Немецкая диаспора России: национальная и культурная идентичность

Значимость этнической идентичности как культурного феномена была и остается существенной в современном российском обществе, унаследовавшем историко-политические традиции прошлого. Тенденции и реалии национальногосударственного строительства на протяжении долгого периода акцентировали этничность не только больших и малых народов, но и переселенческих национальных меньшинств. Специфика советского государства как образования, построенного по этническому принципу, подчеркивается многими исследователями, как и вытекающая из этого принципа «разрядность» этносов и этнических групп (8).

Проблематика этнической идентичности является значимой для современной России. Огромный интерес и пристальное внимание зарубежных и отечественных исследователей к вопросам межнациональных отношений свидетельствует об остроте этой темы. Отметим, что наблюдающиеся в последние десятилетия процессы глобализации внесли заметные изменения в природу феномена этнической идентичности. Интенсивные процессы смешения и наложения культур делают актуальным вопрос сохранения традиционных этнических идентичностей. Увеличивается доля людей, считающих себя представителями не одной, а двух и более этнокультур, воспринимающих и/или использующих в качестве родного несколько языков.

Высокая степень включенности России в глобальные миграционные потоки формирует, наряду с традиционными диаспорами (среди них: евреи, армяне, греки, немцы и т.д.), все новые этнические общности с множественной этнической идентичностью (4).

В своей статье «Россия: национальный вопрос» В.В. Путин отмечает, что «для России — с ее многообразием языков, традиций, этносов и культур — националь-

1997–0803 ВЕСТНИК МГУКИ 4 (48) июль–август 2012 77–81

ный вопрос, без всякого преувеличения, носит фундаментальный характер. Любой ответственный политик, общественный деятель должен отдавать себе отчет в том, что одним из главных условий самого существования нашей страны является гражданское и межнациональное согласие.

Мы видим, что происходит в мире, какие здесь копятся серьезнейшие риски. Реальность сегодняшнего дня — рост межэтнической и межконфессиональной напряженности. Национализм, религиозная нетерпимость становятся идеологической базой для самых радикальных группировок и течений. Разрушают, подтачивают государства и разделяют общества.

Колоссальные миграционные потоки — а есть все основания полагать, что они будут усиливаться, — уже называют новым “великим переселением народов”, способным изменить привычный уклад и облик целых континентов» (7).

Российские немцы избраны для нашего исследования не случайно: являясь одним из наиболее крупных этнических меньшинств в стране (597212 тыс. чел.), они имеют продолжительный и многообразный опыт взаимодействия с инокультурным окружением.

В последние годы термин «диаспора» употребляется весьма часто и, как правило, без толкований и объяснений. Подразумевается, что содержание его настолько ясно, а явление, им называемое, настолько определенно, что особых комментариев просто не требуется. Но самый поверхностный анализ показывает, что слово это используется для обозначения чрезвычайно широкого круга разнородных явлений. Эта ситуация отражена в разнообразных отечественных и зарубежных энциклопедиях и энциклопедических словарях. Практически все они отмечают, что понятие «диаспора» (греч. — рассеяние) возникло для обозначения и осмысления формы и способа многовекового существования еврейского народа в отрыве от страны своего исторического происхождения, среди множества различных народов, культур и религий. В авторитетной «Британике» слово это трактуется только через при- 78

зму еврейской истории и относится только к жизни этого народа. Другие словари добавляют обычно, что со временем термин стал употребляться расширительно, для обозначения национальных и религиозных групп, живущих вне стран своего происхождения, в новых для себя местах (а некоторые словари добавляют — на положении национально-культурного меньшинства). В последние годы, однако, именно это производное значение становится наиболее употребительным, несколько оттесняя даже первоначальное. Такое понимание сформулировано, например, Г. Шеффером. С его точки зрения, диаспоры образовались путем насильственной или добровольной миграции этнических групп за пределы своей исторической родины (homeland). Они живут в принимающих странах (host countries) на положении меньшинства, сохраняют свою этническую или этнорелигиозную идентичность и общинную солидарность. Схожую дефиницию дают Ж. Т. Тощенко и Т. И. Чаптыкова: «Диаспора — это устойчивая совокупность людей единого этнического происхождения, живущая за пределами своей исторической родины (вне ареала расселения своего народа) и имеющая социальные институты для развития и функционирования данной общности». Имеются и еще более широкие толкования, например, «понимания диаспоры, как части народа, проживающей вне страны его происхождения». Иногда же диаспора становится просто синонимом эмиграции или национального меньшинства (2).

В российской научной литературе предприняты попытки классификации диаспор на основе не только общеизвестных исторических событий, связанных с массовым переселением народов, но и на основе этнополитических реалий новейшего времени: распад государств, межэтнические конфликты, этнонациональная суверенизация. Так, А. Пископпель полагает, что диаспоры — это некое объектоподобное целое, которое достаточно долго воспроизводится во времени и пространстве. С точки зрения этнического состава должна существовать некая разделяющая граница, то есть долж- на быть этническая «сепарабельность», разделенность в объекте. С другой стороны, должны быть взаимодополнительность и симбиоз таких этнических образований. Едва ли мы сумеем выделить типологию таких форм симбиоза и разделения, но мы типологически обозначим виды диаспор как протипически проработанных идеальных конструкций, которые можно накладывать на эмпирическую реальность (9, с. 103). О. Генисаретский выделяет собственно диаспоры, то есть выходцев из метрополии, сохраняющих в нескольких поколениях историческую связь с метрополией, основанную на названной идентичности, и поддерживающих между собой достаточно плотные коммуникативные и определенные конституциональные отношения; и так называемые дисперсии, то есть выходцы из метрополии, дисперсно проживающие в любых других странах, также сохраняющие с метрополией историческую связь по идентичности, но не образующие достаточно плотных сообществ (9, с. 141). О. Генисаретский также выделяет этнические диаспоры и «тео-этно-культурные» диаспоры, но Т. Полоскова считает, что религиозная принадлежность скорее выступает как способ существования и воспроизводства, ретрансляции национально-культурной идентичности, но не ее сущность (6, с. 49—50).

Вопросы истории и религии различных групп немецкого населения в России довольно подробно описаны в работах Я. Дитца, А. Германа, Л. Малиновского и др. Анализу образцов традиционной национальной культуры немцев Поволжья посвящены многочисленные исследования Е.А. Арндт, в то время как В.Г. Диц, Г.Г. Вормсбехер, Г. Г. Мартенс и В.Ф. Баумгертнер большее внимание уделяют проблемам поиска путей внутриэтнической консолидации, объединения усилий общественных организаций российских немцев с целью национального возрождения. Наряду с российскими специалистами, проблемой этнической и социокультурной идентичности российских немцев занимается целый ряд ученых ФРГ, среди них А. Айсфельд, В. Вайц, К. Кустерер и др. Мюнхенский университет и Геттингенский институт Центральной и Восточной Европы проводят мониторинговые исследования особенностей ментальности немцев России, системы их ценностных ориентаций и мировоззрения.

Отметим, что наиболее подробно и детально изучены идентификационные механизмы немцев, проживающих в местах компактного поселения: Поволжском регионе, Оренбургской и Новосибирской областях, немецких национальных районах Алтайского края и Омской области. В то время как проблемы этнической идентичности немцев, проживающих в РФ дисперсно, остаются мало исследованными.

Так, немецкая диаспора фиксируется в России с начала XVIII века, образование которой не имеет традиционных диаспор-ных основ, таких как исход, изгнание, утрата государственности (1, с. 28). Анализируя немцев в России как приглашенную диа-спорную общину, М.А. Аствацатурова отмечает, что немцы России, несмотря на их ассимиляцию, сохранили способность к этнокультурной идентичности, проявляют активное стремление к консолидации и институционализации. Им широко присуща такая форма организации культурной жизни, как национально-культурная автономия, и в связи с продолжительностью существования на российской территории немцы России являются оригинальным этнокультурным сообществом, в котором успешно реализуются российские и немецкие культурные установки.

Этническая идентичность немцев России отличается подвижностью. Она существенно отличается в группах в зависимости от возраста, места жительства и степени урбанизации. Российские немцы в абсолютном большинстве считают своей Родиной Россию, что свидетельствует о ярко выраженной гражданской идентичности. Но при этом большинство полагает, что российские немцы должны сохранять свои традиции, язык и историческое наследие. Это является свидетельством выраженной этнической идентичности.

При проведении этносоциологического опроса выявлялись представления немцев 79

об этноконсолидирующих и этнодифференцирующих признаках. Представляется очень важным выявление того, что объединяет российских немцев в единую этническую общность и что, по их мнению, отличает их от других народов. Наиболее значимыми для немцев признаками оказались историческая судьба (70,3%) и общая культура (55%). На третьем по значимости месте находится немецкий язык (45,6%). Основной средой актуализации идентичности являются семья (53%) и Центры немецкой культуры (30%). Взаимоотношения немцев с другими народами России носят нормальный характер. Это позволяет говорить о позитивных тенденциях процессов формирования и развития этнического самосознания российских немцев (1).

Российские немцы занимают особое место в системе межнациональных отношений в Российской Федерации. Проблема этнической идентичности российских немцев, их национального самочувствия является не только теоретической, но имеет и большую практическую значимость, занимая существенное место во взаимоотношениях и дипломатических контактах ФРГ и РФ. На современном этапе своего развития этническая общность российских немцев столкнулась с широким спектром экономических, политических и культурных проблем, от решения которых зависит возможность дальнейшего возрождения данного народа. Этнической интеллектуальной элитой конструируются и моделируются различные прогностические концепции, самые пессимистичные из которых утверждают, что через 15—30 лет российские немцы утратят последние элементы национального самосознания в связи с продолжающейся эмиграцией активистов этнокультурного движения данной группы населения, с одной стороны, и активизацией ассимиляционных процессов среди оставшихся — с другой. Вот что по этому поводу пишет Генрих Мартенс: «Нас не только становится меньше, но и убывает количество тех, кто сохраняет немецкий язык и культуру. Особенно это видно на примере молодежи и людей средних лет. Уже сейчас ясно, что в ближайшие 10—15 лет перед нами встанет угроза потери связи между поколениями, поскольку вступающие в жизнь не чувствуют необходимости поддерживать внутриэтниче-ские контакты, сохранять свое национальное наследие».

В материалах переписи 2002 года содержатся сведения о владении народами России различными языками. Согласно результатам переписи, из 597212 немцев, проживающих в России, владеют немецким языком 188673 человека, то есть 31,59%. Для немцев характерна высокая степень владения русским языком: 99,75% учтенных переписью по России (5).

Обобщая вышеизложенное, следует отметить, что на данном этапе, когда многие традиции не сохранились, необходима консолидация вокруг немецких культурных обществ, деятельность которого должна быть направлена прежде всего на молодежь как главного распространителя немецкой культуры. Для сохранения, развития национальной культуры необходима постоянная и эффективная поддержка государством всех основных культурообразующих процессов, развивающихся в этнической среде российских немцев, которые не имеют в настоящее время собственной социальноэкономической базы и необходимых государственных управленческих структур (3).