Маршалл Маклюэн и его читатели: встреча через полвека

В апреле 2018 года на кафедре медиаобразования Института журналистики, коммуникаций и медиаобразования Московского педагогического государственного университета был проведен педагогический эксперимент. В ходе изучения дисциплины «Медиа-информационная грамотность и медиакультура» магистранты направления «Медиаобразование» (44.04.01 Педагогическое образование) получили для работы интервью Маршалла Маклюэна, опубликованное в мартовском номере за 1969 год американского журнала «Плейбой». Речь, конечно, шла не об оригинальном тексте [8], а о его переводе на русский язык. Перевод был выполнен Константином Елфимовым и группой энтузиастов и опубликован в пяти частях на портале McLuhan.ru в мае-июне 2012 года [5]. В декабре следующего года полный текст интервью появился на сайте «Теории и практики» под названием «Мы смотрим на мир через зеркало заднего вида»: интервью Маршалла Маклюэна журналу Playboy» [6].

«Я никогда не считал Playboy журналом о сексе, — признавался в своих многочисленных интервью основатель и издатель журнала Хью Хефнер. — Для меня он всегда был изданием об образе жизни, в которой секс является лишь одной из ее составных частей. И вообще секс — здоровее, когда его не скрывают и не прячут: зачем оглуплять общество?» Первый номер «Плейбоя» появился в газетных киосках Чикаго 1 декабря 1953 года. С каждым годом журнал все больше завораживал читателей. Несмотря на большое количество красивых женских тел на его глянцевых страницах, он никогда не опускался до уровня бульварного чтива [1].

«В 1950-60-е годы «Плейбой» был в авангарде всей американской печатной индустрии, — вспоминал первый главный редактор российского «Плейбоя» Артемий Троицкий, — поскольку журнал был не только либеральным, развлекательным, эротичным и так далее, но это был еще и журнал интеллектуальный. Там действительно печатались интервью с интересными людьми, причем интервью очень пространные, углубленные. С журналом сотрудничало большое количество знаменитых писателей, там были и Норман Мейлер, и Трумен Капоте, и вообще кого там только не было из современных авторов. И мне как раз очень нравился именно тот Playboy, его интеллектуальная, гуманитарная часть» [3]. Вместе с фотографиями красивых девушек в журнале печатали серьезные интервью с Фиделем Кастро, Джоном Ленноном, Мартином Лютером Кингом, Стэнли Кубриком, Ричардом Никсоном, Даниэлем Ортегой, Ясиром Арафатом, Биллом Клинтоном, Диком Чейни, Дональдом Трампом и другими. В нем появлялись рассказы знаменитых писателей, среди которых были Владимир Набоков, Курт Воннегут, Эрнест Хемингуэй, Рэй Бредбери, Артур Кларк, Ян Флеминг, Станислав Лем, Стивен Кинг, Габриель Гарсиа Маркес, Джек Керуак и другие. И если для многих звезд шоу-бизнеса и кино «Плейбой» стал стартовой площадкой в дальнейшей карьере, то для известных людей он стал трибуной, позволявшей обратиться urbi et orbi и быть услышанными миллионами людей.

«Откровенная беседа с первосвященником поп-культа и метафизиком медиа», — с таким подзаголовком в «Плейбое» вышло в свет интервью с профессором Торонтского университета Гербертом Маршаллом Маклюэном (1911-1980). Эта необычная характеристика довольно точно отражает образ ученого, который сложился в массовом сознании во второй половине шестидесятых годов. Совершив поворот от классической английской литературы к поп-культуре и медиатеории, Маклюэн вышел за границы академической среды и примерил на себя роль пророка электронной коммуникации.

«В 1961 году, — указывается в предисловии к интервью, — имя Маршалла Маклюэна не было известно никому, кроме его английских студентов в университете Торонто и тесного круга академических обожателей, регулярно читавших его глубокомысленные статьи в малотиражных ежеквартальниках. Однако затем вышли две его поразительные книги — «Галактика Гутенберга» (1962) и «Понимание медиа» (1964) — и седеющий профессор из канадской глубинки вскоре прочел о себе в «Сан-Франциско Кроникл» как о «самой яркой звезде академических кругов». С тех пор он получил всемирное признание за свои блестящие (и часто непостижимые) теории о влиянии медиа на человека, а его имя стало нарицательным во французском языке, превратившись в синоним мира поп-культуры: «маклюэнизм».

Несмотря на то, что книги написаны сложным стилем — одновременно загадочным, и переполненным сложными литературными и историческими аллюзиями — скрытые в них революционные идеи сделали Маклюэна одним из самых продаваемых авторов. Вопреки протестам легионов возмущенных формалистов и гуманистов старой закалки, которые провозгласили идеи Маклюэна сумасшедшими и опасными, его доступное всем теоретизирование привлекло внимание топ-менеджеров «Дженерал Моторс» (заплативших ему значительный гонорар за информацию о том, что автомобили — это вещи из прошлого), «Белл Телефон» (которым он объяснил, что они, на самом деле, не понимали, зачем нужен телефон) и ведущей упаковочной компании (той было сказано, что упаковка вскоре выйдет из моды). Заплатив 5000 долларов, еще одна огромная корпорация попросила его предсказать — не для широкой публики — как ее собственные продукты будут использоваться в будущем; а только что заступивший на пост премьер-министра Канады Пьер Трюдо привлекает его к ежемесячным обсуждениям своего телевизионного имиджа.

Наблюдения Маклюэна — «исследования», как он предпочитает их называть — изобилуют такими напыщенными и неподдающимися расшифровке афоризмами как «Электрический свет — это чистая информация» или «Люди на самом деле не читают газеты — они погружаются в них каждое утро, как в горячую ванну» . Маклюэн заметил по поводу своих собственных работ: «Я не претендую на то, чтобы понять их. В конце концов, мои работы очень сложны». Несмотря на его витиеватый синтаксис, вульгарные метафоры и шутливые речевые обороты, основная теория Маклюэна относительно проста.

Маклюэн утверждает, что все медиа — по своей природе и вне зависимости от сообщения, которое они транслируют — оказывают необратимое влияние на человека и общество. Доисторический, или племенной человек существовал в гармоничном балансе всех чувств, воспринимая мир непосредственно через слух, обоняние, осязание, зрение и вкус. Однако технологические изобретения являют собой расширение человеческих возможностей, которые изменяют баланс различных чувств, и эти изменения, в свою очередь, неумолимо реформируют общество, создавшее данную технологию. В соответствии со взглядами Маклюэна, в истории было три основных технологических инновации: изобретение фонетического алфавита, который нарушил сбалансированную и гармоничную систему чувств племенного человека, дав «привилегии» глазу; создание печатного станка в XVI веке, ускорившее данный процесс; и изобретение телеграфа в 1844, предвосхитившее электронную революцию, вернувшую человека в племенное, первобытное состояние, восстановившее баланс его системы чувств. Маклюэн сделал объяснение и прогноз последствий этой электронной революции основным занятием своей жизни» [5].

Корреспондент «Плейбоя» Эрик Норден получил задание посетить Маклюэна, чтобы в итоге снабдить читателя журнала ясным пониманием его взглядов. Встреча произошла в новом доме ученого на богатой окраине Торонто

– Вичвуд парке, где он жил со своей женой Корин и пятью детьми. Норден так описывал подробности знакомства: «Высокий, серый и долговязый, с тонким, но подвижным ртом и на удивление обыденным лицом, Маклюэн был одет в плохо сидящий коричневый твидовый пиджак, черные ботинки и галстук-застежку. Когда мы разговаривали вечером перед потрескивающим камином, Маклюэн высказал свое мнение об интервью – точнее о печатном слове вообще – как о средстве коммуникации, где формат “вопрос-ответ” скорее препятствует глубокому проникновению в его идеи. Я уверил, что у него будет столько времени (и пространства), сколько ему понадобится, чтобы выразить свои мысли» [Там же].

Опасения оказались напрасными. Интервью получилось более понятным, чем обычные разножанровые и мозаичные тексты Маклюэна, насыщенные многочисленными невидимыми ссылками на художественные произведения, персонажей или те или иные события. Заданный с самого начала и мастерски выдержанный журналистом формат «вопрос — ответ» заставил Маклюэна подчиниться логике беседы и выразить свои мысли последовательно. Поэтому в интервью для «Плейбоя» мы имеем дело с исключительно ценным источником, который позволяет не только в сжатом виде познакомиться с теорией Маклюэна, но и проникнуть в его творческую лабораторию.

По мнению социолога В.Г. Николаева, переводчика на русский язык книги «Понимание медиа» [4], Маклюэну как теоретику не очень повезло. Возможно, против него сработали его собственная широкая известность и популярность, а также избранная им роль пророка. Для многих Маклюэн так и остался автором ярких научных метафор, а не создателем интегрального видения, описывающего прошлое, настоящее и будущее человеческой цивилизации. А между тем, считает Николаев, в книге «Понимание медиа», вышедшей в свет в 1964 году, Маклюэн понял технологии и их место в современной человеческой жизни гораздо лучше большинства современных ученых и философов и продолжает оставаться на шаг впереди них.

«Это был человек, который набрасывал широкими мазками очень широкую картину: огромное множество различений, позволяющих какие-то действительно значимые различия схватить. Этими понятиями удобно пользоваться, их можно как-то развивать, совершенствовать. Не то чтобы это не делается совсем, это делается, много чего делается, но оно как делается? Кто-то где-то написал что-то, это написано — значит, это уже есть, можно этим больше не заниматься, можно больше об этом не говорить. В итоге эта мысль оказывается не интегрирована в структуру мышления современного человека, а мысли Маклюэна, мне кажется, нуждаются в такой интеграции, хотя бы потому, что он за полвека до нас чуть ли не документально описывает то, что сегодня с нами происходит. Какие-то кусочки его текста, написанные полвека назад, сегодня читаются практически как документальное репортажи о том, что происходит с некоторыми сегментами российского населения сегодня. Например, различие между горячим и холодным в связи с электронными средствами: социальные сети, которые возникают как горячие медиа – как новые внешние расширения человека, которым он отдается как нарцисс, который не видит себя в этом отражении, зачарован этим процессом, думает, что это и есть весь мир, и так далее, плюс очень высокая степень информационной насыщенности, — и одновременно холодные в каком-то смысле, т.е. требующие участия, достраивания, взять те же сокращенные посты или не до конца определенные невербальные знаки. Комбинация горячих-холодных: с одной стороны, гипернасыщенность информацией, непривычно огромный объем информации, которая на человека обрушивается, с другой стороны - неполнота информации. Поэтому все это одновременно действует как горячее средство, ведущее к тому, что Маклюэн называет «оцепенением», «самоампутацией», отсутствием рефлексии, выносом в бессознательное тех форм, которые играют роль при упорядочивании опыта в этом процессе, и как очень вовлеченное, активное участие в работе в качестве марионетки этого нового медиума. С одной стороны, человек оказывается просто выполняющим инструкции, идущие от этой новой медийной формы, с другой стороны -выполняет это вполне вовлеченно. То есть это какие-то новые комбинации в игре человекоробота в качестве механизированного винтика, который просто нерефлексивно реагирует на сигнал, инструкцию» [7].

Такие маклюэновские метафоры как «средство коммуникации и есть сообщение» (вариант: «средство коммуникации — массаж чувств»), «око за ухо», «нарциссический наркоз», «самоампутация» (в том числе «ампутация мозга»), «расширение центральной нервной системы», «глобальная деревня», «горячие» и «холодные» медиа, безусловно, заслуживают интеграции в структуру мышления современного человека. И уж совершенно необходимо они должны стать частью профессионального самосознания и мышления специалиста в области медиа.

Помещая взгляды Маклюэна в исторический контекст, Я.Ю. Коломиец обращает внимание на преемственность идей Торонтской школы коммуникаций от ее основоположника Гарольда Инниса (1894-1952) к Маршаллу Маклюэну и далее к Уолтеру Онгу (1912-2003). Подробно изучив историю человеческой цивилизации, Иннис смог доказать, что инновационные средства коммуникации трансформируют собственный опыт индивидов и всего общества. Таким образом, средства коммуникации становятся важнее смыслового содержания сообщений, которые они передают. «Дополнив базовые принципы функционирования человеческой коммуникации, остающиеся неизменными в разное историческое время, выявленные Иннисом, Маклюэн также сформулировал ряд метафор, которые позволили описать и проинтерпретировать современную ему действительность. С их помощью Маклюэну удалось объяснить множество явлений, присущих современной ему и исторической реальности: переход от общинного строя к рабовладельческому, возникновение частной собственности, причины промышленной революции, формирование индустриального общества и, конечно, предпосылки формирования информационного общества. Взяв за основу теоретические разработки Гарольда Инниса, Маклюэн также сделал прорыв в осмыслении современной ему действительности, предложив новый способ, позволяющий «оценить феномен, который раньше было невозможно оценить», и взятый на вооружение его последователями, одним из ярчайших представителей которых является Уолтер Онг» [2]. В свою очередь, Онг существенно дополнил теорию коммуникации Маклюэна. Взяв за основу его идею о том, что электронные средства коммуникации возвращают человека в эпоху племенного общества, ученый сформулировал собственную метафору «второй устности». С ее помощью он объяснил современную ему действительность и сумел заглянуть в будущее.

Понимание идей Маклюэна и других представителей Торонтской школы коммуникаций требует от читателя смены ракурса восприятия ключевых событий мировой истории и переключения гештальта в отношении всемирноисторического процесса в целом. То, что с традиционной точки зрения рассматривается со знаком плюс, у исследователей из Торонто часто получает знак минус — и наоборот. Например, эра печати, включающая в себя эпохи Возрождения (частично), Реформации и Просвещения, для Маклюэна — не более чем интерлюдия между двумя органическими эпохами культуры. «Эра печати, продолжавшаяся примерно с 1500 до 1900, — поясняет ученый свою мысль в интервью журналу «Плейбой», — была погребена телеграфом, первым из новых электрических медиа, а дальнейшие похоронные ритуалы были осуществлены благодаря восприятию «искривленного пространства» и неЕвклидовой математики в ранние годы века, возродившего дискретные пространственно-временные концепции племенного человека, которые даже Шпенглер мрачно воспринимал как погребальный звон по западным ценностям просвещения. Развитие телефона, радио, кино, телевидения и компьютеров забило гвозди в гроб еще глубже. Сегодня, телевидение наиболее значимо из всех электрических медиа — проникая почти в каждый дом в стране, оно расширяет центральную нервную систему каждого зрителя по мере своей работы по формированию всей системы чувств человека. Телевидение в первую очередь ответственно за окончание визуального доминирования, характеризующего механические технологии, хотя и все другие электрические медиа также сыграли значимые роли» [6]. Заметим, что это было сказано до возникновения мультимедиа-технологий и Интернета. Симпатии Маклюэна – на стороне племенного человека и племенных ценностей, значение которых в грядущем информационном обществе будет только возрастать.

Но вернемся собственно к педагогическому эксперименту в стенах Института журналистики, коммуникаций и медиаобразования МПГУ. В учебных целях преподаватель доцент кафедры медиаобразования Ю.Ю. Черный разбил текст интервью на восемь частей, каждая из которых раскрывала определенный аспект концепции Маклюэна.

• 1.    «Маршалл Маклюэн, что вы делаете?» (методология и мотивы исследовательской работы).

• 2.    История развития медиа. Домеханическая и механическая эпохи.

• 3.    История развития медиа. Электрические технологии. Роль телевидения.

• 4.    Рейтрабализация и система образования.

• 5.    Трайбализация молодежи. Субкультура хиппи.

• 6.    Децентрализация государств и формирование глобальной деревни.

• 7.    Основные черты нового племенного общества.

• 8.    Движение к электронному мировому сознанию.

Каждому участнику эксперимента предстояло познакомиться с одним из фрагментов интервью, написать по нему эссе и выступить устно. А всей группе из частей, следующих друг за другом, нужно было собрать интервью воедино и ответить на вопрос о том, актуальны ли сегодня идеи Маклюэна.

Несмотря на немалый риск, встреча через почти полвека состоялась, а результат превзошел все ожидания. Участники работы единодушно признали, что идеи Маклюэна созвучны сегодняшнему дню и направлены в будущее. Никого не оставили равнодушными искренность исследовательской позиции ученого, цельность его видения и глубина понимания процессов социальных трансформаций в контексте развития медиа.

В написании эссе участвовали ныне уже выпускники магистерской программы «Медиаобразование» Наталья Курбатова, Полина Давлетбаева, Елена Вовчук, Татьяна Капацына (Сычева), Ульяна Кондратьева, Мария Беляковская, Анастасия Пенязь, Ирина Мамонова, Любовь Аббазова (Шкуратова), Елизавета Мусина, Оксана Белоглазова, Софья Павлова и Александр Варламов. Все они в декабре 2019 года успешно защитили выпускные квалификационные работы и стали магистрами педагогики в области медиаобразования.

Этот номер журнала «Медиа. Информация. Коммуникация» посвящается 50-летию выхода в свет интервью Маршалла Маклюэна журналу «Плейбой» и успешному завершению учебы группы магистрантов программы «Медиаобразование» на кафедре медиаобразования Института журналистики, коммуникаций и медиаобразования МПГУ.

Его структура состоит из двух блоков:

• -    вступительной статьи И.В. Жилавской и Ю.Ю. Чёрного «Маршалл Маклюэн и его читатели: встреча через полвека» и

• -    основной содержательной части, которую мы назвали «Маршалл Маклюэн – магистранты МПГУ: творческий диалог».

http://www.mcluhan.ru/articles/marshall-maklyuen-intervyu-dlya-playboy-ch-1/ (дата обращения: 20.12.2019).