Маркеры стресса у сарматов I-II вв. н.э. Нижнего Поволжья (палеопатологический аспект)

Памятники среднесарматской культуры как культурно-хронологического явления были выделены П.Д. Рау в 1927 г. (StufeA) [55]. Среднесарматская культура иногда именуется сусловской по эпонимному памятнику – Сусловскому курганному могильнику, исследованному в 1924-м и 1926 гг. П.С. Рыковым [27].

Классическая схема хронологии среднесарматской культуры была разработана К.Ф. Смирновым, который отнес ее к концу II – началу I в. до н. э. Проблема смены раннесарматской культуры среднесарматской в современной сарматологии является одной из наиболее дискуссионных. К концу 80-х гг. XX в. накопился материал, указывающий на переживание некоторых раннесарматских элементов до рубежа эр, а основная часть среднесарматских комплексов датируется I в. н. э., граница между ранне- и среднесарматской культурами была отодвинута к рубежу эр, а само становление археологического комплекса среднесарматской культуры связывается с приходом в Волго-Донские степи из глубин Азии аланов [34; 36; 31; 32; 28; 29]. Ведущую роль в разработке проблем новой хронологии археологических комплексов среднесарматской культуры сыграли работы А.С. Скрипкина [34], И.В. Сергацкова [30], А.А. Глухова [15]. В результате их обобщающих исследований было установлено время существования среднесарматской культуры (I – вторая половина II в. н. э.).

Наряду с вопросами хронологии в археологии среднесарматской культуры существует еще ряд важных и до сих пор окончательно нерешенных проблем:

• •    широкое распространение в I – III вв. н. э. диагональных погребений [21, с. 179] как проблема, включающая несколько аспектов: хронологии таких комплексов; поисков истоков этого оригинального обряда; этнической интерпретации данной группы сарматских захоронений [18, с. 112–113; 78, с. 42; 35, с. 11– 14; 14, с. 20];

• •    проблема этнической принадлежности диагональных погребений и собственно археологических комплексов среднесарматской культуры: роксаланы [37, с. 213–219]; аорский союз [18, с. 121]; аланы [33, с.129; 34, с. 214– 220; 6, с. 85].

Что касается антропологического исследования материалов среднесарматской культуры, то в данном контексте следует отметить монографию М.А. Балабановой (2002 г.). В этой работе был обобщен весь имеющийся сарматский краниологический материал. Автор установила, что краниотип населения среднесарматской культуры, по сравнению с населением раннесарматской культуры, иной. Однако в нем присутствуют компоненты более ранней культуры, что указывает на их генетическую общность, а локальная изменчивость у средних сарматов также достаточно высока [5].

Палеопатологических исследований, посвященных исключительно носителям среднесарматской культуры, практически нет. Тем не менее отметим работы Д.Г. Рохлина [26], М.А. Финкельштейна [41], Е.Ф. Батиевой [8], А.П. Бужиловой [12; 13] и Е.В. Перервы [22; 23; 24], в которых затрагивались общие вопросы палеопатологии носителей сарматской культуры.

В настоящей работе предпринята попытка палеопатологического анализа костных останков представителей среднесарматской культуры, с целью выявления маркеров стресса, и с их помощью проведения возможной реконструкции образа жизни Нижнего Поволжья и Нижнего Дона в I – второй половине II в. н. э.

Материал и методика исследования. Материалом для исследования являются костные останки, датирующиеся среднесарматским временем как I – вторая половина II в. н. э. и происходящие из подкурганных захоронений с территории Нижнего Поволжья и Нижнего Дона. Всего был изучен 171 костяк.

Определение пола проводилось на основе комплексного анализа некоторых морфологических признаков черепа, длинных ко- стей и таза. Возраст детских останков определялся по степени развития и прорезания зубов [2, с. 54]. Оценка возраста половозрелых индивидов осуществлялась по степени изменения лобкового симфиза (шкала Тодда, модифицированная Мак-Керном и Стюартом), деструкции зубной поверхности и зубного ряда, степени дегенеративно-дистрофических изменений суставных поверхностей, главным образом, плечевой и бедренной костей [3], степени облитерации швов на черепе [2].

Следующим уровнем исследования являлся анализ маркеров стресса, выявленных на костных останках. Хорошо известно, что стресс может оказывать как положительное, так и отрицательное влияние на человеческий организм. Зная спектр основных причин, вызывающих стресс, заболевания и появление отдельных патологических состояний, можно реконструировать условия среды, а значит, особенности и условия жизни человека в самые древние исторические эпохи. При оценке проявления маркеров стресса использовалась методика палеопатологического обследования, разработанная А.П. Бужиловой [9; 10].

Половозрастная характеристика серии. В погребениях средних сарматов Нижнего Поволжья и Дона наблюдается незначительное (в 1,4 раза) превалирование мужчин над женщинами, что приближается к нормальным показателям (1,0, 1,1) (табл. 1). Полученные результаты в целом соотносятся с выводами других ученых: М.А. Балабановой [4; 5; 7], А.С. Скрипкина [34], Б.Ф. Железчикова [16; 17], В.М. Клепикова [19]. Различные показатели в соотношении полов, скорее всего, объясняются неоднородностью мигрантных сарматских групп, заселявших Южнорусские степи в I в. н. э.

Таблица 1

Половозрастные особенности среднесарматских групп

Средние сарматы				♂/♀
Возраст	♂(%)	♀(%)	S(%)	1,4
Infantilis 1	0(0)	0(0)	11(6)
Infantilis 2	0(0)	0(0)	7(4)
Uvenis	4(5)	2(3)	7(4)
Adultus	34(39)	36(57)	71(42)
Maturus	43(49)	19(30)	62(36)
Senilis	7(8)	6(10)	13(8)
Средний возраст смерти	37,2	34,2	32,5
	35,9
Всего	88        63		171

Доля детской и подростковой групп в погребениях среднесарматского времени – 14% от общего числа исследованных костяков, что намного ниже по сравнению с раннесарматским временем.

У ранних сарматов средний возраст смерти находится в пределе 35,9 года (см. табл. 1). Этот критерий имеет различные значения в гендерных группах. Так, в среднем мужчины жили дольше женщин практически на три года (см. табл. 1). Средний возраст смерти для взрослого населения составляет 35,9 года, а для суммарной серии с учетом детей – 32,5.

В целом же по локальным выборкам средний возраст смерти практически не различается, приближаясь к суммарным данным, что свидетельствует о сходном образе жизни, одинаковых способе ведения хозяйства и условиях обитания сарматских племен, несмотря на локальные различия.

Анализ маркеров стресса. Одним из наиболее часто выявляемых патологических состояний на черепных коробках мужчин и женщин среднесарматского времени являются пальцевидные вдавления на внутренней поверхности костей свода черепа (табл. 2). Данная патология обычно связывается с развитием такого заболевания, как синдром внутричерепной гипертензии. По мнению Д.Г. Рохлина, повышенное внутричерепное давление может возникать как следствие воспалительных и опухолевых заболеваний головы [26, с. 135].

Частота встречаемости признаков гипер-тензионного синдрома в мужской и женской выборке абсолютно одинакова – 25%. Причину, по которой четверть населения среднесар- матской культуры страдала синдромом ВЧГ, в настоящий момент однозначно определить достаточно сложно. Вероятно, воздействие целого комплекса факторов, таких как агрессивная окружающая среда, образ жизни и стратегия питания вкупе с перенесенными в детстве воспалительными процессами и заболеваниями, приводило к широкому распространению признаков внутричерепной гипертензии.

Признаки холодового стресса проявляются на палеоантропологических материалах в виде васкулярной реакции – специфическом изменении надкостницы, отмечающемся в области надбровных дуг, по внешнему краю скуловых костей, глазниц, по периметру от Bregma, вдоль стреловидного шва, в затылочной области (см. рис. 1). Данный маркер принято отождествлять с последствием холодового стресса, связанного с регулярным пребыванием человека на открытом воздухе в прохладную и ветреную погоду или в холодную погоду с повышенной влажностью [10, с.104–105; 1, с. 52–53] (см. рис. 1 на с. 221).

Признаки холодового стресса у средних сарматов чаще всего встречаются на надбровных дугах, теменных и затылочной костях в области лямбды. Узор «апельсиновой корки» в подавляющем большинстве отмечается у мужчин – 56 случаев, что составляет 73%, у женщин – 22 наблюдения, что составляет 37% (см. табл. 4). Такой большой процент проявления данного признака у мужчин, видимо, указывает на особый образ жизни и деятельности,

Таблица 2

Частота встречаемости генетически детерминированных признаков в среднесарматских группах

Признаки	Суммарная серия             Мужчины               Женщины
	Зубы
	S	n	%	S	n	%	S	n	%
Диастемы	137	5	4	77	3	4	60	2	3
Краудинг	137	4	3	77	2	3	60	2	3
Гиподонтия M3	137	13	9	77	6	8	60	7	12
Редукции	137	1	1	77	0	0	60	1	2
Другие аномалии	137	17	12	77	9	12	60	8	13
	Череп
Метопический шов	137	10	7	77	4	5	60	6	10
Остеомы	137	20	15	77	15	19	60	5	8
Шовные кости	137	32	23	77	17	22	60	15	25
Родничковые кости	137	16	12	77	10	13	60	6	10
Пальцевидные вдавления	137	34	25	77	19	25	60	15	25
Краниостеноз	137	11	8	77	7	9	60	4	7
Другие аномалии	137	8	6	77	5	6	60	3	5

Рис. 1. Признаки васкулярной реакции на лобной кости среднесарматского мужчины

а несколько заниженные значения у женщин, возможно, связаны с тем, что они меньше подвергались воздействию холода.

Эндокринные нарушения. Так же, как и для большинства палеопопуляций, основным критерием присутствия в группе эндокринных нарушений являются следы внутреннего гиперостоза в виде волнообразных утолщений в лобной части черепа (рис. 2). По сравнению с ранними сарматами эндокринные нарушения у средних сарматов встречаются чаще. Так, лобный гиперостоз у кочевников I–II вв. н. э. был зафиксирован 10 раз (4 наблюдения у мужчин и 6 случаев у женщин) (см. табл. 4). Характерной особенностью, в отличие от ранних сарматов, у которых лобный гиперостоз в основном наблюдается у мужчин, у средних сарматов данное отклонение чаще фиксируется у женщин, что соотносится с палеопатологическими и клиническими данными [50, p. 323].

Рис. 2. Лобный гиперостоз у мужчины 40–45 лет из погребения 4 кургана 42 могильника

Первомайский-VII

Лобный гиперостоз в 7 случаях отмечается у людей зрелого и престарелого возраста от

40 до 65 лет. У трех индивидов следы патологии отмечены у индивидов 30–35 лет. У всех зафиксирована степень «A» проявления патологии, характеризующаяся небольшой, изолированной, выделяющейся областью (не более 10 мм в диаметре) на передней части кости [50, p. 308–307].

Зубочелюстные патологии. Самым известным заболеванием зубов на настоящий момент считается кариес. Описано данное патологическое состояние на многих палеоантропологических материалах как в нашей стране, так и за рубежом. Кариес – гниение и разрушение тканей зуба (см. рис. 3), возникает в результате жизнедеятельности бактерий, которые всегда присутствуют в зубном налете на поверхности зубов [20, с. 391] (см. рис. 3).

По мнению С. Хиллсона, кариес зубов имеет строгую возрастную зависимость. Кроме этого, распространение кариеса зависит от количества потребления углеводов и сахаров: чем их в рационе больше, тем и заболевание развивается быстрее [51, p. 291]. В исследуемой выборке было выявлено 16 случаев кариозной болезни на зубах, т. е. 12% от общей численности взрослого населения. Данный показатель значительно меньше, чем в предыдущей раннесарматской серии, где частота достигала 24% (см. табл. 3). Случаев кариеса на молочных зубах или коронках детей и подростков не обнаружено. Имеются незначительные половые различия в проявлении заболевания. Кариес чаще фиксируется на материалах женской выборки. Несмотря на то, что ряд исследователей усматривают прямую зависимость в частотах встречаемости кариеса со степенью проявления признаков абсцессов и других пери-апекальных отверстий, в случае с материалами среднесарматской культуры таких связей не обнаруживается.

Рис. 3. Кариес моляров на нижней челюсти среднесарматского мужчины из погребения 1 кургана 37 могильника Аксай-II

Таблица 3

Частота встречаемости зубочелюстных патологий в сарматских группах

Признаки	Суммарная серия			Мужчины			Женщины			Дети
	S	n	%	S	n	%	S	n	%	S	n	%
Кариес	137	16	12	77	8	10	60	8	13	17	0	0
Абсцесс	137	31	23	77	20	26	60	11	18	17	0	0
Зубной камень	137	123	90	77	68	88	60	55	92	17	8	47
Эмалевая гипоплазия	137	55	40	77	34	44	60	21	35	17	4	24
Потеря зуба	137	52	38	77	31	40	60	21	35	17	0	0
Пародонтоз	137	73	53	77	47	61	60	26	43	17	0	0
Слом коронки	137	30	22	77	20	26	60	10	17	17	0	0

Наблюдается прямая зависимость в частотах встречаемости зубного камня, пародонтоза, признаков абсцесса и прижизненной утраты зубов. Наиболее часто фиксируемым патологическим состоянием зубной системы у населения I–II вв. н. э. являются минерализованные отложения на коронках зубов, которые имеются у 90% исследованных индивидов (табл. 3). Следы зубного камня отмечаются уже в детской выборке, начиная с самых ранних возрастов.

У средних сарматов проявляется специфический комплекс зубных патологий, который можно описать низким процентом встречаемости кариеса и высокими значениями зубного камня, пародонтоза и прижизненной утраты зубов. Конечно, данный набор имеет возрастную зависимость, что вполне естественно, т. к. зубные патологии с возрастом встречаются чаще. Гендерные различия в проявлении пародонтоза и прижизненной утраты зубов тоже присутствуют, но они не значительны.

Укажем еще несколько патологических состояний, зафиксированных на зубной системе представителей среднесарматской культуры. Так, в мужской выборке у 20% мужчин выявлены сломы коронок – один из вариантов механического стресса. Данный вид непредумышленных изменений мог возникнуть в результате употребления в пищу твердых продуктов или в процессе использования зубной системы в трудовой деятельности в качестве дополнительного орудия.

У пяти индивидов были зафиксированы так называемые интерпроксимальные желобки, которые располагаются на первом, втором или третьем молярах (чаще на вторых молярах) с проксимальной и дистальной стороны, в области шейки зуба, на верхней или нижней челюсти. Данная искусственная деформация зубов является одной из наиболее известных и распространенных среди древних народов различных эпох. Ранее на материалах с территории Нижнего Поволжья подобного рода дефекты были выявлены на материалах эпохи ранней и средней бронзы [23, с. 47–48]. Самые первые случаи интерпроксимальных желобков описаны на материалах Homoerectus из Пекина (Китай) и неандертальцев из ЛаКвина [44, p. 443]. В нашей стране подобного рода модификации зубов найдены С.С. Тур и М.П. Рыкун у 17 индивидов андроновской культуры Алтая [40, с. 191–199]. Присутствуют интерпроксимальные желобки и у ранних сарматов из могильника Ольховка II [24, с. 293–337].

На зубах сарматов I–II вв. н. э. был зафиксирован еще один вид маркерэпизодического стресса – горизонтальные линии эмалевой гипоплазии (недостаточности, далее – ЭГ). Эмалевая гипоплазия – одна из наиболее часто встречаемых патологий при исследовании палеопопуляций [53]. В случаях ее обнаружения в подавляющем большинстве она проявлялась в виде горизонтальных линий (истончения толщины эмалевого покрова) на поверхности эмали постоянных зубов. ЭГ возникает в результате нарушения работы амелобластов в процессе продуцирования эмали зубов [48; 54, p. 281]. Причины появления нарушений эмалевого покрова на зубах ученые интерпретируют различно. Так А. Гудман и Дж. Роуз указывают ряд факторов, которые могут приводить к образованию ЭГ, – особенности окружающей среды, культурная специфика развития общества, генетические особенности, эпидемиологический фактор, специфика питания [49, p. 71–73]. Р.С. Коррукчини, изучая популяции на Барбадосе, предположил, что возникновение ЭГ связано со стрессом перехода от грудного вскармливания к обычной пище [46, p. 699–711]. А. Гудман и Дж. Роуз, M. Шультц и др., Д. Кук и Дж. Байкестра утверждают, что эмалевая недостаточность имеет строгую зависимость от развития инфекционных заболеваний [47; 56; 45], М. Блайкей и Г. Армелагос, Дж. Лукакс и др. высказывали мнение о недоедании как возможной причине гипоплазии эмали [43, p. 371–380; 52]. Таким образом, факторы различного происхождения эпизодического или хронического характера могут приводить к физиологическим нарушениям в организме человека, стимулирующим возникновение эмалевой гипоплазии.

Частота встречаемости эмалевой недостаточности в серии достаточно высока – 40% (см. табл. 3). Практически у половины взрослых мужчин выявляются дефекты эмали. У женщин этот признак встречается реже – 35%. Эмалевая гипоплазия выявляется даже у детей – 24%. Данные показатели встречаемости нарушения толщины эмали свидетельствуют о систематическом стрессе, перенесенном в детском возрасте.

Воспалительные процессы и признаки нехватки микроэлементов и витаминов. Анализ костных материалов среднесарматского времени показал низкие частоты встречаемости маркеров анемий в выборке взрослого населения. Признаки нехватки железа выявлены у 9% мужчин и 10% женщин (см. табл. 4). Вполне естественным является то, что признаки железодефицитной анемии в подавляющем большинстве случаев наблюдаются у детей. Данные наблюдения соответствуют результатам других исследователей, изучающих палеоматериалы синхронных серий раннего железного века (см. табл. 4).

У взрослого населения кочевников среднесарматского времени частоты встречаемости признаков воспалительных процессов достаточно низки – 4% на черепной коробке и 8% – на костях посткраниального скелета. Причем следы инфекций и воспалений в одинаковой мере редко выявляются как в мужской, так и в женской выборке (см. табл. 4, 6). Сравнивая показатели проявления периоститов у средних сарматов с представителями предыдущей культуры – раннесарматской, можно отметить, что в целом частоты очень близки (см. табл. 6).

Таблица 4

Частота встречаемости некоторых маркеров физиологического стресса у средних сарматов. Сравнительная таблица

Некоторые патологические признаки	Суммарная выборка			Мужчины			Женщины			Дети
	S	n	%	S	n	%	S	n	%	S	n	%
VR	137	78	57	77	56	73	60	22	37	17	0	0
Cribraorbitalia	137	13	9	77	7	9	60	6	10	17	7	41
Поротический гиперостоз костей свода черепа	137	10	7	77	3	4	60	7	12	17	3	18
Пороз костей черепа	137	13	9	77	9	12	60	4	7	17	8	47
Лобный гиперостоз	137	10	7	77	4	5	60	6	10	17	1	6
Воспалительный пр.	137	5	4	77	3	4	60	2	3	17	4	24

Таблица 5

Частота встречаемости травматических повреждений у средних сарматов

Локализация повреждений	Суммарная группа			Мужчины			Женщины
	S	N	%	S	n	%	S	n	%
Лицевые травмы	137	5	4	77	5	6	60	0	0
Свод черепа	137	8	6	77	3	4	60	5	8
Посткраниальный скелет	90	12	13	53	11	21	37	1	3

Несколько иная ситуация с признаками воспалений на костных материалах неполовозрелых индивидов: следы инфекций, как и маркеры анемии, выявляются на костях четверти выборки.

Установленные особенности распределения показателей встречаемости воспалительных процессов и признаков анемий в целом находят аналогии с тенденциями, зафиксированными на материалах раннесарматской культуры. Маркеры недостаточности железа в организме и периоститы чаще выявляются в серии неполовозрелых индивидов.

В то же время отметим снижение встречаемости всех основных маркеров эпизодического стресса у средних сарматов по сравнению с представителями предыдущей культуры.

Травмы. Еще одной наиболее важной особенностью средних сарматов Нижнего Поволжья и Дона является женский травматизм (табл. 5).

Всего было зафиксировано 7 случаев различного рода повреждений в женской выборке, выявлен ряд насильственных ранений, нанесенных боевым оружием – рубящим или дробящим. Вероятно, причину высокой встречаемости насильственного травматизма в жен- ской серии стоит искать в крайней военизи-рованности сарматского общества, где военным делом могли заниматься не только мужчины, но и женщины. В погребениях среднесарматских женщин нередки предметы вооружения. Так, например, в погребении из кургана 1 могильника Ольховка (на черепе женщины были обнаружены два рубленых дефекта) найден железный топор. Достаточно часто женщины-воительницы упоминаются в письменных источниках. Таким образом, палеоантропологический материал в который раз красноречиво свидетельствует в пользу предположения, сделанного А.М. Хазановым, который еще в 1971 г. высказал мнение о войске сарматов как народе-войске [42, с. 66].

Что касается мужчин, то травмы у них достаточно многочисленны и разнообразны по типу и локализации в отличие от женщин. Наиболее часто встречаемые повреждения – это переломы верхних и нижних конечностей, других частей тела, например позвоночника. В основном это простые травмы, которые можно охарактеризовать как несчастные случаи, в то же время был выявлен и ряд насильственных, боевых ранений.

Таблица 6

Сравнение встречаемости у сарматов некоторых патологий посткраниального скелета

Наименование	Суммарная серия			Мужчины			Женщины
	S	n	%	S	n	%	S	n	%
Артроз	90	28	31	53	21	40	37	7	19
Артрит	90	6	7	53	6	11	37	0	0
Воспалительные процессы	90	7	8	53	5	9	37	2	5
Деформирующий артроз суставов позвоночника	90	14	16	53	9	17	37	5	14
Посмертные изменения	90	6	7	53	6	11	37	0	0

Таблица 7

Болезни позвоночника в среднесарматской группе

Наименование	Суммарная серия			Мужчины			Женщины
	S      n      %			S        n        %			S      n       %
	Остеофитоз
Шейный отдел	91	17	19	53	11	21	37	6	16
Грудной отдел	91	19	21	53	14	26	37	5	14
Поясничный отдел	91	27	30	53	17	32	37	10	27
	Остеохондроз
Шейный отдел	91	13	14	53	9	17	37	4	11
Грудной отдел	91	9	10	53	7	13	37	2	5
Поясничный отдел	91	10	11	53	7	13	37	3	8
	Узлы Шморля
Шейный отдел	91	0	0	53	0	00	37	0	0
Грудной отдел	91	9	10	53	6	11	37	3	8
Поясничный отдел	91	14	15	53	7	13	37	7	19

Достаточно часто у среднесарматских мужчин встречаются травмы черепа, в основном повреждения лицевого отдела: носовых костей, верхней и нижней челюстей. Ранений костей свода черепа выявлено только три.

Болезни суставов и позвоночника и реконструкции воздействия механического стресса. Болезни суставов – артрозы и артриты – в виде дегенеративно-дистрофических изменений, разрастаний краев суставных поверхностей и мелких хрящевых грыж отмечены у 31% исследованных средних сарматов (табл. 7). Причем большая часть артрозов (8 из 11) зафиксирована в мужской группе, а артриты – только в мужской (табл. 6). Деформирующие изменения суставов имеют четкую возрастную направленность. В среднесарматской группе артрозы начинают встречаться у индивидов в возрасте 20–35 лет, а пик их приходится на такие возрастные когорты, как «ma-turus-senilis», достигая 50%-ного показателя (табл. 7).

Среди отмеченных болезней позвоночника наиболее часто фиксируются хрящевые грыжи и остеофитоз. Широко распространены узлы Шморля – хрящевые грыжи, возникающие в результате тяжелых физических нагрузок, перенесенных в молодом возрасте (табл. 6, 7). Так же, как и дегенеративные изменения суставов длинных костей, болезни позвоночника имеют возрастную зависимость, чаще всего встречаясь у населения старше 35 лет, что в принципе не противоречит клиническим данным. Однако, наряду с естественным процессом старения, который является основной причиной появления болезней позвоночника, данные патологии позвоночного столба вполне могут отражать и физическую перегрузку организма.

Таким образом, в результате исследования патологий опорно-двигательной системы можно предположить, что на протяжении жизни средние сарматы испытывали значительные по силе физические нагрузки. При- чем особенно интенсивное их воздействие, вероятнее всего, приходится на 30-летний возраст – как для мужчин, так и для женщин. Зафиксированные различия в степени изношенности суставов и артрозных заболеваний, скорее всего, свидетельствуют в пользу крайней специализации разнополых групп.

Заключение. При обследовании половозрастной структуры изучаемой группы сарматов было зафиксировано превалирование мужской части серии над женской группой. Подавляющее большинство женщин умирало в детородном возрасте, в то время как мужчины жили дольше, что и отразилось на среднем возрасте смерти, который составил 37,2 года. Показатель среднего возраста смерти, достигающий практически 36 лет, указывает на высокую степень стрессоустойчивости исследуемой группы.

Анализ маркеров стресса, которые проявляются на зубной системе, позволяет также сделать предположение о достаточно высокой резистентности изучаемой выборки кочевников. Так, частота проявления кариеса у средних сарматов по сравнению с представителями предыдущей сарматской культуры снижается, что, вероятнее всего, связано с более стабильным уровнем жизни. Выявленные случаи эмалевой гипоплазии – маркера эпизодического стресса – указывают на то, что более 40% населения удачно справилось со стрессом в детском возрасте, пережив наиболее трудное и опасное время.

Данный вывод подтверждают и результаты оценки частот проявления стрессов, связанных с развитием воспалительных заболеваний и нехваткой микроэлементов в организме. Низкий процент встречаемости маркеров распространения в исследуемой группе инфекций и поротического гиперостоза – признака железодефицитной анемии – скорее всего также отражает то обстоятельство, что, в отличие от сарматов IV–I вв. до н. э., у кочевников I–II вв. н. э. устанавливается более благоприятная адаптивная ситуация в группе.

Специфический набор патологий зубочелюстной системы, сочетающий в себе низкий процент встречаемости кариеса и абсцессов с высокими частотами зубного камня, пародонтоза, дает возможность предположить, что сарматы I–II вв. н. э. специализировались на диете, которая состояла в основном из молочных и мясных продуктов.

Анализ одного из наиболее важных стрессоров – травматизма – показал: ранения с летальным исходом достаточно редки, большая часть повреждений прижизненного характера имеет благоприятный исход, что свидетельствует об использовании высококачественного защитного вооружения. Кроме этого, кочевники среднесарматского времени, вероятно, имели хорошие навыки полевой медицины, о чем свидетельствуют залеченные ранения и проведенные хирургические операции (усекновение конечности и трепанация). Большинство повреждений зафиксировано у мужского зрелого населения, которое находилось в возрасте 35–50 лет. Выявленные травмы были получены в молодости, задолго до смерти. Большая частота встречаемости дефектов насильственного и случайного характера на костях зрелых индивидов свидетельствует о мобильности молодой мужской части населения среднесарматских племен, которые большую часть своей жизни проводили в военных походах. Вероятно, молодежь сарматов погибала на стороне и редко попадала на родовые кладбища.

Для женщин-кочевников I–II вв. н. э. характерен высокий процент боевых ранений, что доказывает наличие женщин в боевых формированиях наряду с мужчинами в среднесарматское время. Вероятно, у кочевников I – второй половины II в. н. э. военное дело являлось одним из основных занятий, что подтверждается не только письменными и археологическими данными, но и анализом антропологического материала.

Наиболее активной частью населения I– II вв. н. э. были мужчины, что подтверждают признаки проявления холодового стресса, выявленные в группе, а также анализ маркеров физических нагрузок. В серии фиксируются отчетливые показатели присутствия полового диморфизма. Уровень механического стресса так же, как и признаков воздействия низких температур, особенно сильно проявляется у зрелого мужского населения в возрасте от 35 до 50 лет. Распространение артрозов, болезней позвоночника, поражения локтевого, лучезапястного, крестцово-подвздошного и тазобедренного суставов указывает на присутствие у средних сарматов механического стресса, связанного с верховой ездой.

Выявлены у средних сарматов и признаки распространения гормональных заболеваний. По мнению С.А. Соколовой [39] и А.П. Бу-жиловой [11], фиксация лобного гиперостоза у сарматов может быть следствием недостатка женского полового гормона у женщин и избытком его у мужчин. Таким образом, можно сделать предположение, что несбалансированность питания и однообразность пищи приводили к ожирению у сарматов; стрессы, связанные со сменой среды обитания, обусловленные тяжелыми условиями жизни, постоянное времяпрепровождение в седле, влияющие на нарушение половых функций, – все это, вероятно, приводило к развитию серьезных нарушений и заболеваний, связанных с гормональным дисбалансом.