Некоторые тактические приемы, применяемые при допросе для преодоления противодействия расследованию

Общеизвестно, что в процессе расследования почти всех без исключения уголовных дел следователю (дознавателю) по роду профессиональной деятельности приходится сталкиваться с упорным противостоянием лиц, избравших преступный путь реализации намерений. Одной из наиболее действенных мер противодействия этому, а в то же время обязательным и самым распространенным следственным действием является допрос.

В зависимости от процессуального статуса допрашиваемое лицо ведет себя по-разному: дает либо истинные признательные показания, либо ложные, а зачастую вовсе отказывается свидетельствовать об обстоятельствах совершенного им преступления (утаивание). Подобная незаинтересованность в сотрудничестве и контактировании со следствием и дознанием во многом объясняется тем, что подозреваемый (обвиняемый) осознанно рассчитывает на возможность избежать уголовного наказания за совершенное преступление, а свидетель укрывает преступника по разным мотивирующим обстоятельствам. Именно в ходе допроса для достижения объективного и желаемого результата, а также получения информации доказательственного значения следователю (дознавателю) необходимо устанавливать психологический контакт с допрашиваемым лицом, нередко не без помощи тактических приемов, решений и комбинаций.

По мнению О.Я. Баева, «допрос есть следственное действие, заключающееся в получении от лица и фиксации в установленной процессуальной форме показаний о фактах и обстоятельствах, имеющих или могущих иметь значение для установления истины по расследуемому или рассматриваемому судом уголовному делу» [1]. Однако даже при условии регулярного проведения допроса и наличии значительного опыта у осуществляющего его лица зачастую он представляет значительные сложности, в большинстве случаев вызванные ложными показаниями допрашиваемых лиц либо отказом от дачи показаний. Более того, не всегда следователь способен фильтровать сведения, полученные в ходе допроса. К сожалению, причина этого – отсутствие у многих дознавателей глубоких криминалистических знаний, а именно – понимания закономерностей возникновения, изменения, существования и исчезновения криминалистически значимой информации [2].

С.Б. Россинский справедливо утверждает, что в следственной и судебной практике наблюдаются серьезные затруднения, связанные с производством следственных действий, а также с проверкой и оценкой их результатов [3]. Вполне очевидно, что они обусловлены в том числе неспособностью дознавателей владеть элементарными приемами психотерапии и релаксации.

Одним из самых распространенных в уголовном деле процессуальных действий является допрос свидетеля, производство которого, несмотря на мнимую простоту, вызывает затруднение. Обычно в условиях кажущейся бесконфликтной ситуации сомнения в правдивости показаний свидетеля появляются у следователя во время допроса, что обусловлено психологическими и тактическими особенностями общения с допрашиваемым. Противоречивость показаний, их неоднократное изменение в процессе даже одного допроса при отсутствии логической взаимосвязи излагаемых фактов и явном несоответствии обстоятельствам уголовного дела, установленным следователем, явно свидетельствуют о лживости. По данным ВНИИ МВД РФ, каждый год в России свидетелями тяжких преступлений становятся более 11 млн человек. Из них 2,5 млн в ходе судебных заседаний из-за боязни мести со стороны обвиняемых резко меняют показания [4]. Кроме того, по прошествии некоторого времени в результате оценки следственных действий, носящих характер проверочных, также можно выявить ложь.

Ложные показания могут касаться любых обстоятельств, входящих в предмет допроса, и даваться любыми участниками уголовного процесса как при преследовании своих интересов, так и в некоторых случаях причиняя им ущерб. Например, при стремлении оградить близких лиц от уголовной ответственности происходит самооговор.

Выявленная ложность показаний определяет конфликтный характер ситуации, в том числе при активном общении свидетеля со следователем и демонстративном его желании давать показания и оказывать помощь следствию. В таких случаях следователь применяет весьма разнообразные тактические приемы, которые предполагают конкретные виды и формы сознательного, целенаправленного проявления активности лица, производящего допрос. При работе со свидетелями дознаватель в основном оперирует приемами логической и психологической природы, прежде всего по причине того, что идеальные следы расследуемого преступления недоступны для непосредственного восприятия. Соответственно, их содержание можно раскрыть только приемами и правилами общения как процесса обмена информацией [5].

Тактические приемы, рекомендуемые для изобличения ложных показаний, условно делят на несколько групп: эмоционального, логического воздействия, а также более сложные формы – тактические комбинации, хотя один и тот же прием может как оказать влияние на эмоциональное состояние, так и выступить средством логического убеждения. Однако к их применению необходимо подходить вдумчиво и осторожно, поскольку, как верно указывает А.Г. Бедризов, «в процессе допроса в ходе использования ряда тактических приемов, рекомендованных криминалистикой, следователь и свидетель в той или иной степени невольно оказывают давление друг на друга» [6]. В конфликтных ситуациях оба взаимодействующих лица – допрашиваемый и производящий допрос – эмоционально напряжены и возбуждены, в результате чего могут возникнуть психологические срывы, недопустимые со стороны допрашиваемого, но вместе с тем способные принести пользу следователю при применении приемов устранения конфликта.

Для наиболее эффективного использования воздействия на допрашиваемого в условиях конфликтной ситуации немаловажная роль отводится подготовительным мероприятиям. Основными из них являются определение личностных особенностей свидетеля, его психологических установок и характера взаимоотношений с предполагаемым преступником.

При допросе сведения извлекаются из сферы вербально-обобщенного отражения субъекта. Тактические приемы в зависимости от динамики психического состояния допрашиваемого следует подвергать коррекции, при этом следует брать в расчет как вербальную информацию, так и пара-вербальную, то есть эмоционально окрашенную. Ведь воспоминания человека всегда связаны с переживаниями определенных событий. Безусловно, преступление всегда выдвигается вперед и может подавлять образы других событий, в том числе лично-семейных. В этом случае важнейшая задача следователя при допросе – помочь допрашиваемому оценить информацию и не допустить ее искажений [7].

Разные аспекты фактической осведомленности лица нельзя установить пассивно, путем банального слушания. Специфика следственной деятельности заключается в том, что получить информацию можно с помощью разнообразных приемов, основанных на знании человеческой психологии. Сведения извлекаются из глубин памяти. Следователь должен учитывать ключевые закономерности процессов запоминания и забывания, в том числе временные показатели. Общеизвестно, что в первые несколько суток человек способен помнить максимально приближенную к реальному событию информационную модель, которая по истечении времени деформируется [8].

Традиционно к числу приемов эмоционального воздействия, рекомендуемых для изобличения свидетеля, относят следующие: убеждение в шаткости и неправильности позиции, занятой свидетелем; подробное разъяснение возможных последствий позиции; воздействие на положительные качества – благородство, честь, идейность. Фактор внезапности, реализованный посредством постановки неожиданного вопроса, также может стать действенным тактическим приемом. Кроме того, он может рассматриваться как элемент тактической комбинации, применяемой в сочетании с притупляющей бдительность обстановкой допроса, в которой задается неожиданный для допрашиваемого вопрос.

К приемам логического воздействия, использовать которые можно только при условии достаточного уровня интеллекта у свидетеля, обеспечивающего понимание ситуации, относится предъявление доказательств, в том числе вещественных, которые опровергают показания, данные ранее. Известны два вида предъявления доказательств: от менее веских к более важным либо озвучивание значимого доказательства в начале процесса устранения конфликта. Причем порядок предъявления доказательств необходимо устанавливать в зависимости от личностных особенностей допрашиваемого и самого характера доказательств. В целом эффективность такого средства тактического воздействия подтверждена правоприменительной практикой. Кроме того, во всех случаях следователь обязан сохранять психологические устойчивость и уравновешенность. Допрос должен проводиться в условиях полной психической стабильности дознавателя.

Как верно указывают А.Ю. Головин и Н.В. Бугаевская, «умелое использование в ходе допроса доказательств, опровергающих уклончивые ответы или лживые показания, может послужить эффективным средством получения правдивых показаний» [9].

Одним из важнейших условий устранения конфликтных ситуаций при допросе свидетелей служит установление мотивации. Так, возможными мотивами дачи ложных показаний могут являться боязнь мести со стороны преступника либо знакомых ему лиц; нежелание портить отношения с лицами, дающими показания; желание скрыть собственные трусость и аморальное поведение; стремление оградить от уголовной ответственности преступника в силу родственных, дружеских отношений, корыстных побуждений либо, наоборот, усилить вину этих лиц, например из ревностных побуждений. Немаловажным фактором дачи ложных показаний свидетелем выступают скептическое отношение к деятельности правоохранительных органов, недоверие к обещанию гарантировать безопасность.

Кроме того, свидетель может ошибочно оценивать собственные действия как преступные и пытаться их скрыть либо интерпретировать иначе. Однако одним из самых распространенных мотивов дачи ложных показаний служит нежелание выступать в качестве свидетеля, а в дальнейшем – участника других следственных действий, в основном опознающего, а также являться в суд.

Приемы логического воздействия достаточно эффективны при необходимости разоблачения подтверждения свидетелем ложного алиби преступника. А.В. Варданян и О.Н. Алексиенко считают, что «ложное алиби выступает как один из приемов (способов) противодействия, при этом содержание деятельности по его реализации тесно связано и взаимообусловлено другими приемами противодействия» [10], в том числе дачей ложных показаний свидетелями. В таком случае опровержение показаний возможно путем детального допроса в целях выявления неизбежных противоречий в показаниях. Ложь плохо запоминается и, соответственно, воспроизводится в ином варианте либо в нескольких.

Достаточно действенными в процессе установления истины при допросе являются приемы подведения допрашиваемого к ситуации «проговорок» – чтобы он проговорился об известных ему обстоятельствах преступной деятельности. Наиболее сложна ситуация, когда обвиняемый или подозреваемый, не пытаясь оправдаться, просто молчит на допросе. Трудность может заключаться еще и в том, что противодействующее лицо ничего не говорит ни о собственных преступных действиях, ни о действиях сообщника, например вышестоящего по отношению к нему должностного лица.

По нашему мнению, именно факт молчания в подобной ситуации может быть использован для «прорыва» утаивания и подведения к «проговорке». Здесь можно применять тактический прием «внезапности» – задавать неожиданный для допрашиваемого вопрос, который не связан с предыдущим. Также, последовательно «вменяя» в вину допрашиваемому те действия, которые совершил его сообщник, следователь (дознаватель) может рассчитывать на то, что желание оправдаться и сбросить с себя явно необоснованные обвинения возобладает над чувством осторожности и необходимости молчать [11].

В условиях тактической комбинации прием «предъявление доказательств» целесообразно сочетать с «легендированием» и «пресечением лжи». При использовании «легендирования» свидетелю предоставляется возможность излагать обстоятельства ложной легенды. Причем целесообразно данный прием применять вместе с другими, например с «пресечением лжи», повторностью, внезапностью, последовательностью допроса. Прием «косвенный вопрос» возможно сочетать с форсированием темпа допроса. Как справедливо замечает Е.П. Ищенко, выбор тактики связан с личностными качествами допрашиваемого, прежде всего с его моральной сензитивностью – чувствительностью к разоблачающим действиям дознавателя. Таким образом, своевременное выявление этого состояния и убеждение допрашиваемого свидетеля в целесообразности перехода от лживых показаний к правдивым – тактические задачи следователя [12].

Изобличение свидетеля, дающего ложные показания, в результате действий следователя приводит либо к даче правдивых показаний, либо к замене другими ложными. В этом случае процесс устранения ложных показаний продолжается, желательно с использованием тактических приемов, не применявшихся ранее.

Использование тактических приемов, по мнению Т.С. Волчецкой, зависит от конкретной следственной ситуации и ее оценки следователем [13]. А допрос свидетеля, дающего ложные показания, имеет определенные особенности и предусматривает применение приемов в условиях конфликта, устранить который – основная задача лица, производящего допрос и устанавливающего обстоятельства, подлежащие доказыванию. Неспособность нейтрализовать конфликт приводит в дальнейшем к ошибкам, тогда как следователь должен стремиться не допускать их, ведь, как справедливо отметил профессор О.Я. Баев, «...традиционно причины следственных ошибок в самом общем виде усматриваются в недостаточно высоком профессиональном, интеллектуальном и нравственном уровне следователей, их допускающих» [14].

Можно констатировать, что умение своевременно выявлять ложь, вовремя регулировать сложные следственные ситуации, в которых проводится допрос, мотивационно переориентировать допрашиваемое лицо на дачу правдивых показаний, а также мотивировать его на отказ от утаивания – залог успешной работы следователя (дознавателя).

Ссылки:

• 1.    Баев О.Я. Тактика следственных действий : учебное пособие. Воронеж, 1995. С. 94.

• 2.    Баев О.Я. К методологии следственной тактики (причины следственных ошибок) // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. № 2. С. 72–74.

• 3.    Россинский С.Б. Понятие и сущность следственных действий в уголовном судопроизводстве: дискуссия продолжается // Там же. № 2. С. 16.

• 4.    Богданов В. Говорите, вас защищают // Российская газета. 2014. 6 мая.

• 5.    Эминов В.С., Ищенко Е.П. Следственные действия – основа раскрытия преступлений: психолого-криминалистический анализ : практическое пособие. М., 2015. С. 19, 110–111.

• 6.    Бедризов А.Г. Проблемы допустимости тактических приемов, используемых при допросе свидетелей // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. 2014. Вып. 9. С. 122.

• 7.    Грибунов О.П. Тактические приемы, используемые для изобличения ложных показаний свидетеля // Российский следователь. 2016. № 5. С. 3–7.

• 8.    Эминов В.С., Ищенко Е.П. Указ. соч.

• 9.    Головин А.Ю., Бугаевская Н.В. Механизм коррупционных преступлений, совершаемых путем подкупа, и установление его элементов в ходе допроса // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2013. № 5-2. С. 11.

• 10.    Варданян А.В., Алексиенко О.Н. Использование знаний о способах преступлений против жизни и здоровья в выявлении и разоблачении ложного алиби // Юристъ-Правоведъ. 2008. № 6. С. 36.

• 11.    Хараев А.А. Преодоление противодействия расследованию преступлений против собственности : дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2005. С. 80–81.

• 12.    Эминов В.С., Ищенко Е.П. Указ. соч.

• 13.    Волчецкая Т.С. Теоретические проблемы использования метода моделирования в криминалистической науке // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. 2012. № 4 (36). С. 17.

• 14.    Баев О.Я. К методологии следственной тактики …