Культура безопасности как алертное состояние сотрудника полиции

Yuri A. Sharanov, Doctor of Science (in Psychology), Professor, Professor at the Chair of Legal Psychology 1; ;

Igor Yu. Kobozev, Candidate of Science (in Psychology), Associate-Professor, Deputy-Chief of the Chair of Legal Psychology 1; ;

Актуальность, значимость и сущность проблемы. В эпоху опережающего развития эргатических систем *, атомной отрасли промышленности и ядерных вооружений, организаций, связанных с производством опасной для экологии, здоровья и жизни человека продукции [1], усложнением правовой системы государства и правоприменительной деятельности, культура безопасности личности выступает производной от безопасности со-циентальной среды жизнедеятельности человека в целом [2; 3]. Именно потребность в создании безопасной среды обитания, безопасного пребывания на улицах, площадях, в местах массового посещения и проживания, в том числе на дорогах и улицах больших городов (Москва и Санкт-Петербург), с конца 1990-х гг. привела к появлению концепции «Безопасный город». В настоящее время продолжается ее совершенствование, предпринимаются организационно-технические меры, направленные на профилактику преступности и пресечение криминальных посягательств на жизнь и имущество граждан в жилых массивах, около конкретных домов и подъездов. Однако исследований психологии безопасности как самостоятель- ной отрасли психологической науки в органах внутренних дел практически не проводилось, только в рамках профессиональной психологической подготовки, направленной на формирование у сотрудников компетенций в области психологической безопасности [4].

За рубежом рассматриваемая проблема изучена недостаточно, есть труды отдельных авторов, посвященные психологической безопасности общества в целом [5], а также психологической безопасности в спорте [6].

В условиях гибридной войны, ведущейся против нашей страны, сегодня требуется уже иной уровень государственной и общественной безопасности, культуры безопасности граждан и сотрудников правоохранительных органов как основных объектов террористических угроз и информационно-психологических атак. Наглядный пример такого рода воздействия был продемонстрирован в период после президентских выборов в Республике Беларусь в 2020 г. Точно так же не прекращаются попытки раскачать ситуацию, сформировать негативное общественное мнение по отношению к государственным органам и сотрудникам правоохранительной системы и в Российской Федерации. По сути дела, риски и угрозы общественной и личной безопасности приобретают перманентный и комбинированный характер, проявляются как в реальной действительности, так и в виртуальном пространстве сети Интернет (прежде всего, посредством социальных сетей). Очевидно, что объективная необходимость в общей и профессиональной культуре безопасности личности сотрудников органов внутренних дел предопределяется не столько самим фактом существования угроз со стороны преступности, сколько характером развития общества, государства и зарубежных стран. Поэтому актуальной становится проблема культуры безопасности личности, в том числе психологической, сформированной на системных принципах теории правоохраны [7] и психологии безопасности, изучающей психологический аспект безопасности человека в разно- образных видах деятельности и в специфических условиях социальной среды.

Цель — артикулировать проблему культуры безопасной личности в контексте алертного состояния сотрудника полиции.

Материалы, результаты и обсуждение

Содержание профессиональной культуры безопасной личности. Причинами обращения к специальному выделению и обоснованию феномена культуры безопасной личности сотрудника послужили, во-первых, высокий уровень развития психологической науки и психологических технологий, способных поддерживать состояние психологической готовности сотрудников в контексте гибридных угроз; во-вторых, осознание и признание психологическим сообществом системной функции психологической науки и практики в создании относительно самостоятельного профессионального поля формирования психологической культуры безопасности в сфере государственных органов правопорядка.

Чем же культура безопасной личности сотрудника отличается, например, от культуры юридической, экологической, технической, этической и др.? Такие отличия, безусловно, есть. В концепции правовой безопасности, как правило, юридическая культура безопасности рассматривается, во-первых, как безопасность права (правовой системы, позитивного права), т. е. как некий набор определенных требований к качеству закона, и, во-вторых, как юридическая защищенность гражданина (защищенность правом) от различных угроз. При этом практически полностью игнорируется субъектный подход к проблеме, не учитывается человеческий фактор: человек в данном случае рассматривается исключительно как объект защиты [8]. Возникает вопрос, что первично — юридическая или психологическая защищенность субъекта. Безусловно, важно и то и другое, одно без другого не может полноценно существовать. Вместе с тем юридическая безопасность начинается, структурируется и персонифицируется благодаря специфической форме психического состояния личности — переживания состояния доверия к закону и защищенности от правовых рисков и угроз. В данной трактовке юридическая безопасность выступает частью безопасности психологической, так как без определенного отношения к праву и собственному правовому статусу, без должного уровня личностного переживания и принятия юридических обязанностей и ответственности гражданин не может быть полноценным субъектом правовых отношений. С этой точки зрения в первом приближении психологическую культуру безопасной личности можно определить как систему качественных характеристик психических процессов и свойств человека, его отношений, поведения и деятельности, благодаря которым устойчиво обеспечиваются процессы социальной перцепции, рефлексии, самоопределения и сознательного выбора оптимальной модели реакции в ситуациях потенциальной и актуальной опасности.

Очевидно, что любой тип культуры человекоцентричен, отсюда, например, в структуре технической культуры также имеется место и для психологической культуры. Получается, что все виды культуры безопасности, суще- ствующие в обществе, так или иначе концентрируются вокруг, прежде всего, согласования объективного и субъективного начал, удовлетворения различных потребностей и интересов человека, опосредствуются уровнем развития культуры государства и общества, культуры его отдельных кластеров [9]. Отрыв государственных органов от культуры в самом широком смысле слова может приводить к критическому разрыву между естественным и позитивным правом или к полному вырождению государственности. Поэтому чем выше уровень культуры социальных институтов, тем больше сфер общественно-исторической практики, в которых представлены широкая линейка социокультурных норм и соответствующий им уровень овладения личностью социальным опытом.

Вместе с тем тенденция к ускорению развития современных технологий приводит к повсеместному усложнению профессиональной деятельности, соответственно, возрастает количество «библиотеки безопасности». Субъекту профессиональной деятельности требуется все больше времени на освоение специальной программы безопасности, что вступает в явное противоречие с существующими требованиями к профессиональной компетентности юриста [10]. Так, наряду с высоким уровнем профессиональной компетентности сотрудник должен обладать высокой культурой общения, нравственной и духовной культурой, политической и правовой культурой, физической культурой, бытовой культурой, информационной, психологической и экологической культурой и т. д. Все вместе это называется профессиональной культурой субъекта, которая по объему качеств, удовлетворяя ожидания общества, одновременно превышает возможности ведомственного высшего профессионального образования и вполне совпадает с предельно общей культурой личности [11].

Культура безопасной личности включает в себя предельный перечень проблем психологической безопасности в различных социальных средах, в том числе природные процессы и явления, элементы техногенной среды, т. е. по своей природе факторы, изначально не психологичные, а часто враждебные биосоциопсиходуховной сущности человека. Вместе с тем когда мы рассматриваем культуру безопасной личности, то отмечаем ее онтологический характер для личности, а общей психологической культуре в ее структуре отводим системообразующую роль.

В широком смысле психологическая культура безопасной личности — это не столько совокупность правил и алгоритмов обращения человека с природной, предметной, техногенной средой, с другим и с самим собой, а сколько способность конструировать безопасную антропогенную среду и прогнозировать возможные последствия для человека развития цивилизации. По сути, культура безопасной личности преимущественно имеет дело с уже готовым опытом, технологиями и алгоритмами решения задач, апеллирует к прошлому и настоящему опыту. Тогда как все известные процессы профессиогенеза направлены в будущее, т. е. осуществляют проектирование готовности человека справляться с будущими задачами, для которых еще нет готовых алгоритмов решения. Так, правила психогигиены требуют от пользователя компьютером исклю- чать риски переутомления, нежелательные психические состояния и травмы, другие угрожающие последствия для своего здоровья. Но еще мало людей, которые задумываются о безопасном взаимодействии личности с искусственным интеллектом.

Другими словами, культура безопасной личности преимущественно определяется уровнем безопасного обращения человека с самим собой как с субъектом, личностью и неповторимой индивидуальностью, а также с другими людьми в процессе непосредственного и опосредствованного общения. Наиболее значимой в структуре культуры безопасной личности является деятельность, осуществляемая индивидом именно по отношению к самому себе. Получается, что культура безопасности личности — это «культура самого себя», определенная техника заботы о себе, в том числе о собственном теле, повышении уровня своего образования, профессионального мастерства и культурного уровня в целом [12].

Тем самым речь идет о целостном культурном пласте психологической культуры личности, которая опирается на достижения научной мысли, — феноменологии, трансцендентальной прагматике, информатике, цифровой этике и многих других, которые находят отражение в программах подготовки и воспитания кадров для органов внутренних дел. Именно сферы образования и культуры выступают источником производства идеальных моделей и образов безопасности в обществе, в рамках которых получает новое прочтение феномен культуры безопасной личности.

Новым в эпоху постмодернистской науки и образовательной практики является изменение функций экзистенциального сетевого бытия. В настоящее время оно имеет тенденцию выполнять психологическую функцию научно-технологической инфраструктуры, язык которой по своей сложности стремится отвечать требованиям сложности экзистенциальной сущности человека и человеческого общества. От виртуализации интернета мы постепенно переходим к его социализации: «Если в ходе виртуализации взаимодействие с реальными социальными инстанциями замещается анонимным оперированием виртуальными образами, то в ходе социализации виртуальные образы обрастают реальными, ,,живыми“ персонализированными социальными связями» [13 с. 148]. В условиях информационно-психологической войны, которая развернута против нас враждебными странами, субъект в сети становится «видимым», а потому уязвимым для внезапных персональных психологических атак, угрожающих его психическому здоровью, целостности личности и его психологической защищенности.

Становление культуры безопасной личности как ризомного субъекта. Развитие представлений об обществе как о семантической системе, функционирующей по законам лингвистики и языка, породило версии нового ризомного субъекта [14], детерминированного различными властными дискурсами. В результате появляется феномен многоидентичности личности и множество типов субъектности, что говорит о рассогласовании публичного пространства — социального, культурного, общественного сознания, а попытка «отменить» российскую культуру свидетельствует о попытке «расчеловечивания» субъектов коммуникации. В конце концов, радикальная иррациональность нашей эпохи приводит к низвержению единственно достоверных картин мира и ценностных ориентиров, формирование культуры безопасности личности усложняется ровно на столько, сколько в обществе видов идентичностей и «ризомных субъектов». Под ризомностью понимается «субъект как событие», процессуальность становления субъекта, такой субъект отвергает воспроизводство стандартизированных социальных типов, практик, структур и институтов, ризомный субъект находится в постоянном изменении, и неизвестно, как он будет выглядеть в будущем.

Иными словами, становление культуры безопасной личности происходит в условиях неоднородного социального (и сетевого) пространства, включающего в себя разнообразный нормативно-ценностный материал и разные типы культур и субкультур, а также традиционные, линейные парадигмы, вступающие в противоречивые и конфликтные отношения с модернистской, неравновесной, ризомной дискурсивной парадигмами [15]. При этом линейная коммуникация остается частью сетевой. Отсюда «современность характеризуется не столько сменой парадигмы, сколько множеством взаимопересекающихся и отрицающих друг друга модальных концепций, отражающих бесчисленные грани бытия» [16, с. 2] и субъектных моделей безопасности. По справедливому мнению Д. А. Леонтьева, «сейчас главная проблема — это депрограммация в широком смысле слова. То есть наша задача — помочь человеку жить в достаточно неопределенном, неоднозначном, вариативном мире. А люди упорно делают все, чтобы превратить эту неоднозначность в однозначность» [17]. Именно ризом-ный субъект способен преобразовать структуру своего сознания, так как сетевое бытие устроено на принципах повсеместного внедрения цифровых технологий, что на порядок повышает вариативность информационного потока и количество ситуаций неопределенности. В связи с этим дискурс культуры безопасной личности обусловлен двумя основными направлениями.

Первое направление представлено многочисленными научными исследованиями в области безопасности, связанными с поисками оптимального баланса между требованиями различных профессиональных сред и личностными качествами субъекта деятельности. В результате создана модель безопасной личности, которая следует логике доминирования технологической эффективности, а задача адаптации и трансформации к рискам и угрозам перекладывается на самого субъекта деятельности [18].

Второе — относительно новое направление в научном дискурсе культуры безопасной личности — выступает следствием возрастания неопределенности и неравновесности, вариативности и ризомности жизни общества, в котором риски и угрозы личности становятся ее постоянными спутниками. Принципиально новым подходом к пониманию психологических качеств, определяющих успешность и безопасность человека в бы-строменяющемся мире, является алертность личности. Утверждается, что алертное состояние личности может обеспечить ее постоянную готовность к любому повороту событий [19]. Алертность (от английского alert — бдительность) — это физическая и душевная собранность, подтянутость, бдительность, способность моментального перехода к активному действию на фоне внешнего спокойствия и раскрепощенности. Собственно, в таком состоянии на своем боевом посту находится большинство сотрудников силовых структур, а потому актуализация подобного рода концепции представляет значительный интерес.

Описание алертного состояния включает в себя статические и динамические характеристики ментальной, эмоциональной, физической сферы и поведения.

Состояние ментальной сферы определяется ясной картиной мира личности. Ее содержание составляют ответы на экзистенциальные вопросы жизни человека: «Кто я?», «Для чего я живу?», «Каков мой жизненный путь?» Именно ответы на эти вопросы во многом влияют на состояние сознания, качество переживаемых эмоций и совершаемые поступки.

Алертное состояние эмоциональной сферы характеризуется спокойствием и уверенностью. Спокойствие — это степень интенсивности эмоциональных переживаний, при которой эмоции не мешают работе интеллекта и мысль остается ясной. Уверенность — это ощущение собственной силы, оптимального уровня самоконтроля над своими страхами и тревогой.

В состоянии алертности физической сферы человек переживает обостренное кинестетическое чувство, т. е. высокую степень контроля за движениями тела. Это достигается за счет большого количества нервных импульсов, которыми мозг обменивается с периферией, когда работают все его информационные каналы: зрение, слух, вкус, обоняние, осязание и т. д. В состоянии алертности человек сам себя подзаряжает и способен сделать гораздо больше обычного, при этом не утомляясь.

Главной проблемой реализации алертности в процессе поведения личности является реализация ментального компонента. Существуют объективные причины, по которым большинству людей не удается сосредоточивать внимание в текущем моменте, они не концентрируются на окружающих деталях, предпочитают рефлексировать, погружаться в собственные мысли и на некоторое время утрачивают связь с реальностью. Алертное поведение опирается не только на мотивационные и волевые механизмы, результаты экстремальной подготовки [20], но и на бессознательные психологические установки.

Третье направление в научном дискурсе культуры безопасности личности проявляется в исследованиях процессов цифровизации общества, соотношения естественного и искусственного интеллекта. Выстраивание различных сценариев жизнедеятельности человека с помощью искусственного интеллекта может стимулировать появление организаций, объектов, систем живой и неживой природы, содержащих в себе принципиально новые угрозы.

Таким образом, принципиально новым подходом к пониманию психологических качеств, определяющих успешность и безопасность человека в быстроменяющемся мире, является алертность личности. Алертное состояние личности может обеспечить ее постоянную готовность к любому повороту событий.

Под психологической безопасностью сотрудника полиции мы подразумеваем осознание психически здоровым человеком на уровне переживания как главной ценности и личностного смысла состояния собственной безопасности, которое определяется способностью личности вырабатывать продуктивные стратегии обеспечения психологической безопасности на основе конгруэнтности идеальных, желаемых представлений о себе, о своем месте в жизни и реально существующего положения вещей, являющихся фундаментом профессиональной и личностной самореализации.

Междисциплинарность и многоаспектность феномена культуры безопасной личности обусловливают концептуальную трудность его описания и закономерно требует необходимости опоры на достижения методологии различных наук. В результате предмет исследования психологии безопасной личности сотрудника предстает как междисциплинарная область современной науки, где психология безопасности играет значимую теоретикометодологическую и научно-практическую роль. По существу, безопасность — это комплексное явление. Отсюда именно междисциплинарный подход позволяет соединить в себе самые разные точки зрения, ракурсы и срезы реальности через осуществление междисциплинарного синтеза.

Общими характеристиками культуры безопасной личности сотрудника полиции являются: умение ориентироваться в отношениях с окружающими людьми, обладание высоким профессионализмом и навыками психологического воздействия на других людей, стремление выстраивать человеческие отношения с людьми, расположенность к рефлексии и пониманию самого себя, обладание практическими навыками по совершенствованию безопасности и укреплению собственного здоровья, владение адекватными способами саморегуляции и отношения к самому себе в условиях высокой культуры безопасности служебной организации.

Культура безопасной личности сотрудника во многом определяется культурой профессиональной деятельности и «корпоративной культурой» в целом. Оба вида культуры, в свою очередь, зависят от качественного подбора, обучения, адаптации, развития профессиональных компетенций личного состава, а также формирования внутренней мотивации сотрудников к выполнению требований безопасности, отношения к безопасности как к непреходящей ценности, разделяемой каждым сотрудников, независимо от его служебного положения, стажа службы и возраста.

В настоящее время остаются малоизученными проблемы психологической культуры воздействия сотрудника полиции на других людей, защиты от негативного информационно-психологического воздействия [21], кросскультурные особенности психологической безопасности личности, психологическая подготовка руководителей в отношении культуры безопасности в организации [22]. При этом значимость информационно-психологической безопасности личности как определенное состояние защищенности от негативных информационных воздействий, не позволяющих разрушительно воздействовать на психику и поведение, в условиях специальной военной операции возросла. Примеров работы российских граждан на украинскую службу безопасности под воздействием вражеской пропаганды достаточно. Как правило, негативному психологическому контенту и злонамеренному поведению предрасположены люди с патологическими чертами личности, составляющими так называемую «темную триаду»: макиавеллизм, нарциссизм и психопатию.

Выводы

Культура безопасной личности сотрудника повышает качество ее жизни, оберегает ее от ненужных потерь, неудач, конфликтов, психологических травм, делает человека более успешным.

В современной психологии отечественные и зарубежные исследователи только начинают рассматривать феномен культуры безопасной личности как структурное образование личности, включающее в себя несколько компонентов: морально-коммуникативный, мотивационно-волевой, ценностно-смысловой, профессиональное самосознание, психологическую надежность и др.

Приходит осознание новых проблем в области безопасности, многие представления об опасности в массовом сознании, языке рисков и угроз уже устарели. Перед юридической психологией возникает задача осуществлять научный мониторинг новых опасностей и создавать психологические технологии комплексной защиты и профилактики новых проблем в области безопасности общества.

Перспективы. На основе новых подходов, теоретических и эмпирических исследований по проблемам психологической безопасности может быть разработан и сформулирован категориальный аппарат психологии безопасности как новой отрасли психологической науки.

Формирование представления о феномене культуры безопасной личности в рамках новой отрасли психологической науки будет способствовать разработке методологической базы для дальнейших эмпирических исследований означенной проблемы [23].