Метаморфозы медиасистемы в ракурсе цифрового ускорения

В начале третьего десятилетия цифрового века интенсивность внедрения и адаптации инновационных технологий в социально-экономическом и медийном пространстве набирает безудержный темп в России и во всем мире. Переустройство связано с ускорением развития цифровых технологий, их обновлением во всех сферах и отраслях производства, включая медиаиндустрию. Цифровизация экономики, понимаемая как глобальное переосмысление подхода к бизнесу в результате роста эффективности работы автоматизированных IT-систем в производстве, направлена на формирование принципиально новой, цифровой реальности, где человек, управляя инновационными технологическими возможностями, сможет выделить время не на рутинное производство того или иного продукта, а на создание новаторских исследований, изобретений во благо устойчивого развития и формирования цифрового общества, которое активно приближается.

Неким подтверждением продвижения ко всеобщей цифровизации стал, в частности, прозвучавший недавно анонс о том, что до 2025 года в мире будет создано 95 млн рабочих мест в областях, связанных с искусственным интеллектом, в России их будет около 3 млн [1]. В этом прогно- зе – свидетельство эффективного освоения инновационных технологий, фиксация того, что объявление в России 2021 года Годом науки и технологий неслучайно. Однако апробированию и внедрению в производство подлежит не только искусственный интеллект. Среди грядущих инноваций фигурируют и VR-технологии, смешанная (MR) и дополненная реальности (AR), Интернет вещей, Big Data, квантовые технологии, робототехника, гибридизация человека и машины, а также немало иных технологических новшеств, к освоению которых тоже следует готовиться.

Подобная проекция реформирования мироустройства продиктована четвертой промышленной революцией, рассмотрение концепции которой породило бурные дискуссии теоретиков в разных странах, поскольку основной прогноз перемен базируется на широчайшем размахе внедрения цифровых технологий, и эта задача не из простых [2]. Данный дискурс направлен на обоснование фундаментальности грядущих перемен, которые будут спроецированы не столько на отдельного индивида, его знаниевый код и преференции, сколько на все общество, которое, как полагают японцы, будет называться «Общество 5.0» [2]. Всеохватность и масштабируемость предполагаемых трансформаций вызовет, несомненно, фундаментальный поворот и в медиасистеме, которая вынуждена будет перегруппироваться, структурно перестроиться, а также скорректировать свои модели взаимодействия с аудиторией, начиная от ведения медиабизнеса и заканчивая выпуском медиапродукции. Представляется, что журналистика как социальный институт и медиабизнес продолжат свое существование, несмотря на фигурирующие сегодня предположения об исчезновении этой профессии. Но то, что медиаотрасли придется пересматривать практически полностью модель своего функционирования, очевидно.

В контексте грядущих преобразований стоит подчеркнуть: любые нововведения неизбежно оборачиваются для современных медиасистем состоянием как перманентных, так и фундаментальных реформ. И это вполне закономерно, так как среда, в которой функционируют современные медиаструктуры, быстро видоизменяется, к этому подталкивают и современные технологии, которые находятся в стадии усовершенствования и реформирования, с чем нельзя не считаться. В современном мире, подверженном трансформациям, нельзя не учитывать фактор внедрения инноваций, технико-технологических, идеологических, экономических или социальных, поскольку это воздействует на колебания медиарынка, корректирует структуру медиапространства, включая реорганизацию медиаструктур, критерии потребления выпускаемого ими информационного продукта. В этом контексте очевидным становится и то, что прогнозируемые ныне видоизменения и обновления моделей информации (по семантике, жанрам, формам, форматам) с опорой на технологические инновации и преобразования социальной системы приведут к очередному медиаповороту с учетом бизнес-приоритетов, что спроецирует масштабное реформирование медиасистемы в целом. Возникающая в результате медиаповоротов пульсация медиарынка заставляет медиабизнес переформироваться, что влияет также и на реформы в системе журналистского образования, вынужденной разрабатывать новые концепты при подготовке кадров нового поколения. Причинно-следственные связи здесь четко прослеживаются.

Однако стоит отметить, что на долю российской медиасистемы как сложнейшей управленческо-организационной и творческо-производственной институциональной структуры, основанной на пяти векторах развития (технологический, экономический, пространственный, профессиональный, культурный) [3], выпало несколько модернизационных медиаповоротов, различающихся между собой по степени масштабности и значимости. Начиная с 1990-х годов, вступление советских СМИ в рынок охарактеризовало начало поистине фундаментальных реформ в отечественной медиаотрасли, которые кардинально скорректировали развивавшуюся в течение многих десятилетий модель медиаиндустрии, обеспечив ее перевод в рыночный аналог. На тот момент это ознаменовалось введением в структуру российских СМИ экономического вектора развития, что было воспринято отечественными журналистами с воодушевлением, как глоток свободы. Но эти представления выстраивались в основном на иллюзорном восприятии будущего, поскольку в отличие от западных средств массовой коммуникации, издавна функционирующих в условиях рынка, мало кто из наших творцов-соотечественников представлял, что такое медиабизнес. Прошли многие годы, прежде чем путем проб и ошибок удалось получить знания по экономике, освоить методики ведения бизнеса в сфере медиа. Это был первый и весьма значимый медиаповорот, несмотря на то что в целом структурный каркас медиасистемы не пострадал, миссия СМИ как социального института сохранилась, а принципы взаимодействия с потребителем поменялись лишь незначительно.

Следующим медиаповоротом в российских СМИ следует считать начальный этап активного использования интернета в национальном и глобальном информационном пространстве, породившего в итоге образование новых медиа как модификацию модели СМИ. Этот ракурс преобразований несколько изменил структуру и функционал медиаиндустрии, не затронув ее основу, однако представления профессионального цеха о функционировании медиапродукции были скорректированы. Поначалу вхождение в интернет-пространство было воспринято отечественными медиа без особого энтузиазма, печатная периодика и электронные СМИ продолжали функционировать в рамках все той же организационной и производственной структуры медиаиндустрии. И только по прошествии ряда лет российские СМИ начали активно создавать свои интернет-версии, которые в наши дни заметно преобразились и теперь представляют самостоятельное в рамках медиаструктуры направление. Данному преобразованию способствовало и совершенствующееся интернет-пространство, которое технологически быстро изменялось. Тем не менее этот медиаповорот выявил два важных фактора. Во-первых, благодаря использованию интернет-пространства многократно расширились возможности вектора распространения медиа ( пространственный вектор развития СМИ ), а также к традиционным моделям медиараспространения были добавлены важные элементы коммуникации с аудиторией. Во-вторых, адаптация в интернет-пространстве повлияла и на профессиональный вектор развития СМИ , поскольку модели информации в интернете подверглись корректировке семантики и стилистики, что спроецировало появление новых форм, а также форматов виртуального медиапродукта.

Освоение интернета и быстрое совершенствование интернет-технологий стали импульсом к реформам и в социальной системе: социальные потребности, предпочтения и стереотипы поведения индивида начали принципиально меняться. По отношению к СМИ были выявлены начавшиеся фрагментация и миграция аудитории, что активизировало деятельность структур по медиаизмерению как важной компоненты медиаиндустрии. Тем не менее основной остов медиаиндустрии остался неизменным, просто к нему добавились некоторые ответвления, позволяющие активнее вовлекать аудиторию в медиапространство. Ответным шагом медиаиндустрии на преобразования в социуме и фрагментацию аудитории стала включенность медиаструктур в процессы конвергенции и интеграции, что привело к структурному укрупнению СМИ, корректировке концептов профессиональной деятельности в целом, а также прояснило стратегически важные рыночные возможности медиа при их адаптации в интернет-пространстве зарубежных стран. Одновременно в СМИ появились подразделения маркетинга, активизировалась PR- и рекламная деятельность, ставшие неотъемлемой частью ведения медиабизнеса. Эти два фактора подтвердили значимость экономического и пространственного векторов развития медиа.

Однако быстрое развитие социальных сетей и появление «производителя для себя» (Э. Тоф-флер) зафиксировали новый медиаповорот в социальной и медийной системах, проекция и масштабы изменений которых прослеживали поначалу с трудом. Тем не менее впервые в истории человечества общество получило публичную площадку для высказывания индивидуальных мнений по вопросам бытия, социально-экономического устройства. И этот фактор преобразований стал, несомненно, прорывом к дальнейшим изменениям мироустройства. Поначалу социальные сети как online-платформа предназначались для персонализированного общения, знакомств, развития коммуникаций людей со схожими вкусами и предпочтениями, где можно было разместить фото, видео, развлекательные истории. Но по прошествии многих лет их функционирования этот востребованный социальный ресурс стал доминировать в медиапространстве. Неслучайно создатели соцсетей, в основном зарубежные, начали говорить об их структурном переформировании в метавселенную как модель массовых коммуникаций.

Первые точки роста социальных сетей зафиксированы за рубежом в 2003–2004 годах, а в 2006 году соцсети появились и в России – «Одноклассники» и «Вконтакте». Далее мода на создание соцсетей привела к их буму и профильнотематическим разновидностям. Однако отечественные теоретики и эксперты медиа не сразу придали значение этому явлению, критиковал пове- денческие стереотипы приверженцев соцсетей и известный английский социолог Зигмунт Бауман [4]. Он отмечал, что «…создаваемое социальными сетями сообщество – субститут» и что «…каждый хочет создать сообщество “под себя”», тогда как «…сообщества не создаются!», утверждая при этом, что «…разница между сообществом и сетью в том, что сообществу ты принадлежишь, а сеть принадлежит тебе» [4]. Более того, З. Бауман полагал, что «…большинство людей используют социальные сети не для объединения или расширения горизонта – наоборот, для того, чтобы окопаться в зоне комфорта, а в ней единственное эхо – звук твоего же голоса, а единственные видимые глазу вещи – отражения твоего лица» [4]. Разумеется, известный социолог говорил о духовно-интеллектуальном горизонте индивида, к чему должны стремиться медиаструктуры различных видов и форм, и с его выводом стоит согласиться, если учитывать первоначальный этап функционирования соцсетей, а также вызовы, предъявляемые вхождением в цифровое общество.

Тем не менее за годы существования спрос потребителей на социальные сети продолжал активно расти, появились также разновидности их моделей, подтверждающие полиплатформенность медиапространства. Из наиболее актуальных ныне в России стоит назвать Instagram, TikTok, Telegram. По данным Mediascope, 73 % населения в России пользуются социальными сетями, которые сегодня являются многофункциональными площадками. И важно понимать, что 49 % российского населения заходит в них ежедневно, а средний пользователь проводит в соцсетях 58 минут в день [5], почти как перед телевизором. При этом у каждой соцсети сформировались тематические предпочтения: на TikTok посетители смотрят видео, сериалы, которые нередко сами пользователи и создают; «Вконтакте» – слушают музыку; в Instagram – выкладывают фото, видео, короткие посты; в «Одноклассниках» – играют в игры; в Telegram – покупают товары и услуги; в Facebook – комментируют [5]. Однако в целом аудитория соцсетей быстро растет, например, за последние два года прирост среднесуточной аудитории TikTok составил +635 %, а Telegram – +135 %. Любопытно и то, что на начало 2021 года количество посетителей соцсетей в России значительно увеличилось: по сравнению с началом 2020 года их численность выросла на 4,8 млн. Многие из посетителей, 95,1 %, заходят в соцсети с мобильного телефона, ставшего неотъемлемой частью каждого индивида. Однако в этом ранжировании наиболее популярным в России является YouTube, его ролики просматривают 62 млн уникальных пользователей разных возрастных групп – от 12 – 17 лет (10 %) до 55 – 56 лет (9 %), или – 87 % всей интернет-аудитории России в целом [6].

В контексте популярности соцсетей нельзя не обозначить и позицию СМИ, чей процесс адаптации в соцсетях происходил постепенно. Но в поиске прироста аудитории медиаструктуры также оказались адептами социальных сетей, что привело их к снижению профессиональных критериев в семантике и лингвистике медиапродукта в угоду промоушна своих бизнес-структур. Есть и другие показатели адаптации СМИ в соцсетях. К примеру, с 2019 года «Первый канал» транслирует, наряду с традиционным линейным вещанием по ТВ, прямой эфир своих телепрограмм в «Одноклассниках». Но если в эфире телеканала планируется показ по ТВ ярких событий или национальных мероприятий, то «Первый канал» дополнительно организует стриминги на своих аккаунтах в соцсетях и видеохостингах, кроме того, размещает эти показы программ в «Одноклассниках», «Вконтакте», TikTok, Яндекс-Дзен и на YouTube. Причем эти телетрансляции идут и на иностранных языках – английском, французском и испанском [7].

Обращение телевидения к стримингу неслучайно. В 2021 году внимание потенциальной аудитории начинает активно смещаться в пользу социальных сетей (91 % респондентов) и интернета, приоритетом пользуется и платный медиаконтент (online-кинотеатры) вместо обращения к телевидению, к программам телеканалов, остальным видам профессиональных СМИ [8]. При сопоставлении данных компании Deloitte медиапотребление ТВ охватывает за день в среднем 145 мин., в выходной день – 207 мин., тогда как время использования интернета составляет 223 мин. в день (будни), а в выходной день – 253 мин. Эта статистика отражает колебания на медиарынке с учетом коммуникационного изобилия в медиапространстве. Однако есть и иной фактор, заставляющий профессиональные СМИ пересматривать политику своего взаимодействия с аудиторией в нынешних условиях. Речь идет о блогерах, появившихся в национальном информационном пространстве еще в начале первого десятилетия XXI века, теперь деятельность этих «производителей для себя» формирует конкурентную среду, в которой сосуществуют как профессиональные медиа, так и производители-любители медиапродукта.

Увеличивающееся количество блогеров, вступивших в противоборство со СМИ и производящих видео- и аудиопродукцию с помощью функционала соцсетей, прежде всего YouTube, несомненно, способствовало росту объемов семантического и лингвистического примитивизма в потоках информации. Но, как предполагается, к 2023 году сегмент видеостриминга будет расти в России на 11,5 % в год, а его объем достигнет в течение последующих двух лет $ 328 млн [9]. В итоге аспект противостояния профессиональных СМИ и блогерства становится серьезной проблемой

Метаморфозы медиасистемы в ракурсе цифрового ускорения на нынешнем этапе медиапроизводства, поскольку приведенные цифры характеризуют и рост объемов информации с заниженными духовноинтеллектуальными смыслами в случае принятия аудиторией упрощенной модели информирования. Новым поворотом в медиасистеме станет и использование искусственного интеллекта (AI), алгоритм применения которого проходит апробирование. В итоге современное журналистское образование и медиасистема стоят перед выбором: либо снижать планку профессиональных критериев (семантика, лингвистика, этика, эстетика) при создании медиапродукта, либо формировать новые профессиональные критерии взаимодействия с потребителем, а также образовательные модели, где качество и содержательность медиапродукции будут доминировать.

Обзор литературы

Раскрываемая в статье проблематика медиаповорота с акцентом на значимость функционирования в информационном обществе медиаиндустрии как одной из важнейших отраслей со зна-ниевым кодом и установкой на заполнение медиапродукцией духовно-интеллектуального сегмента – тема, безусловно, новая, но крайне актуальная. Отсутствие публикаций именно по теме медиаповорота в журналистской научной среде, однако, не означает, что данные процессы не затрагиваются в гуманитарных науках. Проблематику медиаповорота изучают в большей степени философы, исследующие различные аспекты философской антропологии, философии культуры, социальной философии, проводящие также культурологические и социальные исследования по вопросам медиафилософии. С точки зрения этих теоретиков, в информационную эру взаимодействие медиа и философии приобретает новую конфигурацию [10], о чем следует задуматься и медиаиндустрии. В частности, о формировании медиафилософии как новой дисциплины многие годы пишет профессор В. В.Савчук [11], сформировавший в Санкт-Петербурге активно работающий «Исследовательский Центр Медиафилософии» [12]. Предметом изучения этого профессионального сообщества являются так называемые «медиапроизводные» термины – медиареальность, медиасфера, медиаиндустрия, медиаэтика, медиасубъект, медиаигры, медиаэкология, другие. Проблематику культурологического поворота в современном искусствознании анализирует доктор философских наук, профессор Н. А. Хренов [13]. Оценке проблем развития культуры и цивилизации, где философия выступает как «время и пространство культуры» и «способ самосознания человека в свободе», посвящены научные труды доктора философских наук, профессора В. М. Межуева [14].

В сфере журналистики также представлен широкий спектр теоретического обоснования современных преобразований в медиаиндустрии:

медиалингвистика, медиакоммуникации, модификации аудитории, медиаэкономика, медиасистема [15] и другие. Исследовались термины «экосистема медиа», «виртуальная реальность», «медиареальность» [16].

Методы исследования

В процессе подготовки материала применялся метод сравнительно-сопоставительного анализа, основанный на междисциплинарном изучении различных источников информации, свидетельствующих о современных проблемах в медиаиндустрии, а также метод эмпирического исследования.

Результаты и дискуссия

Дискуссия по изучению современных процессов в медиапространстве продолжается. Этой проблеме была посвящена и XI Международная научно-практическая конференция НАММИ «Актуальные проблемы медиаисследований – 2021», прошедшая в декабре 2021 года, проведенная факультетом журналистики МГУ. В рамках пленарного заседания, посвященного «Медиа в социальных конфликтах: профессиональные и этические вызовы», прозвучало немало докладов, раскрывающих проблематику стратегии развития медиаиндустрии перед вызовами цифровизации. Одним из ведущих теоретических обоснований стала оценка формирующегося конфликта в традиционных и неинституализированных сегментах медиасистемы, рассматриваемого в рамках этических подходов к освещению противостояний. В докладе «Цифровые медиа как поле дискурса и среда социального конфликта» (докладчик – академик РАО, декан факультета журналистики МГУ, профессор Е. Л. Вартанова) был представлен обстоятельный анализ формирования и восприятия конфликта в гуманитарной науке, признаков конфликтоген-ности цифровой среды, раскрыт «жизненный цикл» споров в традиционных и социальных онлайновых медиа. Затрагивалась и проблематика регионов России, прозвучавшая в докладе «Экологический конфликт региональных интернет-СМИ в контексте формирования социального самочувствия населения» (докладчики – Почетный работник высшего образования России, заведующий кафедрой журналистики, рекламы и связей с общественностью Южно-Уральского государственного университета, профессор Л. П. Шестеркина; директор Института медиа и социальногуманитарных наук ЮУрГУ Л. К. Лободенко; О. В. Перевозова). В выступлении обосновывалась тема оценки методов подхода журналиста к формированию журналистских сообщений экологической тематики. Особый интерес вызвал также доклад «Социальные конфликты как предмет медиа: концептуальная модель» (докладчик – профессор-исследователь И. М. Дзялошинский, НИУ ВШЭ), в котором было выявлено состояние растерянности у потенциальной аудитории СМИ от обилия информационных потоков и коммуникационного изобилия, что не позволяет медиапотребителям сделать верный выбор. Докладчик также сформулировал три основополагающих подхода к созданию медиапродукта – социально-психологический, социально-экономический и культурологический.

Выводы

Современная цифровая среда, быстро реформирующаяся под влиянием инновационных технологий, представляет собой сложное явление, изобилующее множеством конфликтов, ведущих к образованию конфликтогенных зон в медийном и социальном пространстве, что, несомненно, нуждается в упреждающем анализе с целью их искоренения [17]. Фактически трансформационные процессы, динамично развивающиеся, за которыми человек не поспевает, выступают в роли конфликтогенного фактора (К. Хорни), который неизбежно воздействует на социальные и медийные системы. Кроме того, нынешние преобразования носят не единичный, а широкомасштабный характер, что значительно усложняет и сдерживает процессы продвижения к формированию цифрового общества. Сложность вызывает и то, что протекающие во времени и пространстве трансформации развиваются нелинейно, образуя новый тип экосистемы медиа (единство медиаструктур, цифровых технологий и среды их обитания) и проецируясь на разные виды субъект-субъектных и объ-ект-объектных взаимоотношений, затрагивая как материальную, так и интеллектуальную среду обитания человека. Выявление же парадигмы медиаповоротов позволяет заранее распознать природу назревающих конфликтов и не только их упредить, но и выработать новые медиастратегии по усовершенствованию медиаиндустрии, отвечающей на вызовы цифрового времени.