Модель макродинамики современной культуры в интерпретации неоэволюционизма

Эволюционизм крайне разнообразен и содержит в себе множество разнонаправленных течений. Хотя мы опираемся на конкретные исследования конкретных авторов, но в данном случае нас интересует общая усреднённая эволюционистская картина современной культуры, потому что это лучше всего демонстрирует возможности эволюционизма как фундаментальной теории.

С точки зрения эволюционной теории, все проблемы бытия культуры могут рассматриваться в особом, временном измерении. Эволюционизм видит все культурные явления как результат прошлого развития и как почву для будущего. Он рассматривает культурные системы как целостные и протяжённые во времени и пространстве. Поэтому современная культура анализируется: в кон- тексте истории; в контексте будущего развития; как целостная система, а поскольку сегодня очевиден технический прогресс в области средств коммуникации [1], то этой целой системой, находящейся в состоянии непрерывной культурной диффузии, оказывается всё человечество, и здесь встаёт тема глобализации, которая органически связана с эволюционизмом, что не означает, что эволюционизм становится теорией глобализации и ориентируется на анализ мир-системы, он также способен видеть и интерпретировать микросоциальные процессы, хотя делает это в контексте макросоциаль-ных изменений и типизирует их, выстраивая генеалогию не общественных систем, но отдельных культурных форм.

Рассмотрение современного состояния

80      1997–0803 ВЕСТНИК МГУКИ 3 (53) май–июнь 2013 80–83

*

культуры в контексте её истории означает, что с точки зрения эволюционизма современность рассматривается через призму двух концепций. Первую мы обозначим как ретродетерминизм. Идея детерминизма не нова, но в классических и многих неклассических социальных теориях он ранее выступал совсем в другом виде. Большинство ранних концепций детерминизма выступало с идеей однозначной зависимости каждого последующего момента истории от предыдущего, и полной обусловленности всех сторон жизни общества какой-то его частью или фактором существования в статическом измерении. Современный ретродетерминизм, рассматривая настоящее как результат прошлого, делает это со свойственной современной науке гибкостью, обозначая влияние не просто многих, но всех реальных факторов. Это означает, что любой процесс, происходящий или отражённый в культуре, является фактором её становления. Прошлое определяет настоящее не с абсолютной силой, а лишь вероятностно и неоднозначно. Всякий процесс непременно порождает какое-либо следствие, но то, каким будет это следствие, предсказать почти невозможно, особенно в такой сложной системе, как глобальное человечество. И здесь большую роль играют концепции синергетики. Если экстраполировать синергетическую теорию на современность, то получится, что современное человечество, как очень сложная система, постоянно находится в состоянии кризиса (в смысле переходного состояния, а не упадка) и неустойчивости. И действительно, тема кризиса современности стала постоянной как в научном дискурсе, так и в массовой культуре [4, с. 56—59]. Непредсказуемость становится характеристикой социальных процессов. Она является не только следствием системной неупорядоченности, но и возросшей роли личности. Современная личность более независима, и, благодаря всеобщему доступу к информации, эта тенденция всё усиливается.

Вторая концепция, которая проистекает из признания культурного настоя- щего результатом культурного прошлого, это концепция стадиальности. И среди исследователей-эволюционистов царит удивительное единодушие по поводу того, относить ли современную эпоху к какому-то новому этапу. Все эволюционные интерпретации современности отмечают качественный характер совершившихся изменений и наступление нового периода в истории культуры. Начало этого периода, по различным основаниям, большинство авторов видят во второй половине ХХ века. Наступление новой эпохи признают все, даже марксисты отмечают особенности современности, выделяя её в отдельную стадию развития капитализма и обозначая как поздний капитализм, эра политэкономии знака и так далее. Теории современности можно разделить на две группы: те, в которых новая эпоха в истории признаётся уже наступившей, и те, которые рассматривают наше время как переходный период.

Интерпретация современности в контексте будущего развития также порождает интересные последствия для теории и практики. С одной стороны, популярными сегодня являются идеи конструирования будущего: в мягком и теоретическом варианте — как футурология и прогнозирование, и в сильной и деятельностной форме — в идеях конструктивизма и культурного проектирования. С другой стороны, исторический опыт и понимание сложности и непредсказуемости общественной системы делает такие конструктивистские проекты в большей степени гипотетическими. Так, выводы Штомпки о невозможности спланированной революции [4, с. 389] можно перенести на судьбу любой потенциальной культурной новации. Здесь можно вспомнить рассуждения Бориса Стругацкого [2, с. 297] и Фридриха Энгельса [5, с. 393—397].

Говоря о больших эволюционных теориях, не следует забывать о том, что в рамках эволюционной методологии проводятся исследования определённых сегментов и частей культурного целого. Здесь можно выделить милликультурные линии эволюции

(эволюция отдельных функциональных частей культуры: экономики, науки, политического режима), микрокультурную эволюцию (эволюцию отдельных культурных форм: топора, скотоводства, книгопечатания) и на-нокультурную эволюцию (эволюцию отдельных феноменов культуры: импрессионизма, большевистского подполья, эволюционизма). Мы отмечаем важность этих линий эволюции и их исследований, потому что они: 1) являются материалом и проекцией применения общих теорий, 2) из этих малых процессов складывается вся культурная эволюция, 3) исследуя современную сложную культуру, почти невозможно охватить все её явления целиком, и приходится ограничиваться эволюцией отдельных подсистем культуры. При взгляде на современный эволюционизм нельзя забывать, что он не в меньшей, а может, и в большей степени состоит из милли-, микро- и наноэволюционизма, чем из макро-эволюционных концепций.

Но основным предметом эволюционных теорий остаются большие культурные системы. Рассмотрение общества как единого целого приводит в современных условиях к концепции глобализации и глобального мира. Глобальный мир — это человечество как единая общественная и культурная система, а глобализация — процесс становления такого мира. Есть много исследовательских позиций в отношении глобализации. Можно выделить западный консервативный глобализм, который позитивно оценивает доминирование западной культуры в мире и опасается ответных культурных влияний незападных культур; антиглобализм, часто стоящий на националистических, религиозных, реакционно-экономических и экологических правых позициях; левый аль-терглобализм, ищущий альтернативные неоконсервативно-вестернистическому варианту пути глобализации, пути преодоления культурной СМИ-унификации и общественной эксплуатации, порождённых капиталистическим вариантом пути к глобальному человечеству; скептико-сциентистские исследования глобализации вне ярко вы- раженной ценностной ориентации, рассматривающие глобализацию как естественный процесс и результат предшествующего развития человечества. Все эти интерпретации являются, по сути, эволюционистскими. Процессы в чём-то схожие с глобализацией обнаруживаются на протяжении почти всей истории человечества [3, с. 78], но, во-первых, они никогда не охватывали всё человечество планеты целиком, во-вторых, никогда они не проходили так интенсивно, с такой скоростью и во всех сферах культурной жизни, в-третьих, если раньше процесс объединения людей предполагал культурную унификацию в рамках этих объединений, то теперь всеобщая культурная диффузия порождает самые интересные культурные конфигурации, и то, что на макроуровне может выглядеть как смешение и стирание различий, на микроуровне означает рост культурного разнообразия вне зависимости от территории. И здесь проблема глобализации смыкается с темами мультикультурализма и постмодернизма. Таким образом, все, что касается глобализации, является в высшей степени дискуссионным, но одно можно заметить довольно точно: глобализация является главным эволюционным макропроцессом современности и основное содержание эволюционистских дискуссий, так или иначе, вращается вокруг этой темы.

В контексте глобализации и встаёт также вопрос о географической неравномерности этих процессов. И здесь, в современных условиях, мы обращаемся к классической эволюционистской концепции объяснения такой разницы нахождением разных обществ на разных стадиях развития. Возникает современная иерархия стран в глобализующемся мире как деление на развитые и развивающиеся. Но новизна таких современных эволюционных концепций, по сравнению с аналогичными классическими, в том, что они отмечают переход развивающихся стран в состояние развитых в современную эпоху и обращают внимание на этот процесс как на проявление законов эволюции и диффузии культуры. Отсюда рождаются современные теории модернизации, в которых даётся различное объяснение того, как развивающиеся общества становятся развитыми, почему развитые общества стали такими и возможны ли пути модернизации альтернативные и более продуктивные, чем вестернизация.

Отсюда внимание эволюционистов приковано к процессу конвергенции, который почти слит с процессами глобализации и модернизации, но имеет свою специфику. Теории конвергенции появились во второй половине ХХ века и были призваны описать гипотетический вариант общественного развития, при котором страны социалистического лагеря становились бы более либеральными, а капиталистические страны Запада — более социалистическими, не теряя при этом своих сущностных свойств. Эта модель предполагала сближение, обмен лучшими своими достижениями двух различных типов культурных систем и становление единого компромиссного варианта системы. С прекращением существования СССР и отхода на второй план противоречий между «социализмом»

и «капитализмом», теория конвергенции не утратила свою познавательную ценность, ведь её методы могут быть применены для исследования любого схождения двух различных по характеру функционирования общественных систем [6]. В современных условиях это сближение развитых и развивающихся стран, при котором, образно говоря, Восток становится всё западнее, а Запад всё восточнее. Так понятая конвергенция может рассматриваться как альтернатива вестерни-заторской интерпретации глобализации.

Эти три процесса — глобализация как объединение всех человеческих культур в единую систему связей, в поле непрерывной коммуникации; модернизация как стремление культур к развитию и поиску модели собственной эволюции, которая позволила бы получить равный статус с Другими и одновременно вырваться за известные пределы; конвергенция как тенденция становления оснований для сближения культур и преодоления «вечных» противостояний, — выражают модель культурной макродинамики современности в интерпретации эволюционизма.