Новые материалы к изучению ранних версий "Сказания о Борисе и Глебе"

Предложенное исследование вводит новые списки «Сказания о Борисе и Глебе» (далее – Сказание) в литературную историю памятника. Будучи выдающимся произведением древнерусской литературы, известным науке в более чем 226 списках (обзор 133 из них издан итальянской исследовательницей Дж. Ревелли [Revelli, 1993] 1), Сказание дает уникальные материалы для реконструкции истории русской литературы и является ценным источником по истории церкви 2.

Эталоном первоначального текста Сказания среди исследователей является древ- нейший из сохранившихся списков текста, дошедший до нас в Успенском сборнике XII–XIII в. (далее – Усп. Сб.). Описание чудес, произошедших в XI и XII вв. на местах погребения Бориса и Глеба («Сказание чюдес святою страстотьрпьцю Христову Романа и Давида») при этом исключается из первоначального варианта Сказания. Несмотря на сходство тематики и контактное расположение текстов в некоторых списках, «Сказание чудес» отличается от Сказания особенностями стиля, предпочтительным употреблением христианских имен братьев (Роман и Давыд), некоторыми смысловыми дублетами и хронологическими несоответствиями. Кроме того, оба текста композиционно завершены и имеют собственный заголовок 3.

Текстологический анализ [Revelli, 1993] не учитывает ряд списков, позволяющих поставить под сомнение первичность текста Усп. Сб. Предложенные в настоящей статье материалы и наша попытка рассмотреть текстологию памятника в аспекте индивидуально-стилевых особенностей его списков подтверждают неоднородность древнейшего из сохранившихся текстов Сказания и могут опровергнуть тезис о его первичности 4. Материал неучтенного списка Сказания из Сборника из собрания М. Н. Тихомирова ОРКиР ГПНТБ СО РАН № 296 (рукопись конца XV – начала XVI в.; далее – Тих. 296) и списка из рукописного Старообрядческого сборника конца XV – начала XVI в., найденного Е. И. Дергачевой-Скоп 5 (далее – Ст. Сб.), позволяет пересмотреть текст древнейшего из сохранившихся списков и сделать ряд предположений о составе ранней версии текста памятника, близкой к архетипическому варианту. Вслед за этим стано- вится возможной постановка вопроса об авторстве Сказания.

Значительным отличием списка Усп. Сб. от Тих. 296 являются разночтения в опиисании «рода праведных», детей Владимира, в котором заметны следы концептуальной редакторской правки: список Тих. 296 содержит более полный список братьев, тогда как описания языческого периода жизни Владимира и три авторские ремарки, оформляющие повествование в начале Сказания в Усп. Сб., отсутствуют («Прочая же его добродетели инде съкажемъ, ныне же несть время», «Иже инъде съкажемъ, сихъ же съповемы убо, о нихъ же и повесть си есть», «Нъ се остаану много глаголати, да не многопи-сании въ забыть вълеземъ, нъ о немь же начахъ, си съкажемъ убо сице» [Усп. Сб. Л. 8в–8г]) 6.

Найденный список Ст. Сб. содержит наиболее полный перечень сыновей Владимира от четырех жен и вставку о происхождении Святополка, однако для него не характерно акцентирование концепции «двух отцов», задающей в Усп. Сб. идеологическое осуждение Святополка с самого начала Сказания. Отличительной особенностью списка Тих. 296 является указание распределения сыновей Владимира по княжениям, отсутствующее в других списках. В списке отмечается, что старший сын Владимира Вышеслав был посажен в Новгороде, и только после его смерти это место занял Ярослав (тогда как большинство списков содержит информацию о назначении в Новгород Ярослава), а Святополк – в Турове (хотя остальные списки указывают на его княжение в Пинске).

Только в списке Тих. 296 дается информация о княжениях 11 сыновей Владимира, включая отсутствующие в других списках сведения:

Усп. Сб.	Тих. 296	Ст. Сб.
Сь убо Володимирь имеяше сыновъ 12 не отъ единоя жены, нъ отъ раснъ матерь ихъ. Въ нихъ же бяше стареи Вышеславъ, а по немь Изяславъ , 3 – Святопълкъ, иже и убийство се зълое изъобретъ. Посади убо сего оканьнааго Святопъ-лка въ княжении Пиньске, а Ярослава – Новегороде, а Бориса – Ростове, а Глеба – Муроме [Усп. Сб., с. 43] *.	И имев 12 сынов не от единоя жены. Старейший сын Вышеслав, его же посади Новеграде, Изяслав в По-лотсце, Святополка в Турове, Ярослава по смерти Вышеславли в Новеграде, Бориса в Ростове, Глеба в Муроме, Святославу у древлянех , Всеволода у Володимеры , Мстислав в Тмуторо-кани , Станислав в Смоленске , Суди-слав в Пскове.	Имея у себе сынов 12 не от единая жены, но от различных. Старейший сын Вы-шеслав, а по сих же Иже-слав, третий Святополк. Святополка в Пиньсце, Ярослава в Новегороде, Бориса в Ростове, Глеба в Муроме.

* Здесь и далее примеры из рукописей транслируются в современной орфографии, титла раскрываются с добавлением пропущенных букв в соответствии с обычным написанием. Текст Усп. Сб. воспроизводится по изданию [Успенский сборник, 1971] с указанием листов. Для решения литературоведческих задач мы позволяем себе транслировать текст, изданный «для лингвистических целей» [Успенский сборник, 1971. С. 26], в соответствии с принципами, сформулированными Р. П. Дмитриевой для издания серии монографических исследований-изданий памятников древнерусской литературы [Дмитриева, 1955. С. 491–499].

Список Тих. 296 имеет простое перечисление сыновей Владимира без указания на происхождение Святополка и без описания языческого периода жизни Владимира, что может быть также косвенным аргументом в пользу более раннего происхождения этой версии, поскольку она свободна от идеологии прославления Ярославичей. Святополк упомянут в Тих. 296 в одном ряду с другими сыновьями Владимира, тогда как в Усп. Сб. сразу подчеркнуто неравенство братьев (по происхождению от разных «отцов» и матерей и отношению к ним Владимира: «Темь же и не любляаше его Володимиръ, акы не отъ себе ему сущю»), что значительно осложняет родовую и феодальную субординацию в Сказании.

Как было показано, Усп. Сб. за счет добавления оценочных характеристик и вставок усиливает мотив братоубийства Святополка с момента его рождения как плода братоубийства и «от двух отцов» («и бысть же отъ дъвою отьцю и брату сущю» [Успенский сборник, л. 8 в]). Подчеркивается это и в отступлении в эпизоде убиения Бориса, где Свя-тополк называется «вторым Каином»:

Усп. Сб.

Тих. 296

Ст. Сб.

Путьша рече: «Вьси мы можемъ главы своя положити за тя».

Видев же дияволъ и искони ненавидяи добра человека, яко вьсю надежю свою на Господа положилъ есть святый Борис, начатъ подвижьнеи бываати, и обретъ, якоже преже Каина на братоубийство горяща, тако же и Святопълк. Поистине въторааго Каина улови мысль его, яко да избиеть вся наслед-никы отьца своего, а самъ приимьть единъ въсю власть.

Тъгда призъва къ себе оканьный трьк-лятый Святопълкъ съветникы всему злу и началникы всей неправьде, и отъ-вьрзъ прескверньная уста рече, испусти зълый гласъ... [Усп. Сб. Л. 10 в]

И рече Путъша: «Вси можмъ главы своя сложити за тя».

Диавол же видя блаженнаго Бориса, яко всю надежду свою на Бога положи есть, начал убииство готовити на нь яко же прежде Каина на Авеля брато своего, тако и оканнаго Свято-полка прельсти, да братию избиеть, а сам единъ приимет в русте их земли.

И реч к нему Путша: «Свя-тополкъ, господине , мы вси можем за тя главы своя сложити»

Тогда окаанный Святополк призва вышего-родци и рече...

И рече ему Святополк, аще...

В приведенных списках прослеживается последовательное усиление экспрессивности при введении прямой речи, при котором в Усп. Сб. нейтральные наименования Свя-тополка и вышегородцев заменяются оценочными характеристиками («оканьный трьклятый Святопълкъ», «съветникы всему злу и началникы всей неправьде»). Найденный список Ст. Сб. не содержит указания на двоерожденность Святополка, который гораздо реже, по сравнению с Усп. Сб. и Тих. 296, называется «окаянным», а также не сравнивает преступление Святополка с убийством Каином Авеля, что подтверждает версию о том, что этот список относился к раннему периоду бытования Сказания и был свободен от идеологического прославления Ярослава Мудрого и усиления контраста в борьбе Ярослава и Святополка. Кроме того, окончание эпизода убиения Бориса только в этом списке сопровождается фразой «не поставил бо бяше себе он в сем греха», что свидетельствовало о том, что этот текст возник до возникновения концепции Сказания в Усп. Сб., в которой Святополк приобретает однозначную негативную оценку. Список Тих. 296 также содержит указание на «дьявольский» замысел Святополка и сравнение с Каином, однако «вторым

Каином» Святополк называется только в тексте Усп. Сб.

Вставка отсутствует в списке Ст. Сб., тогда как в других списках она разрывает диалог Святополка с вышегородцами, убийцами Бориса. Еще одним следом раннего происхождения текста Сказания в Ст. Cб. является обращение Путши к Святополку как к «господину» и отсутствие упоминания о подарках киевлянам, характеризующее Святополка как политика («Святопълкъ же, седя в Кыеве по отьци, призвавъ кыяны, многы дары имъ давъ, отпусти» [Успенский сборник, л. 10б]).

При перечислении вышегородских мужей, убийц Бориса, список Ст. Сб. содержит разночтение: большинство списков перечисляет четверых убийц (Путша, Италец, Еловичь, Ляшко [Revelli, 1993. С. 229, 235]), тогда как Ст. Сб. дважды дополнительно называет Горесера, известного в Сказании как убийцу Глеба. Вероятно, это связано с попыткой автора объединить сюжеты об убийстве двух братьев в единый текст.

В соответствии с общей тенденцией усиления противопоставления Бориса и Глеба и Святополка в Успенском сборнике, мысль об убийстве Глеба также сопровождается отступлением, раскрывающим его особый замысел:

Усп. Сб.

И яко видеся желание сьрдьце своего уже улучивъ, абие не въспомя-ну зълааго своего убийства и мно-гааго убо съблажнения, и ни малы поне на покаяние преклонися.

Нъ ту абие въниде въ сьрдьце его сотона, и начаты и пострекати вящьша и горьша съдеяти и мно-жайша убийства.

Глаголаше бо въ души своей окань-ней: «Что сътворю? Аще бо до сьде оставлю дело убийства моего, то дъвоего имамъ чаяти: яко аще услышать мя братия моя, си же ва-ривъше въздадять ми и горьша сихъ».

Нъ приложю къ безаконию убо безаконие, обаче и матере моея грѣхъ да не оцѣститься…» [Усп. Сб. Л. 12г–13а]

Тих. 296

И яз виде желание сердца своего улучено, и абие не вспомяну злаго своего убииства и многаго събла-жениа, ни поне мало на покаание преклони.

Но ту абие вниде въ сердце его сатана, начат пострекати его на болша и горшаа сътворити и мно-жаиша оубииства. Глаголаше бо въ души своей окаанныи: «Что сътворю, аще до зеде оставлю дело оубииства моего, та двоего имам чаати, яко аще оуслыш тама братиа моя тож си варивше възда-дат ми горше сих». <…>

Но приложю убо безаконие къ безаконию, обаче и грех матре моея не очисти ми…

Ст. Сб.

Негоде ж быс убииства оканному Святополку по-мышляше и на другаго брата, не поставил бо бяше себе он в сем греха

Указанная вставка отсутствует в списке Ст. Сб., поскольку отражает концепцию позднего текста, дошедшего до нас в списках, близких к Успенскому сборнику. В Ст. Сб. отличается оценка замысла Свя-тополка за счет указания на то, что он не считал его греховным («не поставил бо бя-ше себе он в сем греха»), в отличие от оценки в Усп. Сб. и Тих. 296, где убийство Глеба мотивировано «желанием сердца» Святополка.

За приведенной вставкой в Усп. Сб. и Тих. 296 следует авторская ремарка, отсутствующая, как и подобные примеры в начале Сказания, в Ст. Сб. Сопоставление спи- сков Усп. Сб. и Тих. 296 показывает, что авторские ремарки характерны для древнейшего списка Сказания, но, по всей вероятности, отсутствовали в его ранних версиях. Как правило, они выполняют функцию оформления повествования и появляются именно в наиболее измененных (идеологически, стилистически) фрагментах текста. Единственная совпадающая в списках Усп. Сб. и Тих. 296 авторская ремарка отсутствует в списке Ст. Сб., как и предшествующий ей фрагмент, описывающий размышления Святополка, и, по всей вероятности, отсутствовала и в первоначальном тексте Сказания:

Усп. Сб.

Тих. 296

Ст. Сб.

Обаче и матере моея грехъ да не оцеститься и съ правьдьныими не напишюся, нъ да потреблюся отъ книгъ живущиихъ.

Якоже и бысть , еже последи съка-жемъ. Ныне же несть время , нъ на предълежащее възвратимъся.

И си на уме си положивъ, зълый съветьникъ дияволь, посла по бла-женааго Глеба, рекъ... [Усп. Сб. Л. 13а]

Обаче и грех матере моея не очисти ми и с праведными не напишу, нъ да потреблю от кних животных.

Яко и быс же последи скажем , ныне же несть времени , но на предлежащее вззратимся.

И си на уме положи оканныи, посла по блаженнаго Глеба, глаголя...

И посла по блаженнаго Глеба и рече...

Сохранившаяся в списке Тих. 296 ремарка может свидетельствовать о неоднородности списка, при создании которого, вероятно, автор сличал текст по нескольким источникам. Приведенная оговорка, таким образом, маркирует в тексте отступление от источника и возвращение к нему («нъ на предълежащее възвратимся»), что показывает неоднородность авторского слоя списков Усп. Сб. и Тих. 296. Обилие маркеров редакторской работы с источниками позволяет судить о списке Усп. Сб. как о наиболее полной, компилятивной версии Сказания, при создании которого автор сверял текст по нескольким источникам (как житийным, так, вероятно, и летописным), заполняя лакуны, оформляя текст стилистически и наделяя его непротиворечивой концепцией. Найденный список Ст. Сб., напротив, последовательно доносит до нас черты раннего житийного текста о Борисе и Глебе.

Предсмертные молитвы Бориса и Глеба показывают структурные различия рассматриваемых списков. Во всех контекстах список Усп. Сб. содержит развернутые экспрессивные плачи, насыщенные амплификациями, риторическими восклицаниями, повторами и цитатами. Список Ст. Сб. доносит фактическую сторону повествования и краткий вариант тирады, при чем тирада Бориса в найденном списке более детализирована, чем предсмертная молитва Глеба 7.

В сопоставляемых списках значительно различается конец Сказания. Наиболее краткий вариант содержит список Тих. 296, где текст заканчивается упоминанием о перезахоронении Глеба вместе с Борисом в Вышгороде, краткое упоминание о нетленности тела Глеба и чудесах:

Усп. Сб.	Тих. 296	Ст. Сб.
Тако и си святая постави светити въ мире, премногыими чюдесы сияти въ Русьскеи стороне велицей, идеже множьствостражющиихъ съпасени бы-вають: Слепии прозирають, хромии быстрее сьрны рищуть, сълуции простьрение приемють [Усп. Сб. Л. 16в–16г]	Быша ж от телес святых многа и различна исцелениа: Слепеи прозреша, хромии бы-строходиша, слоуции справле-ние приаша, бесныи от духъ нечистых ослабу улучиша	Тако сия святая прослави бъ, дивными чюдесы и сде ж множ-ство болящих спасени бывают: Слепии прозирают, хромии ходят, глоусии слышат, немии гла-голють, беснии здрави бывают, прокажении очищаються

Различия в этом фрагменте могут быть обусловлены самостоятельностью текста, завершающего Сказание в некоторых списках. Содержащий похвалу братьям и русской земле, этот текст мог быть создан ко времени перенесения мощей братьев в 1072 г. и значительно распространен цитатами и риторикой к общерусской канонизации Бориса и Глеба в 1115 г. Для текста Сказания, сохранившегося в списке Тих. 296, характерна сдержанная сказовость, умеренность оценок и ритмическая организация текста. Характерной чертой редакции Усп. Сб. является эмоциональная несдержанность, обогащение текста цитатами, амплификациями, плеоназмами и оценочными характеристиками.

При сопоставлении новых списков Сказания с основным его вариантом, представленным списком Усп. Сб., становится очевидно, что различия изучаемых списков, оставляя нетронутой фактическую сторону повествования, касаются в основном концептуального и стилистического оформления текста. Выбранные нами наиболее репрезентативные версии Сказания представляют собой различные концепции текста. Так, список Ст. Сб. содержит текст более объективный, точный к фактам и подробностям, но без идеологического осуждения Святополка (в тексте присутствует обращение к Святополку как к «господину», во многих контекстах отсутствует клише «окаянный»). Список Тих. 296 можно охарактеризовать как стилистически цельный текст, при создании которого, вероятно, использовалась ранняя версия Сказания, а внесенные распространения выдают в редакторе незаурядного книжника. Версия Усп. Сб., несмотря на ранний список, содержит текст, далекий от первоначального варианта Сказания, выверенный по большому количеству списков и оформленный концептуально и стилистически с акцентом на осуждение Святополка (акцентирование мотива двоерожденности, обилие экспрессивных характеристик), увеличение количества цитат и риторических фигур. Введение в литературную историю Сказания списков, отражающих ранние этапы развития текста и, вероятно, являющихся протографиче-скими по отношению к редакции Усп. Сб., позволяет пересмотреть текстологию памятника.