Культура понимания как образовательная проблема

Культуротворческая значимость техник понимания, задействованных реципиентом в ходе герменевтического акта, заключается в том, что задаются и совершенствуются новые способы познания мира, развивается человеческая духовность. Понять окружающий мир и мир культуры, порожденный определенными сообществами людей, – это, пожалуй, то, что характеризует человеческий социум в его основе и обусловлено познавательными потребностями человека. Человек познает мир органами, «возникшими в пространстве самого познания и делающими познание относительно независимым от случайности того, что человек наделен природой именно данным чувствующим аппаратом и способностями интеллекта».

Такой взгляд на творческие способности индивида позволяет предположить практически неограниченные возможности рефлексии и использования герменевтических техник для сотворчества писателя и читателя. Расширяя, с одной стороны, содержательные перспективы, они, с другой стороны, должны будут совершенствовать способы освоения содержательности. Рефлексия, как «название для актов, в которых поток переживания со всеми его разнообразными событиями... становится ясно постигаемым и анализируемым», дополненная использованием техник понимания, представляет собой эффективное средство для восстановления единой системы смысла. «Процедура сведения разных смыслов к единому объектному полю, процедура нивелировки различий в позициях и точках зрения составляет важную, можно даже сказать решающую, часть того, что мы называем рефлексией».

Рефлексия, трактуемая в деятельностной парадигме, представляет собой способ выхода на понимание, причем ей присущ собственно творческий потенциал, поскольку она дает индивиду возможность создавать в понятиях, мыслительных схемах и моделях новые грани понимаемого, а не просто отражать уже существующее. «Рефлексия не имеет дела с самими предметами и не получает понятий прямо от них; она есть такое состояние души, в котором мы приспособляемся к тому, чтобы найти субъективные условия, при которых мы можем образовывать понятия».

Следовательно, научение рефлексии через грамотное использование герменевтических техник при рецепции художественных текстов и есть главный способ формирования готовности к пониманию. «Научить пониманию нельзя, можно только создать иллюзию понимания, заставляя повторять обломки чужого понимания, что никого не сделало умнее или порядочнее. Человек в демократическом обществе должен достигать понимания сам, самостоятельно преодолевая опасности непонимания». Обучение рефлексии удобнее и целесообразнее всего проводить на художественных текстах, в которых конфигурация усматриваемых реципиентом смыслов задается художественной идеей, а «интер-вальность смыслообразования» как «родовая потенция усмотрений, обращенных на конфликтные противоположности взаимоисключающих ориен- тиров смыслопостроения» (А. А. Богатырев) не может быть установлена без значительного герменевтического усилия, понимаемого как особая форма интенсификации мыследеятельности. Художественные тексты составляют часть общекультурного контекста общества, в котором они были созданы. При этом «вплетенными» оказываются не только продуцент как автор произведения с композиционно-сюжетными, тематическими, идейными и содержательными элементами художественного текста, но и сам реципиент, предпринявший осознанную попытку понять явленную ему в тексте художественную реальность.

Восприятие текста, начинающееся с анализа средств его построения, приводит к тому, что «...текст меняет условия своего существования, даже если адресат стремится восстановить изначальные условия бытования текста и соответствующим образом настроить свое восприятие – эта реконструкция представляет собой продукт собственного опыта адресата и неизбежно создает для текста новую смысловую среду».

Поскольку текст никогда не выступает нейтральным носителем смысла, то роль реципиента понимается как процесс вычленения контрастной компоненты смысла на фоне устоявшейся системы ценностей в массиве текстов «Вот почему мы не можем сказать, что смысл существует, но что он, скорее, упорствует или обитает ... ибо в нем есть нечто “объективное”, всецело отличающееся [от предложения]. То, что выражено не похоже на что-либо в выражении».

Успешность процесса реконструкции зависит от умения индивида при восприятии произведений культуры понимать то, что присутствует в них или дается неявно. Это «неявное» чаще всего представлено в произведении сложной конфигурацией связей и отношений, образующих, в итоге, смысловую мозаику произведения. Чтобы проникнуть в этот пока закрытый мир, человек должен не только иметь ключи от мира смыслов, но и уметь правильно ими пользоваться.

Превращение непонимания в понимание происходит при помощи приемов системомыследеятельности, которые получили в герменевтике название техники понимания, или герменевтические техники. Герменевтические, поскольку герменевтика прежде всего реализуется как методология понимания и интерпретации, а использование определенных приемов системомыследеятельности для выведения субъекта в рефлективную позицию делает их, по сути, определенными техниками, обеспечивающими успешность данного процесса.

Итак, герменевтические техники можно определить как совокупность приемов системомыследеятельности, способствующих эффективному выведению субъекта в рефлексивную позицию и построению социально адекватных смыслов при освоении содержательности художественных произведений и анализе реципиентом ситуаций окружающей действительности.

Рефлексивная позиция понимается как «внешняя как по отношению к прежним, уже выполненным деятельностям, так и по отношению к будущей, проецируемой деятельности». Именно находясь в этой позиции, реципиент текста видит себя понимающим.

Рефлексия представляет собой достаточно сложную и требующую временных затрат мыследеятельностную готовность, поэтому совершенно нецелесообразно ее использование в тех ситуациях, в которых достаточно только их опознавания. Рефлексия нужна там, где имеет место содержательная трудность, непреодолимая только лишь путем опознавания ситуации. Самой первой трудностью, с которой сталкивается реципиент, является трудность опознания ситуации собственного непонимания. Умение задействовать в процессе освоения содержательности текста максимально необходимое число техник – это «мастерство ума», которое не дается ни одному из индивидов в готовом виде, но которому можно и нужно учить, если человек хочет осознанно понимать мир культуры сам, а не повторять автоматически чужие суждения, выдавая их за собственные мысли о прочитанном и понятом.

Герменевтические техники представляют собой отрефлектированный опыт работы человечества с культурным наследием, зафиксированный в текстах и передаваемый предыдущим поколением будущему в виде мостиков-приемов понимания художественных текстов и других произведений культуры. Механизмы понимания, используемые в науке, культуре и обыденной жизни, в целом, обладают определенной мерой сходства. Именно поэтому человек, не развивший в себе эту рефлективную готовность, будет не в состоянии понимать адекватно ни тексты культуры, ни ситуации повседневной жизни.

Техники понимания, с точки зрения их бытования в человеческом социуме, представляют собой специфическую форму субъектно-объектных связей в виде опосредованных через текст отношений «автор – читатель», которые реализуются всякий раз, когда произведение художественной литературы оказывается востребованным индивидуумом. И автор? и читатель, как понимающие индивидуумы, относятся к тексту одинаково – для всех участников диалога «автор – читатель» текст представляет собой средство организации и обогащения опыта в процессе освоения содержательности художественного произведения. Именно освоение выступает родовым понятием по отношению к пониманию. При этом «освоение» подразумевается как «рефлективное освоение».

Функциональная природа техник понимания двояка: они могут одинаково успешно обслуживать потребности и анализа, и синтеза. Обладая таким дуализмом возможностей, они оказываются связанными посредством риторики художественного текста, одновременно и с личностью продуцента текста и с личностью реципиента. Писатель организует свое понимание способов реализации творческого замысла произведения, опираясь на герменевтические техники, которые и есть риторические техники. Читатель тоже организует свое понима- ние, восстанавливая смыслы и идеи текста по определенным схемам, каковыми служат техники понимания.

Смыслы и идеи представляют собой наиболее трудно проверяемую часть содержательности текста. Для освоения значений, содержаний и смыслов реципиентом используются разные техники понимания, при этом подключаются разные процессы мыследея-тельности, а через освоение собственно рефлективных техник имеется возможность выхода в духовность человека, поскольку перед читателем стоит задача интеграции опыта чтения художественных текстов в совокупность собственного ориентирования в мире и собственного самопонимания.

Техники понимания выступают в данном случае как некая совокупность приемов освоения содержательности художественных текстов и, соответственно, приобретают методологический характер по отношению к процессам понимания и рефлексии.

Техники понимания получили современное толкование в связи с разработкой проблем герменевтики, но возникли они не сегодня, так как многие из них описывались в работах по классической философии в процессе описания других проблем и понятий, философских конструктов и категорий.

Совершенно очевиден тот факт, что само наличие герменевтических техник, упомянутых в связи с решением той или иной проблемы, еще не дает полного представления о всей их совокупности и не предполагает их доступности и обязательности для использования в ходе реализации процесса понимания текстов культуры. Чтобы реализовать две последние интенции, техники понимания должны быть собраны воедино и соответствующим образом систематизированы, на основе оптимальных критериев.

На настоящий момент известно около 105 различных герменевтических техник, которые, вслед за Г. И. Богиным, можно условно поделить на шесть групп: техники усмотрения и построения смыс- лов; техники использования «рефлективного мостика»; техники «расклеивания» смешиваемых конструктов; техники интерпретационного типа; техники перехода и замены; техники рефлективного выхода из ситуации фиксации рефлексии в ее объективацию.

Г. И. Богин группирует техники по принципу сходства механизма схемопо-строения и причин, побудивших реципиента к использованию именно этой группы техник.

На основании топологического места и динамики функционирования техники понимания подразделяются на следующие классы и группы:

• 1.    Техники усмотрения и построения смыслов: техники интендирования; техники интерпретационного типа; техники герменевтического круга; техники рас-предмечивающего понимания.

• 2.    Риторические техники выведения реципиента в рефлективную позицию: техники метафоризации; техники экспликации и импликации; техники актуализации; техники «минус приема»; техники создания многослойного образа; техники создания иронического контекста; техники ритмизации прозаического текста.

Выбор герменевтических техник будет зависеть от позиции продуцент/ре-ципиент. Этот подход нашел отражение в разделении герменевтических техник на собственно техники понимания , то есть техники, применяемые реципиентом при восприятии художественных текстов, и риторические техники , т.е. авторские техники выведения реципиента в рефлективную позицию. Позиция воспринимается в этой ситуации как один из возможных конфигураторов герменевтических техник, используемых как ритором в процессе реализации замысла художественного произведения, так и читателем в ходе постижения заложенной в нем художественной идеи.

Но нельзя говорить ни о конечном количестве техник, ни о конечном количестве групп, образованных ими, так как «техники понимания буквально “улавливаются” в ходе наблюдения над дея- тельностью понимающего субъекта».

Следует отметить, что при рецепции текста читатель может задействовать самые различные техники понимания, относящиеся к различным группам. В ходе герменевтического акта реципиентом может быть использовано столько и таких техник, сколько и в каком сочетании их запрограммировал продуцент в процессе реализации содержательной программы произведения. Вероятно, их конфигурация, сочетание, последовательная или параллельная активизация будут управляться содержательной программой текста и зависеть от готовности реципиента «что-то сделать с собой», чтобы проникнуть в содержательность, манифестируемую средствами тексто-построения и текстообразования.

Читатель, который хочет стать понимающим реципиентом, должен не только владеть техниками понимания при освоении содержательности художественного текста, но и иметь достаточный опыт общения с произведениями литературы, чтобы быть в состоянии усмотреть в них не только конфигурацию смысловых связей, но также исторические и эстетические взаимоотношения конкретного текста с широким пластом культуры как совокупного опыта всего человечества.

Писатель и читатель через текст произведения становятся участниками одного диалога, приводящего к сотворчеству. «Художественный образ как бы постепенно “разгадывается” читателем. Писатель делает читателя соучастником своего творчества. Эта постепенность самораскрытия художественного образа и соучастие читателя в творческом процессе – очень существенная сторона художественного произведения. От этого зависит не только то эстетическое наслаждение, которое мы получаем при чтении художественного произведения, но и его убедительность. Автор как бы заставляет читателя самого приходить к нужному выводу».

«Ткань» текста создается в равной мере из средств текстопостроения, образующих центральную часть ритори- ческого поля, и средств текстообразова-ния, служащих для создания точек риторического усиления в тексте, которые, в свою очередь, пробуждают рефлексию реципиента при их восприятии. Разделение единой ткани текста на средства тек-стопостроения (строевые элементы текста) и текстообразования (образные элементы текста) носит вполне условный характер, поскольку не исключает их взаимного перехода в зависимости от способов реализации продецентом художественной идеи текста. При этом следует отметить, что переход средств текстопостроения в категорию текстообразующих намного более массовое явление, чем случаи обратного характера, хотя последнее тоже может иметь место (например, в низкохудожественной литературе, когда использование тропов и фигур обслуживает только идею «украшения» текста, а не формирования его смысловой наполненности).

Например, «минус прием» (М. Ю. Лотман) – намеренный отказ продуцента от использования тропов и фигур в процессе создания художественного текста, представляет собой особый случай риторической маркированности.

Выбирая из арсенала риторических техник ту или иную для реализации своего творческого замысла в конкретном художественном тексте, автор руководствуется не только собственными предпочтениями, он оказывается также во власти литературно-художественных и социально-исторических критериев отбора. К числу первых можно отнести жанр, форму будущего литературного произведения и литературную традицию (течение), в рамках которой оно создается. Социально-исторические критерии включают историческую обстановку времени создания художественного текста и определяются социальным статусом самого автора.