Наполеон в российской историографии в период подготовки и празднования 100-летнего юбилея Отечественной войны 1812 года

Наполеоновская тема в период подготовки и празднования 100-летнего юбилея Отечественной войны 1812 года вступила в новую фазу своего развития. Этот процесс находился под сильным влиянием социально-политических условий, сложившихся в стране в этот период. Высшие круги, стремившиеся к усилению самодержавных традиций в обществе, воспитанию народа в верноподданническом духе, поощряли подведение под юбилейные мероприятия необходимое им идеологическое обоснование. Поэтому в историографии темы продолжала утверждаться официально-патриотическая концепция. Основной целью сторонников этого направления являлось распространение самодержавно-охранительных взглядов на действия царя в период борьбы с Наполеоном среди населения. В духе устоявшихся традиций миролюбивая Россия представлялась пострадавшей от узурпатора, руководствовавшегося «принципом насилия и личного произвола» [1, с. 13].

Правительственная концепция первой половины XIX столетия была поддержана представителями высшего преподавательского состава Московского университета. Об этом свидетельствует доклад профессора В. И. Герье, сделан- ный на совместном расширенном заседании Совета университета и членов «Императорского общества истории и древностей российских» 21 октября 1912 года [2, с. 4]. В своем выступлении В. И . Герье осудил новомодное увлечение материализмом, что привело к упразднению фигуры самого Наполеона, который «был движим безмерным честолюбием, безумной прихотью и верою в неизменность своего счастья» [Там же, с. 9].

Пристальное внимание общественности к подготовке к столетию Отечественной войны привлекло к этому событию не только правящие, но и оппозиционные политические круги. В историографии темы стремительно развивалась новая тенденция на пересмотр господствовавших в XIX столетии взглядов на характер деятельности Наполеона в 1812 году.

Наибольший вклад в становление нового направления историографии внесли представители революционных партий и либеральных слоев. Особое место среди них заняли взгляды сторонников марксистского направления, опиравшихся в своих исторических воззрениях на теорию классовой борьбы. Наиболее полно марксистский взгляд на проблему выразил близкий к большевистским кругам М. Н. Покровский.

Стремление «совлечь одежду со старых идолов» наблюдалось и в либеральных научных кругах. В них популяризировались идеи, согласно которым объективная оценка личности Наполеона Бонапарта возможна лишь с материалистических позиций в тесном рассмотрении и с учетом особенностей развития западноевропейской цивилизации. На этом основании французский император трактовался не просто как лидер одного из двух крупнейших государств, но прежде всего как представитель передовой революционной Франции, вступивший в противоборство с реакционной монархической Европой.

С таких методологических позиций освещал историю нашествия Наполеона на Россию К. А. Военский. Его воззрения на социальную природу войны во многом перекликались с точкой зрения М. Н. Покровского [3, т. 3, с. 221].

Историк оказался в числе тех ученых, которые отрицали негативное влияние континентальной блокады на натуральное сельское хозяйство и развитие промышленности России [4, с. 58]. В рассуждениях автора разрыв торговых отношений с Англией не удовлетворял лишь узкую прослойку столичной аристократии и крупных землевладельцев. Под их давлением император вынужден был пойти на нарушение условий Тильзитского мира, что привело в конечном итоге к войне [4, с. 57; 3, т. 3, с. 231].

Другую важную причину войны с Наполеоном К. А. Военский совместно с Ю. Карцовым выводил из социально-политических условий жизни и менталитета русского общества. За их рассуждениями недвусмысленно проглядывал тезис о борьбе самодержавия с идеями французской революции [4, с. 17, 19; 3, т. 3, с. 231]. Под таким углом зрения ответственность за войну в равной степени с Наполеоном историки возлагали на русского царя: «Дружа с Наполеоном, он (Александр I. — А. Б. ) за пазухою прячет камень» [4, с. 60].

В утверждении новых взглядов на историю 1812 года большое значение имели книги великого князя Николая Михайловича, хотя он и не проявил себя как последовательный радикал в пересмотре основных концептуальных положений.

Между тем в своих работах Николай Михайлович развил ряд важнейших положений о личности и деятельности Наполеона Бонапарта. Прежде всего, исследователь продолжил пересмотр причин вооруженного столкновения между Россией и Францией. Проанализировав дипломатическую переписку Александра I, он пришел к выводу о стремлении руководства этих стран «поделить между собой не только

Европу, но и остальные части света» [5, с. II]. Основной источник развития конфликта автору виделся в сфере межличностных отношений Александра I и Наполеона, которые «отдавали предпочтение личным чувствам негодования и нередко забывали интересы своих народов» [Там же, с. CXIII]. Инициатором закулисной игры историк считал российского императора. Логика изложения материала подводит читателя к мысли о главной ответственности Александра I за развязывание войны. Однако в работе нет однозначного ответа на этот вопрос. Царь мечтал о войне и «…воспользовался гениально всеми обстоятельствами… став всенародно жертвой коварства и честолюбия своего союзника» [Там же, с. CLIX, CLX]. Но агрессором великий князь Николай Михайлович все же назвал Наполеона, «который объявил войну, вторгнувшись со своими полчищами в русские пределы» [Там же, с. CLIX].

Подобная половинчатость мнений, представлявшая собой сочетание новых идей со старыми концептуальными положениями, наблюдалась и в других сочинениях этого периода [6—11].

В публичной лекции Г. Е. Афанасьев подробно остановился на обзоре причин войны. Основой противоречия между Наполеоном и Александром автор считал несовпадение мнений по двум краеугольным вопросам: относительно польских земель и соблюдения тильзитских договоренностей. Конфронтация, возникшая из-за нежелания монархов идти друг другу на уступки, привела к вооруженному столкновению, которого не желали ни Наполеон, ни Александр. Г. Е. Афанасьев акцентировал внимание на том, что первым подготовку к боевым действиям начал Александр, а Наполеон лишь последовал за ним [6, с. 60]. Тем самым автор отверг традиционный тезис официальной историографии об ответственности Наполеона в развязывании войны.

Более радикально подошли к анализу политического и полководческого пути Наполеона Бонапарта авторы семитомного коллективного труда «Отечественная война и русское общество» [3]. Как и в предшествующие десятилетия, начиная с А. И. Михайловского-Данилевского, смысл предстоящей работы заключался в создании объективного представления о походе Наполеона в Россию. По мысли редакции, эта цель могла быть достигнута только с использованием всей совокупности имевшихся первоисточников. Одновременно правдивость истории понималась без «квазипатриотического ликования и издевательства над французами и… шовинистических излияний».

В данном труде борьба Наполеона с Александром трактовалась не только как противоборство лидеров двух крупнейших держав за свои интересы в Европе, но и как составная часть общеевропейской феодальной контрреволюции. В концентрированном виде оценки военно-политической деятельности Наполеона нашли свое отражение в статьях А. К. Дживеле-гова, А. А. Рябинина и В. А. Бутенко [3, т. 3, с. 1—27, 143—148, 27—40, 40—50].

Так, А. К. Дживелегов дал подробную характеристику личности Наполеона Бонапарта и попытался объяснить причины падения его империи. Высоко оценивая Наполеона как гения, Дживелегов был убежден, что именно сочетание одаренности с волей, характером и потрясающей работоспособностью стало причиной его возвышения [Там же, с. 4]. Однако падение этого гиганта было неминуемым, поскольку «величие ума и характера не сопровождалось у него нравственным величием» [Там же, с. 13]. Наполеон «свои личные интересы поставил выше интересов страны, доверившей ему свою судьбу» [Там же, с. 27].

Дживелегов А. К. продолжил анализ военнополитической деятельности Наполеона, рассмотрев начало вторжения «Великой армии» в Россию. Исследователь указал, что Наполеон изменил первоначальный план завоевания, отказавшись от идеи приграничного генерального сражения, что в конечном итоге погубило его. Отказ от первоначального замысла был обусловлен политическими обстоятельствами, а именно желанием Наполеона пресечь любые недовольства в Париже головокружительной победой и подписанием мира в Москве [Там же, с. 146].

Следует обратить внимание на авторскую трактовку миссии Балашова. А. К. Дживелегов отметил тенденциозность ее освещения как «последнюю ставку на мир со стороны Александра». Однако, по мнению автора, это был лишь хитрый ход, который задумал русский царь, чтобы «перед лицом Европы и России окончательно переложить ответственность за войну на французского императора» [Там же, с. 147].

Рябинин А. А. подробно рассмотрел полководческие заслуги французского императора. Он доказал преемственность армии Наполеона от армии революционной Франции, подчеркнув дальновидность полководца, сумевшего сохранить очевидные достоинства предыдущего порядка [Там же, с. 28]. Восходящая линия развития в деятельности Наполеона, по мнению автора, продолжалась до 1809 года, после которого произошел перелом, связанный в первую очередь с переломом в его характере. Прежняя энергия и самостоятельность принятия решений сменилась привычкой совещаться с ближайшим окружением. Неудачи в походе 1812—1813 гг. автор объяснял неправильными советами маршалов, о чем приводил соответствующие цитаты Наполеона [Там же, с. 28].

Обозревая «наполеоновскую тактику» и «наполеоновскую стратегию», Рябинин пришел к выводу, что при всех несравненных преимуществах главным достоинством Наполеона было совмещение в одном лице двух ипостасей — императора и полководца [Там же, с. 37]. Соединение политики и стратегии давало ему преимущество над соперниками, позволяя достигать невероятных успехов.

Рябинин А. А. провел сравнительный анализ египетской экспедиции 1799 года и кампании 1812 года и пришел к выводу, что обе они имеют общие черты. Наполеон понимал всю сложность природно-географических условий Египта и России, однако в 1812 году допустил ряд непростительных ошибок, приведших его к поражению [Там же, с. 39].

Влияние Наполеона на подготовку «Великой армии» к вторжению в Россию было проанализировано в статье В. А. Бутенко. Положительно оценивались действия французского императора в вопросах организации и комплектования войск. Однако был отмечен ряд существенных недостатков. Например, отрицательно сказалась на боевых качествах «Великой армии» необходимость самостоятельного добывания продовольствия, что привело к серьезному упадку дисциплины [Там же, с. 49]. Еще одним важным недостатком, по мнению автора, стала невозможность, в силу очевидных причин, получения маршалами и генералами детальных руководящих поручений от Наполеона. Привыкшие исполнять приказы своего императора, они терялись и делали ошибки. Едва ли не самым главным пороком устройства «Великой армии» автор называл ее интернациональный, разноплеменной состав [Там же]. Таким образом, в статье были проанализированы сильные и слабые стороны организации французского войска.

Дальнейшее развитие критического анализа военно-политической деятельности французского императора в период Отечественной войны 1812 года продолжил в своей самостоятельной работе ответственный редактор многотом-ника «Отечественная война и русское общество» А. К. Дживелегов [12].

Исследование представляло собой собрание статей, ранее опубликованных в различных периодических и иных изданиях: «Франция и Ев- ропа при революции и империи», «Александр и Наполеон», «Революция и Бонапарт», «Наполеон», «Королева Луиза и Александр I», «Война 1812 года», «Падение Наполеона», «Великий Конгресс», «Меттерних» и т. д. Уже одно перечисление заглавий статей и исследований дает представление о широком охвате проблем талантливым историком.

Издание являлось своеобразным откликом на события Первой мировой войны. В предисловии к своей работе А. К. Дживелегов провел историческую параллель между войной 1914— 1915 гг. и событиями 1812 года. Возникновение подобной ситуации в 1914 году на международной политической арене автор считал следствием ошибочной политики Александра I, направленной на усиление Австрии и Пруссии [Там же, с. 1].

Дживелегов А. К. критиковал Александра за то, что он, «добровольно повинуясь только своему тщеславию, создал могущественных соседей, Пруссию и Австрию, которые с тех пор и до нынешней войны, как два тяжких ядра, мешали нам свободно двигаться на арене международного соревнования» [Там же, с. 57]. По его мнению, Александр укреплял троны королей, с Меттернихом ковал оковы для народов, преследовал либерализм, ласкал и поощрял доносчиков, шпионов, фанатиков реакции, проходимцев-ретроградов. Историк объяснял все это тем, что Александр был носителем феодально-крепостнической культуры России, а Наполеон — представителем буржуазной культуры Франции, созданной революцией .

Автором было сделано заключение об изменении положений, занимавших центральное место в работах, изучавших деятельность Александра I и Наполеона. По мнению А. К. Дживе-легова, «наука накопила достаточно много фактов», чтобы снять знак «равновеликости» между царем и французским императором, поставленный современниками и последующими исследователями [Там же, с. 24].

Поэтому сопоставление автором Александра I и Наполеона представляет, несомненно, большой интерес. «Это два разных калибра. Один — гигант, которому трудно найти параллель в истории, другой — человек, едва возвышающийся над средним уровнем. Александр сам отлично сознавал превосходство Наполеона» [Там же, с. 45]. Историк отметил, что «на важнейшем из путей в жизни монарха, на политическом, они неожиданно оказываются рядом». «У Александра атрофия воли, у Наполеона — воля гипертрофирована». Он писал, что «воля» обоих «сокрушалась» «только перед стихиями: народной стихией и стихией природы»; «Алек- сандр — дипломат-искусник в решительный момент сумел оказаться под прикрытием этих стихий»; «Александр — человек без темперамента. У Наполеона он бьет через край». Наполеон считал Александра «чрезвычайно добрым» и «гораздо умнее, чем о нем думают».

Одним из основных вопросов, приковывающих внимание исследователя, было изучение результативности их деятельности и ее знаковой направленности, при этом «личная характеристика» императоров превращалась «…из самодовлеющей задачи… в чисто служебное научное орудие» [Там же].

Таким образом, издание аккумулировало в себе новейшие взгляды на деятельность Наполеона Бонапарта. Многие ранее считавшиеся бесспорными положения были пересмотрены, а нетрадиционные суждения получили научное обоснование. Вырисовывалась новая, более объективная и научная концепция военнополитической деятельности Наполеона.

• 1.    Завитневич В. З. Идеология Отечественной войны // Военно-исторический вестн. 1912. № 4.

• 2.    Герье В. И. Император Александр I и Наполеон // Речи, произнесенные в торжественном заседании Совета Императорского Московского ун-та и Императорского О-ва истории и древностей российских в память 1812 года. М., 1913.

• 3.  1812—1912. Отечественная война и русское об

  щество : в 7 т. / под ред. А. К. Дживелегова, С. П. Мельгунова, В. И. Пичеты. М., 1911—1912.

• 4.    Карцов Ю., Военский К. Причины войны 1812 года. СПб., 1911.

• 5.    Николай Михайлович, вел. кн. Дипломатические сношения России и Франции по донесениям послов императоров Александра и Наполеона. 1808—1812. СПб., 1905—1914. Т. 1.

• 6.    Афанасьев Г. Е. Наполеон и Александр. Причины войны 1812 года : публичная лекция. Киев, 1912.

• 7.    Елец Ю. Л. Кульнев: к столетию Отечественной войны. СПб., 1912; Год ужаса и славы. Отечественная война 1812 года. Разгром французской армии и бегство Наполеона из России. М., 1912.

• 8.    Корнилов А. Эпоха Отечественной войны и её значение в новейшей истории России // Русская мысль. 1912. Кн. XI; Москва в 1812 году: к столетию Отечественной войны 1812 года. СПб., 1912.

• 9.    Отечественная война и ее причины и следствия. М., 1912; Палицын Н. А. Манифесты, написанные Шишковым в Отечественную войну, и патриотическое их значение // Русская старина. 1912. Июнь.

• 10.    Ниве П. А. Отечественная война : в 5 т. СПб., 1911—1912.

• 11.    Романовский В. Е. Наполеон и Александр до и после войны 1812 года. М., 1912.

• 12.    Дживелегов А. К. Александр I и Наполеон : исторические очерки. М., 1915.