Модели речевого портрета и лингвопсихический портрет драматических персонажей в пьесе А. П. Чехова "Дядя Ваня"

Речевой портрет происходит среди прочего и от фонетического портрета, иными словами, фонетический портрет ‒ это один из самых первичных видов речевого портрета языковой личности (теория социально-речевого портрета носителя языка формируется позже). Об этом в свое время писал Е.Д. Поливанов, который не использует словосочетание «речевой портрет», характеризуя фонетические признаки «интеллигентской фонетики», «интеллигентского выговора», «фонетики интеллигентского языка». Совокупность черт фонетики литературного языка образованного дворянства ученый обобщает в термине «орфоэпическая культура» [1, с. 114].

Термин «фонетический портрет» был выдвинут и сформулирован М.В. Пановым (1990) и воплощен им в ряде фонетических портретов политических деятелей, писателей, ученых в середине 60-х годов XX в. В последующие годы ряд исследователей занимался изучением речевого портрета разнообразных персон: Е.В. Осетрова (1999); С.В. Леорда (2006); Т.П. Тарасенко (2007); Г.Г. Матвеева (1993); А.С. Гафарова (2006) и пр.

Между тем в исследованиях модели речевого портрета были выявлены. Т.М. Николаева считает, что исследованию должны быть подвергнуты отдельные стороны личности, наиболее яркие, при этом выделено несколько схем, способных раскрыть структуру речевого портрета и дать возможность его описания [4]. Л.П. Крысин уделяет внимание изучению речевого портрета русской интеллигенции с учетом особенностей языковых единиц и речевого поведения [3]. Е.В.

Осетрова определяет модель описания речевого портрета политика, в основании которой лежат: 1) речевая, или коммуникативная и 2) содержательная составляющие [5, с. 58]. К.Ф. Седов уделяет внимание принципам психолингвистики, изучающей индивидуальные различия с точки зрения коммуникативного поведении и речевого мышления. В его объемной модели коммуникативной компетенции индивида выделяются пять уровней: 1) уровень врожденных предпосылок формирования коммуникативной компетенции; 2) уровень формирования коммуникативных черт характера; 3) уровень сформированности речевого мышления; 4) уровень жанроворолевой компетенции; 5) уровень культурно-речевой компетенции [6].

Опираясь на особенности структуры языковой личности (по Ю.Н. Караулову), М.В. Китайгородская и Н.Н. Розанова выявили модель речевого портрета: 1. Лексикон языковой личности - уровень, который отражает владение человеком лексико-грамматическим фондом языка. То есть при создании речевогопортретаданногоуровняязыковойличности необходимо проанализировать запас слов и словосочетаний, которым пользуется конкретная языковая личность. 2. Тезаурус языковой личности - это языковая картина мира, которая при описании речевого портрета этого уровня отражается в использовании излюбленных разговорных формул, речевых оборотов, особой лексики, по которым мы узнаем личность. 3. Прагматикон языковой личности как система коммуникативных ролей, мотивов, целей, интенций, которые руководят личностью в процессе коммуникации [2].

Однако в своем исследовании М.В. Китайгородская и Н.Н. Розанова затронули жанры рассказа в устной речи, а не письменную речь. Стоит обратить внимание на то, что естественная разговорная речь отличается от разговорной речи в художественном произведении.

Очевидно, такие модели не совсем соответствует подходам, с которыми следует приступать к изучению речевого портрета чеховских персонажей, поэтому в нашей работе пришлось создать другую модель.

Наша модель базируется на четырех уровнях с пятью составляющими с учетом лингво-культуры:

• 1.    Лингвистический портрет

• 2.    Лингвокогнитивный портрет

• 3.    Коммуникативный портрет

• 4.    Лингвопсихический портрет

Лингвистический портрет включает в себя лексикон, который отражает особенности владения языком носителя (героя, персонажа), что проявляется в тексте обыденного содержания. На наш взгляд, лексикон состоит из слов литературного и нелитературного языка. Хотя в художественной речи, как правило, не употребляется нелитературный язык, но в чеховской пьесе, наоборот, заметно наличие просторечия.

Лексемы как совокупность маркеров, которые занимают одно из центральных мест в репликах драматических персонажей, отражают их языковую картину мира. Так что они включены нами в тезаурус персонажа, который входит составной частью в их лингвокогнитивный портрет. Между тем контрастный анализ черт персонажа нами проводится с точки зрения соотношения лингвокультуры, то есть перед нами стоит задача найти согласование и расхождение в языковой картине мира между двумя лингвокультурами при понимании смысла пьесы и создании лингвокогнитивных портретов ее персонажей. Концепты, которые также воспроизводят языковую картину мира, включены нами в тезаурус персонажей.

Так, совокупность способности владения языком носителя формируемого портрета (герой, персонаж) проявляется на двух уровнях. На первом уровне в полной мере отражается то обстоятельство, как язык используется и воспринимается носителем (героем, персонажем), а на втором уровне - его индивидуальное и специальное восприятие и понимание языковых структур.

Раскрытие стратегии драматических персонажей в их коммуникации позволяет выяснить их коммуникативное намерение, установки, цель и т.д.

В пьесе А.П. Чехова мы наблюдаем оценки и разоблачение драматических персонажей самих себя и других наблюдателей, что выстраивает структуру полифонии произведения, в которой выявляется коммуникативный портрет. Кроме того, оценочная и разоблачительная полифония в пьесе позволяет выявить прагматическое отношение персонажа к себе и другим, становясь частью лингвистического портрета.

В монологе двухголосие обеспечивается тем, что сам персонаж задает вопрос, на который сам и отвечает, что и характеризует специфику чеховского стиля драматургии.

Через призму исследования предметов психологии (психологическое состояние, психологическая деятельность и психические типы) лингвопсихический портрет сформировался в нашем исследовании как особая категория и подход в исследовании речеповеденческих практик индивида.

Анализ особого лингвопсихического лексикона помогает выявить лингвопсихический портрет драматических персонажей, позволяет реализовать изучение речевого портрета как особую исследовательскую практику. Кроме того, разграничен на особые виды психотип драматических персонажей, что способствует формированию лингвопсихического портрета. Нами проанализирован психотип в рамках кросскультурного рассмотрения и описан психотип китайцев с позиций китайской лингвокультуры, что имеет важное значение в процессе понимания смысла воспринимаемого текста на русском языке.

Как упоминалось выше, на третьем и четвертом уровне анализа в созданной нами модели выявляется специфика использования языка носителя будущего коммуникативного портрета героя, персонажа.

Отметим, что лингвопсихический лексикон, который воспроизводится драматическими персонажами, становится элементарным (в смысле быть элементом) для выявления лингвопсихического портрета. На наш взгляд, лингвопсихический лексикон отражает семантическое поле, которое выделяет лексикон по психическому состоянию и деятельности.

• 1)    Психическое состояние персонажей, реализованное в лингвопсихических лексиконах

Приятно: «... то нас посетят видения, быть может, даже приятные...»;

Грустно: «Войницкий.... Осенние розы – прелестные, грустные розы...»; «Соня. Давно, давно уже мы не сидели вместе за этим столом... А мне грустно, что они уехали»;

Скучно: «Астров.... жизнь скучна, глупа, грязна...»;

Интересно: «У этого доктора утомленное нервное лицо. Интересное лицо», «иногда приезжает он, не похожий на других, красивый, интересный, увлекательный, точно среди потемок восходит месяц ясный...»;

Надежда: «Астров.... У нас с тобою только одна надежда и есть.

Надежда, что когда мы будем почивать в своих гробах...»;

Неприятно: «Мария Васильевна. Тебе почему-то неприятно слушать, когда я говорю. Прости, Жан...»; «Соня. Как это неприятно, право... С фабрики приезжайте обедать»;

Неинтересно: «… двадцать пять лет читает и пишет о нем, что умным давно уже известно, а для глупых неинтересно, – значит, двадцать пять лет…»;

Ужасно: «Мария Васильевна. Интересно, но как-то странно. Опровергает то, что семь лет назад сам же защищал. Это ужасно!»; «Войницкий. Ничего нет ужасного. Пейте, maman, чай»; «Войницкий. Сейчас пройдет дождь, и все в природе освежится и легко вздохнет... Прошлого нет, оно глупо израсходовано на пустяки, а настоящее ужасно по своей нелепости...»; «Елена Андреевна (монолог).... О, как это ужасно, что я некрасива! Как ужасно! А я знаю, что я некрасива, знаю, знаю...»; «Елена Андреевна (увидев Войницкого). Пустите! (В сильном смущении отходит к окну.) Это ужасно»;

Странность: «Мария Васильевна. Интересно, но как-то странно...»; «... Мошенник страшный...»; «Астров.... Она утомляет... Эти ноют, ненавистничают, болезненно клевещут ... "Это странный человек, странный..."»; «Серебряков. Странное дело, заговорит Иван Петрович или эта старая идиотка, Марья Васильевна, – и ничего, все слушают, но скажи я хоть одно слово...»; «Елена Андреевна (в раздумье). Странный он человек...»;

Стыд: «Стыдно! Если бы ты знал, как мне стыдно! Это острое чувство стыда не может сравниться ни с какою болью...»;

Отчаяние: «Я понимаю эту бедную девочку. Среди отчаянной скуки, когда вместо людей кругом бродят...»; «Войницкий....Я с ума схожу... Матушка, я в отчаянии! Матушка!».

Вышеуказанные слова категории психического состояния характеризуют некоторые черты характера персонажа через лингвопсихический лексикон, который портретирует чеховских пер- сонажей через призму своей семантики – иногда в рамках противоположного и противопоставленного семантического поля. В противоположном семантическом поле в соотношении оппозиции находятся пассивные семантические составляющие, характеризующие психическое состояние героя: отчаяние, неприятно (герою) и грустно (персонажу). На противоположном полюсе находятся характеристики с активной семантической составляющей: приятно (герою). Другая оппозиция соотносит пары с пессимистической семантической составляющей: герой в состоянии отчаянности – оптимистичный герой с соответствующей семантический составляющий: (у персонажа таится) надежда.

Кроме того, имеется пара противопоставленных психических состояний, отраженных в лингвопсихическом лексиконе: интересно и скучно (неинтересно), которые находятся в оппозиции как противоположные семантические составляющие в семантическом поле, а также и по психическому состоянию. Другую пару сопоставляемых единиц из лингвопсихического лексикона образуют менее противопоставленные элементы из оценочно-семантического поля по психическому состоянию: странно и ужасно . К ним примыкает и другой элемент из моральносемантического поля по психическому состоянию: стыдно . В целом образуется не оппозиция, а тройная система противопоставленно-соотнесенных единиц.

• 2)    Психическая деятельность персонажей, реализованная в лингвопсихических лексиконах

Любовь: «Астров.... Ничего я не хочу, ничего мне не нужно, никого я не люблю... Вот разве тебя только люблю»; «Телегин....Я до сих пор ее люблю и верен ей, помогаю, чем могу, и отдал свое имущество на воспитание деточек...»; «Елена Андреевна. Мне уже говорили, что вы очень любите леса...»; «Телегин. Ваня, я не люблю, когда ты это говоришь. Ну, вот, право...»;

Ненависть: «Войницкий. Но если я его ненавижу!»; «Елена Андреевна. Ненавидеть Александра не за что, он такой же, как все. Не хуже вас»; «Елена Андреевна. Неблагополучно в этом доме. Ваша мать ненавидит все, кроме своих брошюр и профессора...»; «Елена Андреевна. Вы, Иван Петрович, образованны и умны и, кажется, должны бы понимать, что мир погибает не от разбойников, не от пожаров, а от ненависти, вражды, от всех этих мелких дрязг...»; «Войницкий (монолог) ... Зачем я стар? Зачем она меня не понимает? Ее риторика, ленивая мораль, вздорные, ленивые мысли о погибели мира – все это мне глубоко ненавистно...»; «Астров.... Эти ноют, ненавистничают, болезненно клевещут, подходят к человеку боком...»;

Надоедливость: «Елена Андреевна. Вы целый день жужжите, все жужжите – как не надоест! ...»; «Астров.... Всем городам надоел своею подагрой. Он болен или притворяется?»; «Соня. А в лесничестве тебе непременно понравится...»; «Елена Андреевна. У этого доктора утомленное нервное лицо. Интересное лицо. Соне, очевидно, он нравится, она влюблена в него, и я ее понимаю...»;

Зависть: «Астров. Ну, ты, кажется, завидуешь»; «Войницкий. Да, завидую! А какой успех у женщин! Ни один Дон-Жуан не знал такого полного успеха! ...» и другие.

Можно также отметить, что лексикон психической деятельности составляет систему из противоположных психосемантических полей в целом (от антиномичных до опосредованно противопоставленных): любить – ненавидеть ; нравиться – надоесть . А лексема завидовать сама по себе образует всеобще-противоположную (всем и всему) взаимосвязь, поэтому она входит в данное поле как универсальный член противопоставления.

Этот лингвопсихический лексикон воспроизводит лингвопсихический портрет драматических персонажей посредством компонентов значения, связанных по семантике с психической деятельностью.

В приведенных примерах нами отмечено, что в пьесе А.П. Чехова «Дядя Ваня» драматические мужские персонажи употребляют лексикон в психосемантическом поле больше женских. В их репликах они используют лексику, которая проявляет их лингвопсихические портреты, как на фотографической пластине, и отражает их языковую картину мира. Таким образом, лингвопсихический лексикон отражает не только тезаурус персонажей, но и лингвопсихический портрет драматических персонажей.