VI тыс. до н.э. Во-первых, это удревне-ние на 1000 лет. Даже если допустить влияние "резервуарного" эффекта порядка 500 лет, то и в этом случае прослеживается корректировка прежних дат. Здесь необходимо обратить внимание на то, что в процессе подготовки образцов к датированию моллюски пресноводных раковин из черепков удалялись. Это в значительной мере снижает вероятность "резервуарного" эффекта. Во-вторых, эти даты соответствуют определениям нижних слоев Ракушечного яра 7930±140; 7860±130; 7690±110 [4], материалы которых специалисты относят также к развитому этапу неолита [37]. Данная ситуация весьма показательна при решении вопроса о соотношении типологии и радиоуглеродного датирования. До недавнего времени, опираясь на прежние даты, исследователи относили начало неолита на Нижнем Дону в первой четверти VI тыс. до н.э., а на Нижней Волге – к концу VI тыс. до н.э.[32]. В-третьих, можно было бы допускать, что ранненеолитические памятники типа Кугат IV будут датироваться как минимум последней четвертью VII тыс. до н.э. Однако по керамике с этой стоянки [18, С.12, рис.3,3] получено две даты: 7680±100 и 7560±90 л.н. Иначе говоря, они соответствуют значениям, полученным для фрагментов стоянки Каиршак III. Причины данного несоответствия типологии и радиоуглеродного метода необходимо выяснять дополнительно. В-четвертых, материалы 3 слоя Варфоломеевской стоянки датируются более поздним временем, так как получено шесть дат. Неорнаментированные днища: 7760±100 и 7620±100; прочерченная посуда [39, С.26, рис.9, 7]: 7250±80 и 7170±90 л.н., а кера- мика с наколами [39, С.26, рис.9, 5]: 7080±80 и 7120±90 л.н. Нельзя исключать, что в слое 3 Варфоломеевской стоянки, мощность которого достигает 50 см, имеется внутренняя стратиграфия. Либо первые две даты являются заниженными. Необходимо обратить внимание на то, что полученные по накольчато-прочер-ченной посуде третьего слоя Варфоломеевки даты почти совпадают со значением, имевшимся ранее по углю – 6980 ±200 л.н. Что же касается материалов стоянки Джангар, то для фрагментов с накольчатой орнаментацией из 3 слоя [24, С.91, рис.33, 4, 9; С.92, рис.34. 1,2] получены две даты: 7080±90 и 6990±90 л.н. По черепкам с накольчато-прочерченным узором из 2 слоя Джангара [24, С.68, рис.22, 4, 11; С.69, рис.23, 2] также получено два определения: 6780±90 и 6680±90 л.н. Весьма показательно, что они почти совпадают со значением по углю из контактного горизонта между вторым и третьим слоем, опубликованным П.М.Кольцовым – 6870±130 л.н. [24]. Напрашивается вывод о более древнем возрасте материалов стоянки Каиршак III по сравнению с комплексами 3 слоя Джангара и 3 слоя Варфоломеевской стоянки. Уместно напомнить, что специалисты ранее предполагали подобное соотношение [30; 34]. Здесь же необходимо оговорить еще один немаловажный аспект. Рассматривая генезис керамической традции памятников джангарского типа В.В.Ставицкий обращает внимание на сходство накольчатой посуды нижних слоев поселения Ракушечный Яр на Нижнем Дону и стоянки Ту-Бузгу-худук I в северо-западном Прикаспии [35]. Напомню, что нижние слои Ракушечного Яра датируются первой четвертью VI тыс. до н.э., а 15-14 слои началом V тыс. до н.э. Керамика, сходная с ту-бузгухудукской, залегает в 17 слое [3, С. 105, рис.XIX, 8 – 10] и, скорее всего, датируется серединой – второй половиной VI тыс. до н.э. Учитывая полученные даты для 3 слоя Джанга-ра (рубеж VI и V тыс. до н.э.), предположение В.В.Ставицкого находит вполне реальное подтверждение.

Однако каиршакская традиция не заканчивается вышеуказанным хронологическим интервалом. По керамике однокультурного, но типологически более позднего, памятника Ка-иршак I [10, С.103, рис. 6, 6] получено две даты: 7230±90 и 7180±90 л.н., то есть последняя чет- верть VI тыс. до н.э. Эти определения подтверждаются и датами по костям из верхнего уровня слоя стоянки Каиршак III: 7240±60 и 7010±80 л.н., то есть последняя четверть VI тыс. до н.э. Иначе говоря, памятники каиршак-ского типа бытуют все в VI тыс. до н.э. А судя по датировкам керамики аналогичного облика со стоянок Буровая 42 и Каиршак IV доживают до рубежа VI и V тыс. до н.э. В этой связи можно конкретизировать момент взаимодействия каиршакского, джангарского и варфломе-евского населения. Прочерченный орнамент, характерный для северо-прикаспийских древностей, появляется в третьих слоях Джангара и Варфоломеевки. Это соответствует последней четверти VI тыс. до н.э., то есть в период бытования наиболее поздних каиршакских памятников. О том, что материалы стоянок Каиршак I и 3 слоя Джангара являются частично синхронными, писал на основе анализа кремневой индустрии В.В.Ставицкий [35]. Появление радиоуглеродных дат для Каиршака I, Буровой 42, Каиршака IV, верхнего уровня Каиршака III подтвердили предположение исследователей о неодновременности материалов каиршакского типа внутри развитого неолита [11; 20]. Это приобретает особое значение в связи с дискуссией о культурно-хронологическом соотношении каиршакских и тентексорских древностей. Специалисты обращали внимание на определенный хронологический разрыв между ними, что являлось одной из помех в системе доказательств генезиса тентексорских стоянок на основе каиршакских [23; 24; 25; 34; 35]. В то же время, ряд ученых обращал внимание на хронологическую неоднородность памятников тентексорского типа [11; 13; 20].

Новые радиоуглеродные даты позволяют откорректировать прежние представления об абсолютной хронологии последних. Если первое определение со стоянки Тентексор I относилось к середине IV тыс. до н.э., то сейчас получено [6, С. 13, рис.4, 4] две даты: 6640±80 и 6630±80 л.н., то есть вторая четверть V тыс. до н.э. Очень важно, что по аналогичным фрагментам в лаборатории г.Упсала (Швеция) получена почти идентичная дата: 6690±40 л.н. Типологически более архаичный комплекс стоянки Качкар-стау получил и более древнюю дату – 6730±80 л.н. А фрагменты еще более раннего материала со стоянки Тентексор III подтвердились соответственно более древним определением: 7005±90 л.н. Из этого следует основной вывод. Судя по вновь полученным радиоуглеродным датам, хронологического разрыва между памятниками каиршакского и тентексорского типов не прослеживается. Кроме того, подтверждается внутренняя временная неоднородность стоянок тентексорского типа. Наиболее поздние из них могут доживать до конца V тыс. до н.э. Об этом свидетельствуют две даты по фрагментам со стоянки Кызыл-хак: 6400±90 и 5905±100 л.н.

Что же касается более северных областей, то для стоянки Варфоломеевка получено несколько дат для слоя 2Б [39, С.36, рис.18, 3]: 7280±100, 7230 ±90, 7070 ±90, 6980 ±90 л.н., а для слоя 2А [39, С.50, рис.30, 4]: 6890±80 и 5810±80 л.н.; [39, С.45, рис. 25, 2]: 7100±80, 6970±90 и 6540±80 л.н.; [39, С.52, рис. 32, 5]: 6860±90, 6040±80 и 5870±90 л.н.

Если исходить из дат, полученных ранее по Варфоломеевской стоянке, то период ее существования равен 2000 лет. Даже при значительной мощности культурного слоя столь продолжительный промежуток времени вызывает определенные возражения [15]. А.И.Юдин допускает такой феномен, подтверждая примерами таких культур, как трипольская и днепро-донецкая [42]. Здесь необходимо два замечания. Во-первых, трипольская культура являет собой земледельческое оседлое население. Поэтому столь продолжительное ее бытование вполне понятно. Что же касается днепро-донецкой, то ее хронология во многом зависит от конкретных культур, входящих в эту культурную область. В дополнение к высказанным ранее аргументам против столь долгого существования Варфоломеевской стоянки уместно добавить еще один. В верхнем слое этого па- мятника обнаружены материалы раннеэнеоли-тической прикаспийской культуры, что позволило А.И.Юдину предполагать эволюционный характер ее происхождения на основе комплекса слоя 2А. Для этого слоя в свое время было получено четыре радиоуглеродные даты, относящиеся ко второй половине IV тыс. до н.э. Если считать эти даты верными, то комплекс прикаспийской культуры верхнего слоя складывается в начале III тыс. до н.э. А это явно противоречит современным представлениям о хронологии мариупольских древностей. Полученные для слоя 2А Варфоломеевской стоянки даты имеют значительный разброс, что требует дополнительной перепроверки. На первый взгляд неверны наименьшие значения. В таком случае время бытования этого памятника составит порядка 500 лет, что вполне приемлемо. Однако, если наименьшие значения все же учитывать, то период существования Варфоломеевской стоянки составит около полутора тысяч лет, что более вероятно. Возможным подтверждением второго варианта могут явиться следующие аргументы. По данным А.И.Юдина, мощность среднего слоя (2Б и 2А) достигает 1,5 м. Между слоем 2Б и 2А прослеживается либо прослойка толщиной до 30 см, либо слой погребенной почвы, что свидетельствует о хронологическом промежутке между отложениями верхней и нижней частей среднего слоя [39]. Известна радиоуглеродная дата по углю для слоя 2А – 5790±90 л.н.(ГИН 6554), совпадающая с вновь полученными определениями: 6040±80, 5870±90 и 5810±80 л.н. В определенной степени доказательством служит и полученная дата для верхнего слоя стоянки Джангар [24, С.48, рис.15, 10, 12; С.51, рис.16, 1, 3]: 5480±80 л.н.

Таблица 1. Радиоуглеродные даты памятников неолита Нижнего Поволжья