Незаконная рубка леса в Иркутской области: историко-правовые аспекты проблемы

Основной нормативный правовой акт, регулирующий лесные отношения в Российской Федерации, был принят в 2006 г. С целью совершенствования правового регулирования лесных отношений ежегодно в Лесной Кодекс Российской Федерации (далее – ЛК РФ) вносятся изменения, которые не только устраняют пробелы, но и кардинально меняют сущность правоотношений в лесной сфере1. Данный факт свидетельствует о кризисе лесного законодательства, о малоэффек-тивности действующих правовых норм, подчеркивает актуальность и практическую значимость темы исследования.

Одна из важных целей охраны окружающей среды – организация рационального природопользования. В нормативных правовых актах Российской Федерации рациональное природопользование трактуется как рациональное использование и воспроизводство природных ресурсов [1].

В ряду правовых норм, призванных обеспечить рациональное лесопользование, в силу специфики правовой области особое место занимают те из них, которые устанавливают ответственность за правонарушения. Однако следует отметить, что важнейшие функции юридической ответственности, такие как предупредительная, карательная, воспитательная, в отношении нарушения норм природопользования имеют второстепенное значение. Приоритетными становятся правовосстановительная (компенсационная) и организующая функции. Чем значительнее масштабы природопользования (географические, геоэкономические и даже геополитические), тем выше значение этих функций.

Иркутская область – один из базовых районов лесодобычи и лесопереработки – имеет в этом смысле свой заслуживающий внимания значительный опыт. Леса на территории Иркутской области составляют 71,5 млн га, или 92 % ее территории (90,2 % отнесено к лесному фонду, 9,1% – к землям особо охраняемых природных территорий, 0,5 % занимают леса Минобороны, 0,2 % представлено городскими лесами). Лесистость области составляет 82,6 % [2]. В Иркутской области сосредоточено 12 % запасов древесины спелых лесов страны, из которых значительная доля особо ценных хвойных пород, таких как кедр, сосна. Несмотря на это, в области существуют проблемы лесопользования.

Иркутская область в течение последних пяти лет лидирует по объемам незаконной рубки лесных насаждений. По сведениям Рослесинфорг, за три месяца 2021 г. Иркутская область по объемам нелегальных заготовок переместилась на второе место в Сибирском федеральном округе. Ущерб от незаконных рубок составил 346 млн руб. (это около 80 % от совокупного размера вреда по стране) [3]. Борьба с «черными лесорубами» ведется по всем направлениям: вносятся изменения в законодательство, совершенствуется система учета древесины, усиливается контроль за перевозкой и экспортом леса.

На этом фоне представляется весьма актуальным обращение к рассмотрению историкоправовых аспектов проблемы незаконных рубок.

Институт юридической ответственности за нарушения в сфере пользования лесами зарождается еще в Древнерусском государстве. Первые упоминания о наказаниях за самовольную вырубку мы встречаем в Русской Правде. С XV до конца XVI вв. особое правовое регулирование получают «засечные леса» – являвшиеся естественной преградой для противника особые леса военного значения, на территории которых запрещалось осуществление любой деятельности и выжигание леса. Нарушение права засек являлось преступлением против государства и жестоко наказывалось, чаще всего смертной казнью. В XV в. появляется практика выдачи охранительных грамот, согласно которым монастырям, позднее учреждениям, конкретным лицам в отдельных частях Московского государства была запрещена самовольная вырубка леса. Известны случаи выдачи таких грамот Иваном III, Иваном IV. Однако следует отметить, что штраф, который мог назначить государь, «не имел законодательного определения и не зависел от величины порубки» [4, с. 459]. Общегосударственный характер охраны лесов проявляется в Соборном Уложении, принятом в 1649 г., где 67 статей из 958 были посвящены лесам, которые впервые подразделялись на вотчинные, общие, въезжие, поверстные, засечные, заповедные. Нововведением в части незаконных рубок является закрепление государственной защиты засечных и заповедных лесов. За порубку в засечном лесу предусматривалась смертная казнь.

В первой четверти XVIII в. происходят значительные изменения правовой охраны лесов. В этот период было издано около 200 указов, в той или иной мере касающихся охраны лесов, в результате чего в научной литературе появляется выражение «лесное законодательство Петра I» [5, с. 109]. Основным принципом лесоохранной политики Петра I было преобладание государственных интересов над частными. Изменения в законодательстве были направлены на охрану особо ценных корабельных лесов, ограничение свободного пользования лесами, назначение суровых наказаний за рубку ценных деревьев. Согласно указу 1703 г. все леса подразделялись на заповедные, дозволенные и недозволенные к рубке. К деревьям, запрещенным для рубки, законодатель относил дуб, клен, вяз, каргач, лиственницу и сосну 12 и больше вершков в отрубе. Все береговые леса объявлялись заказными, за рубку леса в которых вводилось достаточно жесткие наказание: от штрафа и битья кнутом до каторги, ссылки на галеры и применения смертной казни. При Екатерине II начинают преобладать тенденции частной собственности, в силу чего государственный контроль за охранением лесов ослабевает и запретительные меры Петра I отменяются.

Значительные изменения в развитии института юридической ответственности в лесной сфере произошли в XIX в. В нормативных правовых актах Российской империи (Устав лесной (1842 г. и редакции 1857, 1876, 1893, 1905 гг.)2, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г. и редакции 1857, 1866, 1885 гг.)3, Устав о наказаниях, налагаемых Мировыми Судьями (1864 г.))4 были заложены основы института юридической ответственности за нарушения лесного законодательства. Анализ памятников права позволяет охарактеризовать состав лесных правонарушений по нескольким основаниям:

• •   по степени общественной опасности деяний;

• •   по структуре состава правонарушений;

• •   по видам наказания;

• •   по действию норм права в пространстве.

Неоднозначно в научной литературе определяется вид ответственности за правонарушение в лесной сфере в XIX в. Часть ученных считает, что речь идет об уголовной ответственности, в частности в той основной части, включающей имущественные нарушения и «деяния против личности», которые могли быть совершаемы в ходе противоправных действий участников соответствующих отношений. Другие доказывают, что правонарушения в лесной сфере чаще всего нельзя квалифицировать как преступления. Аргументами, доказывающими данное утверждение, можно назвать следующие:

• •    составы лесонарушений содержались преимущественно в Лесном уставе;

• •    производство по значительной части «лесных дел» носило внесудебный административный характер;

• •    санкции за нарушения лесного законодательства, как правило, предусматривали возмещение имущественного ущерба.

Самовольные порубки являлись самыми распространенным правонарушением в лесной сфере, при этом следует отметить, что законодательство Российской империи XIX в. не дает четкого определения самовольной порубке. В справочных изданиях термином «порубка» обозначалась «самовольная, без разрешения, вырубка леса, кража его пня» [6, с. 147]. К самовольным порубкам относились: неразрешенная расчистка лесных угодий, кража заготовленного леса, переруб (по количеству и сортиментам), порча растущих деревьев, рубка леса в местах, не отведенных для этого, повреждение деревьев и т. д. Наказания за самовольную порубку леса зависели от разных обстоятельств, определялись в зависимости от местных условий, объемов и пород срубленных деревьев, личности нарушителей и условий его совершения. Нарушитель должен был выплатить штраф в двойном размере от стоимости срубленного леса, при рецидиве сумма штрафа увеличивалась, наказание ужесточалось: вторая порубка – четвертная сумма, третья – взыскание и отправка в работный дом, каждое последующее нарушение приравнивалось к общеуголовным и наказывалось на общих основаниях.

На территории Иркутской губернии эти нормы стали распространяться только во второй половине XIX в. в результате развития в России капиталистических отношений, которые требовали расширения ресурсной базы отечественной промышленности, формирования новой модели государственного управления, переселенческой политики государства с целью решения «крестьянского вопроса». Это нашло отражение в процессе образования лесничеств. К концу 1914 г. на территории Иркутской губернии было образовано 16 лесничеств, в функции которых входили регламентация лесопользования, охрана лесов от пожаров и самовольных вырубок.

Самым распространенным нарушением в сфере лесопользования в Иркутской губернии на рубеже XIX–XX вв. были самовольные рубки («порубки» – по терминологии того времени). Число возбужденных дел за самовольные рубки и количество лиц, привлеченных к ответственности за нарушение Лесного устава, подтверждает это утверждение.

Административные взыскания за самовольные вырубки леса по Иркутской губернии (1904–1908 гг.) [7]

Таблица 1

Год	Число возбужденных дел	Сумма взысканий (руб.)	Средняя сумма штрафа за одно дело (руб.)
1904	325	7 806	24,02
1905	243	21 628	89,00
1906	317	12 256	38,66
1907	256	10 514	41,09
1908	584	51 270	87,80

Данные таблицы демонстрируют значительное количество дел, возбужденных за самовольные вырубки по Иркутской губернии, а также увеличивающиеся суммы штрафов, взысканных с нарушителей за это правонарушение. Следует отметить, что убытки от самовольных вырубок существенно превосходили штрафы, поэтому быть нарушителями было экономически выгодно. В случае задержания нарушитель отделывался небольшим штрафом, а в случае успеха – мог реализовать лес по выгодной цене.

Статистические данные за 1898 и 1901 гг. по Иркутской губернии демонстрируют следующую динамику: резкий рост дел по пожарам (увеличение на 47 дел) и по самовольным вырубкам (увеличение на 702 дела). Общее число дел, бывших в производстве, заметно увеличивается – с 242 до 1011, в основном за счет самовольных вырубок, удельный вес которых в общем числе дел увеличился с 80 % до 89 %. Сумма взысканий в пользу казны в 1901 г. в сравнении с 1898 г. возросла на 12 380,88 руб.; 171 дело (13,6 %) инициировано лесничими и их помощниками, 1069 дел (85,4 %) – лесной стражей5.

После Октябрьской революции в 1918 г. был принят Декрет ВЦИК «О лесах» («Основной закон о лесах»), являющийся теоретическим и практическим фундаментом для построения советского лесного законодательства, в котором закреплено право государственной собственности на леса и сформулированы правовые принципы лесопользования. Лесной кодекс РСФСР (1923 г.), Основы лесного законодательства Союза ССР (1977 г.), Лесной кодекс РСФСР (1978 г.) и др. – составляют правовую основу регулирования незаконных рубок в советский период. В 1968 г. были введены в действие «Правила рубок главного пользования в лесах Восточной Сибири», в 1969-1971 гг. – правила рубок в бассейне озера Байкал, согласно которым леса были разделены на группы, каждой из которых соответствовал особый режим лесопользования. В данный период частная предпринимательская деятельность была запрещена, основные объемы лесозаготовок были сосредоточены в леспромхозах (специализированных лесозаготовительных предприятиях). Главным видом наказания в советский период оставался штраф в соответствии с объемом незаконно заготовленной древесины, хотя масштабы зафиксированных рубок, как правило, занижались.

Таким образом, правовое регулирование борьбы с незаконными рубками в истории России напрямую зависело от социально-экономического и политического развития страны, форм собственности в государстве, отражало отношение органов власти к лесным ресурсам.

Развитие лесного законодательства в Российской Федерации началось с принятием в 1993 году Основ лесного законодательства Российской Федерации, которые послужили связующим звеном между старым и новым подходом к регулированию лесных отношений. В 1997 г. был принят Лесной кодекс Российской федерации, с целью его реализации был принят ряд подзаконных нормативных правовых актов. В 2006 г. принят ныне действующий Лесной кодекс Российской Федерации. Начиная с 2008 г. в лесное законодательство было внесено большое количество существенных изменений. На настоящий момент уже принято более 59 федеральных законов о внесении изменений и дополнений в ЛК РФ. И с каждым годом число законов и постановлений, вводивших или изменявших главные лесные законы России, увеличивается.

С 1 января 2007 г. в России кардинально изменилась структура управления лесами. Организация использования, охраны, защиты лесов, а также осуществления государственного лесного контроля и надзора переданы на уровень субъектов Российской Федерации.

В то же время процесс реализации ЛК РФ вызывает обеспокоенность специалистов и представителей общественности. Разрушение старой системы и неспособность создать новую систему государственного лесного контроля и надзора привели к значительному повышению объемов незаконных рубок, расширению коррупции в России и обострению социальных проблем в отдаленных лесных районах.

Незаконные рубки на современном этапе остаются одной из самых острых проблем для лесного хозяйства. Статья 99 ЛК РФ предусматривает административную и уголовную ответственность, а ст. 100 ЛК РФ устанавливает ответственность граждан и юридических лиц за причинение ущерба лесному фонду и не входящим в лесной фонд лесам. Следовательно, ответственность, предусмотренная ЛК РФ, носит отсылочный характер.

Лесное законодательство Российской Федерации не регламентирует определение «незаконная рубка». И в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ)6, и в Уголовном кодексе Российской федерации (далее – УК РФ)7 отсутствует определение «незаконная рубка», что значительно затрудняет деятельность судов при применении законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18.10.2012 г № 21 «О применении судами законодательства об ответственности в области охраны окружающей среды и природопользования»8 дано развернутое определение понятия «незаконная рубка» (пункты 16,18 и 22). Под рубкой лесных насаждений и (или) не отнесенных к лесным насаждениям деревьев, кустарников и лиан следует понимать их валку (в том числе спиливание, срубание, срезание, то есть отделение различными способами ствола дерева, стебля кустарника и лианы от корня), а также иные технологически связанные с ней процессы (включая трелевку, первичную обработку и (или) хранение древесины в лесу), в результате которых образуется древесина в виде лесоматериалов (например, хлыстов, сортиментов) (п. 16 указанного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

За незаконную рубку устанавливается ответственность по ст. 8.28 КоАП РФ и по ст. 260 УК РФ. Преступление совершается путем активных действий в форме умышленной незаконной рубки или повреждения до степени прекращения роста насаждений. Основным критерием разграничения уголовно наказуемой незаконной рубки лесных насаждений (ч. 1 ст. 260 УК РФ) и незаконной рубки лесных насаждений, за которую ответственность предусмотрена ст. 8.28 КоАП РФ, является значительный размер ущерба, причиненного посягательством, – свыше 5 000 руб. (примечание к ст. 260 УК РФ).

Данные о лесонарушениях на территории Иркутской области, в том числе незаконная рубка лесных насаждений с 2016 по 2020 гг. представлены на рисунке 1 [4].

2016             2017             2018             2019             2020

^™ Лесонарушения ^™ Незаконная рубка ^^^^^^^еЛинейная (Незаконная рубка)

Рис. 1. Соотношение количества лесонарушений и незаконных рубок в Иркутской области (2016–2020 гг.)

По данным Министерства лесного комплекса Иркутской области, на незаконные рубки приходится около 35 % всех нарушений. Данные за 2016–2022 гг., анализируемые в статье, получены в ходе осуществления федерального государственного лесного надзора в лесах, расположенных на землях лесного фонда.

Данные, характеризующие динамику незаконных рубок с 2016 по 2022 г. по Иркутской области, приведены в таблице 2 [8, 9].

Таблица 2.

Год	Незаконные рубки			Возбуждено уголовных дел по ст. 260 УК РФ, шт.	Привлечено к уголовной ответствен-ности по ст. 260 УК РФ, чел.	Кол-во админ. штрафов по ст. 8.28 КоАП РФ, шт.	Общая сумма штрафов, тыс. руб.
	Число случаев	Объем, тыс. м³ общей заготовки	Сумма ущерба, млрд руб.
2016	3166	1 112, 6	5, 48	2977	822	95	509,9
2017	3078	1 103,8	5,5	2685	717	104	495,5
2018	2636	569,7	4,3	2593	592	144	801,3
2019	2245	441,6	2,67	2137	417	108	795,5
2020	2527	418, 3	2, 62	2231	511	145	1099
2021	1300	171,1	1,72	1191	449	161	529,4
2022	842	87	0,835	677	288	Данных нет	Данных нет

Динамика незаконных рубок в Иркутской области с 2016 по 2022 г.

Число выявленных случаев незаконных рубок в течение последних семи лет регулярно снижается. Так, с 2016 по 2022 гг. их количество уменьшилось в 3,7 раза (с 3 166 в 2016 г. до 842 фактов в 2022 г.). Объем незаконных рубок снизился за последние семь лет в 12,7 раза: с 1 112,93 тыс. м³ в 2016 г. до 87 тыс. м³ в 2022 г.

Рассматривая вопрос об объемах незаконных рубок в России, следует отметить, что точной оценки объемов и незаконной заготовки древесины не существует. Так как очень часто оценки их масштаба зависят от определения самого понятия «незаконная рубка», используемого метода оценки и источника информации. Поэтому на данный момент есть две группы оценок, существующие независимо от друг от друга: официальные статистические данные и данные экспертных оценок, которые отличаются на порядок.

К сожалению, на практике сложилась ситуация, когда незаконные рубки очень часто маскируют санитарными рубками. Независимые экологи и органы власти ведут проверки выборочно, поэтому официальной статистики нет. Административная ответственность предусмотрена за предоставление недостоверных сведений о санитарном и лесопатологическом состоянии лесов.

В Иркутской области экологи проводят и камеральные, и полевые проверки, в ходекоторых активно проверяют акты лесопатологического обследования. Директор Ассоциации «Лесной Союз» Евгений Роженцев указывает, что экологи «…писали жалобы по факту всех найденных нарушений, а процент недостоверных актов там был очень велик, и полевые проверки это подтверждали. В итоге, если в 2018–2019 гг. было опубликовано более 200 актов лесопатологического обследования, то в 2020 г. – ни одного. То есть большинство актов были липовыми, и после того, как мы их начали проверять и доказывать их недостоверность, их просто перестали публиковать» [10].

Этот пример наглядно показывает, насколько масштабна проблема нелегальных санитарных рубок. Например, с 2017 по сентябрь 2019 гг. в орехово-промысловой зоне Тайшетского лесничества вместо выборочной санитарной рубки проведена сплошнолесочная. В результате незаконной рубки лесных насаждений ущерб лесному фонду составил более 70 млн руб.

В 2019 г. было возбуждено наиболее известное уголовное дело, связанное с масштабными рубками, где главным обвиняемым стал экс-министр лесного комплекса Приангарья Сергей Шеверда. Его арестовали за то, что он доподлинно знал о незаконности вырубки деревьев в заказнике Туколонь, но ничего не предпринял [11].

Как правило, вырубаются особо ценные породы деревьев, что негативно отражается на экологии области.

По словам общественников, санитарные рубки лишь одно из многочисленных прикрытий нелегального освоения леса.

В Иркутской области за 2016–2022 гг. зафиксировано 15 794 случаев незаконных рубок, общий ущерб составил 23 125 млрд руб. К уголовной ответственности за семь лет (2016– 2022 гг.) привлечено 3 755 чел. (в среднем около 500 чел. в год).

Исходя из показателей таблицы 2, количество административных штрафов по ст. 8.28 КоАП РФ невелико по сравнению с фактом привлечения к уголовной ответственности, что говорит о значительном ущербе и степени повреждения лесных насаждений в ходе незаконной рубки.

Тем не менее уголовные нормы об ответственности за незаконные рубки должны быть эффективными, адекватными и контролируемыми. Эти правила должны соответствовать уровню и характеру общественной опасности, определяемой нарушением двух объектов и большой вредностью незаконных рубок [12, с. 104].

Большую помощь в раскрытии правонарушений оказывает на протяжении шести лет дистанционный мониторинг использования лесов, который обеспечивает получение объективных и достоверных сведений о фактах, местах и объемах незаконных рубок. Космический мониторинг состояния лесов проводится на территории 34 лесничеств общей площадью 36,9 млн га или 53,09 % от общей площади земель лесного фонда Иркутской области (69,5 млн га). Всего по данным на 15 ноября 2022 г. дистанционным мониторингом подтверждено 128 лесо-нарушений в объеме 37 тыс. кубометров. Как отмечает Рослесинфорг, самая крупная незаконная рубка, выявленная по данным непрерывного мониторинга в первом полугодии 2021 г., обнаружена на территории Чунского лесничества Иркутской области. Ее площадь составила 28,8 гектара, а объем незаконно заготовленной древесины – почти 9 тыс. кубометров [13].

Также незаконные рубки в Приангарье выявляют при помощи нейросети. С июня 2022 г. Иркутская область участвует в эксперименте по непрерывному мониторингу лесного фонда в целях выявления незаконных рубок посредством сервиса «Цифровая земля» и использованием данных искусственного интеллекта. Основной задачей реализации данного проекта является повышение качества получаемой информации о незаконных рубках лесных насаждений и оперативности реагирования лесной охраны и правоохранительных органов по установлению виновных лиц. На территории общей площадью 1,9 млн га, благодаря данным дистанционного зондирования Земли, с применением технологий искусственного интеллекта отслеживается целевое использование земель лесного фонда в Заларинском, Усольском и Черемховском лесничествах. Незаконных рубок не выявлено.

Показатели по сокращению количества незаконных рубок в регионе являются наилучшими значениями за последние пять лет. Положительную динамику снижения связывают и с увеличением проверочных мероприятий со стороны лесничеств, а также с расширением межведомственного взаимодействия в сфере предупреждения, выявления и пресечения нарушений лесного законодательства. В работе по противодействию незаконной заготовке, транспортировке, переработке, реализации и экспорту древесины активно задействованы органы исполнительной власти Иркутской области, органы местного самоуправления, правоохранительные органы и силовые структуры.

Таким образом, несмотря на улучшение показателей, реальные потери леса от незаконной вырубки ощутимо больше, поскольку незаконно заготавливаются преимущественно ценные породы леса, пользующиеся на рынке высоким спросом. Также увеличению объема нелегальных заготовок способствуют и разрушение старой модели лесного сектора, и ослабление работы контролирующих органов.

В результате исследования можно сделать следующие выводы: наиболее острая проблема лесной отрасли Иркутской области – нелегальная заготовка древесины, для решения этой проблемы требуется комплексный подход, включающий в себя ряд новаций. Поэтому необходимо:

• •    на законодательном уровне определить дефиницию – «незаконная рубка»;

• •    обеспечить достоверный учет качественных и количественных характеристик лесных ресурсов, учет древесины, контроль сделок с ней;

• •    ужесточить санкцию за самовольные рубки леса, увеличив размеры административного штрафа для граждан, для должностных и юридических лиц;

• •    принять закон, регламентирующий санитарные рубки, что позволит сократить количество незаконных рубок;

• •    совершенствовать систему организации и осуществления государственного и лесного контроля и надзора, например, расширить перечень работников лесничеств, которые наделены полномочиями государственного лесного контроля;

• •    повысить эффективность профилактических мероприятий, направленных на защиту леса от незаконных рубок.

Таким образом, для достижения положительных результатов в борьбе с незаконной рубкой леса, важны как правовые, так и организационные меры, необходима четкая, скоординированная работа между заинтересованными органами – федеральными органами и органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации, а также необходимо межведомственное взаимодействие на местах. Уже сейчас надо предпринимать активные действия, как со стороны государства, так и со стороны населения страны для предотвращения экологической катастрофы в будущем.