Новые правовые подходы к обеспечению достойной жизни без труда в современных экономических условиях

Человек обеспечивает свою жизнедеятельность посредством свободной реализации права на труд и получения вознаграждения за соответствующий труд. Утрачивая возможность трудиться в связи с внедрением новых цифровых технологий и роботизацией производства, человек не утрачивает потребность кушать, одеваться и лечиться, для чего требуется постоянный доход, а для целей получения дохода он обязан трудиться. Человек, утративший возможность трудиться по объективным, не зависящим от него причинам (в том числе в результате резкого скачка развития научно-технического прогресса), должен в любом случае продолжать получать от государства такой уровень дохода, который бы обеспечивал ему право на «достойную жизнь», гарантированную ст. 7 Конституции РФ (принятой всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.)1.

Определение понятий «достойная жизнь», «уровень достойной жизни» или «достаточный уровень жизни» можно вывести из норм международного права1: ст. 23, 25 Всеобщей декларации прав человека (принятой 10 декабря 1948 г. Генеральной Ассамблеей ООН)2 и ст. 9, 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (принятого 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН)3, но в указанных нормах отсутствуют экономические критерии, которым должно соответствовать социальное обеспечение, предоставляемое государством для поддержания достойной жизни4. Однако сохранение уровня достойной жизни человека независимо от его гражданства5 является позитивной обязанностью любого государства, включая обес- печение экологической безопасности, как среды обитания человека, необходимой для его здорового и свободного развития. Правоведы считают, что право на достойную жизнь на уровне «стандартов современного развитого общества»1 в полной мере реализуется человеком только при условии достаточности его дохода на содержание себя и членов семьи, включая возможность их доступа к ценностям культуры, обеспечения здорового развития, санитарных и гигиенических требований и условий безопасности. Таким образом, юридическое определение термина «достойная жизнь» в российском законодательстве отсутствует, и его необходимо разработать, так как наполнение его содержанием посредством формирования судебной практики представляется недостаточным.

При формулировании определения «достойная жизнь» встанет вопрос о справедливой «цене» достойной жизни, т.е. какой именно размер дохода (социального пособия на достойную жизнь) в расчете на одного человека (каждого члена семьи) сможет обеспечить реализацию им права на достойную жизнь. По мнению В.Д. Зорькина, «к проблеме установления жизненных стандартов примыкает проблема гарантированной (минимальной) заработной платы и пенсий»2.

Проблемой российского законодателя станет определение того, что будет являться базой для установления такого минимального гарантированного дохода на достойную жизнь высвобожденному человеку:

– гарантированный законом минимальный размер оплаты труда3 (см. Федеральный закон от 7 марта 2018 г. № 41-ФЗ «О внесении изменения в статью 1 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда»»);

– потребительская корзина1 (см. Федеральный закон от 3 декабря 2012 г. № 227-ФЗ «О потребительской корзине в целом по Российской Федерации»);

– прожиточный минимум (см. Федеральный закон от 24 октября 1997 г. № 134-ФЗ «О прожиточном минимуме в Российской Федерации»);

– пособие по безработице (см. Закон РФ от 19 апреля 1991 г. № 1032-I «О занятости населения в Российской Федерации») или

– пенсия (см. Федеральный закон от 3 октября 2018 г. № 350-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам назначения и выплаты пенсий»).

Получение обеспеченного государственным принуждением минимально допустимого уровня дохода на достойную жизнь, независимо от занятости человека в трудовой деятельности, обусловлено также п. 3 ст. 37 Конституции РФ, согласно которой каждый имеет право на защиту от безработицы. При этом важно выявить отличие понятие «пособия по безработице» от понятия «пособия на достойную жизнь» или обобщить эти два понятия. Утрата возможности трудиться целыми слоями населения по причинам, не зависящим от них (далее – «высвобожденные люди») представляет собой нивелирование их права на труд в части защиты от безработицы. Дополнительные гарантии получения высвобожденными людьми базового содержания от государства в связи с принудительно-объективной утратой человеком права на труд должны найти закрепление в национальном законодательстве.

В юридических статьях, посвященных особенностям механизма достижения цели социально-правового государства, заключающейся в обеспечении реализации права на достойную жизнь, указывается на то, что необходим некий баланс между безвозмездной помощью государства и созданием условий для собственной активности человека2, т.е. обсуждается вопрос: должно ли государство обеспечить каждому достойный уровень и качество жизни или лишь создавать условия для того, чтобы человек сам добивался своего благосостояния3. Однако правоведы рассматривают только двух субъектов, способных повлиять на создание условий и механизма достижения достойной жизни, – государство и самого индивида с активной жизненной позицией.

Предлагаю рассмотреть третьего субъекта , способного еще более активно участвовать в создании условий для достойной жизни, — работодателя , тем более что причина высвобождения работников напрямую будет связана с активностью работодателя по внедрению роботизации и новых цифровых технологий в производство. Возможности и желание работодателей по созданию условий для реализации работниками их права на достойную жизнь могут быть обеспечены налоговыми преференциями, предоставляемыми государством таким социально ответственным работодателям.

Необходимо рассмотреть следующие вопросы: (1) может ли работодатель быть частью механизма социальной защиты и участвовать в создании для работников экономических условий достижения уровня достойной жизни, в связи с чем самостоятельно устанавливать и выплачивать высвобождаемым работникам дополнительные выплаты; (2) будут ли такие выплаты являться дополнительной социальной защитой, представляющей собой «иные гарантии социальной защиты» согласно ст. 7 Конституции РФ.

В настоящее время находятся работодатели, которые берут на себя ответственность по выплате корпоративных пенсий работникам, достигшим пенсионного возраста, и по выплате выходных пособий работникам, высвобождаемым в связи с модернизацией производственных процессов. При этом работодатель, выплачивая выходное пособие при увольнении работника, сталкивается с противостоянием налогового органа, который не признает такие выплаты расходами работодателя и не разрешает отнести такие выплаты к расходам на оплату труда по причине их якобы экономической нецелесообразности. Налоговый орган считает, что достаточным пособием при увольнении работника будет являться сумма в размере пяти среднемесячных заработков, как установлено трудовым законодательством при сокращении численности штата. При этом не имеет значения тот факт, что работники не сокращаются, а высвобождаются по соглашению сторон на основании локального нормативного акта – плана высвобождения, утвержденного советом директоров работодателя. Налоговый орган считает, что в нарушение п. 1 ст. 252, ст. 255, п. 49 ст. 270 НК РФ работодатель неправомерно включает в расходы на оплату труда, уменьшающие налоговую базу по налогу на прибыль организаций, выплаты денежных компенсаций (выходных пособий) при увольнении работников, превышающие пять среднемесячных заработков. Таким образом, между работодателем и налоговым органом возникает спор по поводу того, какой размер выходного пособия при высвобождении работников в результате модернизации и роботизации опасного производства является справедливым и достаточным для поддержания работниками уровня достойной жизни после увольнения.

С точки зрения работодателя позиция налогового органа по данному вопросу не поддерживает экономическую заинтересованность работодателей в сохранении социальной стабильности в стране и нарушает: конституционный принцип социального государства, направленный «на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека» (ст. 2, 7 Конституции РФ, ст. 1 ТК РФ); нормы и общепризнанные принципы международного права, направленные на обеспечение «права каждого на достаточный жизненный уровень для него и его семьи» (ст. 23, 25 Всеобщей Декларации прав человека 1948 г., ст. 9, 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г.), являющиеся составной часть национального права Российской Федерации согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ.

Производимые работодателем выплаты увольняемым работникам по соглашениям о расторжении трудового договора в размере, превышающем пятикратный размер среднего заработка, не направлены на личное обеспечение (обогащение) работников и не могут быть отнесены к категории так называемых золотых парашютов, что подчеркивает социальную направленность данных выплат.

Согласно ст. 7 Конституции РФ политика Российской Федерации как социального государства направлена на «создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека» , при этом в Российской Федерации как обеспечивается государственная поддержка, так и устанавливаются, кроме государственных пенсий и пособий, «иные гарантии социальной защиты» . Здесь хотелось бы подчеркнуть то, что государство имеет публично-правовую обязанность предоставлять минимальный справедливый уровень социальной защиты, что называется, «основными социальными гарантиями»¹, тогда как буквальное толкование ст. 7 Конституции РФ допускает установление иных гарантий социальной защиты, и не только государством.

В соответствии со ст. 2 Конституции РФ человек, его права и свободы признаются высшей ценностью в Российской Федерации, таким образом, право на достойную жизнь является ценностью в конституци- онном праве, основной целью и установкой социального государства, а обеспечение этого права представляет собой одну из приоритетных задач государственной экономики. Право на достойную жизнь признается конституционной ценностью также Конституционным Судом РФ: в Постановлении от 14 мая 2012 г. № 11-П Конституционный Суд РФ указывает, что возможность ограничений имущественных прав должна обусловливаться необходимостью защиты конституционно значимых ценностей, включая достойную жизнь и свободное развитие человека, обеспечение которых составляет обязанность государства1. Это означает, что недопустимо ограничивать имущественные права работодателя, запрещая ему уменьшать налогооблагаемую прибыль и относить выплаты при увольнении работников на затраты организации, так как такие выплаты при увольнении работников являются их социальной поддержкой, т.е. «иной гарантией социальной защиты», направленной на «создание условий, обеспечивающих достойную жизнь» согласно ст. 7 Конституции РФ. Государство, в том числе в лице налоговых органов, должно обеспечивать и поощрять создание работодателями экономических условий, обеспечивающих достойный (достаточный) уровень жизни высвобожденных работников.

Курьезной является ситуация, когда налоговый орган считает достаточной для обеспечения права на достойную жизнь высвобожденных работников сумму в размере пяти среднемесячных заработков на каждого высвобожденного работника, тогда как сам работодатель справедливой и направленной на обеспечение реализации конституционных прав считает сумму, выплаченную в соответствии с утвержденным им планом высвобождения, учитывающим стаж, квалификацию высвобожденных работников и то, что они работали на опасных производственных объектах2, в связи с чем получение ими выплат выше пяти среднемесячных заработков является адекватной и справедливой мерой их социальной защиты после увольнения. При этом такие выплаты не являются чрезмерными и не относятся к «золотым парашютам», так как субъектами получения выплат являются рабочие.

Содержание социальных прав в действующем законодательстве, а также их экономическая база достаточно широко и затрагивает нормы различных отраслей права и правовых институтов. Реализация же указанных прав обеспечивается предоставлением широкого круга возможностей, в том числе установлением для отдельных категорий граждан дополнительных социальных благ в виде мер социальной поддержки или льгот1, не только государством, но и работодателем. По мнению В.Д. Зорькина, произвольные действия органов государства в такой важной и деликатной сфере, как область социальных прав, недопустимы, поскольку это не только затрагивает признанные мировым сообществом права человека, т.е. имеет гуманитарное значение, но и прямо связано с безопасностью и политической стабильностью общества2.

Государство, гарантируя в ст. 7 Конституции РФ право каждого на достойную жизнь, на обеспечение гарантий социальной защиты, должно обеспечить совокупность наличия соответствующих правовых и экономических механизмов, обеспечивающих реализацию данного права. Таким механизмом является в том числе возможность налогоплательщика относить к расходам по оплате труда согласно ст. 255 НК РФ выплаты выходных пособий увольняемым работникам в таком размере, который позволяет обеспечить их достойную жизнь (наличие достаточного дохода) на период до трудоустройства или выхода на пенсию, т.е. через данный механизм государство опосредованно обеспечивает экономику и наличие гарантий социальной защиты своих граждан. Участие работодателей в обеспечении социальной поддержки высвобожденных работников является претворением в жизнь конституционных принципов социального правового государства.

При этом одной из основных задач трудового законодательства признается создание необходимых правовых условий для достижения оптимального согласования интересов сторон трудовых отношений, интересов государства (ч. 2 ст. 1 ТК РФ). Согласно Рекомендации № 202 Международной организации труда от 14 июня 2012 г. «О минимальных уровнях социальной защиты» минимальные уровни социальной защиты представляют собой основные социальные гарантии ³, исполнение которых обеспечивается бюджетом государства. Следовательно, работодатель может осуществлять дополнительную социальную защиту , представляющую собой «иные гарантии социальной защиты» согласно ст. 7 Конституции РФ, и вправе это делать.

В случае если любое разумное выходное пособие при увольнении работника нельзя будет отнести на расходы по оплате труда, то само право на выплату выходного пособия нивелируется, так как его выплата теряет какую-либо экономическую привлекательность и целесообразность для работодателя.

Работодатель должен сохранять заинтересованность в выполнении своей социальной функции по поддержке увольняемых работников, а не утрачивать экономический интерес к реализации предусмотренного трудовым законодательством права (ст. 178 ТК РФ) на выплату выходных пособий при увольнении работников в размере, соответствующем обеспечению необходимого уровня защиты работников в период отсутствия дохода и невозможности его дальнейшего получения. Позитивная обязанность государства в этом случае заключается в создании для работодателя такой экономической гарантии, как обеспечение возможности отнесения выплат выходных пособий при увольнении работников по соглашениям о расторжении трудового договора на расходы по оплате труда в целях уменьшения налогооблагаемой базы работодателя по налогу на прибыль. Отказывая в отнесении к расходам на оплату труда, уменьшающим налогооблагаемую базу, выплат денежных компенсаций (пособий) при увольнении работников по соглашению сторон, налоговый орган ущемляет право на достойную жизнь данных работников .

Обязанностью государства является поощрять все права, закрепленные в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, принятом 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН (далее – Пакт), даже в отсутствие соответствующего национального законодательства и в ситуациях, когда законы не соответствуют вытекающим из Пакта обязательствам и когда нет достаточных мер на национальном уровне. Пакт содержит важнейшие международные правовые нормы, устанавливающие экономические, социальные и культурные права, включая право на труд в справедливых и благоприятных условиях (ст. 7), право на социальную защиту (ст. 9, 10), право на достаточный жизненный уровень (ст. 11) и на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья (ст. 12), право на образование (ст. 13) и на пользование результатами свободы в области культуры и научного прогресса (ст. 15). Эти права реализуются в сочетании, так как пользование результатами в области культуры недостижимо без достаточного жизненного уровня. Для того, чтобы гарантировать эти права, включая право на достойную жизнь, государство должно принимать меры в законодательной, в судебной и иных областях, т.е. должно принимать все возможные меры по обеспечению социаль- ных, экономических и культурных прав. В первую очередь это касается обязательства государств (в том числе в лице налоговых органов) воздерживаться от каких-либо действий, нарушающих, ущемляющих права или аннулирующих средства правовой или иной защиты в связи с этими правами.

В вышерассмотренной ситуации существует значительный публичный интерес в достижении определенного правового результата – сохранении экономической заинтересованности работодателей в реализации конституционного принципа социального государства, направленного «на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека» посредством выплаты работникам выходных пособий при их увольнении из-за внедрения в производство результатов научно-технического прогресса, в том числе выплат в размере, разумно превышающем пять среднемесячных заработков, что представляет собой дополнительную социальную защиту со стороны работодателя и «иную гарантию социальной защиты» в порядке статьи 7 Конституции РФ. Со стороны государства такие выплаты должны признаваться налоговым органом обоснованными и правомерно включенными работодателем в состав расходов на оплату труда для целей уменьшения налогооблагаемой прибыли. Если в этой связи налоговое законодательство требует уточнений, то такие корректировки должны быть внесены, чтобы претворение в жизнь принципа социального правового государства не зависело только от судебной практики. Круг субъектов, предоставляющих дополнительную социальную защиту, должен быть расширен работодателями хотя бы потому, что от них зависит судьба работников: оставить на работе или уволить из-за резкого развития научно-технического прогресса и отмирания потребности в труде человека.

Цифровизация и роботизация, будучи причинами массового увольнения работников, являются одними из механизмов глобализации, проникающими во все процессы жизнедеятельности. Процессы глобализации непосредственно влияют на изменение законодательства, а также требуют изобретения новых правовых конструкций, направленных на регулирование вновь складывающихся экономических отношений (в том числе отношений без человеческого труда), и юридических механизмов защиты человека в процессе глобальных преобразований общества и эволюции самого человека, освобожденного от труда. Само понятие «труд человека» может поменять свое значение и определение и стать применимым исключительно в интеллектуальной сфере деятельности, т.е. под трудом человека будет пониматься исключительно творчество (включая нормотворчество), изобретение, языкознание и т.п.

Вопрос в том, возможно ли создание правового регулирования, опережающего складывающиеся коммерческие отношения, т.е. возможно ли, предвидя массовые высвобождения людей в процессе цифровизации и роботизации общества в будущем, установить уже сегодня социальные гарантии для высвобождающихся людей? На мой взгляд, возможно создание концептуального правового регулирования, опережающего время, но не опережающего эволюцию. Теория скачкообразной эволюции (пунктуализм или «теория прерывистого равновесия»1) доказывает, что эволюция – это не равномерный процесс, растянутый во времени, а серия резких «скачков»2, на которые влияют не только экологические и климатические факторы, но, возможно, и научно-технический прогресс. Эволюция представляет собой, по мнению шведского ученого Фольмера Бокма3, не постепенный медленный процесс развития (градуализм), а череду резких скачков, в результате которых единомоментно образовываются новые биологические виды. Дарвинистическая теория происхождения человечества, согласно которой труд сделал из обезьяны человека, утратила актуальность. Человечество за всю историю своего существования так и не стало свидетелем эволюционирования ни одного из известных видов приматов в человека.

Однако имели место факты признания судами за человекообразными обезьянами некоторых прав человека: в Испании (2008 г.)4, в Аргентине (2014 г.)5 и в США (2015 г.)6. Правозащитники приматов (орангутангов, горилл и шимпанзе) убедили суды в том, что эти животные, обладая высоким интеллектом, осознают себя как личность, в связи с чем способны переживать сложные эмоции и заслуживают «базовых прав», в том числе права на свободу от негуманного обращения. Почему же тогда обделенными правами человека остаются дельфины, чей мозг превосходит мозг человека по количеству извилин в два раза1 и которые способны общаться на собственном языке? Наделение обезьян правами и гуманизация их поведения – это прежде всего реализация человеком собственной потребности в гуманности по отношению к животному миру. Сложно говорить о наличии у обезьян самостоятельных «прав животных», когда животные до сих пор – это объект права, а не субъект2. В России на животных распространяется правовой режим имущества, поскольку законом или иными правовыми актами не установлено иное (абз. 1 ст. 137 ГК РФ)3.

Судебная практика по предоставлению некоторых прав человека приматам является сильно передовой на фоне того, что человечество еще «вчера» решало свои проблемы рабства, расовой сегрегации, неравенства полов, рас и национальностей: впервые женщины получили избирательные права на выборах всех уровней в 1893 г. в Новой Зеландии, а в Европе в 1906 г.; отмена крепостного права произошла в России в 1861 г.; в США отмена рабства имела место в 1863 г.4, а отмена расовой сегрегации – в 1963 г.; введены «розовые квоты» в странах ЕС в 2016 г., в частности, принят закон о введении обязательной «розовой квоты» для областных советов в Италии5 в целях борьбы с женской безработицей.

Следующий тренд в сфере «разрыва шаблонов» юридического мировоззрения – это наделение роботов правоспособностью. Прорывом 2016 г. были российский законопроект о признании робота-агента субъектом права и создание саморегулируемых организаций роботов-агентов (см. законопроект Dentons о внесении изменений в Гражданский кодекс РФ в части совершенствования правового регулирования в области робототехники)1. Законопроект предлагал использовать в отношении роботов частично регулирование, применяемое к животным и юридическим лицам2. В 2017 г. робот-гуманоид София выступает в ООН за права женщин, в том числе и в Саудовской Аравии – государстве, «предоставившем ей гражданство»3.

Физический однообразный труд переходит к роботам. Под трудом человека будет пониматься нечто другое. Права присущи только человеку, так как машина не может иметь права. В связи с тем что у робота по состоянию на сегодня не может быть прав, то способность робота вступать в правоотношения, обеспеченные юридическими механизмами защиты робота как имущества, должна называться не правами, а по-другому – способностями или навыками. Стремление человека всем [животным и роботам] выдать права – это правовой романтизм, вызванный скукой (мечтой) человечества по иной форме жизни. Возможно появление новых правовых терминов – «права иных форм жизни, роботов и искусственного интеллекта», «статус электронной личности»4. В настоящий момент права принадлежат только тем, кто обладает чувствами: способностью страдать, испытывать боль, ощущать несправедливость и т.п. Права юридического лица как правовой фикции являются опосредованными и реализуются в юридическом лице и от имени юридического лица самим человеком, т.е. по сути это те же права человека, но опосредованные через форму юридического лица. Ни обезьяна, ни робот не претендуют на приобретение прав чело- века. Это дилемма самого человека: давать или не давать права человека обезьяне и роботу. Однако, прежде чем решать проблемы правового статуса последних, следует создать экономико-правовые механизмы обеспечения социальной защиты для поддержания достойного уровня жизни самого человека и сформулировать стандарты достойного уровня жизни в соответствии с принципами справедливости и социального правового государства, так как право на достойную жизнь уже является достижением человечества, закрепленным в международном праве.