Месть и её ограничение, как определяющие мотивы логики законодателя «Leges duodecim tabularum»

История развития частных деликтов берет свое начало в далекой древности. В то далекое время, когда царило беззаконие, а государственная власть была ещё слаба, единственным средством защиты являлся институт частной мести.

Частная месть – utilio- была признана и легализована царскими законами. Катон передает нам текст одного из них: «si qui membrum rupit aut os fregit, proximus cognatus ulciscitur»[1] - «если кто-то сделает кого-то калекой или сломает ему кость, то ближайшие родственники мстят за него ». В этих словах выражена целая система. Она предполагает солидарность рода в преследовании виновника. Можно говорить, что в такой форме впервые возникло понятие ответственности. Она ещё не допускает денежного выкупа вместо того наказания, которое будет навязано чувством мести. Виновник в этом случае отдается на произвол мстителей. При этом, будучи неограниченной и совершенно неопределенной, кровная месть является не только правом, но и обязанностью: если пострадавший не может сам отомстить за себя, то обязанность мщения падает на его близких (proximus cognatus). В этой форме кровная месть уподобляется войне индивида против индивида, или рода против рода, что в свою очередь не придает спокойствия и единства обществу, и со временем кровная месть становится препятствием на пути развития Рима. Поэтому в системе Законов XII таблиц первобытная, кровная месть не нашла себе признания.

Мы видим, как окрепшее государство делает робкие шаги в направлении ограничения частной мести. В зависимости от тяжести преступления, коррелирующего жажду мести, закон ограничивает пострадавшего в выборе «средств возмездия» - санкций, налагаемых на виновного. Чем тяжелее преступление и сильнее желание со стороны потерпевшего отплатить тем же, тем больше сумма налагаемого на виновного фиксированного штрафа и тяжелее альтернативное наказание

(талион, аддикция). Так при определении наказания за хищение имущества руководящим критерием  были  не оценка субъективной стороны преступления, а настроение потерпевшего: если он видит, как совершается похищение, то гнев и желание мести будут в нем сильнее, чем в случае тайной кражи. Этим и обуславливается архаическое деление воровства на manifestum и nec manifestum. Подтверждением тому, что субъективный элемент, умысел, не принимались древними римлянами во внимание, служит тот факт, что невиновный домохозяин отвечает за найденную в его доме краденую вещь.

Первоначально, ещё до Законов XII таблиц размер удовлетворения определялся мировой сделкой. Но из-за частых споров по поводу определения возмещения, в каждом отдельном случае законодателем были установлены фиксированные тарифы штрафов за каждое конкретное правонарушение. Причем тарифы не являлись точным выражением стоимости причиненного ущерба, они почти всегда значительно превосходили его. Эту сумму можно назвать ценой искупления, той суммой, за которую лицо, претерпевшее обиду, отказывается от мести.

Также устанавливается твердое правило, согласно которому любая санкция в отношении виновного возможна только посредством разбирательства в суде, Тем самым между совершением правонарушения и присуждением к ответу устанавливается временной промежуток, во время которого желание мести потерпевшего, по мысли законодателя, должно «остыть», и на место чувствам приходит разум. В суде перед потерпевшим встает выбор: либо заключить соглашение с причинителем вреда о возмещении ущерба, либо взыскать фиксированную сумму штрафа, либо нанести ему такой же вред посредством талиона. Рациональным решением будет выбор имущественного возмещения, поэтому, скорее всего, потерпевший поступит именно так.

Таким образом, государство, постепенно вмешиваясь в сферу господства частной мести, со временем полностью запрещает её. Взамен Законами XII таблиц устанавливается система гарантированных силой государства фиксированных частных штрафов, идущих в пользу потерпевшего. «И вот здесь-то впервые возникает юридическое состояние долга, обязательства : обидчик уже должен, обязан уплатить потерпевшему штраф (poena)»[2]. И альтернативы этому нет.