Литературные прогулки с Достоевским (рец. на кн.: Тихомиров Б. Н. Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту. От Зимнего дворца до Знаменской площади. М.: Лингвистика, Бослен, 2022. 480 с.)

Н овый труд Бориса Николаевича Тихомирова, доктора филологических наук, заместителя директора по научной работе Литературно-мемориального музея Ф. М. Достоевского в Санкт-Петербурге, Президента Российского общества Достоевского «Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту. От Зимнего дворца до Знаменской площади»¹

[Тихомиров, 2022]2 стал победителем в конкурсе «Книга года» 2021–2022 гг. в номинации «Россия: культурный код». Это показательно для нашего времени, поскольку современного российского читателя все больше и больше интересует проблема специфики национальных основ российской культуры и судьба Отечества. В предисловии к книге автор определяет свой метод как «литературное краеведение» и возводит его к исследованиям Н. П. Анциферова «Душа Петербурга» (1922) и «Петербург Достоевского» (1923).

Илл. 1. Обложка книги Б. Н. Тихомирова «Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту. От Зимнего дворца до Знаменской площади» (2022)

Fig. 1. The cover of B. N. Tikhomirov’s book “Dostoevsky. Literary Walks Along Nevsky Prospekt. From the Winter Palace to Znamenskaya Square” (2022)

Николай Павлович Анциферов (1889–1958) одним из первых представил «петербургский текст» как часть ментального и художественного пространства Достоевского. Однако, обращаясь к истокам литературного краеведения, необходимо вспомнить также Алексея Алексеевича Золотарева (1879–1950), организатора краеведческого движения в России в 1920-е гг., который в 1935 г. вместе с Анциферовым работал над книгой, посвященной Ярославлю. Именно Золотарев в 1908 г. разработал метод литературного краеведения, наблюдая в Италии над созданием повести А. М. Горького «Исповедь» [Ари-ас-Вихиль: 3]. Этот метод позволяет с помощью биографических, исторических и географических сведений проникнуть в художественный мир писателя, увидеть значение локального текста в создании литературных произведений [Ариас-Вихиль: 3].

Книга Б. Н. Тихомирова — важный этап на пути развития литературного краеведения. «Литературные прогулки» — это путешествие по Петербургу одновременно в нескольких смыслах: географическом, историческом, художественном, ментальном. Фактографическое описание здесь соединяется с тщательным литературоведческим анализом, возникают контекст и подтекст, активизирующие мысль читателя. Автор погружает нас в атмосферу Петербурга времен Достоевского и предлагает посмотреть на северную столицу глазами великого писателя в разные периоды его жизни: от первого знакомства с городом в 1837 г. до последних дней жизни. Это исследование стоит в одном ряду с книгой-комментарием, посвященной роману «Преступление и Наказание», написанной Б. Н. Тихомировым в 2005 г.3

Чтобы смоделировать картину мира автора и героя, Б. Н. Тихомиров обращает внимание читателя на архитектурный ландшафт Невского проспекта, уточняя, как выглядели здания, связанные с жизнью и творчеством Достоевского, в то время, когда он их посещал. Одновременно происходит погружение в историко-культурный, бытовой и социально-политический контекст эпохи: автор рассказывает об особенностях торцовой мостовой на Невском проспекте, пишет о первоначальных липовых посадках вдоль него, о масляных и газовых фонарях, прокладывает маршруты первого регулярного общественного транспорта в Петербурге (омнибусы и конки). Рядовой житель Петербурга 60-х гг. XIX в. мог проехать на общественном транспорте от Николаевского вокзала и Знаменской площади до Адмиралтейства. Однако читателю Б. Н. Тихомиров предлагает обратный маршрут: от Зимнего дворца к Знаменской площади. Почему?

В начале книги автор объясняет причину, по которой весной 1878 и 1879 гг. на встречах в Зимнем дворце Достоевский говорил о нигилизме и о смертной казни с Великими князьями Сергеем и Павлом Александровичами, пишет о том, какое сильное впечатление произвело на них чтение романов «Бесы» и «Идиот». В то время внимание российского общества было приковано к судебному процессу над Верой Ивановной Засулич, стрелявшей 24 января 1878 г. в петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова. Придя к нему на прием, она выхватила из-под плаща револьвер и трижды выстрелила ему в грудь. Трепов получил тяжелые ранения, Засулич была немедленно арестована и вскоре опознана, поскольку уже находилась под надзором полиции и ранее привлекалась к ответственности, в т. ч. по известному делу Нечаева. Решиться на такой отчаянный шаг ее побудило сообщение газеты «Голос»: по приказу градоначальника Трепова народник А. С. Боголюбов был подвергнут публичному наказанию розгами. Поводом к позорной экзекуции стало то, что во время прогулки по двору Дома предварительного заключения Боголюбов при появлении Трепова не снял шапку. Приказ Трепова о сечении розгами был нарушением закона о запрете телесных наказаний от 17 апреля 1863 г. и вызвал бунт среди заключенных и возмущение общественности. 31 марта 1878 г. началось слушание дела под председательством А. Ф. Кони с участием присяжных заседателей. Адвокатом Засулич выступил П. А. Александров, который в своей яркой и убедительной речи показал связь между поркой Боголюбова и выстрелом Засулич. Он обратил внимание суда и общественности на то, что руководило Засулич: она хотела вступиться за честь беззащитного заключенного и добиться того, чтобы подобное не повторялось. Засулич была на суде оправдана. Это был первый в России случай, когда женщина встала на путь террора. Достоевский, присутствовавший на процессе, полагал, что прощение нигилистки должно было сопровождаться почти евангельским напутствием: «Иди, но не поступай так в другой раз» (29, 259).

Путешествие от Зимнего дворца к Знаменской площади — это движение от России имперской к России советской: ведь Знаменская площадь после Октябрьской революции в 1918 г. стала называться площадью Восстания, а Знаменская церковь, прихожанином которой был Достоевский, была уничтожена. Не случайно повествование начинается с центра имперской столицы — Зимнего дворца, который Достоевский посещал весной 1878, 1879 и зимой 1881 гг. Автор проводит параллель с романом «Преступление и Наказание», где Раскольников, рассматривая Зимний дворец, Адмиралтейство и Сенатскую площадь с Медным всадником и Исаакиевским собором, оказывается во власти «духа немого и глухого». Б. Н. Тихомиров напоминает, что это строки из Евангелия от Марка, где говорится об исцелении бесноватого. Одержимость — нравственная болезнь, с которой пришлось столкнуться не только Раскольникову, но и реальным героям русской истории, приблизившим конец Российской империи. Последний визит Достоевского в Зимний дворец зимой 1881 г., к камер-фрейлине императорского двора Александре Андреевне Толстой, и беседа с ней о Льве Николаевиче Толстом и его духовных исканиях (реакция Достоевского:

«Не то, не то!» — напоминает восклицание его героя князя Мышкина) предвосхищают последовавшие за тем страшные события: убийство Александра II, распространение нигилизма и революционных идей. В то же время визит Достоевского в декабре 1880 г. в Аничков дворец к будущему императору Александру III и преподнесение ему романа «Братья Карамазовы» словно определяют путь императора, который в будущем большое значение уделял возрождению традиционной национальной культуры.

В книге Б. Н. Тихомирова поставлены очень острые и актуальные проблемы. Прежде всего, это проблема нравственного выбора личности в эпоху тотального террора. Издатель газеты «Новое Время» А. С. Суворин вспоминает, как в феврале 1880 г. Достоевский признавался, что затрудняется с ответом на вопрос: как бы он поступил, если бы узнал о готовящемся покушении на официальное лицо. Скорее всего, не сообщил бы в полицию из-за «боязни прослыть доносчиком» (64). Слишком много нужно внутренних сил для сопротивления либерально настроенному окружению. Кроме того, еще сохранялась память о пережитом приготовлении к смертной казни. Это воспоминание передано и герою романа «Идиот», князю Мышкину, который утверждает, что «убивать за убийство несоразмерно большее наказание, чем само преступление» (66). И все-таки страх прослыть доносчиком для Достоевского — проявление «ненормальности» (64). В подготовительных материалах к роману «Бесы» эту проблему поднимает Шатов и решается донести на участников нигилистической организации.

Еще один острый вопрос — вопрос веры. Почему Достоевский отказался от намерения описать в «Дневнике Писателя» спиритический сеанс, который он посетил 13 февраля 1876 г.? Автор книги делает осторожное предположение: быть может, рассказ об увиденном мог вызвать впечатление, «благоприятное спиритизму» (96)? Ведь каждый стремится услышать и прочитать то, что ему хочется. В наброске к «Дневнику Писателя» Достоевский размышляет о проблемах веры: «Фома уверовал потому, что желал уверовать. Я не желал уверовать и не поверил» (101).

Б. Н. Тихомиров знакомит читателя с Достоевским-чтецом, описывая впечатление, которое производило на публику на литературных вечерах чтение им стихотворений Некрасова, Пушкина и собственных произведений. Как свидетельствовал один из слушателей, это не было просто чтение — это было творчество. А слушатель становился свидетелем и соучастником творческого процесса. Из книги Б. Н. Тихомирова мы узнаем о Достоевском — любителе музыке, посетившем почти все концерты Ф. Листа в Петербурге. Благодаря обращению к воспоминаниям корректора В. В. Тимофеевой мы видим Достоевского в качестве редактора журнала «Гражданин». Смерть великого писателя передается через восприятие А. С. Суворина и дочери Любови. «Сильная деталь» повествования — коробка из-под табака, на крышке которой Люба Достоевская оставила первый отклик на смерть отца — с орфографической ошибкой…

Очерки, составляющие книгу «Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту», напоминают художественные миниатюры. Эпизоды из жизни Достоевского рассказаны так красочно и конкретно, детально, пронизаны таким сильным авторским чувством, что публицистическое произведение становится художественным. Кстати, страницы из «Дневника Писателя» пересказаны и прокомментированы так, что возникает желание перечитать это уникальное произведение Достоевского. Последствия реакции Достоевского и читателей «Дневника» на дело Е. П. Корниловой показаны как результат их совместной деятельной любви. История лорда Редстока соединяется с рассказом о Ю. Д. Засецкой, протестантке, увлеченной его личностью и учением, а сам Достоевский показан как ее постоянный оппонент, человек, не равнодушный к судьбе «заблудшей души». Личность игуменьи Митрофании представлена во всей своей сложности и неоднозначности, а ее история заставляет задуматься над вопросом допустимости использования любых средств на пути к достижению благой цели.

Из книги Б. Н. Тихомирова можно узнать об отношениях Достоевского с писателями-современниками: Тургеневым, Толстым, Тютчевым, Некрасовым, Григоровичем. Перед читателем возникают яркие и живые, часто противоречивые образы критиков и редакторов журналов, с которыми сотрудничал Достоевский: В. Г. Белинского, А. А. Краевского, А. С. Суворина. Мы становимся свидетелями сцен из жизни писателя, заглядывая в книжные магазины А. Ф. Базунова, Я. А. Исакова, М. О. Вольфа. Магазин последнего был также литературным «почти-клубом», здесь прозвучали многие признания Достоевского, в том числе его мнение о судьбе Веры Засулич. Мы видим утро торжества супруги Достоевского, Анны Григорьевны, когда в 1873 г. ей удается впервые выгодно самой продать роман «Бесы». А. Г. Достоевская таким образом обретает независимость от книгоиздателей и сама диктует условия книгопродавцам. Автор книги «Литературные прогулки» создает не просто описания, а предлагает реконструкцию событий. Например, воссоздавая описанный выше воображаемый диалог Достоевского с Сувориным 20 февраля 1880 г., «у окон магазина Дациаро» в самом начале Невского в непосредственной близости Зимнего дворца (59–67), или спор с Ю. Д. Засецкой о «куфельном мужике» (408–414): указывает место, описывает ситуацию, включает читателя в размышления Достоевского. Это написано так живо, что вызывает эмоциональный отклик у читателя.

Пересказы фрагментов из романов «Идиот», «Преступление и Наказание», «Подросток», повестей «Двойник», «Записки из подполья» и «Крокодил» сопровождаются не только комментариями, но и размышлениями Б. Н. Тихомирова. При этом некоторые из них представлены как проблемы, решение которых пока что не найдено. Например, остается открытым вопрос: существует ли в повести «Крокодил» аллегорический подтекст, касающийся Н. Г. Чернышевского?

Особенно важно, что в центре внимания автора книги «Литературные прогулки по Невскому проспекту» произведения, связанные с «петербургским текстом», — это романы «Преступление и Наказание», «Идиот», «Подросток» и повесть «Двойник». Что нового в понимание этих произведений вносит метод литературного краеведения? Рассказ о кредиторе Достоевского, присяжном стряпчем Павле Петровиче Лыжине, свидетельствует в том, что авторские оценки героя, прототипом которого стал Лыжин, — адвоката Петра Петровича Лужина — совершенно справедливы. Знакомство с Английским магазином убеждает читателя в том, как сильно рисковал Рогожин, когда тратил отцовские деньги на серьги для Настасьи Филипповны. По-новому, благодаря погружению в историко-бытовой контекст, звучит сцена искушения Аркадия Долгорукова Ламбертом в Милютиных рядах. Маршрут Голядкина по Петербургу в ночь, когда ему является Двойник, показан как путь героя сначала мимо мостов-двойников, а потом — между двумя зеркально повторяющимися (а не четырьмя разными, как в настоящее время) группами фигур на Аничковом мосту4. Кроме того выясняется, что некоторое время Аничков мост украшали не просто две пары скульптур-двойников: дважды, в 1841–1843 и 1845–1850 гг., после того, как одна пара скульптур была подарена сначала прусскому королю Фридриху Вильгельму IV, а потом неаполитанскому королю, на мосту появлялись их алебастровые копии. Благодаря этому возникает символический план: автор поднимает уже не только проблему раздвоения личности, но и проблему подлинности и подмены в жизни человека.

Завершается книга кануном Рождества Христова 1849 г., которое Достоевский встретил в Петропавловской крепости. Этот момент стал началом новой жизни писателя.

Почему же все-таки Б. Н. Тихомиров предлагает читателю следовать маршрутом от Зимнего дворца к Знаменской площади? От этой площади Старо-Невский проспект ведет читателя на Тихвинское кладбище Александро-Невской лавры, где Достоевский обрел свое последнее пристанище. Похоронная процессия двигалась от его дома по Владимирскому и Невскому проспектам, останавливаясь и служа литии у храмов, прихожанином которых был Достоевский: у собора Владимирской иконы Божией Матери, затем у Знаменской церкви. Все это символично. По мнению ряда исследователей, Петр Первый замыслил уподобить Петербург Небесному Иерусалиму, а храмы во имя Божией Матери осмыслялись им как Дом Пресвятой Богородицы, Заступницы за русскую землю [Русское градостроительное искусство: 12]. Жизненный и творческий путь Ф. М. Достоевского — это часть общей судьбы нашего Отечества. Надпись на могиле Федора Михай- ловича содержит его любимую цитату из Евангелия от Иоанна о зерне, которое, упав в землю, если умрет, то «мног плод сотворит» (Ин. 12:24). Книга Б. Н. Тихомирова — свидетельство бессмертия великого русского писателя. А значит, нам предстоит еще много встреч с замечательными книгами, посвященными литературному краеведению, «петербургскому тексту» Федора Михайловича Достоевского. Перспективы исследования могут быть обращены к истории других проспектов, площадей и улиц Петербурга, которые получили отражение во многих произведениях писателя. Было бы интересно, например, сравнить маршруты героев в романах «Преступление и Наказание» и «Подросток». Мы же искренне поздравляем Бориса Николаевича Тихомирова с заслуженной наградой и ждем от него новых интересных работ.