Немецкая рыцарская тривиальная драма последней трети XVIII в.: И. М. Бабо

Интерес к истории, постепенно складывающийся в литературе, активно проявляется в творчестве различных немецких писателей XVIII в. Oни начинают создавать произведения, интересные и полезные для их соотечественников. Национально-патриотическая, героическая темы творчества Клопштока послужили мощным импульсом для молодого поколения немецких писателей. Значительные общественные круги посредством знакомства с тривиальными драмами Бабо, Т ё рринга и романами Вульпиуса, Крамера, Шписса приобщались к важным проблемам немецкой общественной жизни.

Обратившись к творчеству писателей тривиального крыла литературы, нередко можно удивляться их умению выискивать сюжеты в прошлом Германии или других стран. И.М.Бабо (1752 – 1822) создал драмы «Даго-берт – король франков, трагедия в пяти актах» (Мюнхен, 1779), «Римляне в Германии. Драматическая героическая песнь в 5 актах» (Мюнхен, 1780), «Отто фон Виттельсбах, пфальцграф в Баварии. Трагедия в 5 актах» (Мюнхен, 1782), «Месть Альбрехта за Агнес. Историческая драма в 4 действиях» (Вена, 1808). И.Г.фон Зоден (1754 – 1831) написал такие произведения, как «Анна Болейн, королева Англии. Трагедия в 5 действиях» (Б.м., 1791), «Франц фон Зиккинген. Исторически-роман-тическое полотно» (Лейпциг, 1808), «Франческо Писарро, или Клятва в храме Солнца. Историческая драма в 5 действиях» (Аарау, 1814).

Становление интереса к историческому пониманию мира, стремление к постижению глубинных связей прошлого и настоящего, различных явлений современности, к тому, что когда-то происходило на их родной земле, – все это послужило основой для стремительного роста

числа произведений на историческую тему. Применительно к немецкой литературе конца XVIII в. следует говорить о рыцарской литературе как разновидности исторической художественной литературы, ведь действие этих произведений происходит в период немецкого средневековья. В Германии этого времени существовала мощная прослойка рыцарства и самое понятие «рыцарь» было достаточно распространенным. Писатели и драматурги стремились воссоздать атмосферу давно прошедших эпох, воспроизвести образ мыслей и особенности поступков человека далекого прошлого, жившего в определенных исторических условиях.

Заложенные Гердером основы историзма, понимающего действительность как изменяющуюся, объективно развивающуюся во времени, разработавшего идею единства законов истории, не использовались большинством писателей. Они не были в состоянии применять принципы историзма в литературе. Это удавалось очень и очень немногим. Даже Гете и зрелый Шиллер использовали историческую тематику не для воспроизведения исторической реальности, а показа своих определенных морально-этических конструкций.

Рисуя во вводных абзацах романов историческую обстановку, в которой, как они думали, жили и действовали их герои, писатели не только тривиального лагеря нередко начисто о ней забывали и селили своих героев в условных местностях, заставляли сражаться со своими врагами и погибать в условном мире романа, как бы являвшимся новым «рыцарским» романом уже второй половины XVIII в. Эту тенденцию в свое время почувствовал и К.М.Виланд, написавший «Нового Амадиса» (1771, 2 т.), оригинальное продолжение одного из самых известных рыцарских романов средних веков.

Таким образом, в рамках немецкой литературы XVIII в. традиция рыцарской литературы в ее разнообразных разновидностях (литературной и театральной) продолжала существовать, постепенно смещаясь в сторону второсте- пенной, тривиальной. В пьесе Шиллера «Разбойники», внешне близкой к «разбойничьей» тематике, нет подлинной историчности. Правда, великий немецкий драматург и не ставил перед собой задачи создания исторической пьесы. По сути дела, понятия «историзма» для Шиллера не существовало. Он более тяготел к морализаторским, пьесам обобщенно-нравственного содержания, даже если писал с использованием исторического материала («Дон Карлос», «Мария Стюарт»).

В данном контексте отметим драматурга И.М.Бабо (1756 – 1822), известного до сих пор своей пьесой «Отто фон Виттельсбах, пфальцграф в Баварии»(1782)11, первой рыцарской драмой этого писателя, создавшего к тому времени такие произведения, как «Арно» (1776), «Зимние квартиры в Америке» (1780) и др. Бабо прекрасно знал театр и его законы. С 1774 г. он был секретарем Маннгеймского театра, а в 1792 г. стал руководителем придворного театра, обязанного ему своим расцветом2. Создавая пьесы на разнообразные темы и сюжеты, Бабо хорошо сознавал требования публики и литературную ситуацию в Германии, состояние драматургии и те приемы, которые следовало использовать для написания интересного для публики произведения. Так или иначе, как отмечает И.Кюршнер, пьеса Бабо «Отто фон Виттельсбах» жила на сцене немецких театров вплоть до 40-х гг. XIX в.3 Произведения Бабо были популярны потому, что он обращался в них к актуальным в ту пору (время неуклонного подъема бюргерского самосознания) темам, не раз уже вызывавшим бурю оваций и восторгов в зрительном зале4.

Драма Бабо «Арно» повествует о двух офицерах – талантливом бюргере и завистнике-дворянине, обвинившем бюргера в трусости. Король Фридрих II приговаривает его к смерти. Страсти накаляются, но в итоге все выясняется. Добродетель и талант торжествуют. Бюргер получает чин майора, а дворянина наказывают. Бабо пишет традиционную пьесу, используя «стандартный набор» героев, положений, идей, характерный для бюргерской драмы в ее тривиальной разновидности, во что превратилась «высокая» комедия Лессинга, не пользовавшаяся успехом у современников. Успех произведения Бабо был вызван тенденцией отразить желания публики, ее чаяния прежде всего с позиций третьего сословия. Герой-бюргер успешно противостоял чванливым и подлым дворянам, но не мог быть пока центральным персонажем «высокой» литературы (в жизни победа оставалась за дворянином).

В тривиальной литературе такой персонаж уже был не только ожидаемым, но и возможным, так как его породило желание публики, а к ее настроениям тривиальные авторы были всегда очень чутки, что уже и само по себе весьма интересно как свидетельство объективных изменений в социальных отношениях в германских землях. Так, позднее Бабо создаст ряд бюргерских драм («Художники», 1791; «Бюргерского счастье», 1792), где добрые и работящие богатые бюргеры, добившиеся финансового могущества, противостоят расточительным, глупым, низким дворянам. Бабо и современные ему драматурги отдавали дань времени, когда простой человек неудержимо стремился вырваться из сословных рамок (во Франции они были разрушены в годы революции 1789 – 1794 гг.). Поэтому общее состояние оппозиционности, характерное для развития третьесословных настроений в Европе, проявилось не только в таких творениях, как «Севильский цирюльник» (1775) и «Свадьба Фигаро» (1784) Бомарше, но и в таких, как пьесы Бабо и других писателей, его современников.

В драме «Отто фон Виттельсбах» (Мюнхен, 1782) Бабо обращается к материалу из старой германской истории – к убийству императора, происшедшему в 1208 г. Драматург, прекрасно знавший театральную литературу в немецкоязычных землях, к чему его обязывала должность, как и Терринг, был прежде всего местным патриотом. Для него превыше всего стояла честь и слава Баварии как сердца Германии. Во введении к пьесе Бабо рассказывает историю Отто Виттельсбаха. Драматург сожалеет о том, что немецкая история не привлекает к себе внимания новых Саллюстиев и Плутархов, которые нашли бы в ней много интересного и по-учительного5. Здесь на первом месте национальная тема. Бабо не пытается принизить Богемию или возвысить Баварию. Он лишь показывает различие в национальных отношениях между разными частями империи.

Отрицание небаварки (будущей жены герцога) связано у народа не с тем, что она иноземка, а с тем, что народ боится ее мести: она принадлежит к земле, потерпевшей поражение. Это и происходит, и страдает, прежде всего, Отто Виттельсбах, командовавший войсками, в свое время одержавшими победу над соплеменниками будущей герцогини. В пьесе неоднократно оскорбляют Отто (герцогиня, затем и император), и он, потрясенный вероломством императора, в порыве гнева убивает его (д.3). Отто чувствует свою ненужность в мире подлости: «Природа! не создавай более мужей из мужского материала, если хочешь называться доброй матерью! Они не годятся для этого времени: их судьба – нужда и погибель. Чтобы твои дети были счастливыми, не давай их желаниям силы, их жилам – тепла, их груди – сердца, даруй им ум ловкачей, лживый язык и всегда улыбающиеся губы! тогда ты сотворишь шедевры для этого сумасшедшего дома»6.

Отто понимает, что он совершил преступление и должен быть за это наказан, но в его душе живет дух протеста. Он пытается бороться против императора, хотя достаточно быстро сдается и погибает, перед смертью успевая воскликнуть: «Дети! Бавария!»7. Посмертно Отто восстанавливается в правах, становится героем Баварии.

Пьеса построена достаточно удачно. Она развивается логично, легко и привлекает к себе внимание зрителей. Проблема цареубийства, караемого здесь обязательным искуплением – смертью преступника, в целом решается оправданием Отто Виттельсбаха, ведь он наказывает лживого императора.

Филипп преступен и потому, что отвергает человека, возведшего его на трон. Император отринул от себя Баварию, предал ее в лице Отто фон Виттельсбаха, представшего перед зрителем естественным человеком, не подверженным удушливому влиянию двора и времени. Он не от мира сего. Отто – пережиток в том обществе, против которого бунтует, но его убийство пробуждает даже в герцогине, его враге, чувство уважения к этому безоглядно смелому, обманутому баварцу. Показывая, что Виттельсбах прав, не веря императору, за его счет стремившемуся приблизить к себе былых врагов, Бабо, тем не менее, наказывает своего героя смертью за цареубийство. Отто принимает приговор с уверенностью в его справедливости: император не прав, но и он, Отто, совершил преступление, которое должно повлечь за собой его гибель.

Бабо не забывает о возможностях театра. Драматург прекрасно представляет границы его воздействия и старается их постоянно учитывать. Пьеса Бабо была сценичной, логичной и в композиционном плане, и в постановке. В ней более удачно показано нагнетание чувства, чем в пьесах штюрмеров, например, Клингера, что ощущалось и современниками. Бабо написал это произведение спустя несколько лет после того, как движение «Буря и натиск» практически сошло со сцены. Он видел сильные стороны, связанные с изображением страсти. Опираясь на достижения своих предшественников, Бабо стал одним из самых популярных в ту пору драматургов. В его пьесах нашли отражение многие важные проблемы современного ему мира. Показательно, что он начинает говорить о них, но останавливается в тот момент, когда нужно сделать последний шаг, чтобы назвать события и людей так, как они этого заслуживают.

Отметим, что формирование интереса к исторической теме в немецкой литературе, как показывает анализ, уже достаточно рано связывается с общими исканиями немецких писателей. Ко второй трети XVIII в. литература имела вполне определенную традицию обращения к материалу прошлых лет и веков, а в годы штюрмерства она проявилась в драме Гете «Гетц фон Берлихинген», ставшей первой и, одновременно, единственной немецкой исторической пьесой.

Интерес к истории, возможностям исторического жанра были замечены и использованы писателями второго плана, у которых история превращается в местную, региональную историю отдельных немецких земель. Историческая тема трансформируется в рыцарскую, происходит изменение жанровой природы исторической драмы. Герои пьес Терринга и Бабо были рыцарями, понимаемыми как опора справедливой власти. Таких писателей характеризует умение чувствовать веление времени, желания и настроения читателей, готовых учиться на примерах и образцах из национальной и мировой истории. Одновременно в этих произведениях поднимались проблемы соотношения чувства в целом и его проявления в чести, разрешение которых осуществлялось достаточно логично, доказательно и интересно.

Немецкая рыцарская историческая тривиальная драма последней трети XVIII в. имеет определенные заслуги как в социальном, так и в литературно-эстетическом плане, а в творчестве своих наиболее известных представителей становится эстетически ценным явлением, оказавшим существенное влияние на формирование исторического подхода к пониманию процесса развития человеческого общества.