Метафизика интереса в учении И. Канта

Становление капиталистической общественно-экономической формации в Западной Европе, охватывающее конец XVII и начало ХIX веков, реформы социальной, экономической и политической и иных сфер шли в тесной связи с развитием общефилософской и политикоправовой мысли, составивших содержание европейского Просвещения, где достойное место занимает немецкое Просвещение, явившее мировой культуре такие яркие имена, как Г.В. Лейбниц, Х. Вольф, Х. Томази, Г.Э. Лессинг, И.В. Гете и другие.

Христиан Томази занимает заметное место в истории права [1, с. 143–157]на том основании, что он предвосхитил идею различия между правом и моралью; идеи свободы, перешедшие из теории в практическую сферу - идеи, которые с иными философскими основаниями нашли развитие у титанического мыслителя, основоположника немецкой классической философии Иммануила Канта (1724–1804 гг.) [2, с. 135], ранние годы творчества которого могут быть отнесены в философской историографии к эпохе немецкого Просвещения. Он определял Просвещение как более высокую ступень развития человека, как его способность свободно и безгранично пользоваться своим разумом для познания всего сущего.

В данной статье мы ставим задачу рассмотрение метафизики интереса в учении И. Канта о нравственности. Если принять точку зрения М. Хайдеггера и согласиться, что метафизика является центральным учением в философии, то «…разбор ее основных черт превращается в сжатое изложение главного содержания философии» [3; 4, с. 116-157].

Важное место в философии И. Канта занимает его политико-правовое учение, изложенное в трудах «Критика чистого разума» (1781 г.), «Критика практического разума» (1788 г.), «Критика способности суждения» (1790 г.), «К вечному миру» (1795 г.), «Метафизика нравов» (1797 г.) и другие. Идеями, изложенными в первую очередь в отмеченных трудах, И. Кант открыл новое течение в общефилософской и политико-правовой мысли. Теория правового государства, основоположником которой он по праву считается, имеет важное современное значение и привлекает внимание многих ведущих исследователей современных проблем государства и права.

Особое внимание в своем творчестве И. Кант уделял учению о человеке, который есть «самый главный предмет в мире», отличается от всего живого наличием сознания. Он утверждает, что «…все разумные существа подчинены закону, по которому каждое из них должно обращаться с самим с собой и со всеми другими не только как со средством, но также как с целью самой по себе» [6, с. 275].

Кантовское рассмотрение человека как самого по себе как цель представляет абстрактную форму учения о правах человека, приводящего к противоречию с принципом справедливости, разрешение которого требует согласования интересов частного лица и большинства людей.

И. Кант затрагивает проблему интереса [7] с точки зрения разработки системы морали и критики практического разума. Его труд «Основы метафизики нравственности» [6, с. 219– 310] (1785 г.) имеет выдающееся историческое значение и содержит понятие «категорический императив», который означает всеобщий характер морали как области должного.

Понятие морали по Канту основывается на идее объективного принципа, навязываемого воле, принадлежит к сфере безусловного должного, а само долженствование как действие не обусловлено никакими интересами и целями субъекта. «Императивы, – отмечает И. Кант, – согласно тому как они были нами раньше представлены, а именно всеобщий, подобный естественному порядку законосообразности поступков или всеобщего превосходства разумных существ как целей самих по себе, исключали, правда, из своего повелевающего значения всякую примесь какого-нибудь интереса как мотива как раз потому, что они были представлены категорическими; но они были только приняты как категоричные, потому что нам необходимо было принять такого рода императивы, если мы хотели уяснить понятие 33

долга» [6, с. 273] ( по Канту долг есть объективная необходимость поступка по обязательности - прим. А.Г.). При этом идея объективного принципа навязывается воле таким образом, что воля «…должна быть не просто подчинена закону, а подчинена ему так, чтобы она рассматривалась также как самой по себе законодательствующая и именно лишь поэтому как подчиненная закону (творцом которого она может считать самое себя) [6, с. 273]. Далее в том же контексте И. Кант добавляет: «… если мы мыслим такую волю ( волю, устанавливающую всеобщие законы – прим. А.Г.), то хотя воля, починенная законам, и может еще быть связана с этим законом посредством какого-то интереса, однако воля, которая сама есть высшая законодательница, тем самым уже не может зависеть от какого-нибудь интереса…» [6, с. 273]. Следовательно, выдвигается принцип автономии воли, а интерес человека не выступает причинением его воли (курсив – А.Г.). Целесообразно здесь сделать небольшие пояснения. И. Кант, вводя в философский оборот термин максимы как чисто субъективных основоположений для разных людей, отличает их от практических законов, имеющих объективный характер, и посему обязательных для всех «разумных существ». При этом максимы могут определяться категорическими императивами. Он пишет: «…я должен поступать только так, чтобы я также мог желать превращения моей максимы во всеобщий закон» [6, с. 238].

В то же время И. Кант утверждает, что «…интерес есть то, благодаря чему разум становится практическим, то есть становится причиной, определяющей волю. Поэтому только о разумном существе говорят, что оно проявляет к чему-нибудь интерес; существа, лишенные разума, имеют только чувственные побуждения. Непосредственный интерес в поступке разум находит только тогда, когда общезначимость максимы этого поступка служит достаточным определяющим основанием воли» [6, с. 306], то есть категорический императив являет собой правило, характеризуемое объективной и всеобщей значимостью вне зависимости от каких бы то ни было субъективных условий» [6, с. 306].

В течение многовекового этапа генезиса понятие «интерес» претерпел самые различные и разнообразные толкования. Интерес выступал как феномен, не зависящий от морали (Н. Макиавелли); как сущностная характеристика человека (Т. Гоббс); как порядочность, честность и добродетель (Ф.М. Аруэ Вольтер); как общественная и государственная польза (Д. Дидро); как основа общей воли государства (Ж.Ж. Руссо); как движущая сила для людей (К.А. Гельвеций); как явление, связанное с потребностями (П.А. Гольбах).В отличие от всех этих учений неоценимое преимущество учения Канта состоит в том, что оно выдвигает принципиальные препятствия – своего рода правила отбора потенциально возможных действий -на пути достижения личной пользы, а именно: принцип нравственности, который сводится им к идее свободы. Поэтому у И. Канта понятие интереса логически вытекает из понятия мотива и означает мотив воли, а понятие максимы имеет своим основанием понятие интереса. Следовательно, максима «лишь тогда в моральном отношении подлинна, когда она основывается только на интересе к соблюдению закона. Все три понятия – мотива, интереса и максимы – применимы только к конечным существам: все они предполагают ограниченность природы существа, так как субъективный характер его произвольного выбора не сам собой соответствует объективным законам практического разума; это потребность быть чем-то побуждаемым к деятельности, так как этой деятельности противодействует внутреннее препятствие. Следовательно, к божественной воле они не применимы» [8, с. 405]. Можно предположить тогда, что при определенных обстоятельствах интерес может выступать как опосред-ственная причина моральных действий. Кажущееся противоречие снимается тем фактом, что у морального интереса есть как объективные, так и субъективные основания. В то же время выводы И. Канта не основаны на социальной обусловленности интереса и морали, а вытекают из возведения в абсолют должного в противопоставлении к сущему как необходимому в конкретных исторических условиях.