Неучтенный автограф Достоевского (вновь о каллиграфии писателя как текстологической проблеме)

В 2022 г., в № 2 журнала «Неизвестный Достоевский», мною была опубликована статья «Каллиграфические элементы в почерке Достоевского как текстологическая проблема» (см.: [Тихомиров, 2022]). В этой статье почерковедческой экспертизе была подвергнута рукопись стихотворения

Достоевского «На европейские события в 1854 году» (далее сокращенно — 1854 ), хранящаяся в Государственном архиве Российской Федерации¹. Необходимость такой экспертизы была обусловлена тем, что в наиболее авторитетных на сегодняшний день публикациях названного стихотворения: в новом академическом Полном собрании сочинений Достоевского (2014)², с одной стороны, и в Полном собрании сочинений Достоевского, издающемся в авторской орфографии и пунктуации под ред. проф. В. Н. Захарова (1997)³, — с другой, статус этой рукописи квалифицирован по-разному. В первом случае в текстологической преамбуле к публикации стихотворения сообщается: «Печатается по беловому автографу »⁴ ( Д35 ; т. 2: 724). Во втором в качестве источника текста 1854 указана « писарская копия » ( Ѳ. Д .; т. 3: 848).

Ситуация текстологической неопределенности усугублялась еще тем обстоятельством, что в первом академическом Полном собрании сочинений Достоевского (1972)⁵, где также в текстологической преамбуле источником публикации назван « беловой автограф » ( Д30 ; т. 2: 519), в подписи к иллюстрации с воспроизведением первой страницы рукописи 1854 непоследовательно указано: «"На европейские события в 1854 году". Писарская копия » ( Д30 ; т. 2: 406). Очевидно, у редакции Д30 были колебания в определении статуса этой рукописи: в подписи под иллюстрацией отразилось первоначальное решение, в текстологической справке — окончательное.

По заключению, высказанному мною в статье 2022 г., корень проблемы, обусловившей принятие авторитетными текстологами диаметрально противоположных решений, состоял в том, что рукопись 1854 написана особым типом почерка, который можно квалифицировать как почерк с элементами каллиграфии6. Писавший явно был знаком с каллиграфическими образцами, закрепленными в учебных прописях 1830–1850-х гг., ориентировался на них (особенно в начертаниях многих прописных букв), и в силу этого оказались существенно редуцированными многие индивидуальные особенности его собственного, обычного почерка. В то же время целый ряд особенностей рукописи 1854 отличает ее от типичных писарских копий с их твердо поставленным почерком, строго следующим каллиграфическим стандартам эпохи. Подобные писарские копии, в частности, обильно представлены в том же архивном деле, в котором сохранился и текст стихотворения «На европейские события в 1854 году».

Из последнего наблюдения, однако, нельзя автоматически заключать (от противного), что перед нами именно автограф Достоевского . Поэтому и потребовалась почерковедческая экспертиза, в основу которой было положено сопоставление начертаний серии букв (в первую очередь прописных) в рукописи 1854 и в каллиграфических прописях Достоевского, широко представленных прежде всего в его рабочих тетрадях 1860-х гг. с творческими записями к художественным и публицистическим произведениям. Совпадение целого ряда начертаний в рукописи 1854 , имеющих характерные отклонения от общепринятых каллиграфических образцов, с аналогичными особенностями каллиграфий в твердо установленных рукописях Достоевского позволило наглядно доказать, что в архивном деле III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии сохранился автограф стихотворения писателя «На европейские события в 1854 году»⁷.

По ходу изложения в статье 2022 г. мною было отмечено, что рукопись еще одной «сибирской оды» Достоевского, датируемой 1856 г., — «Умолкла грозная война!»8 (далее — 1856) — написана «схожим почерком с рукописью 1854» [Тихомиров, 2022: 44]. Однако, в отличие от рукописи 1854, в определении статуса которой имели место колебания текстологов, рукопись 1856, начиная с ее первой публикации в 1935 г. (см.: [Гроссман: 735]), последовательно характеризовалась всеми ее публикаторами как писарская копия, то есть список с автографа, сделанный профессиональным писарем (см.: Д30; т. 2: 520; Ѳ. Д.; т. 3: 849; Д35; т. 2: 7319). Как писарская копия рукопись 1856 квалифицирована и в новейшем (2021) фундаментальном научном описании рукописей Достоевского (см.: [Рукописное наследие: 162]). Твердое доказательство того, что рукопись 1854 представляет собою автограф Достоевского, лишь усугубило парадоксальность этого обстоятельства и обусловило необходимость провести почерковедческую экспертизу также и рукописи стихотворения «Умолкла грозная война!».

Текст стихотворения 1856 сохранился в «Деле Канцелярии Инспекторского департамента Военного министерства 2-го Стола "По отношению Канцелярии Военного министерства о производстве рядового Сибирского Линейного № 7-го батальона Федора Достоевского в Унтер-Офицеры"», которое находится в Российском государственном военно-историческом архиве¹⁰. При работе над статьей 2022 г. в моем распоряжении был только микрофильм этого документа, хранящийся в петербургском Литературно-мемориальном музее Ф. М. Достоевского (заказ директора Б. В. Федоренко 1971 г.). Однако для наглядного представления результатов почерковедческой экспертизы требовалась электронная копия рукописи 1856 . Благодаря товарищеской помощи старшего научного сотрудника музейного центра «Московский дом Достоевского» И. М. Дробышевской (которой я выражаю сердечную благодарность) сегодня я располагаю сканами пяти страниц рукописи 1856 и имею возможность продемонстрировать результаты проведенной экспертизы.

* * *

Первое, что бросается в глаза при беглом ознакомлении с рукописью 1856 , это то, что она написана тем же «анемичным» (как я назвал это в статье 2022 г.) почерком, что и рукопись 1854 , который решительно отличается от твердо поставленных почерков писарских копий. Строчка за строчкой рукописи обоих стихотворений написаны практически без нажима, с одинаковой толщиной основных и вспомогательных штрихов, в то время как писарским рукописям обычно присущ характерный, требуемый каллиграфическими правилами нажим на основных, пишущихся сверху вниз вертикальных штрихах. И трудно избавиться от впечатления, что человек, из-под пера которого вышла эта рукопись, не писал ее в естественном ритме, но медленно «выводил» буквы.

Впрочем, в рукописи 1854 данная особенность выражена более явно, и это понятно: ведь то была первая попытка еще совсем недавно (менее трех месяцев назад) вышедшего из острога Достоевского — рядового солдата линейного № 7 Сибирского батальона — напомнить о себе, продемонстрировать лояльность и в перспективе, если его стихотворение будет опубликовано, ходатайствовать о разрешении печататься.

Это, однако, еще слишком общая характеристика. Поэтому сразу перейду к конкретным наблюдениям, начав с забавного казуса, который был рассмотрен мною в статье 2022 г. Еще не приступая к почерковедческой экспертизе рукописи 1854, я обратил внимание на тот факт, что без знания особенностей каллиграфического почерка Достоевского иногда могут возникать сложности с прочтением некоторых его каллиграфических прописей. Так, среди подготовительных материалов к роману «Преступление и Наказание» в рабочей тетради 1864–1865 гг. (РГАЛИ. Ф. 212.1.3) сделана отдельно стоящая каллиграфическая запись, которая при первой публикации получила прочтение: «За Пробой» [Баршт: 39, № 31]. Это прочтение было тождественно повторено и в новом академическом ПСС Достоевского, причем в примечаниях комментатор связал ее с той пробой, на которую в начале романа идет к старухе процентщице Родион Раскольников (см.: Д35; т. 7: 172, 777). В действительности же эта запись читается иначе: «За Тобой» (см. Илл. 1):

Илл. 1. Запись «За Тобой» в записной тетради Достоевского (РГАЛИ. Ф. 212.1.3. C. 118)

Fig. 1. The entry “Za Toboy” (“Behind You”) in Dostoevsky’s notebook

Публикаторов ввела в заблуждение специфика начертания писателем прописной буквы «Т», которое сопровождается характерной петлей (или завитком) со штрихом, продолженным вниз в завершающем элементе буквы. Изредка схожая петля в начертании буквы «Т» встречается в некоторых каллиграфических пособиях 1850-х гг., причем не только при воспроизведении отдельно стоящей буквы (см.: Бриф 1852 : 3), но и в связных написаниях (см.: Богданов 1851 : <7>). Однако продолженный под строку штрих, действительно делающий этот завиток отчасти похожим на строчную букву «р», — это особенность начертания прописной «Т», характерная только для Достоевского. В рукописи 1854 подобная конфигурация прописной «Т» не встречается, но в рукописи 1856 она повторяется дважды («Тому», «Ты» — см. Илл. 2 )¹¹. Посчитаем данную резко индивидуальную примету первым аргументом в пользу того, что перед нами автограф Достоевского .

Стоит также отметить в начертаниях буквы «Т» гипертрофию левой верхней петли, особенно бросающуюся в глаза в сравнении с образцами из учебных пособий, что, как было показано в статье 2022 г., также является отличительной особенностью каллиграфического почерка Достоевского.

Илл. 2. Прописная буква «Т» в учебных прописях 1850-х гг. (1, 2) ¹² и в рукописи Достоевского 1856 (3, 4)

Fig. 2. The capital letter “Т” in the cursive workbooks of the 1850s (1, 2) and in Dostoevsky’s manuscript of 1856 (3, 4)

На последнем наблюдении необходимо задержаться. Гипертрофией верхней левой петли, в сравнении с начертаниями из учебных пособий 1830–1850-х гг., в каллиграфическом почерке Достоевского также отличаются прописные буквы «Б», «В», «Г», «П», «Р». Эта особенность, отмеченная в почерковедческой экспертизе рукописи 1854 , обнаруживается и в начертаниях указанных букв в рукописи 1856 . Ср. Илл. 3–6 :

Илл. 3. Образцы из каллиграфических пособий 1830–1850-х гг.

Fig. 3. Samples from calligraphy manuals of the 1830–1850s

(1) £

Илл. 4. Прописные буквы «Б», «В», «Г», «П», «Р» в записной тетради Достоевского — РГАЛИ. Ф. 212.1.5. С. 108 (1), 45 (2), 35 (3), 23 (4), 2 (5)

Fig. 4. Capital letters “Б”, “В”, “Г”, “П”, “Р” in Dostoevsky’s notebook

Илл. 5. Прописные буквы «Б», «В», «Г», «П», «Р» в рукописи Достоевского 1854

Fig. 5. Capital letters “Б”, “В”, “Г”, “П”, “Р” in Dostoevsky’s manuscript of 1854

Илл. 6. Прописные буквы «Б», «В», «Г», «П», «Р» в рукописи Достоевского 1856

Fig. 6. Capital letters “Б”, “В”, “Г”, “П”, “Р” in Dostoevsky’s manuscript of 1856

Характерно также, что в почерке Достоевского, по сравнению с образцами из учебных пособий, в начертании прописных букв «В» и «Р» гипертрофия верхней левой петли во всех приведенных случаях сопровождается существенным уменьшением верхней правой петли. Присутствие этой особенности в начертании указанных букв в рукописи 1856 также должно рассматриваться как аргумент в пользу того, что перед нами автограф Достоевского.

Гипертрофия верхней петли, только ориентированной не по горизонтали (как в приведенных выше примерах), а по вертикали, также обнаруживается в начертании прописной буквы «С». И вновь — как в рукописях 1854 и 1856 , так и в рабочих тетрадях Достоевского 1860-х гг. Ср. Илл. 7 :

Илл. 7. Прописная буква «С» в учебных прописях (1), в записных тетрадях Достоевского — РГАЛИ. Ф. 212.1.6. С. 124 (2); Ф. 212.1.7. С. 97 (3) и в рукописях 1854 (4, 5) и 1856 (6, 7)

Fig. 7. The capital letter “C” in the cursive workbooks (1), in Dostoevsky’s notebooks (2, 3) and in Dostoevsky’s manuscripts of 1854 (4, 5) and of 1856 (6, 7)

Аналогичную картину дает и наблюдение над начертанием прописной буквы «З» (см. Илл. 8 ). В образцах учебных прописей верхняя петля или вообще отсутствует, или имеет весьма скромный размер. В каллиграфиях Достоевского вновь имеет место гипертрофия этого элемента, и данная особенность встречается как в записных книжках 1860-х гг., так и в рукописях 1854 и 1856 .

Илл. 8. Прописная буква «З» в учебных прописях 1830–1850-х гг. (1, 2), в записных тетрадях Достоевского — РГАЛИ. Ф. 212.1.3. С. 118 (3); Ф. 212.1.6. С. 99 (4) и в рукописях 1854 (5) и 1856 (6, 7)

Fig. 8. Capital letter “З” in the cursive workbooks of the 1830–1850s (1, 2), in Dostoevsky’s notebooks (3, 4) and in manuscripts of 1854 (5) and of 1856 (6, 7)

К приведенным наблюдениям, уже достаточно показательным, можно добавить и наблюдения над начертаниями прописных букв «М» и «Л». В учебных прописях вертикально ориентированные штрихи в начертании этих букв сходятся только в самой верхней точке, сохраняя расстояние меж собою вплоть до вершины. В каллиграфиях же Достоевского вертикальные штрихи сходятся гораздо раньше, продолжая движение к вершине единой линией, и такая картина вновь наблюдается как в каллиграфических прописях из записных тетрадей, так и в рукописях 1854 и 1856 . Ограничусь примерами лишь в отношении прописной буквы «М» (см. Илл. 9 ), у которой отмеченная особенность каллиграфического почерка Достоевского с небольшой вариацией повторяется сугубо — также и в начертании срединной соединительной линии, не устремленной круто ко второй вершине, как того требовал каллиграфический стандарт, а с плавным закруглением примыкающей к нижней части второго основного вертикального штриха.

Илл. 9. Прописная буква «М» в учебных прописях 1830–1850-х гг. (1, 2), в записных тетрадях Достоевского — РГАЛИ. Ф. 212.1.5. С. 35 (3); Ф. 212.1.7. С. 107 (4) и в рукописях 1854 (5) и 1856 (6)

Fig. 9. The capital letter “М” in the cursive workbooks of the 1830–1850s (1, 2), in Dostoevsky’s notebooks (3, 4) and in manuscripts of 1854 (5) and of 1856 (6)

Рукопись 1854 была охарактеризована в статье 2022 г. как написанная почерком с элементами каллиграфии, для которого характерны, с одной стороны, ориентация на каллиграфические образцы, а с другой — отступление от них, появление начертаний, сбивающихся на скоропись. Эта особенность характерна и для рукописи 1856 . Для почерковедческой экспертизы внимание к элементам скорописи, столь нехарактерным для писарских копий, также оказывается весьма продуктивным.

Привлеку внимание к начертаниям в рукописях 1854 и 1856 прописной буквы «Е», которая лишь отдаленно, в общем контуре, может быть сопоставлена с каллиграфическим образцом, но весьма схожа с начертанием, обнаруженным в беловом автографе официального документа сибирского периода — рапорте Достоевского подполковнику Д. И. Белихову от 27 июля 1857 г.¹³ Ср. Илл. 10 :

Илл. 10. Прописная буква «Е» в учебных прописях (1, 2), в рапорте Достоевского 1857 г. (3) и в рукописях 1854 (4) и 1856 (5)

Fig. 10. The capital letter “E” in the cursive workbooks (1, 2), in the 1857 Dostoevsky’s report (3) and in manuscripts of 1854 (4) and of 1856 (5)

Еще ближе к скорописи в рукописях 1854 и 1856 ряд начертаний прописных букв «И», «К» и «Н», которые, кроме всего прочего, представлены, каждая, в нескольких вариациях, что также нехарактерно для писарского почерка с его последовательной однотипностью начертаний одних и тех же букв (см. Илл. 11, 12, 13 ). Приводимые ниже примеры заглавных букв, характеризующиеся существенным отступлением от традиций каллиграфического письма, редукцией ряда обязательных элементов каллиграфических начертаний, как кажется, говорят сами за себя и уже не нуждаются в комментариях.

Тут, пожалуй, стоит только отметить почти тождественное начертание прописных «И» в рукописях 1854 (5) и 1856 (6, 7), что невозможно объяснить общей ориентацией на какие-либо учебные образцы.

’ (5)

Илл. 11. Прописная буква «И» в учебных прописях (1, 2) и в рукописях 1854 (3, 4, 5) и 1856 (6, 7)

Fig. 11. The capital letter “И” in the cursive workbooks (1, 2) and in manuscripts of 1854 (3, 4, 5) and of 1856 (6, 7)

Илл. 12. Прописная буква «К» в учебных прописях (1, 2) и в рукописях 1854 (3, 4, 5) и 1856 (6, 7)

Fig. 12. The capital letter “К” in the cursive workbooks (1, 2) and in manuscripts of 1854 (3, 4, 5) and of 1856 (6, 7)

Илл. 13. Прописная буква «Н» в учебных прописях (1, 2) и в рукописях 1854 (3, 4, 5) и 1856 (6, 7, 8)

Fig. 13. The capital letter “К” in the cursive workbooks (1, 2) and in manuscripts of 1854 (3, 4, 5) and of 1856 (6, 7, 8)

Таких начертаний прописных букв «И», «К», «Н» не встречается в каллиграфических прописях Достоевского 1860-х гг. Однако, как было отмечено в статье 2022 г. (см.: [Тихомиров, 2022: 51]), в беловом автографе прошения Достоевского на имя императора Александра II, датируемом серединой октября 1859 г.¹⁴, который также написан почерком с элементами каллиграфии, в словах «Императорский», «Кузнецк», «Но» обнаруживаются единичные случаи начертания таких же «редуцированных» прописных букв «И», «К», «Н», более характерных для скорописи, как и в рукописях 1854 и 1856 . См. Илл. 14 :

Илл. 14. Образцы начертаний прописных букв «И», «К», «Н» в прошении Достоевского на имя императора Александра II

Fig. 14. Samples of capital letters “И”, “K”, “Н” in Dostoevsky’s petition addressed to Emperor Alexander II

Если к сделанным наблюдениям над начертаниями серии прописных букв в рукописи 1856 в сравнении как с рукописью 1854 , так и с каллиграфическими прописями в записных тетрадях Достоевского 1860-х гг. (а также с некоторыми другими документами) добавить еще сходство в своеобразной постановке писателем такого составного пунктуационного знака, как точка с запятой, у которого точка последовательно ставится на нижней линейке, а запятая еще ниже — под строкой (ср.: РГАЛИ. Ф. 212.1.5. С. 53), то результат проведенной почерковедческой экспертизы должен быть сформулирован однозначно: рукопись третьей «сибирской оды» «Умолкла грозная война!» представляет собою не писарскую копию, как считалось почти девяносто лет, со времени первой публикации стихотворения в 1935 г., а бесспорный автограф Достоевского .

В результате фонд выявленных автографов писателя, в том числе полных беловых автографов художественных произведений , увеличился еще на единицу. Замечу, что полных беловых рукописей художественных произведений Достоевского, кроме рассмотренных автографов двух «сибирских од», практически не сохранилось¹⁵. Так что и это немало!

И в заключение. По ходу анализа я прежде всего акцентировал внимание на сходстве в начертаниях конкретных букв в рукописях 1854 и 1856. Теперь стоит отметить и различие. В статье 2022 г. я назвал почерк рукописи 1854 не только «анемичным», но (в сравнении с образцами из каллиграфических прописей) также «аскетическим»: «В начертании целого ряда прописных букв Достоевский как бы сдерживает себя, отказываясь от экспрессивных элементов каллиграфических начертаний — петель, завитков, росчерков и проч.» [Тихомиров, 2022: 52]. В рукописи 1856 эта тенденция также присутствует, и на примерах прописных букв «И», «К», «Н» я это выше продемонстрировал.

Однако одновременно в рукописи третьей «сибирской оды» проявилась и противоположная тенденция. В том числе и в начертаниях, в других случаях, тех же самых букв , в которых появляются редуцированные в рукописи 1856 элементы, сближающие их с каллиграфическими образцами. Приведу примеры (см. Илл. 15 ):

Илл. 15. Прописные буквы «И», «К», «Н» в учебных прописях (1) и в рукописи Достоевского 1856 (2, 3, 4)

Fig. 15. Capital letters “И”, “К”, “Н” in the cursive workbooks (1) and in Dostoevsky’s manuscript of 1856 (2, 3, 4)

Здесь вновь, у всех трех букв, имеет место уже знакомая по другим каллиграфиям Достоевского гипертрофия левой верхней петли, серьезно отличающая начертания прописных букв «И», «К», «Н» от каллиграфических стандартов. Но важно подчеркнуть, что в рукописи 1854 вообще нет ни одного случая начертания этих букв с левой верхней петлей. В рукописи же третьей «сибирской оды» в начертании этих прописных букв левая верхняя петля (в разных вариантах) встречается более двух десятков раз, что вдвое превышает число «аскетических» вариантов тех же букв.

Эту же тенденцию, которая свидетельствует о гораздо меньшей «зажа-тости» Достоевского при создании рукописи 1856 в сравнении с рукописью 1854, можно показать на примере и некоторых других прописных букв — «Ч», «Ц», «О», «Х». О том же говорят и появившиеся в рукописи третьей «сибирской оды» (хотя лишь в единичных случаях) росчерки в окончаниях нескольких строчек. Но вот парадокс: «аскетический» почерк рукописи 1854, в силу элиминации в начертании целого ряда букв стандартных элементов каллиграфического письма, имел больше бросающихся в глаза индивидуальных примет (что и было выявлено при почерковедческой экспертизе в статье 2022 г.). Почерк же рукописи 1856, где обнаруживается (относительно, конечно) гораздо бóльшая психологическая свобода писавшего, при непосредственном, до сопоставительного анализа, восприятии читающим представляется более стандартизированным, более похожим на писарские копии.

Скорее всего, именно в силу данного обстоятельства на протяжении почти девяноста лет все без исключения публикаторы стихотворения «Умолкла грозная война!» квалифицировали как писарскую копию беловой автограф Достоевского .

Илл. 16. Первая строфа автографа стихотворения Достоевского «Умолкла грозная война!»

Fig. 16. First stanza of the autograph of Dostoevsky’s poem «The Terrible War Has Fallen Silent!»