Национальная и государственная идентичность китайско-российских трансграничных этнических групп орочонов

Автор: Чуньсюе Ван, Янань Ван

Журнал: Общество: философия, история, культура @society-phc

Рубрика: Культура

Статья в выпуске: 8, 2022 года.

Бесплатный доступ

В современном мире многоэтническое сосуществование в одной стране является относительно распространенным явлением. Национальная и государственная идентичность трансграничных этнических групп в многонациональных странах и их отношения с этническим большинством являются важными и сложными социальными проблемами, которые находятся в приоритете у руководства страны. В России и Китае такой трансграничной этнической группой являются орочоны (эвенки). В статье приведен анализ современного состояния жизни представителей данного этноса на территории Китая, определены причины национальной и государственной самобытности народности орочонов, их отличие от российских эвенков, выявлены отрицательные факторы, которые тормозят наследование культуры этнического меньшинства подрастающим поколением, описаны пути, которые предпринимает китайское правительство для сохранения и развития культуры орочонов.

Еще

Трансграничные этнические группы, орочоны, эвенки, национальная идентичность, государственная идентичность, «один пояс и один путь», китай, Россия

Короткий адрес: https://sciup.org/149140728

IDR: 149140728   |   DOI: 10.24158/fik.2022.8.36

Текст научной статьи Национальная и государственная идентичность китайско-российских трансграничных этнических групп орочонов

,

,

,

,

Орочоны являются типичной трансграничной этнической группой, которая в основном распространена на левом и правом берегах бассейна реки Амур в Китае и России (Народы и религии Приамурья …, 2017: 113–124). В РФ орочонов также называют эвенками (Эвенки Приамурья: оленная тропа истории и культуры …, 2012). Этот народ имеет единое происхождение, но живет по разные стороны государственной границы. Исторически культура орочонов и эвенков развивалась по разным траекториям. Мы можем говорить даже об ассимиляции этнического меньшинства с культурой соседствующих народов. Сегодня Китай и Россия подчеркивают важность сохранения малочисленных этнических групп, поэтому в последние годы отмечен рост государственных программ по защите и исследованию культуры орочонов и эвенков (Сун Лижун, 2021). В настоящее время Китай и Россия реализуют инициативу «Один пояс и один путь», культурные обмены между двумя странами становятся все более частыми. В рамках этой инициативы вопрос о сохранении этнического меньшинства в контексте глобализации становится одним из главнейших (Ван Сяньгрань, 2012; Лэй Юн, 2009).

Научная новизна исследования заключается в сравнительном анализе современного состояния орочонов и эвенков, их отношения к культуре этнического большинства, в выявлении причин угасания традиционной культуры орочонов и эвенков, а также в обосновании путей укрепления национальной идентичности этнического меньшинства.

Орочоны в основном живут на южном берегу бассейна реки Амур и являются наименее распространенной этнической группой на севере Китая. Согласно переписи населения 2010 года в ней насчитывается лишь 8 659 человек1. В автономном регионе Внутренняя Монголия проживает 3 573 представителей орочонов (41,3 % от общей численности населения этой этнической группы в Китае); в провинции Хэйлунцзян – 3 871 человек данной народности (44,7 % от общей ее численности в Китае)2. Орочоны в автономном регионе Внутренняя Монголия в основном распространены в городах Нанму, Жалантун, а также в бассейне рек Гань, Туо, Добкур, Али и Пила. В провинции Хэйлунцзян представители данной национальности преимущественно проживают в поселках Байинна и Шибачжань уезда Хума, а также в поселках Синьэ и Синьсин уезда Сунке, поселках Синьсин района Айхуэй города Хэйхэ и деревне Шэнли города Улага и на юге уезда Цзяинь города Ичунь. Они населяют бассейны рек Хума, Тахэ, Курбин, Сюнь, Чжань и Цзяинь3.

Эвенки же проживают на левом берегу Амура, на территории Дальнего Востока Российской Федерации.

До 1930-х годов орочоны считались независимой этнической группой. Позднее они были официально названы эвенками и образовали небольшой северный культурный круг совместно с другими коренными народами (Тан Гэ, 2004). По переписи 2002 года в Российской Федерации насчитывалось 35 527 эвенков, которые в основном занимали территорию от побережья Охотского моря на востоке и до реки Енисей на западе и от Северного Ледовитого океана на юге и до реки Амур и озера Байкал на севере4. Согласно переписи 2010 года численность эвенков составила 37 843 человека5, что говорит о тенденции к некоторому росту количества представителей этой этнической группы. Территориально этнические группы орочонов и эвенков удалены друг от друга и проживают в небольших поселениях. Эвенки в России постоянно мигрируют и ассимилируются с русским населением, русский язык является для них основным инструментом общения.

Китайско-российская трансграничная этническая группа орочонов находится на окраине национального географического пространства; в обеих странах представители данного этноса находятся в рассредоточенном состоянии и проживают в небольших поселениях (Чжан На, Ван Сюэмэй, 2016). Из-за того, что части единого народа оказались по разные стороны государственной границы, их национальная и государственная идентичности различны (Се Чуньхэ, 2011).

Сходство природной экологической среды обитания сформировало единые культурные элементы эвенков и орочонов. Хозяйственная деятельность этих народностей сконцентрирована на рыболовстве и охотном промысле. Материальная (архитектура, одежда и др. элементы), духовная и религиозная культура эвенков и орочонов характеризуется общими чертами (поклонение природе, культ предков, ценности, искусство песни и танца и др.) и базируется на шаманизме.

Представителям данного этноса присуща вера в богов огня, воды, леса, грома, ветра и т.д., они поклоняются тиграм и медведям (Мэн Хуэйин, 2000; Манду Эрту и др., 2000; Забияко и др., 2002).

Несмотря на многочисленные сходства в миропонимании, образе жизни, культуре и традициях, существование рассматриваемых этнических групп в пределах разных государств, развитие на фоне разных исторических процессов, соседство с разными этническими общностями определили появление различий между орочонами и эвенками (Ли Конг, Ван Цзюнь, 2014).

Степень и метод интеграции трансграничной национальной культуры с местной основной и другими этническими культурами различны, что определило различные культурные особенности эвенков и орочонов. Все больше и больше эвенков говорят по-русски, молодое поколение уже не знает или не использует в повседневной речи эвенкийский язык, предпочитает блюда западной кухни, празднует православные праздники. Орочоны все чаще для ежедневной коммуникации, в том числе между собой, используют китайский язык, предпочитают азиатские блюда, встроены в праздничную и национальную культуру ханьцев. Ассимиляция малой народности с этническим большинством ограничивает меры защиты и степень наследования национальной культуры следующими поколениями.

Несмотря на выраженное влияние этнического большинства на культуру орочонов и эвенков, они все же еще сохраняют и культивируют собственную национальную самобытность. С государственной точки зрения трансграничные народы демонстрируют явную лояльность и энтузиазм по отношению к стране проживания (Мо Хунмэй, 2010; Шэнь Гуйпин, 2004). В России этому способствовал Федеральный закон «О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации»1, после принятия которого эвенки смогли закрепить за собой территории традиционного пользования, заключили охотхозяйственные соглашения с управлением по охране животного мира и договор аренды оленьих пастбищ с региональным министерством лесного хозяйства; а также грантовая деятельность регионального правительства по развитию внутреннего туризма, что является попыткой сохранить культуру эвенкийского народа и популяризировать ее среди населения. В Китае лояльности орочон по отношению к государству способствовало масштабное финансирование деревень, в которых локализировано проживание данного этноса: со времени «Одиннадцатой пятилетки» (с 2006 года) государство инвестировало 150 млн юаней для поддержания поселений орочонов и реализовало 114 производственных и жилищных проектов, касающихся их.

В обоих государствах существует тенденция к ослаблению образования в области этнического культурного наследия и отсутствию понимания срочности сохранения этнического наследия (Чэнь Ляньби, 1999). Уровень и качество образования представителей этнических меньшинств, включая трансграничные этнические группы, нуждается в дальнейшем улучшении. В среде коренных народов Севера он значительно ниже, чем в среднем по России (Синица, 2019). В настоящее время школьная учебная программа орочонов имеет много недостатков, ей не хватает полноты содержания, недостаточно присутствие регионального компонента, нет методического сопровождения процесса обучения детей орочонов. Все это не только влияет на экономическое развитие этнических меньшинств, но и обуславливает диверсифицированное развитие форм организации национального наследования в целом.

Культурная индивидуальность, региональные особенности и трудовые характеристики народа орочонов постепенно ослабевают. Одна из причин этих процессов состоит в трансформации культурной и экологической среды, в которой ранее проживала народность орочонов. Исчезла культура бересты, жертвоприношений, постепенно разрушаются традиции охотничьей игры и народных видов спорта.

В то же время Интернет популяризирует культуру этнического меньшинства, а сфера туризма на Северо-Востоке КНР сделала культуру орочонов одним из брендов внутренних путешествий для китайцев. Несмотря на это в Поднебесной все больше семей орочонов хотят, чтобы их дети не были связаны с традиционным производством, а после окончания школы переехали в город, получили высшее образование наравне с ханьцами и смогли продолжить свою жизнь в условиях мегаполиса, а не возвращаться в родную местность. Так происходит ослабление наследования культуры орочонов подрастающим поколением.

Оленеводство, охота и рыболовство являются материальной основой культуры орочонов. Культивирование данных видов деятельности может стать основой для защиты национальной самобытности. В процессе модернизации произошли серьезные изменения в традиционных типах производства, образе жизни и структуре занятости орочонов. Молодое поколение имеет очень низкую степень заинтересованности в сохранении своей национальной культуры, поскольку мало знает о ней. Энтузиазм орочонов в изучении своего собственного языка и культуры невысок, что сильно ограничивает развитие национального образования и наследование традиций.

Национальная и государственная идентичность – это не одинаковые понятия. В современном обществе каждый человек должен принадлежать к определенной нации, а также к определенной стране. Как национальная, так и государственная идентичность существуют в идеях и сознании отдельных людей. Тем не менее они могут быть органически объединены, дифференцированы, трансформированы или противоположны друг другу. Поэтому необходимо координировать отношения между ними (Юань Вэй, Ван Цзя, 2014). Содействие объединению национальной и государственной идентичности этнической группы орочонов поможет стабильности северо-восточного пограничного региона Китая, будет способствовать укреплению и консолидации национального единства.

Трансграничные народы, проживающие в двух или более соседних странах, являются частью национального единства и одновременно осознают себя гражданами определенной страны. Различия между этническими группами существуют объективно. Признавая это, мы считаем, что развитие национальной самобытности этнического меньшинства – орочонов – укрепляет государственную идентичность в целом. Благодаря этому формируется и национальное самосознание этнического меньшинства.

Если интересы титульной нации и малой народности не будут должным образом регламентированы, а первые будут превалировать над вторыми, то это может привести к национальному хаосу и межэтническим конфликтам и войнам.

Посредством ряда правительственных решений, таких как обязательное образование, сохранение национального языка и присутствие культуры этнического меньшинства в средствах массовой информации, государственная идентичность малого народа укрепляется, а культурные факторы национальной и государственной идентичности пересекаются все больше и больше. Сегодня в Китае просветительская политика по сохранению культуры этнического меньшинства проводится на четырех уровнях, это: национальная теория партии, национальная политика, национальные законы и нормативные акты, а также базовые национальные знания.

Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Россией и Китаем (подписан 16 июля 2001 года)1 заложил прочную основу для устойчивого развития отношений между двумя странами, вывел российско-китайское партнерство и стратегическое взаимодействие на новый уровень. Двустороннее сотрудничество демонстрирует стабильность и устойчивое развитие – как говорят китайцы, «настоящее золото не боится огня» (« 真金不怕火 »). Развитию трансграничного культурного сотрудничества содействуют обмены между городами-побратимами вдоль китайско-российской границы. Создан долгосрочный механизм взаимных визитов и встреч на высоком уровне. Кроме того, обеспечена устойчивость связи между центральным правительством, провинциями, префектурами, уездами и университетами, которые объединяют теорию и практику китайско-российских отношений в новую эпоху, создают благоприятную международную среду для трансграничного развития национальностей Китая и России.

Исследование малых этнических групп сегодня является актуальной проблемой для российской и китайской науки. Орочоны и эвенки – единый народ, разделенный государственной границей двух стран. В процессе исторического развития орочоны, сохранив элементы единой национальной общности, представители которой ранее жили на разных берегах одной реки, многое трансформировали в своей культуре под воздействием этнического большинства – ханьцев, а также в связи с изменением традиционного производства и утратой отдельных аспектов духовной культуры. Развитие национальной самобытности орочонов и эвенков может способствовать укреплению государственной и национальной идентичности этнического меньшинства. Сегодня перед правительством Китая стоит серьезная задача по сохранению национальной и государственной идентичности этнического меньшинства. Она решается планомерно на уровне законодательных инициатив в области образования, просвещения, льгот представителям национальных меньшинств, а также в ходе принятия мер по популяризации традиционной культуры орочонов в рамках туристической политики региона.

Список литературы Национальная и государственная идентичность китайско-российских трансграничных этнических групп орочонов

  • Забияко А.П., Кобызов Р.А., Мазин А.И. Шаманизм эвенков Приамурья и Южной Якутии (современное состояние) // Традиционная культура Востока Азии. Благовещенск, 2002. С. 294–304.
  • Народы и религии Приамурья / А.П. Забияко [и др.]. Благовещенск, 2017. 424 с.
  • Синица А.Л. Повышение уровня и качества образования коренных малочисленных народов Севера: проблемы и перспективы // Уровень жизни населения регионов России. 2019. № 3 (213). С. 70–81. https://doi.org/10.24411/1999-9836-2019-10074.
  • Эвенки Приамурья: оленная тропа истории и культуры / А.П. Забияко [и др.]. Благовещенск, 2012. 384 с.
  • 唐戈. 中俄东段边界跨界民族形成的主要历史阶段 // 东北史地. 2004. № 11. 页. 20–23 = Тан Гэ. Основные исторические этапы формирования трансграничных этносов на границе Китая и России // Северо-восточная история и география. 2004. № 11. С. 20–23 (на кит. яз.).
  • 孟慧英. 中国北方民族萨满教研究. 北京: 社会科学文献出版社, 2000. 384 页 = Мэн Хуэйин. Исследование шаманизма северного этноса Китая. Пекин, 2000. 384 с. (на кит. яз.).
  • 宋丽荣. 黑龙江沿岸中俄跨界民族文化内源式发展的教育策略 // 边疆经济与文化. 2021. № 11. 页. 7–11 = Сун Лижун. Образовательные стратегии для развития трансграничной национальной культуры между Китаем и Россией вдоль реки Амур // Пограничная экономика и культура. 2021. № 11. С. 7–11 (на кит. яз.).
  • 张娜,王雪梅. 中外学者的埃文基民族文化研究 // 广西师范学院学报 (哲学社会版). 2016. № 1. 页. 42–47 = Чжан На, Ван
  • Сюэмэй. Исследования китайских и зарубежных ученых об этнической культуре орочонов // Журнал Педагогического университета Гуанси. Серия: Философия и общество. 2016. № 1. С. 42–47 (на кит. яз.).
  • 李聪,王军. 国内跨界民族问题研究述评 // 黑龙江民族丛刊. 2014. № 1. 页. 67–74 = Ли Конг, Ван Цзюнь. Обзор внутренних трансграничных этнических проблем // Хэйлунцзянская этническая серия. 2014. № 1. С. 67–74 (на кит. яз.).
  • 沈桂萍. 对多民族国家一体化建构若干问题的思考 // 中央社会主义学院学报. 2004. № 3. 页. 33–37 = Шэнь Гуйпин. Размышления о некоторых проблемах интеграции многонациональных государств // Журнал Центрального института социализма. 2004. № 3. С. 33–37 (на кит. яз.).
  • 满都尔图与, 朝克, 和汪立珍. 鄂温克族萨满教 // 中央民族大学学报. 2000. № 6. 页. 21–25 = Манду Эрту, Чао Кэ, Ван Личжэнь. Эвенкийский шаманизм // Вестник центрального национального университета. 2000. № 6. С. 21–25 (на кит. яз.).
  • 王向然. 中国跨界民族状况及其形成 // 许昌学院学报. 2012. № 4. 页. 104–108 = Ван Сяньгрань. Статус и формирование трансграничных этнических групп в Китае // Журнал Сюйчанского университета. 2012. № 4. С. 104–108 (на кит. яз.).
  • 莫红梅. 多民族国家视域下的公民身份与国家认同 // 教学与研究. 2010. № 9. 页. 37–43 = Мо Хунмэй. Гражданство и национальная идентичность с точки зрения многонациональной страны // Преподавание и исследования. 2010. № 9. С. 37–43 (на кит. яз.).
  • 袁伟, 王佳. 多民族国家民族认同与国家认同关系研究 // 云南社会主义学院学报. 2014. № 1. 页. 27–30 = Юань Вэй, Ван Цзя. Исследование взаимосвязи между национальной и государственной идентичностью в многоэтнических странах // Журнал Юньнаньского социалистического университета. 2014. № 1. С. 27–30 (на кит. яз.).
  • 谢春河. 漫谈中俄黑龙江界江文化带 // 黑河学院学报. 2011. № 12. 页. 53–57 = Се Чуньхэ. Культурное пространство этнического взаимодействия по берегам реки Амур // Журнал Хэйхэского университета. 2011. № 12. С. 53–57 (на кит. яз.).
  • 陈联璧. 俄罗斯民族关系理论和政策的变化 // 东欧中亚研究. 1999. № 1. 页. 32–38 = Чэнь Ляньби. Изменения в российской политике в отношении национальных меньшинств // Исследования Восточной Европы и Центральной Азии. 1999. № 1. С. 32–38 (на кит. яз.).
  • 雷勇. 论跨界民族的社会认同 // 青海民族研究. 2009. № 1. 页. 56–59 = Лэй Юн. О социальной идентичности трансграничных этнических групп // Цинхайские этнические исследования. 2009. № 1. С. 56–59 (на кит. яз.).
Еще
Статья научная