Метафизический дуализм в диалектическом определении собственности

Имущественный элемент в структуре государственного устройства на протяжении всей истории существования человечества имел одно из превалирующих значений. Вместе с тем определенный интерес в изучении роли и места собственности в процессе формирования «человеческого общежития» возникает в формуле социального вопроса, поставленного в XVIII–XIX вв. в учениях Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля, Штейна и других представителей немецкой классической философии. Формулировка социального вопроса в частности определяется положением о том, что бытие человека в общежитии обусловлено «организмом имущественной жизни» [10, с. 14]. Жизнь отдельного человека основана на противоречии между его бесконечным назначением и пределами возможности достижения указанного назначения. Снятие противоречия происходит через категорию труда, позволяющую приспособить внешние предметы к удовлетворению своих потребностей. Назначение каждой отдельной личности раскрывается в производстве имущества посредством трудовой деятельности. Человек является «крайне ограниченным существом», поэтому труд отдельного индивида и приобретение им имущества неразрывно связаны с необходимостью его существования в общежитии, «никто не в состоянии сам добывать все предметы, которые ему нужны; его единичных сил не хватает на удовлетворение самых первых потребностей» [14, с. 123].

Исследуя зависимость формирования человека от трудовой деятельности, Н. Е. Чижов отрицал достижение «назначения» личностью только посредством труда, выделяя в качестве базового фактора, условия развития умственную, интеллектуальную, духовную сферы. Вместе с тем Н. Е. Чижов отмечал, что «труд не является абсолютным критерием развития индивида, он лишь некоторая часть его, причем самая незначительная» [13, с. 103].

Имущественный элемент в существовании каждого отдельного индивида на стадии общежития неразрывно связан с категорией права. Право, определяя принадлежность имущества того или иного человека, регулирует бытие индивида в общежитии в целом.

Л. Штейн, изучая процесс возникновения и в целом значения права в социальной сфере, указывал: «Основа права общества заключается в том, что условия, порождающие различие и, следовательно, служащие причиной живого взаимодействия, как духовные или имущественные блага, становятся предметом права, и поэтому влияния, производимые распределением, также имеют в себе юридический элемент» [3, с. 519]. Более того, автор обуславливает необходимость права как основного регулятора человеческого общежития, определяя взаимоотношения между правом и отдельным человеком, а также между правом и обществом в целом, «вся жизнь права является юридическим порядком, находящимся под господством порядка общественного; чистое право поэтому никогда не достигает самостоятельного проявления, напротив, каждое действующее право всегда и безусловно есть результат взаимодействия чистой и одинаковой сущности всех личностей самих по себе и личности общественной» [3, с. 520].

На стадии формирования и развития диалектического «понятия» в немецкой классической философии определяются принцип неприкосновенности имущества, понятие собственности и отношение зависимости существования личности от обладания собственностью посредством категории права: «Каждое имущество, добытое отдельной личностью, принадлежит этой личности и ее жизни, отождествляется с нею и становится столь же неприкосновенной, как и сама жизнь; эта неприкосновенность имущества есть право; имущество же, слившееся путем права в один неприкосновенный организм с личностью, есть собственность. Поэтому, кто разрушает право и собственность, тот уничтожает личность» [4, с. 15].

Л. Штейн, критикуя данное положение, говорил о том, что индивид не находится в полной зависимости от имущества, и уничтожение имущества «нельзя ставить на одну ступень со смертью личности» [12, с. 114]. По нашему мнению, несмотря на историческую значимость формирования имущественного элемента в жизни отдельного индивида, собственность так или иначе не является главным фактором развития и существования человека. Соглашаясь с мнением Л. Штейна, мы не считаем обоснованным ставить некоторые критичные пределы соотношения наличия собственности у индивида и человеческой смерти. Безусловно, стоит согласиться с мнениями предыдущих авторов, что исследуемая категория влияет на возможности индивида, на его личностное развитие, но вместе с тем не является единственным фактором и условием целостного диалектического формирования личности в обществе и государстве.

Определяя соотношение зависимости индивида от собственности, И. Кант отмечал, что вышеназванная категория является определяющим элементом жизни человека, «именно собственность неотрывно связана с высоким статусом человека; только она предоставляет ее обладателю наибольшие права обладания и в этой связи способна оказывать на субъекта, его волю и интересы мощное и многообразное воздействие. Поэтому собственность по своей сути представляет собой именно нечто «собственное» для человека и определяет его путь» [11, с. 73].

Собственность, по Канту, является «внешним предметом, который по своей субстанции есть чье-то свое, кому неотъемлемо принадлежат все права на эту вещь, которой собственник может распоряжаться по своему усмотрению» [1, с. 215]. Таким образом, Кант выделяет значение собственности в жизни человека в качестве определяющего элемента, от которого зависит статус человека в обществе. Несмотря на это, Кант не рассматривает ее с позиции единственного элемента, определяющего существование и назначение человека в социуме, выделяя духовный и культурный элементы в качестве значимого, структурного звена в процессе формирования и развития личности.

И. Г. Фихте, разделяя позицию Канта о значении имущественного элемента в жизни индивида и социума, тем самым не абсолютизировал данную категорию, отмечая, что имущественный аспект «вносит в существование человека значимость, но не характеризует его в сущности».

Основатель диалектической системы отмечал, что «собственность состоит не в отношении зависимости» [9, с. 123] в материальном аспекте, а прежде всего в развитии личности, «разумность собственности определяется не удовлетворением потребностей, а снятием абсолютной субъективности личности; лишь в собственности лицо выступает как разум» [14, с. 101].

Определяя значение имущественного элемента в жизни отдельного индивида и общества в учении Гегеля, В. С. Нерсесянц указывал: «Утрачивая собственность, мы не умираем [7], мы начинаем развиваться еще быстрее, за счет приложения сил и приобретения новой собственности» [18, с. 96].

Необходимо отметить, что в диалектической системе государства, теоретическими основаниями которой выступают в частности взгляды Канта, Гегеля, Фихте, собственность рассматривается как определяющий элемент развития общества, но в то же время не является единственным и абсолютным критерием его развития. Людвиг Штейн, по нашему мнению, преувеличил отношение зависимости человека от собственности в политикоправовой концепции Лоренца фон Штейна.

Содержание понятия собственности в концептуальных положениях некоторых представителей немецкой классической философии характеризуется дуалистическим моментом, заключающимся в потребности каждого отдельного лица с одной стороны в имуществе, а с другой стороны в труде другого. В связи с этим труд и имущество, общежитие и отдельный человек находятся в постоянной взаимозависимости и взаимообусловленности.

Отношения взаимозависимости не являются случайными и произвольными, они опосредуются самой сущностью назначения человека, удовлетворения его потребностей и характером производства. Вся совокупность представленных взаимоотношений образует «организм имущественной жизни» [14, с. 14].

Организация имущественной жизни в формулировке социального вопроса возможна только в «общежитии». Рассматриваемый уровень развития определяет переход «организма имущественной жизни» в личность общежития, выделяя критерии и основания их взаимоотношений. Взаимообусловленность категории общежития имущественным элементом определяет формирование «порядка человеческого общежития» [14, с. 161].

Ф. Лассаль, рассматривая положение концепции Штейна о значении имущественного элемента в развитии человека, указывал на отождествление назначения человека с его собственностью, признавая в этом «неполноправное сравнение» [5, с. 342], принижение высшего назначения личности, ее роли в общежитии.

По нашему мнению, позиция Ф. Лассаля представляется необоснованной в связи с тем, что определение Штейна содержит в качестве одного из условий развития человека имущественный элемент, который не является, как мы уже отмечали, абсолютным фактором развития человека.

Вместе с тем Штейн, определяя зависи- мость формирования личности от имущественного аспекта, не рассматривал его в качестве абсолютного условия формирования и совершенствования индивида, – «частное имущество обусловливает собой внешнее развитие человека» [8, с. 187], являющееся одной из сторон его жизненного назначения. Кроме внешнего развития сущность личности обладает и внутренним развитием, имеющим ряд факторов и условий нематериального содержания.

В целом назначение личности, согласно теории социального вопроса и отдельным представлениям немецких классиков о его разрешении, бесконечно и не сводится к имущественному аспекту его существования.

Развитие человека в материальном плане в процессе приобретения собственности сводится к одному из элементов его назначения в общежитии. Достижение представленной задачи человека занимает большинство его времени и жизненных сил, «находя в своем частном имуществе, в своей собственности единственную возможность материального развития, человек обращает на уход за нею все свои лучшие возможности. Она становится задачей всей его жизни, она порабощает себе его индивидуальность и до некоторой степени определяет собою ту или другую его деятельность. В высшей степени примечателен тот факт, что внешние объекты, которые человек обращает на служение себе, оказывают на него почти такое же влияние, какое он оказывает на них» [14, с. 16].

Неоднозначным моментом в концепции Штейна является положение о «порабощении» [14, с. 26] в процессе приобретения собственности индивидуальности человека в связи с тем, что собственность, труд, направленный на ее приобретение, являются одним из условий развития человека, в частности, они развивают, совершенствуют и подчеркивают его индивидуальность.

Ф. В. Шеллинг справедливо отмечал, что «частная задача, выпадающая на долю личности в имущественной жизни, служит главным источником ее индивидуальных особенностей» [19, с. 288], определяя имущественный аспект в жизни человека в качестве необходимого условия развития его индивидуальности.

Сходную позицию занимал Н. Х. Бунге, выделяя «пути совершенства личности» [6,

• с. 598], основанием которых является трудовая деятельность, и как следствие, приобретение собственности.

Определение имущественного элемента как основания порядка человеческого общежития сводится к бесконечному назначению личности и характеризует ряд либеральных положений, провозглашающих свободу личности и право свободного распоряжения своими способностями, – «каждый из нас вполне волен выбирать какой угодно путь внутреннего и внешнего развития» [2, с. 18].

В соответствии с «законом имущественной жизни» [14, с. 612] каждый человек в общежитии составляет необходимое условие существования другого члена этого общественного организма.

Ф. Лассаль отмечает, что в силу имущественного закона развитие одной личности предполагает существование другой личности, без которой не возможна деятельность первой. В связи с этим порядок человеческого общежития, основанный на имущественной жизни, определяет зависимость одной личности от другой [6, с. 402].

В соответствии с учением Штейна порядок человеческого общежития, основанный на имущественной жизни и ее законах, представляет собой систему зависимости тех, кто не обладает собственностью, от тех, у кого она есть. На данном этапе развития понятия общества выделяются два класса – «имущие и неимущие, два великих полюса, сближение и отталкивание которых образуют жизнь» [14, с. 89].

Таким образом, по нашему мнению, позиция основоположника немецкой классической философии И. Канта в вопросе определения роли имущественного аспекта в процессе формирования личности, ее развития является более обоснованной. В диалектическом процессе развития личности собственность не является единственным, превалирующим фактором, условием ее становления в обществе и государстве. Вместе с тем немаловажное значение имеют духовный, культурный элементы.

Стоит согласиться с мнением Фихте о том, что собственность вносит в существование человека значимость, но не характеризует его в сущности. В то же время трудовая деятельность, а, как следствие, приобретение собственности, права на определенный вид имущества, в определенной мере совершенст- вуют личность, предоставляя субъекту ряд возможностей, не являясь абсолютным условием его диалектического развития.