Лингвистические манипуляции, используемые для создания негативного образа России в массовом сознании жителей Европы: на примере текста Википедии

С течением истории мир меняется: меняются условия повседневной жизни, мода, культурная панорама, язык. Сегодня окружающий нас мир – это мир обилия информации, поэтому особенно важно понять, как ориентироваться в информационном пространстве, как распознавать правду и ложь, как не дать обмануть себя пустыми обещаниями, как не поддаться манипуляциям недобросовестных людей.

В процессе сосуществования на одной территории люди оказывают друг на друга влияние. Е. В. Сидоренко определяет психологическое влияние следующим образом: «воздействие на состояние, мысли, чувства и действия другого человека с помощью исключительно психологических средств, с предоставлением ему права и времени отвечать на это воздействие» [Сидоренко 2000: 148]. Однако не всякое влияние является позитивным. Тот же автор выделяет 10 видов психологического влияния: убеждение, самопро-движение, внушение, заражение, пробуждение импульса к подражанию, формирование, просьба принуждение, деструктивная критика, манипуляция [там же: 149]. При этом конструктивными считаются лишь первые два вида влияния, остальные – спорны или неконструктивны. Мы остановимся на манипуляции как неконструктивном виде психологического влияния, или, другими словами, нелегитимной социальной практике [Dijk 2006: 360], активно развивающемся в современном мире. Итак, согласно Е. В. Сидоренко, манипуляция – «скрытое побуждение адресата к переживанию определенных состояний, принятию решений и/или выполнению действий, необходимых для достижения инициатором своих собственных целей» [Сидоренко 2000: 149].

Е. Л. Доценко выделяет следующие ключевые характеристики манипулятивного воздействия. 1. Тайное воздействие (адресат в неведении относительно намерений манипулятора). 2. Опора на «ключики», «слабости», стремление «взять на крючок», «зацепить за живое» и т. п. (воздействие на автоматизмы). 3. Стремление создать у адресата иллюзию самостоятельности принятия решения – он как бы сам захотел сделать то, чего добивается манипулятор [Доценко 1997: 179]. Так, манипуляция – « вид психологического воздействия, искусное исполнение которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями» [там же: 43].

П. Б. Паршин предлагает собственную формулировку: «вид взаимодействия, при котором манипулирующий сознательно пытается осуществить контроль над поведением манипулируемого, который не считает себя объектом манипуляции, побуждая его вести себя определенным образом» [Паршин 2000: 57]. Т. А. ван Дейк, в свою очередь, понимает манипуляцию как «практику коммуникации и взаимодействия, при которой манипулятор осуществляет контроль над другими людьми против их воли или вопреки их интересам», при этом манипулирование является негативным фактором как действие, нарушающее социальные нормы [Dijk 2006: 360].

Важно четко разграничивать манипулирование и другие формы влияния на человеческое сознание (информирование, обучение, убеждение), которые также формируют мировоззрение человека. Убеждение подразумевает свободу действия собеседника, в зависимости от степени приятия им аргументов убеждающего субъекта, в то время как объекту манипулирования отводится пассивная роль восприятия, поскольку адресат не в состоянии осознать истинные намерения и полноту последствий убеждений и действий, навязанных манипулятором [Wodak 1987: 392]. Вполне естественно, что при оценке лишь с точки зрения степени активности реципиента граница между убеждением и манипулированием не может быть четкой, поэтому Т. А. ван Дейк выделяет еще два фактора, разделяющие данные понятия, а именно: высокую степень заинтересованности манипулятора в искажении информации и направленность неосознанных действий реципиента против собственных интересов [Dijk 2006: 360].

Итак, манипуляцию можно определить как коммуникативную практику, при которой один из акторов осуществляет скрытое влияние на собеседника вопреки его интересам с целью достижения собственных целей.

Методы

Аспекты исследования манипулятивных практик могут варьироваться (социальный, интерактивный, дискурсивный и когнитивный [Dijk 2006: 360]), мы остановимся на когнитивном подходе, поскольку именно человеческое сознание и предотвращение манипулирования общественным мнением представляют интерес в условиях существования современного мира.

Исследователи выделяют две группы критериев, определяющих возможность управления сознанием людей. С одной стороны, это социальные факторы, связанные с социальным положением действующих лиц, обществом, в котором мы живем, его привычками и устоями. С другой стороны, это личностные психологические характеристики, такие как черты характера, образование, уровень интеллекта и пр. [Dijk 2006: 362]. Предметом исследования в настоящей статье стали социальные факторы манипулирования общественным сознанием, поскольку именно они отражают процессы влияния на формирование общественного мнения. Материал анализа – первый абзац вводного фрагмента англоязычной статьи Википедии, посвященной СВО (Russian invasion of Ukraine). Краткость объема рассматриваемого фрагмента обусловливает необходимость провести максимально глубокий и всесторонний анализ текста с целью выявить скрытые искажения, установить, каким образом и для чего применялись технологии манипулирования массовым сознанием. Выбор предмета и материала исследования детерминирован тем, что в условиях информационной войны очень важно определить тактику создания негативного образа России в сознании людей с тем, чтобы сформировать максимально возможное ясное восприятие событий, освобожденное от домыслов и ярлыков, логических искажений и подмен.

Анализ

Изученный фрагмент статьи содержит значительное количество информационных искажений, подмен и манипуляций. Рассмотрим их в порядке появления в тексте.

Уже в заглавии “Russian invasion of Ukraine” («Российской вторжение на Украину») (здесь и далее перевод наш. – Н. А. ) мы сталкиваемся с термином “invasion” (вторжение), используемым в Западной Европе по отношению к СВО. Вопрос о правомерности использования такового лежит в компетенции политологов. Однако с точки зрения применения лингвистических технологий воздействия можно отметить, что из широкого спектра возможных слов в Европе принято выбирать именно термин «вторжение», однозначно позиционирующий российскую сторону вооруженного конфликта как агрессора. При обращении к практике наименования военных конфликтов в английском языке было обнаружено, что вооруженные столкновения XX–XXI вв. традиционно именуются “war” (война), “crisis” (кризис), “operation” (операция) [см.: 21^st century; How east – west dynamics define Europe; Timeline of 20th and 21st century wars] и пр., слово «вторжение» применяется исключительно в контексте СВО. Даже в отношении к осуждаемой Европой практике нацизма применяется вполне нейтральный термин «Вторая мировая война»¹. Данный факт свидетельствует о явной политической ангажированности авторов термина.