Курган андроновской культуры как архитектурный памятник (по материалам могильника Погорелка-2)

Как правило, в посвященной описанию погребальных памятников литературе для земляного или каменно-земляного надмогильного сооружения общеупотребительным является термин «курганная насыпь», получивший распространение более ста лет назад. Правомерность такого определения насыпи долгое время серьезно не была оспорена, хотя подобные попытки в теоретических работах предпринимались. Впервые заключение о кургане как о бывшем архитектурном сооружении было сделано М.П. Грязновым [1961, с. 22–25]. Впоследствии к этому вопросу возвращались Я.А. Шер [2009], К.А. Акишев и С.Ю. Гуцалов [Гуцалов, 2002, с. 22]. В 2013 г. А. Наглер на примерах раскопанных им курганов скифо-сакского времени рассматривает курган как сложную дефиницию, частью которой является построенное над ним сооружение, являющееся па- мятником своеобразной архитектуры [2013]. Насыпи андроновских курганов с этой точки зрения ранее не рассматривались.

В Центральной Барабе были выявлены своеобразные комплексы андроновской (федоровской) культуры, получившие название «курганы с квадратными рвами». Такие сооружения найдены на могильнике Старый Тартас-4 [Молодин, Новиков, Жемерикин, 2002. с. 48–62] и Погорелка-2 [Наглер и др., 2011, с. 212–216; 2012, с. 249–253].

Конструктивной особенностью этих погребальных сооружений является четкое обособление ритуального пространства вокруг центральных погребений. В большинстве случаев это конструкция в виде четырех вытянутых рвов, образующих правильный квадрат, ориентированный углами по сторонам света. В кург. № 13 могильника Погорелка-2 в северо-западном и юго- восточном рвах были оставлены проходы в виде узких (30-40 см) перемычек.

В двух случаях – в кург. № 43 могильника Погорелка-2 [Наглер и др., 2012, с. 249–250] и в кург. № 17 могильника Старый Тартас-4 [Молодин и др., 2002, рис. 3] погребальная площадка ограничена заменяющими рвы вытянутыми ямами. По всей видимости, в данном случае мы имеем дело с упрощением погребальной конструкции с целью уменьшения трудозатрат на ее постройку.

Все описанные рвы имели профиль с очень пологой неровной внешней стенкой и ровной прямой, отвесной – внутренней. Дно неровное и постепенно углубляется по направлению от внешней стенки к внутренней. В случаях, где рвы заменены ямами, эти особенности также соблюдены. Глубина рвов колеблется в пределах 0,35 м, ширина – 1 м. Размеры огороженной рвами площадки во всех случаях примерно одинаковы 15 × 15 м. О важности данной детали погребальной конструкции говорит ее устойчивость. Например, асимметричный профиль сохраняется у рвов андроновских погребений могильника Тартас-1, хотя другие элементы обряда на этом памятнике уже подверглись значительной трансформации [Молодин и др., 2013].

Похожие конструкции, как и близкие в плане сооружения, зафиксированы на более поздних памятниках ирменской культуры, что указывает на хронологическую близость сопоставляемых комплексов данных культур [Молодин, 1985, с. 131–136; Молодин, Чикишева, 1988, с. 132, 135, 146, 148; Молодин, Новиков, Жемерикин, 2002, с. 53].

На огороженном рвами или погребальном пространстве располагалось от одной до трех могил. Если могил было больше одной, они были симметрично смещены от геометрического центра погребальной площадки, что говорит о единой планировке их расположения.

Наблюдения, произведенные во время работ на могильнике Погорелка-2, позволяют дополнить сведения об особенности возведения курганов. Курганные насыпи, где это удалось проследить, состояли из фрагментов овальных строительных блоков т. н. вальков и слоев очень плотного грунта. Вальки вылепливались вручную из сильно гумусированной глины, по всей видимости, без каких либо искусственных добавок. Длина их 10–15 см, ширина 7–10 см.

Слой кладки фиксируется на расстоянии 0,2– 1,2 м от края рва. Погребенной почвы не прослеживается как внутри строения, так и за его пределами, по всей видимости, перед началом работ весь дерн на площади строительства снимался.

Форма надмогильных сооружений определялась рвами, т.е. в плане была подквадратной и, видимо, представляла собой платформу. Учитывая форму рва (внешняя сторона очень пологая, внутренняя отвесная), все сооружение создавало иллюзию ступенчатой пирамиды. Первая ступень образовывалась внутренним краем рва, вторая – подквадратной платформой из дерна и сырцового кирпича. Следы третьей ступени не прослежены, но учитывая то, что общая высота насыпи превосходила прослеженную платформу, ее существование вероятно.

Впоследствии полученное сооружение, видимо, длительное время использовалось для проведения каких-то ритуальных действий. На это указывают следы кострищ во рвах и насыпях большинства курганов.

Во рву кург. № 13 могильника Погорелка-2, судя по слоистой структуре прокала, костер возобновлялся не менее десяти раз. Свидетельства совершения ритуалов захоронения с использованием огня зафиксированы на многих андронов-ских могильниках. Например, ямы со следами огня присутствуют в Хрипуновском могильнике на территории Притоболья [Матвеев, 1998, с. 194.]

Трудно сказать, являются ли вышеописанные наблюдения общим правилом в архитектуре курганов андроновской (федоровской) культуры. Учитывая, что курганы с обособлением погребального пространства в виде прямоугольных или квадратных каменных оградок встречаются на памятниках Минусинской котловины и Казахстана [Усманова, 2005, рис. 32, 1 , 34, 3 ; Маргулан, Акишев и др., 1966, Максименков, 1978, табл. I, XVIII, XXI; Могильников, 1998, с. 30, рис. 2, 4, 8], вполне можно предположить, что тип надмогильного сооружения в виде подпрямоугольной ступенчатой пирамиды характерен и для других территорий распространения андроновской (федоровской) культуры.