Криминалистическое исследование личности участника уголовного процесса

Криминалистика как прикладная область знаний, тесно связанная с правоохранительной деятельностью, включает в себя значительный ряд инструментов и способов исследования, позволяющих решать соответствующие ей задачи. Исследование личности свидетеля как участника процессуальных отношений неоднократно обсуждалось и обсуждается в юридической литературе, и в вопросе о перспективах развития данной области криминалистической науки не достигнуто единого мнения. При этом, практически не подвергается сомнению то, что развитие криминалистического исследования личности свидетеля может существенно повысить эффективность решения задач уголовного процесса, обозначенных в ст. 6 Уголовнопроцессуального кодекса РФ (далее – УПК РФ) [1]. В связи с этим, представляется актуальным и целесообразным провести анализ данных вопросов в историкоправовом, формально юридическом и сравнительно-правовом аспектах.

Прежде всего, важно отметить, что рассмотрение личности участников процессуальных отношений не является чем-либо принципиально новым для юридической мысли. О важности применения в ходе допроса сведений о психологических особенностях допрашиваемого отмечал ещё в XIX веке один из основоположников криминалистики Ганс Гросс [2]. Аналогичное мнение высказывалось и отечественной литературе А.Ф. Кони [3].

В советский период в криминалистике также неоднократно отмечалось, что при оценке полученных показаний необходимо учитывать личностную характеристику субъекта, подлежащего допросу. Однако, по оценке С.И. Петровой, наиболее активный этап формирования учения о личности в качестве объекта криминалистического исследования произошел только во второй половине XX века [4]. Однако важно отметить, что все эти теоретические разработки на тот период времени касались только личности обвиняемого, и не охватывали других субъектов (свидетеля, потерпевшего). Так, Н.Т. Ведерников в своих трудах достаточно подробно описал и изложил криминалистические аспекты изучения личности обвиняемого – в частности, выделив два основных направле- ния [5]. По мнению ученого, одно из этих направлений касается вопроса об установлении лица, совершившего преступление, и, в связи с этим, его следует определять как традиционное для криминалистической науки в целом. Второе же связано с исследованием личности обвиняемого, совершение которым преступления уже установлено, и служит решению ряда задач, связанных, к примеру, с определением тактики проведения отдельных следственных действий.

Примерно в этот же временной период возник вопрос о том, возможно ли считать самостоятельным разделом криминалистики исследование личности преступника, и ответа не сформулировано и по сей день. Помимо уже упомянутого Н.Т. Ведерникова рассмотрением роли данного учения в системе криминалистической науки занимались Ф.В. Глазырин [6], Н.А. Селиванов [7] и ряд других авторов.

Одним из основополагающих трудов в данной области стали исследования М.Г. Коршика и С.С. Степичева, в которых не только была обоснована значимость личностных характеристик для решения задач криминалистики, но и описаны отдельные методы собирания и анализа таких сведений [8].

В последующие десятилетия нашла свое воплощение вполне очевидная тенденция к расширению круга субъектов, чья личность является объектом криминалистического исследования: в этот круг учеными включаются не только подозреваемый и обвиняемый, но и другие субъекты процессуальных отношений – в том числе и свидетели [9, с. 32].

В то же время, оценивая современное состояние теоретической и методологической разработки криминалистического исследования личности, ряд авторов справедливо отмечает наличие значительных пробелов и разного рода противоречий. Так, Д.В. Исютин-Федотков акцентирует внимание на смешении статусов личности, существующих изолированно в процессуальной, материальной и криминологической плоскости [10]. Например, в работах советских авторов неоднократно происхо- дит употребление терминов «обвиняемый, подозреваемый» и «преступник» – при этом, опираясь на толкование ключевых принципов уголовного законодательства, признание лица преступником может быть осуществлено только судом и уже на той стадии, когда задачи криминалистики уже должны быть решены. Помимо этого, важно обратить внимание и на то, что в отечественной литературе отсутствует единая методологическая основа криминалистического исследования личности. Более того, нет даже сформированного понятия и ключевых принципов изучения личности для решения криминалистических задач. Всё это дает основания для вывода о том, что, несмотря на предполагаемую высокую практическую значимость, данная область знаний в целом (не только в контексте исследования личности подозреваемого или обвиняемого) на сегодняшний день находится в начальной стадии развития – как с теоретической, так и с методологической точки зрения.

Для развития практического применения криминалистического исследования личности свидетеля в настоящий момент не создает подходящих условий и действующее законодательство. В существующей редакции п. 4 ст. 196 УПК РФ не предусмотрено проведения в обязательном порядке судебной экспертизы, предметом которой выступает оценка психического или физического состояния свидетеля в условиях, когда наличествуют сомнения в правильном восприятии этим лицом имеющих значение для дела обстоятельств. Вполне очевидно, что экспертиза такого рода является необходимой не только для применения к потерпевшему, но и к свидетелю, поскольку показания данного субъекта имеют колоссальное значение для хода и развития расследования преступлений на всех его стадиях.

Парадоксальным в данной ситуации представляется иное обстоятельство: ранее уголовно-процессуальный закон уже определял при наличии вышеизложенных оснований обязательное проведение судебно-психологической экспертизы – такая норма была сформулирована в п. 3 ст. 79 УПК РСФСР [11], прекратившего свое действие только в 2001 году в связи с принятием УПК РФ. Вопрос о соображениях, которыми руководствовался законодатель в ходе реформирования законодательства, в данной ситуации остается открытым.

Существуют свидетельства о том, что Ганс Гросс уже в XIX веке осуществлял моделирование психологического профиля отдельной группы лиц (исследователь выбрал в качестве объекта цыган) на основе исторических, социальных, культурных и иных аспектов их жизнедеятельности. В контексте современной правовой мысли и научного знания представляется не совсем однозначным такое моделирование, ведь в основе его лежит идея неравнозначного восприятия представителей различных социальных и этнических групп, которая противоречит идее всеобщего равенства, реализуемой в конституционных положениях современных правопорядков. При этом, однако, ряд исследователей склоняется к позиции, что та же национальная принадлежность не может быть полностью исключена при исследовании личности в контексте решения криминалистических задач.

При этом в отечественной литературе в настоящий момент практически не разработан вопрос об использовании подобных аспектов в криминалистическом исследовании личности (в частности, свидетеля). Вполне очевидным является то, что для формирования теоретического, методологического и законодательного базиса криминалистического исследования личности необходимо предпринять ряд мер, в числе которых:

• 1.    Формулирование единообразного подхода к понятию криминалистического исследования личности.

• 2.    Определение ключевых принципов и форм осуществления криминалистического изучения личности, в особенности в соотношении с действующими положениями Конституции РФ и федеральных законов, охватывающих сферу применения криминалистики.

• 3.    Формирование научно и практически обоснованной методики криминалистического исследования личности, которая выступит основой для деятельности лиц, осуществляющих соответствующие следственные действия.

• 4.    Изменение действующей редакции УПК РФ в части введения обязательной судебно-психологической экспертизы в отношении свидетелей (п. 4 ст. 196 УПК РФ).

Представляется, что введение данных мер станет факторами, способствующими развитию криминалистического изучения личности (в частности, свидетеля) в российской теории и практике криминалистики. Как отмечали исследователи ещё первой половины прошлого столетия, интеграция криминалистики и психологии, а также других областей наук является одной из ключевых задач, направленных на совершенствование механизма исследования и расследования преступлений.