Мировоззренческие аспекты памяти об образовании русских старожильческих поселений Среднего Приангарья

Проблема сохранения в памяти людей исторических событий непосредственно связана с мировоззренческими установками как на индивидуальном, так и на групповом и общероссийском уровнях. Поиск «корней» в русле национальной и этнической самоидентификации делает эту тематику социально заостренной и актуальной для современности. С мировоззренческими аспектами сопряжено создание исторических мифов, играющих немалую роль в конструировании прошлого. В данном статье предполагается, уйдя от этнополитических аспектов проблемы, весьма продуктивно разрабатываемых в российской этнологии [Шнирельман, 2000, с. 12–33], переместиться в сферу исторической памяти, тоже далеко не новой области науки [Тощенко, 2001], приняв во внимание теоретические наработки обоих направлений. Рассмотрим частный случай исторической памяти об образовании поселений потомков русских старожилов, проживающих в среднем Приангарье. Такая постановка вопроса сужает круг исследовательских задач и позволяет рассмотреть основные черты прошлых событий как конструкта, нашедшего отражение в мировоззрении. В работе использованы полевые материалы автора 2013 г.

Как и в других старожильческих районах, относящихся к периоду раннего заселения русскими, в среднем Приангарье распространены рассказы о первых «насельниках». Сохраняются они не только благодаря семейной межпоколенной связи, но и в результате усилий местных краеведов, учителей, работников музеев и библиотек, собравших или записавших от старожилов рассказы о прошлом. Особенностью является то, что многие поселения были затоплены в 1960-е гг. Братским и Илимским водохранилищами при создании ГЭС, но в памяти жителей, переселенных в другие места, остались сведения об этих поселениях.

В мировоззренческих установках важную роль играет степень осознания консолидированности, а точнее – стремления к ней группы или сообщества. Большинство потомков русских старожилов, т.е. тех, кто говорит, что они сами, их родители и деды родились и жили в пределах среднего Приангарья, идентифицируют себя как русских, «здешних», уточняя: «я – шамановская» (д. Шаманово), «мы – калтукские» или «калтушские» 472

(д. Калтук), «большекадинцы зарекошные» (жившие в д. Большая Кода на правом берегу р. Оки). Они делают акцент на своей принадлежности к жителям конкретного населенного пункта. Признают они и экзоэтноним «бурундуки». Объяснение его видят в том, что их объединяет хозяйственность, замеченная вновь прибывшими переселенцами.

«Как бурундуки, все запасы к себе в нору тянем».

Существует и другое толкование:

«У бурундука семь полосок на спине, так и мы уже семь колен тут живем» (ПМА, 2013).

Основание деревень Дубынино, Кобляково, Калтук, Шаманово и Большая Када рассказчики относят к стародавним временам – XVII в., что в целом соответствует историческим реалиям. Даже если документы дают другие датировки, они оспариваются. Так, ставится под сомнение основание дер. Анчериково в середине XIX в., поскольку ходили легенды, что она основана казаком Анчериком и является ровесницей Братского острога (ПМА, 2013).

Рассказывали, что первыми в с. Большая Када поселились люди с фамилией Беломестных:

«Когда стала проходить первая перепись населения, то, боясь назвать свою фамилию, говорили, что они с былого места, то есть Бе/ы/ломестных».

В ряде случаев сохранились в памяти имена первых «засельщиков». Ссыльный каторжник Кобляков построил в глухой тайге на р. Вихоревке сруб, с которого и началось сегодняшнее с. Кобляково. По воспоминаниям В.В. Перетолчина, бывшего председателя сельсовета с. Шаманово:

«Долгожитель села Шаманово Кочнев Илья Васильевич рассказал, что его отец, а тот отец еще от своего родственника знал, что первый поселенец в Шаманово появился в 1656 году, он был русский, фамилия его была Якушев» (ПМА, 2013).

Столь точная датировка не должна удивлять. Она и все прочие даты в записанных воспоминаниях появились не случайно, а благодаря капитальному труду В.Н. Шерстобоева «Илимская пашня», впервые изданному в 1949 г. Оттуда и черпались сведения, обраставшие множеством подробностей (но это тема для другого исследования). Отметим, что в устных рассказах, как и ожидалось, такая точность отсутствует. В истории с. Ша-маново, составленной в 1960-е гг. и ныне хранящейся в музее д. Калтук, куда были переселены многие жители после затопления родной деревни, об основании села говорится так:

«В 1652 году на место, где сейчас стоит село Шаманово, приехал крестьянский сын, по происхождению середняк (!), Якушко Андреев сын Шаман. На месте, где сейчас стоит магазин № 2, Продмаг, он поставил себе дом… Так из года в год Погост Шаманский стал расти. …село было названо единогласно… братьями Андреевыми в честь первого брата Якушко. И при входе в Погост Шаманский стоял около дороги большой щит, и на нем было написано: “Погост Шаманский, основанный в 1652 году Якушко Андреевым сыном Шаман, назван в честь его”» (ПМА, 2013).

Отдельного рассказа достойна история образования дер. Дубынино. Со ссылкой на старейших жителей, которые узнали об этом от своих предков, сообщается, что первые русские поселились на месте деревни в 1605 г. Память не сохранила сведений о том, кто они были и откуда. Считают, что название селу дала женщина по имени Дубыня или Дубин-чиха, которую выслали в Сибирь из Новгорода «потомки Ивана Грозного». По одной из версий она приехала с сыном Ильей. Поэтому-то деревню называли то Дубыниной, то Ильинской. Этой женщине приписывают открытие прохода для судов в пороге Долгом, который стал с тех пор называться Дубынинским. Раскопки 1969 г. (перед заполнением ложа водохранилища) на месте старого сельского кладбища Могильного угора лишний раз уверили жителей в реальности Дубыни: было найдено захоронение женщины богатырского сложения, погребенной, по мнению археологов, по обряду, принятому у новгородцев в XVII в. Дубыня стала поистине легендарной фигурой, приобретя все свойства и качества, былинного героя – неустрашимость, дерзость, немеренную силу, богатырский рост и сложение. От нее и пошли все Дубынины.

Впрочем, все основатели деревень, по мнению рассказчиков, в той или иной степени обладали превосходными качествами. Якушко характеризовался как «человек смелый и решительный в действиях. Он рубил и пилил лес, делал плоты и сплавлял их в Братск и дальше». Ссыльный Кобляков «в одиночку справлялся со всеми трудностями, рыбачил и охотился» (ПМА, 2013). Марко, один из трех братьев, пришедших с р. Лены, основатель деревни Марково, был колдуном.

Сохранились в памяти места выхода предков: Новгородская земля, земли Войска донского. Называют и поселения на р. Лене.

«Изрядно разбогатев, Якушко поехал на родину, на Лену. Оттуда он уже вернулся не один, с ним были его два брата – Ивашка Андреев и Гаврилка Андреев. Вскоре к ним присоединились из Братска около семи семей».

С Лены на Ангару пришли Антипины – потомки одного из первых «выходцев на Лену» Антипа, имевшего братьев Подымаха и уже упоминавшегося Марка. Из-за ссор братья решили разделиться.

«Бросили жребий. По нему выпало Антипу остаться на старом месте, оттого там и прозываются все Антипины. Подымахину выпало вверх по Лене идти – отсюда Подымахины. …А Марку выпало вниз по Лене плыть… Вот так и появились деревни и фамилии Антипины, Подыма-хины, Марковы» (ПМА, 2013).

В рассказах об образовании поселений очень смутно проглядывают сведения о прежних жителях этих мест. Народные предания гласят:

«На месте д. Кобляково в прошлом было стойбище тунгусов, охотники до сего времени находят в окрестной тайге следы пребывания кочевого народа» (ПМА, 2013).

Название д. Калтук объясняют тем, что местность там болотистая, а по-бурятски «калтук» – болото. Одно из объяснений названия Шамано-во: рядом собирались сильные шаманы.

«Название деревни Большая Када произошло от бурятского слова “хода”, что означает “гора”. Горы действительно окружали село с запада и севера. Когда стали здесь жить русские люди, то стали называть не Хода, а Када своим грубоватым языком» (ПМА, 2013).

По всему получалось, что русские не конфликтовали с тунгусами и бурятами, те сами покидали выбранные пришельцами места.

Обретенная земля рисуется наделенной природными богатствами, обеспечивавшими привольную жизнь – удачливую охоту, рыбную ловлю, собирательство. Вместе с тем, есть понимание того, что не все было так гладко.

«Доходы от рыболовства и охоты не обеспечивали стабильного заработка, жителям пришлось заняться сельским хозяйством, отвоевывать у тайги землю под пашню. Начали сеять ячмень, озимую рожь, позднее пшеницу. Постепенно деревня Кобляково расширялась, вокруг стали возникать новые поселения – Сахорово, Чупино, Алексеево» (ПМА, 2013).

«Люди вцепились в тайгу и стали корчевать березняки, распахивать новые земли под пашни, расчищать места под покосы, осушать болота».

Кроме материальной стороны, немаловажны были и другие обстоятельства, в т.ч. красота природы.

«Местность, где было село Большая Када, не только удобная во всех отношениях для жизни, но и очень красивая. …Сосновый лес окружал со всех сторон село. Река Ока широкая, полноводная... Посередине реки, против села, большой остров, как линкор, разрезал реку на две равные протоки. Сам остров очень красив. По отлогим его берегам росло много малины, черной смородины, красной смородины – кислицы, черемухи, боярышника, рябины» (ПМА, 2013).

Для мировоззренческой окраски памяти русских сибиряков среднего Приангарья характерны осознание значительной роли личностных качеств первопоселенцев – трудолюбия, решительности и силы, мифологизация прошлого, справедливость воздаяния за потраченные усилия материальным благополучием, сочетание прагматизма с эстетическим отношением к природе, миролюбивое отношение к другим народам.