Криминологическая характеристика киберпреступности

В настоящее время наиболее прогрессирующей тенденцией развития общества является развитие компьютерных, и IT технологий. Процесс компьютеризации, автоматизации, внедряется почти во все сферы жизнедеятельности общества, упрощая и ускоряя ее. Помимо позитивной стороны этого процесса, есть и негативная, которая выражается в новом преступном явлении – в киберпреступности. Таким образом, компьютерные и иные технологии, а также общественные отношения в этой сфере, образуют новый объект преступных посягательств, а также средства и способы совершения общественно опасного деяния, что вместе с тем создает актуальную проблему.

Важность и актуальность проблемы такого явления как киберпреступность отражает состояние преступности из статистики МВД РФ. Рассматривая период за последние три года можно сделать вывод о колоссальном увеличении количества преступлений, совершенных с использованием компьютерных и телекоммуникационных технологий: 2017 год – 8000, 2018 год – 12154, 2019 год – 240209 [4-6]. Состояние киберпреступности в мире выглядит следующим образом: США – 25,4%, Россия – 14,6%, Нидерланды – 9,8%, Китай – 4,9%, Япония – 0,4%. Кроме того состояние киберпреступности за 2019 год было отражено в новом параграфе статистики МВД РФ за январь-октябрь 2019 года под названием «Сведения о преступлениях совершенных с использованием компьютерных и телекоммуникационных технологий». Думается, что рост количества и важность таких преступлений требует отражения в отдельной части статистики. Комплексный анализ состояния преступности в РФ и расчетные варианты ее развития за 2018 год, говорит нам о том, что меняющаяся структура преступлений экономической направленности обусловлена технологическими инновациями в экономике и социальной сфере, которые, наряду с позитивными последствиями, имеют и криминогенные. Наиболее уязвимым объектом является телекоммуникации (электронная и почтовая связь, и т.п.).

В настоящее время статистические данные не являются прочной базой для межстрановых сравнений, но такие данные важны для разработки национальной политики. Более реальную и надежную основу для сравнения выражает опросы на тему виктимизации. Они свидетельствуют о том, что виктимизация частных лиц в результате киберпреступности значительно выше, чем в случае «обычных» форм преступности. Показатели виктимизации в отношении мошенничества с кредитными картами в режиме «онлайн», кражи персо- нальных данных, ответов на попытку фишинга и несанкционированного доступа к учетным записям электронной почты составляют от 1 до 17 процентов среди пользователей Интернета в 21 стране мира, в отличие от типичных показателей в отношении краж со взломом, ограблений и краж автомобиля, составляющих для этих же стран менее 5 процентов.

Одним из популярных видов мошенничества в этой сфере является фишинг (англ. phishing, от fishing – рыбная ловля, выуживание) – вид интернет-мошенничества цель которого заключается в получении доступа к конфиденциальным данным при помощи логина и пароля [10]. Кроме того не составит труда простому обывателю через теневой интернет приобрести специализированные программы, которые находятся в открытом доступе для последующего подключения к отдаленным компьютерами соседей для осуществления скрытого «майнинга» за счет интернета и энергии других компьютеров.

Понятие «киберпреступности» законодательно не закреплено. Изучая различные юридические источники, в том числе и Конвенцию о компьютерных преступлениях 2001 года «определения» киберпреступности зависят от целей самого термина. Будапештская конвенция не дает прямого указания на термин киберпреступности, но определяет необходимость сдерживания: «…действий, направленных против конфиденциальности, целостности и доступности компьютерных систем и сетей и компьютерных данных, а также против злоупотребления такими системами, сетями и данными, путем обеспечения уголовной наказуемости таких деяний…» [3]. Таким образом, можно понимать под киберпреступностью ограниченный круг деяний, направленных против конфиденциальности, целостности и доступности компьютерных систем и сетей и компьютерных данных.

Киберпреступность имеет свои признаки и характеристику, и основополагающим признаком будет являться ее глобальность, помимо умышленного использования компьютера и иных компьютерных средств в криминальных целях. Основыва- ясь только на статистических национальных данных состояния преступности нельзя говорить о том, что данное явление лишь национальная проблема, ведь такая преступность поражает весь мировой уровень жизни. Во многих странах резкий всплеск в количестве подсоединений к глобальной сети совпал по времени с экономическими и демографическими преобразованиями, ростом разрыва в доходах, сокращением расходов в частном секторе и снижением финансовой ликвидности. На общемировом уровне правоохранительные органы в своих ответах на вопросник отмечают рост уровня киберпреступности в связи с тем, что и частные лица, и организованные преступные группы используют новые возможности для совершения преступлений, руководствуясь стремлением к извлечению прибыли и получению личной выгоды. В ранние года лица, совершающие такие преступления, должны были обладать высокими знаниями и навыками в сфере компьютеризации, но в настоящее время киберпреступления совершают все те, у кого есть доступ в интернет, а именно в теневой интернет. Таким образом, в настоящий момент для совершения киберпреступления более не требуется обладание сложными навыками или знание сложных методов.

Кроме того признак глобальности раскрывается через негативное явление, которое в криминологии понимается по-разному, то есть киберпреступностью называют не только как отдельный вид преступлений, но и связывают в криминологии с профессиональной, организованной преступностью и как теневой бизнес.

Чаще всего одним из отличительных признаков киберпреступности являются получение финансовых благ и выгоды. Почти все преступления охватываемые диапазоном киберпреступности совершаются для достижения этой цели.

Помимо этого некоторые криминологи определяют некую зависимость между киберпреступностью и организованными группами. Как отмечалось ранее, что организованные преступные группы используют новые возможности для совершения преступлений, руководствуясь стремлени- ем к извлечению прибыли и получению личной выгоды.

Среди причин и условий возникновения такого преступного явления как киберпреступность выделяют основные: непосредственно сам процесс компьютеризации и автоматизации (усовершенствование информационных технологий и расширение производств; виртуальных форм финансовых расчетов и платежей), а также уровень развития страны, то есть ее экономическая составляющая. Кроме этого выделяют такие условия и мотивы как доступность, прибыльность и факт удаленности, которые благоприятно влияют на сложность раскрытия таких преступлений.

Раннее упоминалось о показателях виктимизации, связанных с киберпреступностью, так вот они будут выше в странах с низким уровнем развития страны, что говорит о необходимости укрепления профилактических работ.

В процессе глобализации, протекающей в условиях научно-технического прогресса, на уголовное право возлагается интегративная функция, которая представляет собой объединение сил между государствами, направленных на борьбу с киберпреступностью.

Юридические меры играют весомую роль в противодействии и предупреждении преступности. Они охватывают почти все области, в том числе процесс криминализации, международное сотрудничество, законотворческий процесс и другое. Безусловно, как ранее уже отмечалось, что процесс компьютеризации влияет на возникновение новых общественных отношений с техникой, что порождает преступления и следствием этого является криминализация и пенализация как один способов противодействия киберпреступности на национальном и мировом уровне. В России основополагающим правовым методом борьбы с киберпреступностью явилась Глава 28 УК РФ, закрепившая важные общественные отношения, возникающие по поводу преступлений в сфере компьютерной безопасности. Одним из негативных последствий является то, что научно -технический прогресс быстро и непрерывно развивается (в частности в появлении новых способов совершения киберпреступлений), то правоохранительная и законотворческая система не успевает своевременно реагировать на появление новых массовых явлений, что порождает проблемы в правоприменении и возникновении уголовной ответственности. Безусловно, преступный мир не может не пользоваться достижениями науки и техники, так почему же нам не внедрить такие достижения в правоохранительную деятельность, что, думается, что это может повысить качество привлечения к уголовной ответственности и раскрываемости преступлений.

За последние года нельзя не отметить высокую активность в международных и региональных документов в сфере противодействия киберпреступности (Конвенция Совета Европы о киберпреступности, Конвенция о борьбе с преступлениями в области информационных технологий Лиги арабских государств, Соглашение о сотрудничестве государств участников Содружества Независимых Государств в борьбе с преступлениями в сфере компьютерной информации и другие). Конвенция Совета Европы о киберпреступности или Будапештская конвенция была ратифицирована 53 странами, в их число не вошла Россия. Москву не устроила статья конвенции о «трансграничном доступе к хранящимся компьютерным данным». Эта статья позволяет различным спецслужбам без официального уведомления проводить операции в компьютерных сетях третьих стран. Руководство РФ посчитало, что предоставление таких возможностей иностранцам будет угрожать безопасности и суверенитету страны.

Думается, что тенденция к многосторонним документам не только обеспечивает участие, но и «…влияет на национальное законодательство благодаря их использованию в качестве образца государствами, не являющимися их участниками, или за счет влияния законодательства государств-участников на другие страны» [3].

Нельзя не отметить участие России в правотворческой деятельности на мировом уровне по противодействию киберпреступности. Из новостных источников ста- ло известно, что в ГА ООН в 2021 году начнут работу над конвенцией по борьбе с киберпреступностью на основе российской резолюции по «Противодействию использованию информационнокоммуникационных технологий в преступных целях». Предложенная Россией резолюция, продолжили в МИД, «фактически закрепляет цифровой суверенитет государств над своим информационным пространством и открывает новую страницу в истории глобального противодействия киберкриминалу».

«В практическом плане под эгидой Ге-нассамблеи ООН создается переговорная площадка для разработки универсальной конвенции по борьбе с киберпреступностью. Таким международным органом станет Спецкомитет, в который войдут эксперты из всех стран мира, – пояснили в российском дипведомстве. – В свое время аналогичный путь прошли Конвенция ООН против коррупции и Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности». Думается, что принятие такой резолюции отражает высокую необходимость мирового сообщества в разработке конвенции, позволившую решить проблематику киберпреступности.

Еще одним инструментом уголовной политики являются криминологические исследования. Главная цель выражается в выявлении злоупотреблений достижениями науки и техники, их характеристики, определение детерминистского комплекса, а также меры возможной профилактики. Еще одним важнейшим фактором криминологического исследования является оценка рисков, которые порождаются достижениями научно-технического прогресса. В.П. Ревин, считает, что изменения, вносимые в УК РФ, повлекли увеличение сроков лишения свободы в санкциях 60 статей, а понижение в 140. Думается, что равный размер санкции основного (мошенничества, ст. 159 УК РФ) и специального состава (мошенничества с использованием кредитных карт и в сфере компьютерных технологий) преступления не вполне понятно и логично. Полагается, что степень общественно опасности специаль- ного состава преступления все-таки больше, а учитывая способы совершения преступления, речь пойдет о увеличении степени виктимности общества, а далее увеличение уязвимости финансовоэкономических систем, государственных органов и общественных институтов, то есть можно говорить о затрагивании публичных интересов специальными составами преступлений.

Помимо обозначенных выше мер противодействия киберпреступлений в рамках уголовной политики выделяют и другие: выработка концепции развития законодательства; стратегическое и тактическое планирование борьбы с преступностью, включая идеологические, социальные и воспитательные меры; правоприменении и регулярный мониторинг эффективности, но, к сожалению, в рамках данной статьи не представляется возможным рассмотреть все способы и элементы противодействия данному преступному явлению.

Таким образом, можно сказать о том, что научно-технический прогресс непрерывен в своем развитие, также как и преступный мир, поэтому эти обе системы отражая на себе IT изменения должны находиться в определенном балансе, исходя из философии синергетики. Кроме того постоянное совершенствование этих двух систем говорит нам о новых предпосылках обновления и совершенствования права (появление новых общественных отношений, регулируемых уголовным законодательством, новой усложненной терминологией и т.д.), что порождает необходимость соответствующей регламентации и быстрого реагирования. «С помощью правовых средств государство с одной стороны, поощряет и стимулирует развитие науки, а с другой посредством нормативных предписаний осуществляет регулятивную и сдерживающую функцию в этой сфере» [1]. Думается, что право как на национальном, так и на мировом уровне является эффективным механизмом контроля силы достижений науки и техники посредством установления запретов и нормативов.