Нравственно-этические проблемы обжалования прокурором судебных решений

,

,

Нравственность – категория весьма объемная, охватывающая своим содержанием практически все существующие сегодня области человеческого знания: начиная от философии и заканчивая узкоспециальными сферами, например, коммуникацией в социальных сетях.

Особо актуальна проблема нравственности при уголовном преследовании, применении процедуры привлечения к ответственности, когда могут существенно ограничиваться конституционные и иные права и свободы человека и гражданина, включая право на свободу и личную неприкосновенность. Этому аспекту посвящены многочисленные исследования ученых, подчеркивающих значение нравственности для правоприменения в уголовном судопроизводстве и для формирования его правовой основы – уголовно-процессуального законодательства. Высказываемые суждения не всегда бесспорны, но, безусловно, направлены на придание уголовному судопроизводству необходимого в современных условиях нравственного облика.

Применительно к уголовному судопроизводству нравственность выступает во многих качествах. Так, Е.А. Артамонова указывает на то, что «правовые ориентиры нравственности отечественного уголовного судопроизводства закреплены в действующем уголовно-процессуальном законе, прежде всего в его нормах-принципах» (Артамонова, 2021: 23). Отметим использование указанным автором такой категории, как правовые ориентиры нравственности. Аналогичные категории использовались и в более ранних работах по данной проблематике. Например, Т.К. Рябинина позиционирует нормы морали как регуляторы правовых отношений в уголовном судопроизводстве, используемые наряду с нормами права. Однако взаимоотношения права и морали в уголовном судопроизводстве не исчерпываются взаимодополнением. Т.К. Рябинина считает, что мораль в уголовном судопроизводстве следует рассматривать как элемент механизма уголовнопроцессуального регулирования, а механизм в целом – как морально-правовую систему. Нельзя не отметить и следующий тезис исследователя: «Большинство норм права, определяющих задачи, сущность, исходные положения уголовного процесса и отношения его участников, отражают нравственные начала, соответствуют принципам морали»1. Продолжая эту мысль, логично предположить, что, присутствуя в исходных положениях уголовно-процессуального права, нравственные нормы должны прослеживаться во всем его объеме.

Данная гипотеза основана на том, что соответствие нормам нравственности принципиального положения уголовно-процессуального права неизбежно должно приводить к воплощению этого же нравственного правила в механизме реализации соответствующего принципа. Обратное предположение приводит к противоречию: отсутствие соответствующего нравственному правилу механизма реализации принципа уголовного процесса лишает его (принцип) практического значения в силу невозможности его осуществления.

В соответствии с устоявшимися представлениями концентрированным выражением нравственных основ в уголовном судопроизводстве являются принципы, в числе которых – ст. 19 УПК РФ с закрепленным в ней правом обжалования процессуальных действий и решений. При этом достаточно часто указывается на такую характеристику, как «свобода» обжалования. Одновременно отмечается необходимость исключения злоупотреблений этим правом, предлагаются его ограничения, противоречащие первоначальному утверждению. Данная ситуация требует научного разрешения.

Присоединяемся к мнению В.А. Семенцова и О.В. Гладышевой, которые пишут «о двух условно выделенных группах нравственных норм, лежащих в основе уголовного судопроизводства: получивших нормативное закрепление и существующих в сознании людей и зависящих от такой морально-нравственной категории, как совесть» (Семенцов, Гладышева, 2011: 158), и отметим со своей стороны, что нормы профессиональной этики субъектов уголовного процесса оказывают существенное влияние на правоприменительную деятельность, в том числе в сфере обжалования.

Для нас очевидна существенная значимость обжалования для воплощения в уголовном судопроизводстве норм нравственности, в том числе применительно к деятельности прокурора. «Служение обществу, ‒ утверждал А.Ф. Кони, ‒ только тогда будет полезно, когда в него будет внесена строгая нравственная дисциплина и когда интересы общества и человеческое достоинство личности будут ограждаться с одинаковой чуткостью и усердием» (Кони, 2019: 41). Эти слова были адресованы прокурору. И невольно вспоминаются уже слова современной присяги прокурора о профессиональной чести, неподкупности, моральной чистоте и скромности.

Разделяя в полной мере указанную позицию, назовем четыре проблемных нравственных аспекта в деятельности прокурора по обжалованию судебных решений с учетом внутренних, духовных качеств, которыми он должен руководствоваться.

• 1.    Обжалование выступает воплощением нравственности, обусловливающей важность и необходимость проверки судебного решения на предмет его соответствия требованиям, установленным уголовно-процессуальным законом. Такая проверка повышает степень убедительности судебного решения, позитивно сказывается на облике судебной власти в целом. Совокупность этих требований также подлежит оценке с точки зрения их соответствия нормам морали и нравственности.

• 2.    При осуществлении своей профессиональной деятельности в уголовном судопроизводстве прокурор в приоритетном порядке руководствуется нормами уголовно-процессуального закона при разрешении тех или иных вопросов, связанных с обжалованием. Однако зачастую только правовых норм бывает здесь недостаточно и возникает необходимость применения иных социальных норм, прежде всего, норм морали. Нравственные регламенты становятся основой для определения еще одной группы предписаний – предписаний, касающихся профессиональной этики, включая этику процессуального поведения прокурора.

• 3.    В соответствии с п. 5.5.1 Концепции воспитательной работы в системе прокуратуры Российской Федерации¹, лица, осуществляющие прокурорский надзор, должны быть «образцом безупречного исполнения служебного долга, соблюдения норм права и профессиональной этики, уважения и защиты прав и свобод человека и гражданина», а согласно п. 5.5.4 Концепции «работа по рассмотрению и разрешению в органах прокуратуры заявлений, жалоб и других обращений граждан и должностных лиц предполагает соблюдение работниками прокуратуры общепринятых этических норм при общении с посетителями, а также внимательное отношение, тактичность, доброжелательность и искреннюю заинтересованность в объективном и законном разрешении вопросов, ставших предметом такого обращения».

• 4.    В Кодексе этики прокурорского работника, устанавливающего морально-нравственные нормы и правила служебного поведения, нет ни одного положения, посвященного деятельности в сфере обжалования судебных решений. Однако присутствуют другие предписания, имеющие общий характер и ориентирующие на осуществление уголовно-процессуальной деятельности с проявлением справедливости и беспристрастности.

В связи с этим отметим п. 13 приказа Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 30 июня 2021 г. № 37625, в котором прокурорам предписывается обеспечивать систематическую проверку судебных решений и обжаловать их при наличии к тому оснований, руководствуясь требованиями закона и учитывая правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации и практику Европейского Суда по правам человека. В п. 21 и 22 того же приказа содержатся требования, согласно которым прокуроры должны своевременно обжаловать незаконные и необоснованные судебные решения в условиях развития творческой инициативы, надлежащего выполнения служебного и нравственного долга2.

Причем важным нам представляется следующий вопрос: согласовывается ли позиция о беспристрастности и справедливости прокурора (п. 2.2.1 Кодекса этики прокурора) с другим положением приказа от 17 марта 2010 г. № 114 (ред. от 16 сентября 2020 г.), в соответствии с которым «на прокуроре, поддерживающем государственное обвинение в суде, лежит не только правовая, но и морально-психологическая ответственность, поскольку ненадлежащее выполнение прокурором функции уголовного преследования в ходе судебного разбирательства по существу сводит на нет все усилия органов, осуществлявших предварительное расследование дела» (п. 5.5.2 Концепции воспитательной работы в системе прокуратуры Российской Федерации).

Противоречие видится в том, что прокурор должен справедливо и беспристрастно осуществлять функцию уголовного преследования. Но тогда зададимся еще одним, являющимся фундаментальным для процессуального положения прокурора вопросом: может ли сторона в уголовном судопроизводстве осуществлять свою деятельность беспристрастно?

Такого рода проблема существует, причем выбор, выполнять ли свою миссию беспристрастно и справедливо либо действовать как заинтересованный (в процессуальном отношении) участник стороны обвинения, часто делается прокурором в пользу последнего, о чем свидетельствуют многочисленные примеры из судебной практики.

К сожалению, имеют место случаи, когда прокуроры умышленно не заявляют отвод присяжным заседателям, которые привлекались к административной или уголовной ответственности, чтобы в случае оправдательного вердикта использовать имеющиеся сведения для подачи апелляционного представления с учетом того обстоятельства, что вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных влечет отмену приговора. На манипулирование имеющейся информацией о присяжных заседателях при обжаловании приговора, постановленного на основании вердикта присяжных, указывает советник Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации С.А. Насонов3.

В другом подобном случае вышестоящая судебная инстанция не только не отменила обвинительный приговор, но и вынесла в отношении прокурора частное определение. В качестве обоснования апелляционного представления сторона обвинения указала, что старшина коллегии присяжных заседателей был привлечен к административной ответственности накануне вынесения вердикта, что было выявлено в ходе проведенной в отношении него проверки отделом государственных обвинителей. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской

Федерации указала, что из апелляционного представления прокуратуры видно, что проверка в отношении присяжного была непосредственно связана с его участием в рассмотрении конкретного уголовного дела и обусловлена вынесением оправдательного вердикта, а на присяжного заседателя в период осуществления им правосудия распространяются гарантии независимости и неприкосновенности судей, установленные законодательством1.

Вышеописанные действия прокуроров не соответствуют требованиям не только законности, но и нравственности, идут в разрез с предписаниями Кодекса этики прокурорского работника справедливо и беспристрастно осуществлять функцию уголовного преследования.

Здесь следует согласиться с Е.Г. Шадриной, утверждающей, что «там, где законодатель не охватывает своим регулированием профессиональную деятельность прокурора в уголовном судопроизводстве либо посчитал нецелесообразным правовое вмешательство, вступают в действие нормативные положения Кодекса этики как внеправовые регуляторы общественных отношений» (Шадрина, 2013: 57).

Необходимо также учитывать еще один нравственный аспект – о взаимоотношениях судьи и прокурора. По этому поводу Л.Д. Кокорев писал: если судьи и прокуроры забывают о нравственных принципах их взаимоотношений, то начинают выяснять, кто из них важнее в судебном процессе, когда «судья утверждает, что он, поскольку руководит заседанием, а прокурор считает, что он, поскольку осуществляет надзор за судом… и причина этого не формальные полномочия судьи и прокурора, а лишь невысокая правовая и нравственная культура некоторых из них»2.

Дело в том, что прокурор вправе, как и другие заинтересованные участники судебного разбирательства, реагировать на нарушения закона, но наряду с этим у него есть еще и обязанность предотвращать эти нарушения, а также принимать меры к их устранению, что, однако, не позволяет ему выходить за рамки нравственности во взаимоотношениях с судом.

Полномочия прокурора при обжаловании судебных решений в уголовном судопроизводстве имеют свои особенности. В частности, в соответствии с ч. 1 ст. 389.1 УПК РФ правом апелляционного обжалования судебного решения наделены государственный обвинитель и (или) вышестоящий прокурор, а с учетом разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации в п. 2 постановления от 27 ноября 2012 г. № 26 также прокурор3. Казалось бы, очевидно, что каждый государственный обвинитель является прокурором в процессуальном смысле слова, но тем не менее не каждый прокурор является государственным обвинителем, а только тот, кто участвует в рассмотрении уголовного дела по существу в суде первой инстанции (Курочкина, 2016: 27).

В то же время в ситуации, когда представления принесены как государственным обвинителем, так и вышестоящим прокурором, согласно п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 ноября 2012 г. вне зависимости от содержания приведенных в них доводов рассмотрению подлежат оба представления, хотя заслуживает внимания с позиции процессуальной экономии высказанное в литературе предложение предусмотреть на уровне указания Генерального прокурора Российской Федерации предварительный механизм согласования между нижестоящим и вышестоящим прокурорами подачи апелляционных представлений (Ту-шев, 2014: 43).

Оцениваются нами как безнравственные факты подачи прокурорами «пустых» представлений при отсутствии последовательного описания нарушений, допущенных судом, содержащих лишь указанные в законе основания пересмотра судебных решений из расчета «на всякий случай» с возможным их дополнением впоследствии, о чем пишут Н.А. Вербина и Н.А. Пирогов (Вербина, Пирогов, 2018: 15).

Проиллюстрируем это примером из судебной практики. 29 июня 2020 г. Ростовским областным судом признаны несостоятельными доводы апелляционного представления государственного обвинителя о том, что суд необоснованно назначил Б. условное наказание, поскольку суд первой инстанции верно сделал вывод, что исправление Б. возможно без изоляции от общества. При принятии такового решения судом первой инстанции были учтены все имеющиеся в представленных материалах уголовного дела данные о личности Б. Назначенное осужденному в конкретной ситуации условное наказание соответствует принципу соразмерности содеянному, отвечает целям и задачам наказания4.

С учетом этого аспекта Ю.А. Немашкало предлагает сформировать единые стандарты и подходы к написанию представления, задать его структуру и обозначить необходимые составляющие, что будет способствовать оптимизации рабочего времени прокурора и появлению возможности своевременно разрешать представления без затягивания процесса и нарушения разумных сроков (Немашкало, 2017: 35).

Проведенное исследование уголовно-процессуальной деятельности прокуроров в таком сегменте, как обжалование судебных решений, приводит к заключению о существенных противоречиях между нормами морали и нравственности, профессиональной этики прокуроров и уголовно-процессуального регулирования их полномочий при подаче представлений на судебные решения в вышестоящие судебные инстанции. Это обстоятельство свидетельствует о наличии проблемы и вызывает необходимость продолжения научных исследований для выработки оптимального для современного уголовного судопроизводства способа ее разрешения.