Национально-государственное устройство европейских империй на рубеже XIX - XX веков в представлениях немецкого правоведа Георга Еллинека

The National-State Structure of the European Empires at the Turn of the 19th — 20th Centuries in the View of the German Jurist Georg Jellinek

Георг Еллинек (Georg Jellinek, 1851-1911) — один из крупнейших философов и правоведов Германии конца XIX — начала XX вв. Он родился в Лейпциге, который являлся культурным центром Саксонии, был выдающимся интеллектуалом. Его обширное философско-правовое наследие оказало сильное влияние на современников как в Германии, так и в России, включая не только правоведов, но и лидеров российских либералов1.

Сочинения Еллинека не утратили актуальности и сегодня2. Безусловно, в большей степени наследие Еллинека реципируется правоведами, политологами, философами. К его идеям проявляют интерес специалисты по теории и истории права, особенно это касается изучения правовых идей начала XX в. в Российской империи3. Творчество Еллинека несет в себе большой заряд междисциплинарного освоения и представляет ценность и для историков. Особенно тех, кто изучает межнациональные отношения в многонациональных странах, а также общий интеллектуальный ландшафт Европы конца XIX — начала XX вв.

Наиболее ценный вывод ученого в области философии права — это взгляд на право как на этический минимум, как на одну из социальных норм, имеющую общую основу с моралью. Учение о государстве по Еллинеку — это эмпирическая наука, изучающая статику и динамику политических образований. Но все его труды так или иначе связаны с идеей свободы личности, с ее развитием в современном ему государстве и определением степени влияния на нее религиозных установлений. Ученый считал свободу личности самоценной моральной величиной, являющейся высшим благом, которое призвано охранять государство, создавая необходимый для этого правопорядок4. При этом он различал государство как социальное явление и как юридический институт, подчеркивая, что государство «прежде всего историко-социальное явление, к которому право лишь присоединяется»5.

Но организация государства по Еллинеку — это уже правовой порядок, и он во многом образуется исторически, принимая во внимание культурные приоритеты народов. Он писал: «В праве культурных народов существовал издавна, а теперь существует более чем когда-либо, известный остов, недоступный произволу законодателя»6. Без сомнения, как это уже не раз отмечалось, Еллинек в этом вопросе стоял на позитивистских позициях, которые в конце XIX в. были популярны в Европе, но довольно трудно укоренялись в Германии, особенно в историческом знании7.

* * *

Георг Еллинек начал свою преподавательскую деятельность в Венском университете в 1879 г. в качестве приват-доцента. Он читал лекции по философии права, а позже — по государственному праву и международному праву, создавал первые капитальные труды по правоведению. Однако ему пришлось покинуть этот университет, так как его «осведомили, что его еврейское происхождение служит препятствием к его назначению на должность ординарного профессора»8 Он был глубоко оскорблен этим и уехал из Вены.

Короткое время преподавал в Базеле, но большая часть его творческой карьеры связана с Гейдельбергским университетом, где его студентами были Б. А. Кистяковский, заметный сторонник партии кадетов, и С. А. Корф — будущий российский теоретик федерализма. Возможно, описанный случай — один из импульсов, который заставил Еллинека серьезно осмыслить этно-национальные вопросы в многонациональных странах, включая Российскую империю. Другой, более серьезный, импульс — это происходившее на его глазах образование Германской империи, являвшейся федеративным государством, а также сложная национально-государственная ситуация в Австро-Венгрии, с которой он долгое время был тесно связан. Ученого интересовали также начала конституционного строя и современная ему политика, поскольку они оказывали влияние на особенности национально-государственных устройств этих трех империй.

Еллинек в разных работах касался этого вопроса. Одно из первых сочинений в этом направлении — «Учение о государственных связях»9. В теоретическом плане он затрагивал также суть национально-государственного устройства в трудах по общему государственному праву Одна из его теоретических работ о национально-государственном устройстве — «Общее учение о государстве»—была издано в Россиив 1903 г. и оказала колоссальное влияние на представления Конституционно-демократической партии о национально-государственном устройстве. Под влиянием Еллинека один из основателей партии кадетов, выдающийся юрист и политик Ф. Ф. Кокошкин написал и опубликовал «Лекции по общему государственному праву». В главе «Соединение государств», в согласии с Еллинеком, он писал о союзе государств в тесном смысле этого слова, или конфедерации: «Это есть международно-правовое соединение, заключающееся в том, что несколько государств, имеющих общие политические интересы, создают путем договора для удовлетворения этих интересов общие органы и через посредство их осуществляют известные функции государственной власти»10. Отмечая при этом, что нередко конфедерации (например, Германия) превращаются в федерации. Причем наряду с французским термином Кокошкин обязательно использовал немецкое понятие Bundesstaat, апеллировал к наследию немецкого правоведа, размышляя о статусе Финляндии как автономной области11. Пристальное внимание Кокошкина к проблемам объединения государств и их внутреннего разделения диктовалось его стремлением найти баланс между централизацией и децентрализацией на территории полиэтничной Российской империи, а сочинения Еллинека стали для этого хорошей основой.

Как теоретик Еллинек видел главную задачу учения о государстве в «познании всех сторон бытия государства»12, поэтому не осталась вне поля зрения ученого столь актуальная для XIX в. проблема нации. Он четко понимал, что это очень сложный вопрос, и признавал, что «нации суть не естественные, а историко-социальные образования», но писал о невозможности «установления прочного, подходящего для всех наций признака»13. «Естественная общность племени» таким признаком по Еллинеку не является, не считал он «прочным и отличительным признаком наций и язык»14, а также религию. Хотя государство, по мнению ученого, элементом нации не является, но содействует ее образованию.

Полагая что нация — это конструкт, что-то «существенно субъективное, т.е. свойство определенного содержания сознания»¹⁵, ученый в своих представлениях о нации не во всем совпадает с модернистской концепцией нации, которая широко распространена сейчас в социологии и исторической науке. Популярные в конце XX — начале XXI вв. концепции воображения нации, которые «были восприняты и развиты в постмодернистской манере многими теоретиками, черпавшими свое вдохновение из пристрастного 74

прочтения работы Андерсона»16 лишь отчасти перекликаются с представлениях гейдельбергского профессора. Но идеи перенниализма ему также не чужды. Для Еллинека в нации важно сознание общего культурного единства, общего прошлого, что в модернистской парадигме более соответствует этносу17.

Высоко ценя национальное чувство в образовании единого государства, Еллинек предостерегал, что политика, направленная на расширение государства, «не считаясь с национальными особенностями населения, сделалась поэтому в новейшее время в европейских государствах невозможной и опасной»18.

Еллинек ушел из жизни до начала Первой мировой войны, но опасность борьбы национализмов он понял очень точно.

Другой актуальный сейчас подход к конструированию национальной идентичности — это наличие конституирующего другого. Ученый сумел этот аспект также осмыслить: «Для того, чтобы развилось национальное чувство, должно еще присоединиться противопоставление себя другим нациям»19. Конечно, современная модернистская доктрина нации делает больший акцент на роль языка и государственного начала, но субъективный, воображаемый аспект понимания нации гейдельбергский профессор довольно четко артикулировал.

Еллинек не ограничивался общими рассуждениями. В других, пока, к сожалению, не переведенных на русский язык сочинениях, он обращался конкретно к рассмотрению проблем федерации, нации, национальных отношений и национальных меньшинств в многонациональных государствах.

В 1898 г. на юридическом факультете Венского университета состоялся его доклад о праве меньшинств20. Ученыйвыделялразличные виды меньшинств, в том числе религиозные и национальные, полагая, что национальные партии «не могут рассматриваться как органические явления внутри одного народа. Сегодняшние немцы завтра не могут стать славянами, а национальные противоречия в законодательстве зависят от того, если любая мажоритарность в национальных делах будет ощущаться как насилие21. Убеждение, что большинство может принимать решения по национальному вопросу, не является достаточной предпосылкой, поскольку это всего лишь догма политики, основанной на естественном праве, прокламирующем абсолютное равенство всех людей22.

Еллинек утверждал, что в большинстве государств с национально смешаннымнаселениемзащитанациональныхменьшинствчащевсего обеспечивается юстицией и органами управления, а законодательные органы не должны страдать от груза национальных проблем. Он привел пример Швейцарии и Бельгии, где в парламентах деление существовало по политическим партиям, а не по национальным. Но четко указал, что совсем другое положение дел в Австро-Венгрии, которая большую часть национальностей включает в себя, а все, что касается каждой национальности в плане использования ею национального языка в административных учреждениях или школах, как правило, вызывает ожесточенную борьбу

Другое средство преодоления национальной неуверенности, предлагаемое политиками или национальными партиями в прессе или проектах законов, — создание закона о языке, разграничение районов или округов в смешанных в языковом отношении странах, учреждение справедливых судов по национальным вопросам, создание государственными органами в сфере самоуправления союзов с национальными секциями, введение национальных курий в ландтагах23. Даже после этого, по мнению ученого, оставались вопросы. Как, например, обеспечить права меньшинств в рейхсрате и центральном парламенте Австро-Венгрии, в котором были представлены восемь национальностей, без того, чтобы сделать невозможным переговоры вовсе.

В представлении Еллинека «национальный вопрос в Австрии стал в первую очередь германским вопросом», поскольку немецкому меньшинству противостоит славянское большинство. Corpus Germanorum, по мнению профессора, должен себя защищать перед Corpus Slavorum, вернув отнятые у него большинством права в центральном парламенте и рейхсрате24. Несоответствие представительства интересам меньшинств профессор разглядел и в конституции Германской империи, которая предоставила решающие права в бундесрате Пруссии, ущемляя при этом представителей других германских земель, и видел единственный путь решения проблемы национальных меньшинств для признания их прав в учреждении особой палаты земель25.

В статьях «Правовое отношение Хорватии к Венгрии», «Хорватия и Венгрия», «Венгрия и австрийская конституция» Еллинек вновь поднял проблему национальностей в контексте национальногосударственного устройства26. Он, безусловно, хотел выяснить правовую природу венгеро-хорватских отношений и разглядел в них элементы, которые не присущи современным государствам, поскольку они опираются на абстрактные понятия27. Профессор признавал, что Австрия и Венгрия в 1867 г. прояснили свои отношения: каждая из них имеет отдельное правительство, отдельное гражданство, что в итоге может привести и к территориальному обособлению.

Совсем иные отношения сложились между Венгрией и Хорватией, для которых и после 1868 г. было актуально старинное венгерское государственное право (partes adnexae), существовало единое правительство, единое гражданство. Еллинек задавался вопросом — это отношения союзнические или государственно-правовые? Онвидел проявление союзного характера отношений только в одной области Хорватии и полагал, что в других это едва ли возможно, так как согласно положению 1868 г, Хорватия — это провинция Венгрии, и такое положение не выглядит в юридическом и политическом плане 76

принуждением, поскольку проистекает из эпохи пред модерна28. Главный интерес по Еллинеку заключался в том, как соотнести Венгрию-Хорватию с современными ему государственно-правовыми понятиями, которые могут разрушить эти «антикварные» отношения.

Профессор принимал активное участие в разгоревшейся в 1880-е гг. научной дискуссии по поводу Хорватии, где утверждалось, что ее финансовый взнос слишком высок, и полагал, что это ставит ее в невыгодное положение, так как справедливость (Aquitas) в их отношениях была нарушена29. Еллинек, исходя из морального императива, считал, что необходимы изменения в отношениях Венгрии и Хорватии в пользу расширения политической компетенции последней.

В 1897 г. в газете «Морген блатт» Еллинек опубликовал статью о Венгрии в ее отношении к австрийской конституции. Как уже отмечалось, ученый приводил Австро-Венгрию как пример союза государств, реальной унии и подчеркивал самостоятельность Венгрии в ее объединении с Австрией, что обеспечивалось законами о компетенции обоих государств. Они оба являлись частью их общего устройства, которое не могло быть изменено в одностороннем порядке30. Однако союз Венгрии и Австрии не мог быть, в представлении ученого, расторгнут, так он покоился на прагматической санкции31, предоставлявшей еще в 1713 г. корону Габсбургам и подтвержденной и расширенной в плане общих прагматических задач в соглашении 1867 г. Но важная предпосылка существования союза — это конституционность австрийских отношений, которая является постоянной и предустанавливает совместное устройство. В этих отношениях профессор подчеркивал не только право, но и обязанность венгерского правительства противостоять неконституционным действиям австрийского правительства во всех областях, причем с правовой точки зрения венгерское правительство было ответственным за исполнение своего долга перед венгерским рейхстагом. Ученый назвал это «объединенным законно обоснованным правом»32 и доказывал в духе верности либеральным принципам, что не только прагматические обстоятельства, но и не прагматические, точнее правовые, являются гарантиями союза Австрии и Венгрии.

Вопрос об отличии союза государств и национальных территорий, национальных окраин, инкорпорированных в состав того или иного государства, серьезно волновал Еллинека в принципе.

В начале 1880-х гг. он обратился к изучению отношений Великобритании, Ирландии, и Шотландии. Ученый полагал, что Англия—это самостоятельное государство, а Шотландия и Ирландия в государственно-правовом плане являются только провинциями империи33. Конечно, когда Еллинек опубликовал это сочинение, борьба за предоставление гомруля Ирландии в английском парламенте еще не началась, но политическая прозорливость ему явно в этом вопросе не сопутствовала.

В дискурс государств-союзов он попытался вписать, интересные, по его мнению, примеры современной ему России. В фокусе внимания ученого были Финляндия и Польша. Он отмечал самостоятельность Великого княжества Финляндского относительно других российских провинций, признание Российской империей конституции Финляндии. Признаками самостоятельности были в его представлении существование Сената, учреждение в 1863 г. в Гельсингфорсе представительства (Stande). Решение финляндских вопросов в последней инстанции передавались собственному министру-секретарю в Санкт-Петербурге. На этом основании профессор делал следующий вывод: «Финляндия поэтому в плане своей организации и управления с этой точки зрения самостоятельна как никакая другая провинция России. Однако несмотря на это — она всего лишь провинция России, а не что-то реально, стоящее к ней в независимом положении, это даже не персональная уния»34.

Путь к такому положению дел, с точки зрения Еллинека, проложило российское завоевание, которое тотально подчинило государственное управление Финляндии и сменило на этом поприще Швецию. Еллинек подверг эту ситуацию анализу с правовой точки зрения и отказался видеть в этих отношениях определенную самостоятельность Финляндии, поскольку юридически завоеванные области являются частью государства-завоевателя35. Довольно резкая оценка, которая диссонировала с тем, что декларировала тогда российская власть.

Польшу в составе Российской империи с 1815 по 1832 гг. Еллинек назвал относительно самостоятельной частью, инкорпорированной в состав Российского государства. Хотя, как он добавлял, «поверхностное рассмотрение Польши может привести к мнению, что она была самодостаточным государством, которое было связано с Россией только персоной суверена и определенными общими институтами»36. Немецкий правовед доказывал, что, вопреки мнению большинства публицистов, речь о союзе России и Польши вести некорректно, поскольку по решениям Венского конгресса Польша не сохранила свою государственную самостоятельность и была объединена с Россией, при этом ей были делегированы определенные полномочия в области управления и представительства.

Однако даже дарование Польше конституции было воспринято Еллинеком отрицательно. Он заявлял, что это — односторонний акт русской короны, что в основе не лежит реальный союз двух государств, отсутствует общая воля объединяющихся государств, поскольку не было предусмотрено подписание пакта об объединении, что свидетельствовало бы о суверенности Польши. Сравнивая положение Канады, которая в 1867 г. обрела статус доминиона, и Польши, профессор подчеркивал существенную разницу в их отношении соответственно к Англии и к России. Он уточнял, что «российский 78

император как король Польши наделен многими правами, которыми тот пользовался как абсолютный властитель»37. Невозможность реального союза Еллинек видел в политической и юридической плоскостях, поскольку не мог один и тот же монарх в одной части союза быть конституционным, а в другой — абсолютным, что в правовом отношении немыслимо в принципе, а потому называл дарованный Польше основной закон «псевдоконституцией», а линию отделяющую ее от России — воображаемой38.

Еллинек в итоге резюмировал, что юридический и политический анализ не позволяет ему говорить о самостоятельности Польши, которая, по его мнению, была инкорпорирована в состав России. Положению польских земель под властью Германской империи и Австро-Венгрии профессор не уделил столь пристальное внимание, заключив, что раздел Польши представлял собой выдающийся пример того, как посредством одностороннего государственного акта произошли успешные инкорпорации, правовой санкцией которых стало, правда, только позднее частичное международное признание39.

* * *

Представления Георга Еллинека о разных вариантах национальногосударственного устройства и о проблемах национальных окраин пронизаны пиететом перед ценностями права и признанием начал справедливости. Не лишены они, впрочем, и прагматических соображений, которые содержат определенный политический посыл.

Как интеллектуал, защитник всеобщего принципа законности, он не настаивал на совпадении границ государства с границами национальностей, если это не нарушало истинную свободу и принципы права.