Ноосферная футурология: стратегия глобальной безопасности России и человечества

Terra Humana

В настоящее время мы наблюдаем опасные тенденции в развитии цивилизации: после демографического взрыва во второй половине XX в. в его конце и в начале XXI в. наблюдается обратный процесс – мировой демографический переход и даже (например, в России) – депопуляция. Анализируя состояние населения Земли в 1905 г., Д.И. Менделеев насчитывал живущих на планете его времени «не более 1,6 миллиарда» [11, с. 39]. К началу XXI в. численность населения Земли выросла почти в четыре раза – сейчас нас более 6,1 млрд человек. На перелом веков пришелся пик прироста человечества (85–87 млн в год) и... начало региональной депопуляции. Упадок рождаемости переживают Россия и индустриально развитые страны: рождаемость детей на семью снизилась в России с 7,5 в 1900 г. до 1–1,2 в 2000 г.; в Европе, США, Японии – с 3,5 до 1,5–2 [7, с. 181; 9, с. 4–6] – при необходимом для устойчивого воспроизводства уровне 2,3–2,5 ребенка на семью.

В официальных международных документах последней трети XX в.1, в концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию и экологической доктрине государства2 признается кризис цивилизации – основного способа глобализации взаимодействия человечества с биосферой Земли; оценены техногенные последствия и угрозы для выживания людей в регионах планеты. Острота проблем усугубляется глобальным финансово-экономическим кризисом, начавшемся в 2008 г. Но очень медленно разрабатываются методы решения проблем, адекватно и с опережением учитывающие угрозы человечеству.

Демографический переход и угрозы депопуляции для России показывают не только прогнозы ООН, но и ежегодный недобор первоклассников в школах и абитуриентов в вузах, дефицит рабочей силы на рынке труда, борьба государств, в т.ч. и России, за трудовых мигрантов и против

«утечки мозгов», но и постоянное снижение количества детей в семьях новых поколений. Все это значит, что угроза депопуляции в России становится опасной для национальной безопасности.

Одновременно существуют проблемы, обострившие угрозы основам жизни человечества, которые мы называем мировоззренческим космополитизмом , когда в реалиях глобализации человек разумный пренебрегает открытыми В.И. Вернадским экологическими законами устойчивости биосферы. Примером мировоззренческой близорукости космополитически обезличенного подхода футурологов и лидеров стратегии глобализации к развитию цивилизации является книга Э. Тоффлера, описавшего глобальный феномен футуро-шока человечества. Время показало: этот мировоззреческий шок, вызванный ростом вызовов безопасности жизни поколений, затрудняет на уровне органов власти адекватный времени выбор стратегии развития стран, в институтах человечества XXI в., переживающего процессы глобализации.

Тоффлер писал: «Каждое общество сталкивается не просто с последовательностью вероятных будущих, но с множеством возможных будущих и конфликтом по поводу предпочтительных будущих. Управление переменами – это попытка превратить определенные вероятности в возможности, следуя предпочтениям, по которым достигнуто согласие. Определение вероятности требуется от науки футурологии . Описание возможности требуется от искусства футурологии . Выяснение предпочтения требуется от политики футурологии » (выд. нами – Г.И. ) [15, с. 501]. Эксперты Института современного развития подчеркивают: « Речь идет о самом выживании России, по крайней мере, в ее нынешних геостратегических параметрах, в качестве передовой нации. Вопрос в том, сможем ли мы этот вызов осознать и приступить к немедленным действиям

(выд. нами – Г.И. ) Вход в модернизацию начинается с идеологического признания приоритета ценностей человеческого достоинства, свободы и права» [14, с. 4–5]. Но они не учитывают, что стратегия модернизации должна соответствовать вызовам глобальных угроз гражданам России.

«В обновляющейся стране отношение к этим ценностям должно быть выражено определенно, безоговорочно и обоснованно:

морально , как установка, единственно достойная человека разумного, вменяемого, самостоятельного и ответственного, а также страны, претендующей на статус современной ;

прагматически , как единственная система принципов, открывающая путь к экономической и технологической модернизации, преодолению инерции ресурсного развития и выходу в инновационное будущее, а значит, дающая шанс на выживание в современном мире;

юридически , как система ценностей и идей, однозначно и без оговорок зафиксированная в Конституции РФ, а потому не допускающая ревизии, особенно в системе власти и политическом истеблишменте» [14, с. 9–10].

В докладе Института современного развития « ситуации повышенных рисков », « катастрофическая депопуляция , прежде всего качественная – новая утечка «человеческого капитала», исход из страны наиболее продуктивной, вменяемой и инициативной части населения» – поставлены на последнее место, и не учитывается, что катастрофическая депопуляция, утечка наиболее активного населения происходят в условиях планетного эколого-демографического перехода, обострения дефицитов жизнеобеспечения стран в регионах планеты [14]. Поэтому «приоритеты ценностей человеческого достоинства, свободы и права» политически не согласуются с демоэкологическими угрозами опасности России.

Причина прогностической слепоты авторов «образа России XXI века» – в пренебрежении выводами ученых Российской академии наук: «В своем развитии человек перешел допустимые экологические пределы, определяемые законами биосферы,.. человек зависим от этих законов,.. закончился длительный период условной независимости человечества от законов биосферы» [7, с. 26]. Эколого-демопереход и депопуляция, беспрецедентные в истории цивилизации, названы феноменом «окончания человека» [10, с. 37–38].

На феномен футурошока Тоффлер указывал в самом разгаре холодной войны. Но война политических систем продолжа- ется, обостряя причины и факторы футу-рошока новых поколений. В большинстве футурологических актов, определяющих стратегию развития стран (Устав ООН, Всеобщая декларация прав человека ООН, доклад ООН «Наше общее будущее», 1989; принципы декларации по окружающей среде и развитию, Рио-де-Жанейро, 1992; Йоханнесбургская декларация по устойчивому развитию, 2002 и др.) недостаточно учитываются выводы В.И. Вернадского о роли науки в жизни человечества.

Свою работу «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения» В.И. Вернадский называл «книгой жизни»: в ней сформулированы основы учения о ноосфере, более известные как фрагмент «Несколько слов о ноосфере», из которых формируются основы ноосферологии и ноосферной футурологии [2]. Развитие ноосферологии из учения Вернадского о ноосфере позволяет соединять в единый комплекс инструменты прогнозирования развития человечества – науку, искусство и политику, особенно актуальных в условиях глобализации. Соблюдение императивов ноосферологии и ноосферной футурологии позволяет преодолевать мировоззренческие и институциональные ловушки космополитизма в отношении к биосфере Земли. Ноосферная футурология эпохи глобализма определяет стратегию безопасности, устойчивого развития цивилизации, позволяет упреждающе учитывать угрозы, вызовы населению Земли.

Исследования Международного НИИ космической антропоэкологии показывают, что Земля находится в критическом состоянии: уничтожается биосферный «чехол» – геофизическая оболочка планеты, – обеспечивающий ее безопасность, наблюдаются неблагоприятные тенденции в социальной сфере. Процесс старения населения характеризуется тем, что в развитых странах доля пожилых людей к 2009 г. выросла до 21%, количество их возрастает при постоянном уменьшении численности новорожденных. К 2050 г. доля пожилых людей составит 33% и более чем вдвое превысит ожидаемую долю детей (15%). В то же время имеет место непрерывный рост хронических заболеваний, которые постоянно «омолаживаются»: сегодня до 10–15% (по некоторым данным до 20%) новорожденных и детей в возрасте до 7–10 лет уже имеют хронические заболевания. Значит, речь идет не только о старении населения планеты, но и об «утомлении» человеческой цивилизации. Оно выражает эволюционно опасное планетарное истощение потенциала духовности [8].

Cреда обитания

Terra Humana

Футурошок массового сознания особенно опасен в институтах власти – ошибки в выборе целей и вектора глобализации сфер жизни приводят к духовной усталости народов, дегуманизации и даже деинтеллектуализации образования, снижению воспроизводственного и интеллектуального потенциала поколений. Эксперты прогнозируют дальнейшее снижение рождаемости, определяемое экодемографическими последствиями 1992–2010 гг. [6]. В докладе ООН «Преодоление барьеров: человеческая мобильность и развитие» (2009) прогнозируется ухудшение демографических тенденций в России: снижение рождаемости (коэффициент фертильности) на одну женщину до 1,4 ребенка; снижение демонагруз-ки детей с 34,3% с 1990 до 20,8% к 2010 г. и повышение демонагрузки пожилых, соответственно, – с 15,1% до 17,9% [13, с. 192]. Футурошок ХХI в. опасен вымиранием человека, называющего себя разумным.

Как преодолеть угрозы футурошока России и человечеству? Впервые на эту проблему обратил внимание В.И. Вернадский сто лет назад. Оценивая «кровавое применение научных завоеваний» (1914–1915 гг.) как угрозу человечеству «империалистических стремлений», он обосновал футурологическую роль «охранительной и защитительной силы научного творчества», «которая должна быть выдвинута на первое место, чтобы не довести человечество до самоистребления» [5, с. 545–546]. Он подчеркивает: «Революция не должна привести к распаду России. Многие не принимают в расчет, что есть общность более могучая, чем государственность, – есть научное единство территории. Сохранение единого государства и национальное возрождение – не противоречат друг другу, если решаются научным путем... Наука больше всего способствует международному пониманию. Ненасильственно и самым прочным способом она связывает людей и народы. Она выявляет огромные преимущества страны-континента. Пока мы этим преимуществом не пользуемся» [1, с. 201]. В годы гражданской войны ученый анализирует политическую опасность отставания социального строя от развития науки и научной мысли граждан отечества: «Пока прогресс науки XIX и ХХ вв. до сих пор имел лишь слабое влияние на современную социальную мысль... Не только массы, но и предводители и сами их вдохновители принадлежат по своему разуму и научному багажу к стадиям, давно превзойденным научной эволюцией. В современной общественной и социальной конструкции человечество в большей степени управляется идеями, которые уже более не соответству- ют реальности и выражают состояние ума и научные знания поколений, исчезнувших в прошлом... Медленное проникновение научных достижений в жизнь и в научную мысль является обычной и общей чертой истории науки» [3, с. 299].

Упреждение вызовов глобализации возможно при условии опережающего развития ноосферных функций науки, внедрения ноосферной парадигмы в систему образования, в институты власти и управления взаимодействием общества и природы. Основой подхода к гармонизации взаимодействия институтов общества и природы является учение ноосферизма (А.И. Субетто), выраженного соблюдением принципов ноосферного реализма в философии и политике (В.Н. Василенко).

В.И. Вернадский писал: «Есть одно коренное явление, которое определяет научную мысль и отличает научные результаты и научные заключения ясно и просто от утверждений философии и религии, – это общеобязательность и бесспорность правильно сделанных научных выводов, научных утверждений, понятий, заключений ... Такое положение науки в социальной структуре человечества ставит науку, научную мысль и работу совершенно в особое положение и определяет ее особое значение в среде проявления разума – в ноосфере. Это представление об особом положении научных истин, об их обязательности, до сих пор не является общепринятым» [5, с. 346, 349]. Не является общепринятым и то, что «Ноосфера – биосфера, переработанная научной мыслью, подготовлявшаяся шедшим сотнями миллионов, может быть миллиарды лет, процессом, создавшим Homo sapiens faber, не есть кратковременное и преходящее геологическое явление » [4, с. 46].

В.И. Вернадский не мог предугадать демографический переход и угрозы депопуляции в России, выражающие угрозу жизни геологическому явлению вида Homo sapiens faber. Но в своих работах он подсказал ответ: «Великая загадка вчера–сегодня–за-втра, непрерывно нас проникающая, пока мы живем, распространяется на всю природу. Пространство–время не есть стационарно абстрактное построение или явление. В нем есть вчера–сегодня–завтра. Оно все как целое этим вчера–сегодня–завтра всеобъемлюще проникнуто». Это обобщение выражает принцип футурологической обязательности научно-мировоззренческого учета в пространстве-времени происхождения и развития геологического явления – вида Homo sapiens faber в биосфере, осознающего ноосферный статус личности в жизнеустройстве поколений человечества в биосфере планеты. Загадка-парадокс учения о биосфере, эволюции биосферы в ноосферу разрешена последователями Вернадского, исследующими ноосферную природу, статус, функцию Homo sapiens faber в пространстве-времени биосферы Земли. Футурологический императив учета ноосферной природы Homo sapiens faber в биосфере выражен связью экологического императива и ноосферных основ человековедения с устойчивым развитием цивилизации (Н.Н. Моисеев, И.Т. Фролов, В.П. Казначеев).

Почему Homo sapiens faber действует социально-экологически, институционально-политически и футурологически слепо? Ответ на этот вопрос дал старший современник Вернадского К. Маркс в теории общественно-экономических формаций, определяющих политико-экономические основы жизни народов. Формационноклассовое понимание функций государства выразил О.В. Иншаков: в обществе «Homo sapiens предстает как Homo institu-tius», «сделавший экономический выбор»3. Homo institutius во власти традиционно «игнорирует» социальную и футурологическую роль наук, знаний человечества в жизнеустройстве народов Земли. Глобальный Homo institutius живет «вне» ноосферы и биосферы, «вне» семьи и отечества.

В.И. Вернадский показал мировоззренческое и футурологическое значение понимания начал ноосферной природы, статуса, функции Homo sapiens faber в биосфере планеты, обязательных для учета не только в институтах науки, системе образования, но и в функциях органов власти. С позиций учения о ноосфере, выражающего уровень знаний социума об основах жизнедеятельности человечества в биосфере Земли, развитие Homo sapiens faber до ноосферного статуса Homo sapiens institutius должен проходить в эпоху глобализма каждый индивид4. Это главные задачи науки и образования.

Пренебрежение ноосферной функцией научных знаний и образования наиболее опасно в действиях власти. В этом плане научные знания выполняют функцию футурологического учета экологических законов биосферы в законах жизни социума.

Выделим основные ноосферные функции философского знания , которые необходимо опережающе учитывать в институтах власти в процессе глобализации взаимодействия человека разумного институционального с природой.

Онтологическая функция выражает сущность законов природного бытия. Глобализация привела к снижению универсального значения философских знаний, деятельности философов в обществе, в ин- ститутах знаний и управления (особенно в сфере регулирования взаимодействия последнего с природой). В космополитическом восприятии реалий традиционный конфликт между философией и естествознанием оборачивается игнорированием биосферно-экологических условий жизни Homo sapiens institutius, изменяемых обществом.

Гносеологическая функция выражает способность познания человеком природы, ее законов для того, чтобы с опережением учитывать их в законах жизни социума. Рост угроз глобализации основам жизни человечества выражает доминирование космополитического парадокса позитивизма: «Ignoramus et ignorabimus – мы не знаем и не будем знать» [12, с. 92], отрицающего экологический императив жизнеспособности человечества.

Аксиологическая функция выражает способность субъектов оценивать незаме-щаемость (общеобязательность соблюдения) универсальности научной теории и эмпирических знаний в ценностях основ жизни человека. Космополитически обезличенная стратегия глобализации выражена мировоззренческим социал-дарви-низмом и социал-фрейдизмом.

Праксеологическая функция выражает способность общества практически применять высшие ценности знаний для решения проблем жизнедеятельности. Доминирование в философии мировоззренческого, футурологического и институционального социал-фрейдизма приводит к тому, что ноосферная природа, статус, функции науки игнорируются в приоритетах политики, что приводит к доминанте экологически обезличенных интересов потребления.

Футурологическая функция выражается мировоззренческой способностью институтов общества учитывать ноосферную природу, статус, функцию научных знаний о законах биосферы для принятия правильных решений в социальной практике.

Мониторинговая функция . Глобальный рост угроз человечеству, выраженный в т.ч. процессом депопуляции в России, угрозой «окончания» человека в биосфере, показал актуальность практического учета единства функций науки в инструментарии мониторинга и учета угроз глобализации институтами власти. Это требует реального учета ноосферной функции и статуса человечества в природе, что позволяет преодолевать космополитическую обезличенность позитивизма.

Выход из кризиса политического мышления массового политического сознания граждан возможен на основе интеграции учения о ноосфере, ноосферных принци-

Cреда обитания

пов знания в политику государства. Органам власти нужен переход от власти силы, власти капитала – к ноосферной власти науки . По сути это признал В.В. Путин на Саммите АТЭС «Бизнес и глобализация» (Бруней, 2000): «Наш соотечественник Владимир Вернадский еще в начале XX века создал учение об объединяющем человечество пространстве – ноосфере. В