Метафизический перевод как обоснование новой культурной программы, или драма воплощения оговорки

В истории культуры перевод может не только адаптировать ценности чужой культуры или развивать потенциал собственной культуры, но и обосновывать новую культурную программу, осуществляя пересборку культуры на новых основаниях. Противопоставление форенизирующего и доместицирующего перевода недостаточно, если перевод ставит целью изменить сам режим культурного производства и само обоснование культуры, объявив метафизический мотив главным для существования локальной культуры. Доказывается, что такая перемена не может произойти декларативно, а требует скрытого изменения функций перевода как формы культурного сознания, каковое выступает наружу в виде ого ворок, недоумений или недоразумений. При этом культурный энтузиазм, стоящий за этим переводом, не позволяет понимать эти оговорки как простые неточности или недоработки, но только как необходимые при самообосновании культуры как замкнутой системы, как узлы выстраивания такой замкнутости. Такие переводы нельзя сводить к выражению интеллектуального содержания эпохи, но они представляют собой единственный способ воплощения тех интеллектуальных задач, которые определяют и дальнейшие дискуссии эпохи. На примере одной из линий в развитии русского философского идеализма, связанной с усиленным переводом и интерпретацией вершин античной философии, и дальних следствий его культурной программы доказывается обоснованность предложенного переводоведче-ского исследования. Предлагается условно называть такой перевод «метафизическим», имея в виду его программную роль для формулировки новой философской проблематики, не сводящуюся к имеющимся в оригинале и переводе аргументам.