Население бронзового века нижнего поволжья в трудах отечественных антропологов

DOI:

Citation. Pererva E.V., Djachenko A.N. The Population of the Bronze Age of the Lower Volga Region in the Works of Russian Anthropologists. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 4. Istoriya. Regionovedenie. Mezhdunarodnye otnosheniya [Science Journal of Volgograd State University. History. Area Studies. International Relations], 2019, vol. 24, no. 3, pp. 205-223. (in Russian). DOI:

Цитирование. Перерва Е. В., Дьяченко А. Н. Население бронзового века Нижнего Поволжья в трудах отечественных антропологов // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2019. – Т. 24, № 3. – С. 205–223. – DOI: jvolsu4.2019.3.18

Введение. Первые попытки научного подхода к изучению истории Нижнего Поволжья были предприняты в путевых журналах Петра I, которые впоследствии явились основой для написания первого полноценного исторического труда «Гистория Свейской войны» [19]. Работа над его созданием велась практически на протяжении всего периода правления Петра I. Считается, что некоторые сюжеты писались непосредственно при личном участии Петра I [35, с. 113]. Большое значение для изучения истории региона имеют заметки и научные описания, составленные иностранными путешественниками и учеными XVII–XVIII вв., например Корнелием де Бруином, Джоном Беллом, Джоном Перри, Филиппом Иоганном фон Страленбергом [10; 24; 49; 50]. Дальнейшее изучение истории Нижнего Поволжья связано с работами ученых-энциклопедистов И.И. Лепехина, С.Н. Гмелина, Н.Я. Озерецковского, Фалька и П.С. Пал-ласа [35; 36]. Эти исследователи в рамках на- учных экспедиций, организованных Российской академией наук, собирали сведения по географии, этнографии, земледелию, скотоводству, состоянию промышленности.

Однако подлинное осмысление исторического наследия племен и народов, проживавших на территории Нижнего Поволжья в древности и средневековье, было осуществлено значительно позднее – в XX веке. Именно в этот период начинается активное изучение археологических памятников в Нижневолжском регионе. Масштабные полевые работы в это время ведутся в Саратовской, Волгоградской (Сталинградской), Астраханской областях, а также в Республике Калмыкия. Результаты полевых и камеральных исследований нашли свое отражение в публикациях отечественных археологов, среди которых следует выделить П.С. Рыкова, П.Д. Рау, Б.Н. Гракова, М.И. Артамонова, И.В. Синицына, К.Ф. Смирнова, В.П. Шилова, Г.А. Федорова-Давыдова.

Параллельно с изучением археологических памятников шел процесс накопления материалов, позволяющих исследователям судить о физическом облике древних людей. Этому обстоятельству благоприятствовало открытие в Нижнем Поволжье целого ряда погребальных памятников бронзового и раннего железного веков, которые в подавляющем большинстве случаев представлены подкурганными захоронениями. Антропологические данные, накопленные более чем за столетнюю историю изучения объектов археологии Нижнего Поволжья, получили серьезную аналитическую проработку в трудах отечественных антропологов. Уже классическими стали работы Г.Ф. Дебеца [22], Л.Г. Вуич [16], В.В. Гинзбурга [18], Н.М. Глазковой и В.П. Чте-цова [20], Б.В. Фирштейн [67], А.В. Шевченко [64]. На основании краниологических исследований представителей эпохи бронзы были выявлены морфологические особенности, составляющие антропологический облик той или иной археологической культуры. Проделанная работа позволила ученым наметить пути решения такой проблемы, как формирование расово-генетических комплексов у носителей археологических культур Нижнего Поволжья, оценить степень влияния миграций на генезис населения периодов ранней, средней и поздней бронзы.

Анализ. Историю развития палеоантропологии Нижнего Поволжья условно можно разделить на два больших этапа – советский и современный.

Первый этап начинается во второй четверти XX в. с работ Г.Ф. Дебеца и заканчивается 90-ми гг. этого же столетия. Его можно охарактеризовать как время накопления палеоантропологического материала и доминирования в исследованиях методов классической физической антропологии (краниологии).

Второй этап охватывает период с середины 90-х гг. прошлого века по настоящее время. На этом этапе продолжаются исследования в области классической антропологии, но большая часть научных разработок характеризуется междисциплинарным подходом; активно используются методы статистики, генетики, палеодемографии, палеопатологии и одонтологии.

Бронзовый век Нижнего Поволжья традиционного делят на три этапа: ранний, сред- ний и поздний [32; 33; 53]. В каждом из этапов рассматривается ряд культур, часть из них имеют общие генетические корни. Так, в рамках эпохи ранней бронзы на территории Нижнего Поволжья выделяют погребальные памятники культур древнеямного круга: репинской и константиновской. Средний бронзовый век представлен полтавкинской, волго-донской, среднедонской, волго-маныческой (маны-ческой) культурами, а также блоком посткатакомбных культур (культура многоваликовой керамики, криволукская и бабинская культуры). В рамках позднебронзового века рассматриваются подкурганные захоронения и стоянки покровской и срубной культур, а также памятники пострубного времени (культуры валиковой керамики) [34; 41].

Несмотря на культурное и морфологическое разнообразие, фиксируемое по археологическим и антропологическим находкам бронзового века, население его раннего периода и большей части среднего занималось хозяйством, ориентированным на скотоводство. Этот характер деятельности позволил носителям культур ранней и средней бронзы распространиться практически по всей степной зоне Восточной Европы [52; 53; 66].

В начале позднебронзового века в степях Волго-Уралья, как отмечают В.С. Бочкарев, П.Ф. Кузнецов, О.Д. Мочалов, имел место настоящий культурно-технологический взрыв, который отчасти был спровоцирован экологическими изменениями, связанными с гумидизаций климата [13; 39]. Новации оказали влияние не только на социально-экономическое развитие племен поздней бронзы, но также привели к изменениям их религиозно-погребальных традиций. Развивается комплексное хозяйство, что приводит, в свою очередь, к оседлости населения и появлению многочисленных долговременных поселений.

Впервые антропологические материалы эпохи бронзы Нижнего Поволжья были описаны в работе Г.Ф. Дебеца [21]. Черепам ям-ной культуры автор дал следующее описание: низкий и широкий лицевой отдел, наклонный лоб, мощные надбровные дуги. Такой комплекс признаков он отнес к так называемому протоевропейскому типу [21, с. 66].

Позднее антропологические материалы с территории Нижнего Поволжья Г.Ф. Дебе- цем были сгруппированы по культурному признаку: древнеямная культура, катакомбная культура и срубная культура. Общей чертой краниологических материалов всех трех культур бронзового века, по мнению исследователя, является то, что все они относятся к про-тоевропейский антропологическому типу. Автор указал на схожесть черепов ямной и срубной культур, при этом последние оказались более грацильными. Наличие у представителей катакомбной культуры брахикранного элемента позволило ученому сделать предположение о мигрантном происхождении ее носителей [22, с. 102–106, 328].

Существенное значение для понимания процессов культурогенеза в эпоху бронзы на территории Нижнего Поволжья имеет работа В.В. Гинзбурга, в которой автор представил результаты краниологического исследования материалов Калиновского курганного могильника, располагавшегося в Волгоградском Заволжье. Краниологический анализ костных останков показал, что черепа указанных археологических периодов относятся к выраженному европеоидному типу. Черепа древ-неямной и срубной культур Калиновского могильника оказались очень близки по строению между собой и морфологически сходны с синхронными сериями с территории Нижнего Подонья [18, c. 524–525].

Выводы, сделанные В.В. Гинзбургом относительно материалов ранней бронзы, были подвергнуты критике со стороны М.А. Балабановой и А.А. Хохлова, которые, ссылаясь на работы современных археологов, установили, что из 8 черепов эпохи ранней бронзы, обследованных В.В. Гинзбургом, только один относится к позднеямному времени. Остальные материалы датируются эпохой средней бронзы [2, с. 77; 58].

Большое значение для изучения антропологического состава населения эпохи бронзы имела работа Н.М. Глазковой и В.П. Чте-цова, в которой были проанализированы немногочисленные серии древнеямной (2 черепа), полтавкинской (4 черепа) и срубной (9 черепов) культур. Оценив доступные материалы эпохи ранней бронзы, исследователи пришли к выводу, что они схожи с черепами, которые были изучены Г.Ф. Дебецем. Их также отнесли к протоевропейскому типу. Чере- па полтавкинской культуры оказались ближе к брахикефалам катакомбных погребений, а черепа срубной культуры, как и у Г.Ф. Дебеца, в большей степени сходны с древнеямными, чем с черепами эпохи средней бронзы [20, с. 292].

Еще одной значительной работой советского этапа развития палеоантропологии Нижнего Поволжья является исследование Б.В. Фир-штейн, проведенное на материалах могильников Саратовской и Волгоградской областей, а также Республики Калмыкия. В ее работе приводятся данные по 74 черепам: древнеям-ной (12), катакомбной (21) и срубной (41) культур [67, с. 100–101]. Изучение данной серии, сопоставление полученных результатов с предыдущими исследованиями материалов Нижнего Поволжья и сопредельных территорий позволили сделать вывод о том, что краниу-мы древнеямной культуры Волгоградской области находят морфологическое сходство с черепами этого же времени с территории Украины. Антропология населения срубного времени Волгоградской и Саратовской областей, по ее мнению, имеет два европеоидных варианта – долихокранный и мезобрахикранный, которые на территории Нижнего Поволжья складываются, скорее всего, под вливанием населения как западных (территория Украины), так и восточных (Западный Казахстан) областей. Морфологические особенности населения катакомбной культуры наибольшие аналогии находят в материалах левобережья Волги (Бережновские могильники) [67, c. 140].

Большой вклад в изучение антропологических особенностей населения бронзового века евразийских степей внес А.В. Шевченко. Первоначально ученым были опубликованы материалы анализа 27 черепных коробок, относящихся к древнеямной, катакомбной и срубной культурам. Костные останки происходили из курганных могильников юга Волгоградской и севера Астраханской областей [63]. В результате исследователь сделал вывод о том, что краниологические типы древнеямной, катакомбной и срубной культур Нижнего Поволжья являются локальными вариантами протоевропейского антропологического типа [63, с. 132–133].

Проанализировав характер этнических и эволюционных процессов в эпоху бронзы, оценив средние величины антропологических при- знаков, А.В. Шевченко отметил значительную степень сходства физического типа представителей древнеямной и катакомбной культур. В связи с этим он высказал предположение о возможном участии носителей древнеямной культуры в этногенезе населения катакомбной культуры.

В отличие от позиции Г.Ф. Дебеца [21; 22], а также Н.М. Глазковой и В.П. Чтецова [20], указывающих на близость антропологических типов древнеямной и срубной культур, А.В. Шевченко подобного рода связей не обнаружил. По его мнению, антропологический тип, распространенный у срубников Нижнего Поволжья, имеет аналогии с синхронным населением Среднего Поволжья, степной Украины, Прутско-Днестровского междуречья [63, с. 123].

Фундаментальным трудом, посвященным изучению антропологии населения южнорусских степей в эпоху бронзы, является работа А.В. Шевченко «Антропология населения южнорусских степей в эпоху бронзы», вышедшая в 1986 году. В данном исследовании, наряду с уже опубликованными материалами, ученым была проанализирована представительная серия черепов более чем 300 взрослых индивидов обоего пола. Костные материалы были сгруппированы в соответствии с рубриками археологических классификаций и датировок – по культурам и по регионам.

В результате анализа краниологических серий ямного времени А.В. Шевченко пришел к выводу, что для населения этого периода не существует единого антропологического типа [64, с. 154]. Ямники Нижнего Поволжья характеризуются значительным полиморфизмом. Их формирование на территории Калмыкии происходило за счет слияния трех компонентов, которые исследователь обозначил как А, В и С. Краниологический тип «А» связан с неолитическим населением Приазовья – Над-порожья – Подонья. Тип «B» с морфологической точки зрения происходит из восточных районов ареала ямной культуры. Тип «C» имеет метисное происхождение, он формировался с участием населения, связанного с памятниками среднестоговского типа [64, с. 150]. Еще одной особенностью населения эпохи ранней бронзы Нижнего Поволжья, на которую обратил внимание А.В. Шевченко, является общая тенденция к увеличению массивности черепа и брахикефализация.

Исследование материалов катакомбного времени дало возможность автору сделать вывод о преобладании в данной серии доли-хокранных, гиперморфных типов. Эта специфика отмечена на сериях как деформированных, так и недеформированных черепов. Аналогии недеформированным черепам катакомбного времени с территории Калмыкии А.В. Шевченко находит в шнурокерамических сериях Средней Европы [64, с. 178].

Большое внимание автор уделял изучению серии деформированных черепов катакомбного времени. Исследователь предпринял попытку разобраться в проблеме происхождения обычая искусственной деформации черепа у населения эпохи средней бронзы Нижнего Поволжья. Отвечая на этот сложный вопрос, ученый приходит к заключению, что появление этого обычая связано с проникновением в предкавказские степи с территории Переднего и Среднего Востока (Восточной Анатолии) его носителей [64, с. 185].

В результате изучения краниологических серий срубного времени с территории Нижнего Поволжья А.В. Шевченко удалось выявить среди них модификации долихокранного морфологического типа и протоевропейский антропологический тип, аналоги которому присутствуют в краниологических материалах предшествующих культур: ямной, новосвобод-нинской, северокавказской, катакомбной и пол-тавкинской [64, c. 194]. Выявленная А.В. Шевченко сильная матуризация физического типа срубников Поволжья объясняется смешением срубного населения с ямно-полтавкински-ми и абашевскими племенами. К этому же выводу автор приходит и в более поздней своей работе, посвященной сравнительно-антропологическому анализу срубных групп Поволжья. В результате привлечения всех известных на то время палеоантропологических серий А.В. Шевченко вновь делает заключение о том, что все население бронзового века Восточной Европы отличалось крайним краниологическим полиморфизмом и, соответственно, расовым многообразием [65, с. 101– 102]. Данная ситуация, по мнению автора, характерна и для срубного населения Повол- жья, происхождение которого он связывает с западным влиянием [65, с. 105].

Одним из важнейших достоинств работ А.В. Шевченко является то, что многие выводы сделаны им в результате аналитической работы с массовым серийным материалом эпохи бронзы. Его работа « Антропология населения южнорусских степей в эпоху бронзы » является наиболее продвинутым вариантом индивидуально-типологического описания древних популяций, на основании которого была предложена модель многокомпонентного антропологического состава населения эпохи бронзы Восточно-Европейской степи.

Для нового этапа развития отечественной физической антропологии начиная с середины 90-х гг. XX в. характерна тенденция к ликвидации значительной части белых пятен в палеоантропологии эпохи бронзы ВосточноЕвропейской степи. Массовое накопление материала, а именно краниологических и остеологических серий, позволило отечественным ученым рассматривать культурно-исторические общности бронзового века с позиций популяционного подхода на уровне регионов, могильников, курганов и даже отдельных погребений. В немалой степени этому поспособствовало развитие региональных центров по изучению палеоантропологических материалов, например, в Самаре, Ростове-на-Дону, Челябинске, Волгограде. Весомый вклад в изучение антропологии древнего населения эпохи палеометалла внесли такие исследователи, как С.И. Круц [38], Л.Т. Яблонский [68], А.А. Хохлов [54; 56; 59; 61], М.М. Герасимова [17], Е.П. Китов [31], А.А. Казар-ницкий [27], Е.Ф. Батиева [9], М.А. Балабанова [2] и многие другие.

Кратко остановимся на работах, в которых проанализированы антропологические материалы сопредельных с Нижним Поволжьем территорий.

В первую очередь следует обратить внимание на работы Е.Ф. Батиевой по изучению физических особенностей населения эпохи бронзы Нижнего Подонья, а также на труды А.А. Хохлова – основателя Самарской школы антропологов, посвятившего большую часть своих исследований поиску решения проблем происхождения древнего населения лесостепного Поволжья.

Анализ обширных краниологический серий позволил Е.Ф. Батиевой оценить характер изменчивости антропологических типов древнего населения Нижнего Подонья в эпоху бронзы. У группы раннего бронзового века исследователь обнаружила два локально-территориальных типа: правобережный (мезок-ранный) и левобережный (долихокранный). Длинноголовость населения ранней бронзы Е.Ф. Батиева объясняет влиянием элементов раннекатакомбной культуры. У групп эпохи средней бронзы автор отмечает широкое распространение долихомезокранного типа с хорошо профилированным лицом. На материалах посткатакомбного времени (культура многоваликовой керамики) Е.Ф. Батиева выявляет в женской выборке сохранение типичного мезабрахикранного комплекса, характерного для предшествующего времени [5, с. 131]. А вот мужская серия, по ее мнению, демонстрирует доминирование долихокранного типа с узким и высоким лицом [5, с. 131].

Изучив краниологические выборки сруб-но-абашевских погребений поздней бронзы междуречья Дона и Чира, она делает вывод об их принадлежности к средиземноморскому варианту большой европеоидной расы [5, с. 133]. В результате межгруппового анализа автор приходит к заключению, что исследованные черепа срубного времени по своим характеристикам близки к нижневолжским сериям [9, с. 237].

Большое внимание Е.Ф. Батиева уделяет изучению и других специфических антропологических проблем населения бронзового века Нижнего Подонья, например случаям трепанации черепа [6] и обычаям преднамеренной искусственной деформации [8]. Ею также были разработаны проблемы, связанные с палеодемографическими перекосами у населения бронзового века Подонья. Так, исследователь выявил тенденцию увеличения средней продолжительности жизни населения от ранней бронзы к позднебронзовому периоду, уменьшение смертности в ранних возрастах, особенно в женских выборках, а также увеличение доли индивидов старческого возраста. Кроме того, она предположила, что выявленные демографические особенности и дисгармонии у населения бронзового века могут быть связаны с глобальными экологи- ческими кризисами или трансформациями в хозяйственной деятельности [7, с. 244].

Неоценим вклад в изучение населения бронзового века А.А. Хохлова, который начиная с середины 90-х гг. XX в. особое внимание уделял проблемам палеоантропологии Самарского Заволжья, Оренбургской области, Южного Приуралья, Волго-Уральских степей, Западного Казахстана и Предкавказья.

Результатом многолетних исследований по систематическому накоплению и обработке палеоантропологического материала явилась работа А.А. Хохлова «Палеоантропология Волго-Уралья эпох неолита – бронзы» [58]. В этом фундаментальном труде автор проанализировал ход изменений морфологических особенностей у населения бронзового века, а также рассмотрел вопросы генезиса культур, определявших облик населения ранней, средней и поздней бронзы ВолгоУральского региона.

Так, по мнению исследователя, носители ямной культуры в рассматриваемой части ойкумены были типичными европеоидами. В основе формирования их облика лежали процессы хвалынско-среднестоговских контактов еще в энеолитический период в пограничном для этих культурных образований Доно-Волжском ареале (ближе к Дону) с подключением западных групп гиперморфного облика. Формировавшийся пласт населения (в том числе в лице носителей репинской культуры), сдвигаясь на восток – в районы Заволжья, включал в свой состав местные постхвалын-ские группы. Результатом этого процесса в антропологическом контексте явилось сложение полиморфного европеоидного населения при доминировании матуризованного, мезок-ранного, широколицего компонента, а в археологическом – волго-уральского варианта ям-ной культуры [58, с. 24; 61, с. 74, 75, 144].

С началом этапа средней бронзы в лесостепном и степном Поволжье распространяются носители полтавкинской культуры. Сложение их морфологического типа, по мнению А.А. Хохлова, происходило на местной ямной основе с привлечением южных степных скотоводческих групп [58, с. 25].

Дальнейшие изменения в антропологии населения эпохи средней бронзы автор связывает с появлением южноевропейского степ- ного краниологического комплекса, носителями которого являются представители криволукской культурной группы. Определенное влияние на облик населения Волго-Уралья, по мнению А.А. Хохлова, оказали популяции, практиковавшие преднамеренную искусственную деформацию головы. Автор считает, что данный обычай в степи Поволжья был привнесен представителями восточно-манычес-кой культуры [58, с. 25]. Кроме того, А.А. Хохлов обратил внимание на изменения в антропологических комплексах, которые происходили в период перехода от среднебронзового века к позднебронзовому периоду. Эти трансформации связаны с появлением культур по-таповско-синташтинского круга, которым автор отдельно и совместно с Е.П. Китовым посвятил значительное число работ [58; и др.]. Основные позиции исследователей свелись к следующему.

Для этого населения фиксируется резкий краниологический полиморфизм на внутригрупповом уровне и выраженная политипия на межгрупповом, контрастно выделяющая население этой культуры на фоне других популяций эпохи бронзы.

В составе этого блока культур отмечаются различные варианты индивидов европеоидной, уралоидной рас, а в единичных случаях фиксируется проявление монголоиднос-ти. Доминируют европеоидные краниологические варианты гиперморфного облика.

Сложение физического типа этого населения происходило на основе взаимодействия носителей степных поволжско-казахстанских культур с представителями лесостепных групп, в том числе абашевской [62].

На основе синташтинцев складывается антропологическая специфика носителей петровской культуры Южного Урала, а при их взаимодействии с лолинскими группами Предкавказья, а также криволукскими потомками Нижнего Поволжья формируется облик покровского (раннесрубного) населения, а затем и срубного позднего этапа бронзового века [61].

В процессе изучения населения бронзового века Волго-Уральского региона А.А. Хохлова интересовали проблема наличия монголоидной примеси на черепах носителей срубной культуры [57], вопрос взаимосвязи ямной культуры Восточной Европы и афанасьевской культуры Южной Сибири [60], причина распространения преднамеренной искусственной деформации у населения эпохи средней бронзы, а также проблемы половозрастной структуры культур эпохи бронзы и многие другие аспекты расовой антропологии, связанные с этнокультурным взаимодействием степного и лесостепного населения Восточной Европы.

Существенное внимание А.А. Хохловым было уделено изучению палеоантропологических серий бронзового века с территории Нижнего Поволжья, прежде всего материалов ранней бронзы. В результате анализа морфологических особенностей представителей ямной культуры Калмыкии ученый делает вывод о наличии в степях Прикаспия особого очага расогенеза. Комплекс таких признаков, как брахикрания в сочетании с широким и относительно низким лицом, резко отличает ям-ников Калмыкии от других носителей ямных традиций. Появление этого комплекса А.А. Хохлов связывал с хвалынским населением, а также с проникновением в состав древнеямного субстрата какого-то еще неизвестного антропологического компонента [56, с. 144–145].

Значительный вклад в изучение морфологии древнего населения южнорусских степей внесла волгоградский антрополог М.А. Балабанова. Исследование антропологических серий эпохи энеолита и ранней бронзы с территории волгоградской области позволило ей прийти к выводу, что население этого периода было неоднородным. Большая часть черепов ямного времени характеризуется ею как широколицый европеоидный вариант, в котором выделяется два морфологических типа: мезоморфный и геперморфный. Антропологическая серия энеолита и ранней бронзы находит аналогии с синхронными ямными группами Самарского Заволжья, Оренбуржья и майкопской культурой, отличаясь при этом от южных серий Калмыкии и астраханского Правобережья [2, с. 81].

Тщательный анализ костных останков катакомбного времени позволил М.А. Балабановой поддержать точку зрения А.В. Шевченко о существовании двух компонентов, на основании которых мог формироваться антропологический облик катакомбного населе- ния: пришлый средиземноморский и местный протоевропеоидный [1, с. 50].

М.А. Балабановой проведены комплексные исследования остеологических серий эпохи бронзы из могильника Перекопка в излучине Дона, могильников Островной, Малые Дербеты I и II, Ергенинский I Республики Калмыкия [3]. Особое внимание исследователь уделяла проблеме распространения обычая преднамеренной искусственной деформации у населения эпохи бронзы, а также палеодемографическим особенностям населения бронзового века и стратегии выживания неполовозрелых групп в этот период истории [3; 4].

В настоящее время наиболее целенаправленные исследования палеоантропологических материалов бронзового века Нижнего Поволжья проведены А.А. Казарницким. Начиная с 2009 г. им была опубликована целая серия статей, посвященная изучению палеоантропологии населения Северо-Западного Прикаспия. Существенное внимание было уделено анализу краниологических материалов майкопской, ямной и посткатакомбных культур [25; 26; 28–30].

Научным обобщением этих исследований явился монографический труд «Население Азово-Каспийских степей в эпоху бронзы» [27]. Материалом для данной работы послужили краниологические, остеологические и краниоскопические серии с территории Республики Калмыкия, Ростовской, Волгоградской и Астраханской областей. Достоверность представленных результатов в этом труде подтверждается широким спектром применяемых антропологических приемов и использованием методов статистического анализа при исследовании внутригрупповой и межгрупповой изменчивости [27].

По мнению А.А. Казарницкого, в период от мезолита до ранней бронзы население Восточной Европы состояло преимущественно из двух популяционных генеологических линий. Одна из этих линий связана с памятниками неолитического времени и носителями хва-лынской и среднестоговской энеолитических культур, а вторая – с неолитическим населением Днепровского Надпорожья. Именно вторую линию развития А.А. Казарницкий определяет как исходную для происхождения па- леопопуляций эпохи ранней бронзы СевероЗападного Прикаспия [27, c. 146–147].

Население майкопской культуры, которое характеризуется комплексом южных европеоидов и имеет переднеазиатское происхождение, оказало существенное влияние на формирование облика степного населения культур эпохи ранней бронзы. Краниологические особенности раннекатакомбной культуры Калмыкии носят на себе следы прямой генетической преемственности с населением ямной культуры этого же региона. Черепные серии катакомбной культуры Калмыкии, Волгоградской и Ростовской областей, как указывает А.А. Казарницкий, вероятнее всего, испытывали серьезное влияние в связи с миграциями групп населения с Юга, что подтверждается удлинением мозговой коробки и распространением искусственной деформации [27, с. 181]. Тенденция к уменьшению ширины черепной коробки и ее лептоморфности отмечена автором и на материалах финала средней бронзы и периода поздней бронзы. Так, именно на черепах лолинской и срубной культур автором фиксируется специфический морфологический комплекс, характеризующийся долихокранией и узким клиногнатным лицом [27, c. 182].

Таким образом, данные краниологического анализа материалов Северо-Западного Прикаспия указывают на крайнюю неоднородность населения бронзового века в Нижнем Поволжье. В то же время тенденции морфологических изменений имеют один вектор, который автор определяет как постепенное вытеснение представителей местных культур энеолита – ранней бронзы новыми группами населения, имеющими южную, возможно Закавказскую, основу. Как отмечает А.А. Ка-зарницкий, этот процесс был постепенным, начинался с раннекатакомбного времени и завершился в эпоху поздней бронзы [27, с. 184].

Большинство рассмотренных выше работ, посвященных изучению различных групп населения бронзового века, построены в основном на анализе краниологических серий, являющихся наиболее массовым палеоантропологическим материалом. В то же время в арсенале современной физической антропологии существуют и другие методики и программы, предоставляющие дополнительную информацию об образе жизни человеческих кол- лективов древних эпох, стратегии их выживания, физическом облике и социально-культурных особенностях.

Наряду с краниологическими материалами антропологам часто приходится иметь дело с костями посткраниального скелета, которые являются важнейшим источником информации, позволяющим оценивать морфологический облик древнего населения и особенности его телосложения.

Первые случаи анализа костей посткраниального скелета даны в работе Г.Ф. Дебеца, где приводятся сведения о предполагаемом росте мужчин в эпоху ранней бронзы, укладывающемся в размер от 166 до 177 см [22, с. 102–106].

В работе Н.М. Глазковой и В.П. Чтецо-ва имеются расчеты роста одного из мужчин древнеямного времени. Исследователи сделали заключение, что по таблицам Троттер и Глезер высота его тела могла составить 186,3 см, что укладывается в разряд высокорослости [20, с. 285].

Интерес представляет работа А.А. Хохлова и С.Б. Боруцкой, которые проанализировав серии эпохи бронзы из могильника Манд-жикины Республики Калмыкия, пришли к выводу, что скелеты из этого могильника отличаются длинными ногами, широкими плечами, массивностью большеберцовых костей и позвоночника, а также средними значениями различных индексов. Рост женщин составляет около 160 см, а мужчин – 173–185 см. Мышечный рельеф костей скелета у ямников и катакомбников развит умеренно, а у срубни-ков достаточно сильно. Авторы отмечают резко развитый мышечный рельеф костей и пояса верхних конечностей, что является отражением особых физических нагрузок, выпадающих на плечевой пояс [55, с. 219].

Несколько позднее С.Б. Боруцкой были опубликованы остеологические материалы ямного времени Северного Прикаспия. Автор делает вывод о том, что для большинства мужчин характерны средние или пониженные значения интермембрального указателя, средняя или большая ширина плеч, довольно высокий рост и средняя или высокая массивность скелетов [11, с. 194; 12, с. 291].

Остеологическое изучение серий Северо-Западного Прикаспия бронзового века было проведено и А.А. Казарницким [27]. Выявленные им специфические особенности в телосложении представителей некоторых культур бронзового века исследователь связывает с воздействием весьма значительных климатических колебаний, произошедших на рубеже III–II тысячелетий до н. э. и проявившихся в виде сильнейшей аридизации. Данные природно-климатические изменения, по мнению А.А. Казарницкого, могли стимулировать смену образа жизни племен бронзового века, что, в свою очередь, сказалось на колебании параметров телосложения [27, с. 178].

Существенное значение для понимания специфики образа жизни древних популяций имеют данные палеопатологических исследований. Начало этому научному направлению в нашей стране было заложено работами Д.Г. Рохлина [51], В.Я. Дэрумса [23] и др.

В настоящее время палеопатология как независимое научное направление в рамках отечественной антропологии развивается благодаря активной работе таких исследователей, как А.П. Бужилова [14; 15], М.Б. Медникова [42], М.В. Козловская [37] и др.

В данном контексте следует отметить ряд работ С.Б. Боруцкой, в которых автор приводит индивидуальные и обобщенные сведения о палеопатологии населения эпохи ранней и средней бронзы из могильников Республики Калмыкия. На антропологических материалах этого региона исследователем были отмечены разнообразные заболевания позвоночника: остеохондроз, спондилез, краевые разрастания. Кроме того, С.Б. Боруцкая выявила случаи пороза и периостита длинных костей скелета. Важная заслуга исследователя – выявление высокой встречаемости зубного камня и отсутствия на зубах признаков эмалевой гипоплазии у населения эпохи ранней бронзы. По мнению С.Б. Боруцкой, на материалах бронзового века достаточно редки травмы насильственного или боевого характера. Особенности развития мышечного рельефа на длинных костях посткраниального скелета свидетельствует о том, что пастушеские племена с территории Калмыкии, в особенности в эпоху ранней бронзы, передвигались пешком во время пастьбы, при этом большое значение у них имела работа руками [12, с. 291– 292; 55, с. 219].

Большое внимание проблемам палеопатологии населения эпохи бронзы Нижнего Поволжья уделяется в работах Е.В. Перервы. Им были исследованы и опубликованы индивидуальные данные по палеопатологии костных материалов из могильников Волгоградской области: Авиловский I и II, Перегрузное I, Перекопка I, II, III, IV, V, Линево, Песковка I, Гусевка I и II, Недоступов, Ольховка I и II [40; 43–47]. Изучались не только взрослые серии, но и детские. Исследователю удалось установить, что природно-климатические условия территории Нижнего Поволжья на протяжении всех трех периодов бронзового века существенно влияли на детские популяции. Климатические и географические условия региона определили особенности экономического уклада, а также специфику ведения хозяйства. Е.В. Перерва сделал предположение, что социальный статус детей в бронзовом веке был сравнительно низкий, что отражалось в слабой вовлеченности их в производственный процесс. На это указывает незначительное количество детских захоронений, отсутствие детского травматизма и признаков физической перегрузки на ранних этапах жизни. Процесс социализации в эпоху ранней и средней бронзы наступал с периодом полового созревания. Для детей бронзового века, скорее всего, было характерно длительное грудное вскармливание. Переход к обычной пище практически всегда сопровождался развитием стресса для детского организма и происходил не ранее 2,5–3 лет. Большое количество детей в захоронениях эпохи поздней бронзы объясняется изменением хозяйственного уклада и традиций. Кроме того, высокая детская смертность в эпоху поздней бронзы могла быть спровоцирована регулярными сезонными голодоморами [47, с. 51–56].

Интересные данные были получены в совместном исследовании Е.В. Перервы и А.Н. Дьяченко, посвященном поиску причин появления у степного населения эпохи средней бронзы такого патологического состояния, как экзостоз ушного канала. Авторами было установлено, что возможными причинами развития патологии могли быть стрессы, возникающие из-за воздействия природно-климатических факторов, специфики образа жизни, а также систематических воспалительных за- болеваний уха. Появление индивидов с ушным экзостозом в эпоху средней бронзы в Нижнем Поволжье, вероятнее всего, связано с переселением некоторых групп населения, возможно, с территории Закавказья, Северного Кавказа или Северного Причерноморья. Данное предположение соотносится с результатами палеоэкологических, археологических и краниологических исследований, подтверждающих возможные миграции какой-то части населения Предкавказья и Кавказа вследствие экологического кризиса в конце III – начале II тыс. до н. э. на север, в степные пространства Нижнего Поволжья [48].

Результаты. Анализ научных публикаций, посвященных изучению антропологических материалов бронзового века, происходящих с территории Нижнего Поволжья, позволяет сделать следующие выводы.

• 1.    Советские антропологи, а также их современные российские коллеги на основании имеющихся антропологических источников отмечают значительное разнообразие морфологических типов населения ВосточноЕвропейских степей в эпоху бронзы. Это обусловлено в первую очередь тем, что развитие населения этой огромной территории происходило как на основе местных компонентов, так и под воздействием мигрантных групп с востока, юга и запада. Результаты археологических исследований подтверждают факт существенного влияния на характер эволюции степных культур бронзового века со стороны Кавказского и Волго-Уральского очагов куль-турогенеза [13, с. 118–119; 34, с. 58; 39, с. 291].

• 2.    Не меньшее влияние на характер расового и морфологического развития носителей культур бронзового века степной полосы оказывали образ жизни и климатические колебания. Племена ранней и большей части средней бронзы, культивируя комплексное хозяйство, ориентированное на скотоводство, в кратчайшие исторические сроки расселились практически по всей степной зоне Восточной Европы [52; 53; 66]. В начале позднебронзового периода в ВолгоУральских степях произошел культурно-технологический взрыв, отчасти спровоцированный экологическими изменениями. Это привело к появлению целого ряда новаций в экономической сфере. Хозяйство культур эпо-

• хи поздней бронзы начинает носить земледельческо-скотоводческий характер. С распространением земледелия происходит оседание населения, что, в свою очередь, приводит к появлению множества долговременных поселений [13; 39].

• 3.    Процесс накопления антропологических материалов бронзового века с территории Восточно-Европейской степи, начатый в начале XX в., продолжается и по настоящее время. Существенные достижения в решении проблем генезиса и эволюции носителей культур бронзового века, сделанные в советское время, находят продолжение в работах современных физических антропологов. Накопление остеологического материала в результате масштабных археологических исследований в Нижневолжском регионе позволил современным антропологам отойти от индивидуально-типологических характеристик и перейти к междисциплинарным исследованиям. Именно комплексный подход к анализу антропологических источников, базирующийся на популяционном подходе с применением различных измерительных методик и неметрических программ исследования, позволил современным ученым по-новому взглянуть на характер физической эволюции населения эпохи бронзы Нижнего Поволжья.

• 4.    Широкое применение в исследованиях методов статистики, генетики и других естественно-научных направлений позволяет выявить ранее неизвестные факторы социального развития племен бронзового века, определить особенности их образа жизни, уровень технологического развития, специфику мировоззренческих представлений.