Некоторые проблемы нормативного регулирования и практики проведения предварительного слушания по основанию, связанному с решением вопроса об исключении доказательств по делу

Своевременному выявлению и исключению из процесса доказывания недопустимых доказательств по уголовным делам законодателем придается огромное значение. Именно поэтому правило об исключении недопустимых доказательств действует на всех стадиях процесса. Согласно ч. 4 ст. 88 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ) суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном ст. 234 и 235 УПК РФ, то есть в ходе предварительного слушания. Проверка того, допустимы ли доказательства для исследования в рамках судебного следствия или подлежат исключению, является одной из основных задач предварительного слушания [1].

В юридической литературе ставится под сомнение факт необходимости рассмотрения ходатайств об исключении доказательств на данном этапе, так как судьи-профессионалы в ходе судебного заседания способны лучше, чем стороны, произвести надлежащую оценку допустимости доказательств, без излишне сложных процедур, с наименьшей затратой времени и сил [2].

Сомнения в целесообразности разрешения вопросов о допустимости доказательств в ходе предварительного слушания высказывает и О. Ю. Гурова. Так как стороны, по ее мнению, имеют право неоднократно возвращаться к вопросу допустимости доказательств, то рассмотрение таких ходатайств в стадии подготовки дела к судебному разбирательству не представляется эффективным средством, гарантирующим защиту прав обвиняемого, а проведение дополнительного судебного заседания лишь увеличивает сроки рассмотрения дела судом [3].

Существует и противоположное по отношению к вышеизложенным мнение С. В. Мараса-новой, которая полагает, что «по смыслу закона основной груз по рассмотрению ходатайств о недопустимости доказательств должен ложиться на предварительное слушание» [4]. Она предлагает для этого законодательно закрепить положение о том, что после поступления дела в суд ходатайства об исключении из числа допустимых доказательств могут обсуждаться только на предварительном слушании (кроме случаев, когда обстоятельство, по которому можно ставить вопрос об исключении доказательства из числа допустимых, не возникло впервые в стадии судебного следствия). Что по данному поводу думает правоприменитель? Проведенный нами опрос судей из различных регионов РФ также выявил существующее негативное отношение практических работников к рассмотрению вопроса о допустимости доказательств на предварительном слушании. Так, 70 % опрошенных указали, что рассмотрение ходатайств об исключении недопустимых доказательств не имеет значения для качественной подготовки дела к судебному разбирательству, в то же время 30% уверены в обратном. Возможности судебного разбирательства в плане исследования доказательств больше, чем возможности предварительного слушания. По мере исследования конкретных доказательств в ходе судебного следствия возможна проверка не только их допустимости, но также относимости и достоверности. В ходе же предварительного слушания производится лишь проверка допустимости того или иного доказательства.

Однако на этапе подготовки к судебному заседанию основная цель рассмотрения ходатайства о признании доказательства недопустимым состоит в том, чтобы не допустить исследования в ходе судебного следствия доказательств, добытых с нарушением требований УПК РФ, и использования их в процессе доказывания, что является гарантией поступления в уголовный процесс доброкачественных доказательств. Вместе с тем это способствует освобождению суда от рассмотрения вопросов о допустимости доказательств в ходе основного слушания дела, что могло бы «серьезно осложнить процедуру рассмотрения дела, особенно с участием присяжных заседателей» [5].

Система правил о допустимости доказательств находится в тесной взаимосвязи с элементами процесса доказывания, поэтому она включает в себя: 1) правила, определяющие допустимость доказательств (правила собирания доказательств); 2) правила проверки и оценки допустимости доказательств; 3) правила, определяющие порядок применения санкции, и правила, устанавливающие последствия ее применения [6]. Недопустимыми являются доказательства, полученные с существенным нарушением уголовнопроцессуального закона. Допущенные нарушения при производстве следственных действий должны оцениваться с учетом их характера и тяжести, а также влияния на достоверность полученных сведений. Только лишь существенные нарушения уголовно-процессуального закона должны влечь за собой такое серьезное правовое последствие, каковым является признание доказательств недопустимым. Иной подход к данному вопросу был бы формалистским и приводил к утрате доказательственной информации по уголовному делу [7].

Интересной представляется точка зрения Ю.А. Кожевниковой, которая считает, что основанием для исключения доказательства из разбирательства уголовного дела может быть только признание его недопустимым; доказательства при- знаются недопустимыми при нарушении правил их собирания либо по другим основаниям, прямо указанным в законе.

Основаниями для признания доказательств недопустимыми на практике являются не только нарушения закона при их собирании, но и другие дефекты формы доказательства, такие как: 1) неизвестность происхождения (источника) сведений; 2) получение доказательства на основании другого доказательства, собранного с нарушениями закона; 3) возможность создания несправедливого предубеждения присяжных в отношении подсудимого; поскольку допустимость определяется соблюдением правил, прямо указанных в законе, необходимо закрепить приведенные основания для исключения доказательств в УПК. Необходимо включить в УПК критерии существенности нарушений закона, допущенных при собирании доказательств; при этом следует различать существенные нарушения, влекущие исключение доказательств, и существенные нарушения, влекущие отмену приговора (ст. 381 УПК). Существенность нарушения закона при собирании доказательств выражается в его влиянии на достоверность полученных сведений либо на соблюдение гарантированных уголовно-процессуальным законом прав и интересов участников судопроизводства» [8]. Если суд принял решение об исключении доказательства, то данное доказательство теряет юридическую силу и не может быть положено в основу приговора или иного судебного решения, а также не подлежит проверке в ходе судебного разбирательства. Исключенное доказательство никак не обсуждается в судебном разбирательстве, потому что не имеет юридического значения. Оно не исследуется, о нем не сообщается участникам процесса; такое доказательство ни при каких обстоятельствах и ни в каком контексте не может быть упомянуто в итоговых уголовно-процессуальных актах (приговоре, определении, постановлении), хотя физически письменные материалы, в которых содержатся отвергнутые сведения, остаются в деле, отражая его полную биографию. Не устраняется физически из дела и исключенное вещественное доказательство.

Вопрос о допустимости исключенного доказательства может быть поднят снова заинтересованной стороной в судебном разбирательстве дела по существу. Для этого нужны вновь возникшие обстоятельства, иначе вопрос о допустимости спорного доказательства грозит превратиться в бесконечный, без нужды запутывающий дело, затрудняющий восприятие процесса участниками и публикой [9]. Спрашивается, как должен поступить суд, если в процессе рассмотрения ходатайства об исключении конкретного доказательства возникают вопросы о признании недопустимыми и других доказательств, о которых не заявляли стороны? Данная ситуация образуется, когда доказательство было получено на основе информации, содержащейся в доказательстве, признанном недопустимым. Например, суд признал протокол допроса подозреваемого недопустимым доказательством в связи с нарушением права на защиту. На основании данного допроса была проведена выемка у свидетеля оружия, которое в соответствии с проведенной впоследствии экспертизой оказалось орудием преступления.

Должны ли протокол выемки и заключение эксперта автоматически признаваться недопустимыми доказательствами, либо судья должен рассмотреть вопрос об их признании недопустимыми доказательствами по собственной инициативе или инициативе сторон, либо не рассматривать на предварительном слушании данный вопрос? Ответ на этот вопрос можно найти у Ю.А. Кожевниковой, которая отмечает: «Поскольку оценка доказательств с точки зрения их допустимости является обязанностью, а не правом дознавателя, следователя, прокурора, суда, выявленные факты существенных нарушений закона при собирании доказательств должны влечь их исключение из разбирательства дела независимо от наличия соответствующих ходатайств сторон» [10]. Думается, когда доказательство признано недопустимым в ходе предварительного слушания, судья по своей инициативе, если не заявлены ходатайства сторон, должен рассмотреть вопрос и о возможной допустимости доказательств, полученных на основе информации, содержащейся в недопустимом доказательстве, и вынести соответствующее решение по каждому из исследованных доказательств.

На предварительном слушании также рассматривается вопрос о приобщении к уголовному делу новых доказательств. Данный вопрос касается, прежде всего, стороны защиты, потому что сторона обвинения имеет полную возможность собрать необходимые доказательства в ходе предварительного расследования, используя для этого весь арсенал следственных действий и мер процессуального принуждения. Поэтому законом установлено общее правило, согласно которому ходатайство стороны защиты на предваритель- ном судебном слушании по уголовному делу об истребовании дополнительных доказательств или предметов подлежит удовлетворению, если данные доказательства и предметы имеют значение для дела (ч. 7 ст. 234 УПК РФ).

Следует отметить, что при принятии УПК РФ несколько некорректно были урегулированы вопросы, связанные с рассмотрением ходатайств о приобщении доказательств, что вызывало ряд сложностей при применении данной процедуры на практике. В частности, в соответствии с ч. 6 ст. 234 УПК РФ ходатайство стороны защиты о вызове свидетеля для установления алиби подсудимого подлежало удовлетворению лишь в случае, если оно заявлялось в ходе предварительного расследования и было отклонено дознавателем, следователем или прокурором. Данное ходатайство могло быть удовлетворено также в случае, если о наличии такого свидетеля становилось известно после окончания предварительного расследования. Постановлением Конституционного суда РФ (КС РФ) № 13-П ч. 6 ст. 234 УПК РФ была признана несоответствующей Конституции РФ в той мере, в какой содержащейся в ней нормой исключается возможность удовлетворения судом ходатайства стороны защиты о вызове свидетеля для установления алиби подсудимого, если оно не заявлялось в ходе предварительного расследования и не было отклонено дознавателем, следователем, прокурором. В пункте 4 постановления указано, что данная норма ограничивает обвиняемого в возможности отстаивать в ходе судебного разбирательства свою позицию по уголовному делу, что нарушает его конституционное право на защиту своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом, в том числе и в суде. Федеральным законом 72-ФЗ ч. 6 ст. 234 УПК РФ была признана утратившей силу [11].

В уголовном деле, поступившем к судье для рассмотрения, находятся материалы, имеющие ориентирующее значение, не являющиеся доказательствами по уголовному делу, и материалы, которые выступают в качестве доказательств. Судья изучает всю информацию, содержащуюся в уголовном деле, у него складывается убеждение на основе ориентирующих материалов и доказательств, при этом определить, что основано на доказательствах, а что на ориентирующей информации, он не сможет. Для постановления объективного решения он должен провести процесс доказывания таким образом, чтобы у него не возникало сомнений при принятии решения, чтобы последнее было постановлено на основе полученных и имеющихся в деле доказательств.

В целом о возможности участия суда в собирании, проверке и оценке доказательств в юридической литературе высказаны различные суждения [12]. Так, Т.В. Моисеева считает, что «объективное исследование судом материалов уголовного дела возможно лишь при наделении его правом проверять доказательства, имеющиеся в материалах дела, поскольку он несет ответственность за достижение целей правосудия, в связи с чем должен вмешиваться в процесс рассмотрения уголовного дела, когда этого требуют интересы правосудия. Позиция стороннего наблюдателя для суда не гарантирует защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения и осуждения» [13].

Противоположную позицию занимает А.А. Плашевская, которая отмечает, что «в уголовном судопроизводстве, основанном на принципе состязательности, деятельность суда в рамках собирания доказательств (именно при собирании в собственном смысле слова, то есть для получения новых доказательств) должна быть ограничена следующими основными направлениями: во-первых, опосредованным собиранием доказательств, осуществляемым путем разрешения ходатайств сторон, направленных на получение нового доказательственного материала; во-вторых, процессуальным воздействием суда на стороны с целью побудить последних собрать недостающий доказательственный материал; в-третьих, созданием судом организационно-процессуальных условий и оказанием процессуальной помощи сторонам для того, чтобы обеспечить реальные условия реализации их права на состязание с помощью собранных доказательств; в-четвертых, собиранием судом доказательств непосредственными способами, но исключительно в целях проверки доказательств, имеющихся в деле. Идея ограничения процессуальной активности суда в деятельности по собиранию новых доказательств ни в коей мере не должна распространяться на процессуальную деятельность по проверке и оценке доказательств. На этих этапах процесса доказывания суд был и должен оставаться процессуально активной фигурой, иначе он будет подвергнут опасности попасть в процессуальную зависимость от деятельности сторон» [14]. Аналогичную позицию высказывают А.В. Пиюк и Н.С. Соколовская, А.П. Гуськова и Н.Г. Муратова [15].

Приемлемой и обоснованной представляется вторая точка зрения, поскольку суть состязательности в судопроизводстве сводится к предоставлению возможности каждой стороне доказывать основания своих требований. Благодаря активности сторон и заявленным ими ходатайствам суд проверяет относимость, допустимость и достоверность представленных сторонами доказательств и оценивает их значимость для правильного разрешения дела по существу.