Некоторые вопросы квалификации насильственных хищений

Посягательства на чужую собственность, в том числе, совершаемые открыто, были и остаются одним из наиболее распространенных преступлений, что вполне очевидно, поскольку наиболее типичным мотивом является корысть, выливающаяся в преступный способ реализации потребности. Повышенная общественная опасность насильственных хищений обусловлена, главным образом, способом, которым реализуется материальный интерес, поскольку, в дополнение к посягательству на собственность, виновный причиняет ущерб личности, причем его характер может варьироваться в широких пределах, от побоев до тяжкого вреда здоровью. Даже при наличии альтернативных вариантов совершения хищения, при разбоях и насильственных грабежах виновный избирает наиболее опасный вариант поведения. Именно этим обстоятельством определяется особое значение несовершенства ряда правовых норм, которыми устанавливается ответственность по данным составам.

Одним из вопросов квалификации насильственных хищений выступает соотношение данных посягательств с оставлением в опасности, поскольку из самого характера насилия может следовать возмож- ность наступления дополнительных отрицательных последствий, предусмотренных ст. 125 УК РФ [1]. Между тем, на практике не сложилось определенности относительно возможности поглощения состава оставления в опасности самим насильственным хищением.

Положениями п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 [2] урегулированы правила квалификации непосредственного ограничения свободы при совершении насильственных хищений как конструктивного элемента, определяющего объективную сторону разбоя либо насильственного грабежа, при этом оставление в опасности имеет формальный состав. В отличие от насильственных хищений, наступления материальных последствий не требуется. Исходя из положений ч. 2 ст. 17 УК РФ, можно сделать вывод, что в ситуации, когда способ насильственного хищения предполагает ограничение свободы потерпевшего, последующее оставление в опасности не может квалифицироваться как отдельное преступное деяние.

На практике возможны различные подходы к квалификации подобных действий. Например, виновные совершили разбой- ное нападение на частный дом, где связали потерпевшего, нанесли ему несколько ударов с целью установления местонахождения ценностей, после чего, завладев предметом разбойного нападения, оставили потерпевшего связанным в холодном помещении. Эти обстоятельства позволили квалифицировать действия виновных по ч. 3 ст. 162 УК РФ и ст. 125 УК РФ [7].

В другом случае виновный использовал наручники для ограничения свободы потерпевшей при грабеже, в последующем оставил ее в подобном состоянии. Хотя предварительным следствием в квалификацию было включено оставление опасности, государственный обвинитель отказался от данной квалификации, действия были признаны исключительно насильственным грабежом [8].

В большинстве случаев связывание и другие способы ограничения свободы, даже если они сопровождались оставлением в опасности, оцениваются как элемент объективной стороны насильственного хищения, конкретная квалификация определяется характером насилия. Например, поскольку связыванию потерпевшего предшествовало причинение вреда здоровью, действия виновного были квалифицированы по ч. 2 ст. 162 УК РФ, но, даже с учетом конкретных обстоятельств, как оставление в опасности дополнительно не квалифицировались [9].

В целом, обоснованной представляется квалификация оставления в опасности как элемента объективной стороны насильственного хищения, поскольку подобные действия выступают средством достижения цели, как следствие, не могут рассматриваться в качестве отдельного состава преступления.

Существует неопределенность в квалификации действий, предполагающих насильственное перемещение потерпевшего при совершении хищения, поскольку возможна квалификация по совокупности насильственного грабежа или разбоя и похищения человека, но также следует учитывать, что объективная сторона насильственного хищения предполагает возможность подобных действий как средства достижения цели.

На практике возможны различные варианты квалификации. Например, виновные сели в машину потерпевшего, угрожая ножом убедили пересесть на заднее сиденье, после чего вывезли в лесной массив, стремясь получить достаточное время для окончательного завладения похищенным автомобилем. Действия были квалифицированы как совокупность разбоя и похищения человека [4].

В то же время, по другому делу виновные действовали подобным же образом, нанеся несколько ударов потерпевшему, после чего втолкнули в его же машину и вывезли в лес. Предварительным следствием действия квалифицировались по п.п. «а», «в» и «з» ч. 2 ст. 126 УК РФ, ч. 2 ст. 162 УК РФ, но, поскольку перемещение потерпевшего было направлено исключительно на достижение целей разбойного нападения, данный способ насильственного хищения был квалифицирован исключительно как разбой [6].

Обоснованной является квалификация насильственного перемещения как похищения, когда она преследует цель, отличающуюся от насильственного хищения. Например, вначале виновные похитили автомобиль потерпевшего, вывезли в безлюдное место, где, угрожая ножом, потребовали оформления доверенности на автомобиль. Потерпевший был отпущен, только когда согласился выполнить требования. Действия были квалифицированы по п.п. «а», «в», «г» и «з» ч. 2 ст. 126 УК РФ, ч. 2 ст. 162 УК РФ [5].

В данном случае подобная квалификация представляется обоснованной. Поскольку виновные могли и без похищения потерпевшего распоряжаться автомобилем, как следствие, его насильственное перемещение было направлено на достижение цели, отличной от самого разбойного нападения, что позволяет квалифицировать данные деяния именно как совокупность преступлений.

В целом, подобная позиция соответствует и положениям п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2019 № 58 [3], поскольку похищение должно создавать для виновного отдельную материальную выгоду, приобретение которой не обусловлено фактом насильственного хищения. Во взаимосвязи с рассмотренными ситуациями насильственно- го перемещения потерпевшего, такая выгода может быть связана, например, с получением доверенности, наличие которой дает возможность придания законности последующей продаже автомобиля. В подобной ситуации его стоимость оказывается выше, что позволяет дополнительно квалифицировать действия как похищение человека.

Рассмотренные вопросы квалификации насильственных хищений связаны с характером их объективной стороны, которая ния в опасности или похищения человека. Обоснованной является квалификация действий виновного исключительно как насильственного хищения, когда насильственные действия направлены исключительно на достижение целей насильственного хищения, при этом иных выгод для виновного не создают. Необходимость установления подобных правил квалификации обусловлена особым характером объективной стороны насильственных хищений, предполагающей посягательство на личность как способ достижения основной преступной цели. Когда объективная сторона действий виновного направ- может предполагать наличие дополни- лена исключительно на хищение, совокуп-тельного состава преступления, оставле- ность преступлений отсутствует.