О некоторых проблемах бюджетного федерализма в России

В Послании Федеральному Собранию Российской Федерации 4 декабря 2014 г. Президент Российской Федерации В. В. Путин указал: «Нам много нужно сделать. Создать новые технологии и конкурентную продукцию. Сформировать дополнительный запас прочности в подготовке современных кадров» [7].

Многие отечественные исследователи полагают, что эти задачи возможно реально выполнить при комплексном подходе к решению правовых, экономических, социальных и других проблем российского федерализма при сбалансированном соблюдении интересов Российской Федерации и ее субъектов.

Председатель Правительства Российской Федерации в 1998–1999 гг., Е. М. Примаков, выступая в начале 2015 года на заседании «Меркурий-клуба», обратил внимание на «медлительность правительства в принятии магистральных решений или простое созерцание того, что происходит» [6]. По мнению Е. М. Примакова, «отсутствие подвижек или крайняя медлительность проявляется в федеральном строительстве» [6]. В качестве одного из главных направлений в этой сфере

Е. М. Примаков рассматривает бюджетный федерализм, поскольку большинство субъектов Федерации и муниципалитетов могут выполнить свою роль в социально-экономическом развитии России лишь тогда, когда достигнут финансовой достаточности.

Здесь нельзя не отметить негативную тенденцию сокращения числа субъектов Федерации, являющихся донорами федерального бюджета. В 2005 году их было 19, а спустя 10 лет всего 8. Общий дефицит бюджетов субъектов Российской Федерации превышает 1 триллион рублей. Реальные прорехи в бюджетах субъектов Федерации составляют в среднем 25 % их доходной части.

Отвечая на вопрос, были ли позитивные сдвиги в бюджетном федерализме в 2014 году, Е. М. Примаков отмечает: «Правительство еще в 2013 году заявило об отказе от перераспределения доходов в пользу субъектов Федерации, несмотря на то, что на практике мы явно отошли и продолжаем отходить от Бюджетного кодекса 1998 года, определившего раздел федерального бюджета между центром и субъектами Федерации 50 на 50 %. По мнению, высказанному председателем правитель- ства, изменений консолидированного бюджета в пользу субъектов Федерации можно ожидать не раньше середины 20-х годов» [6].

В своем выступлении в «Меркурий-клубе» Е. М. Примаков делает акцент на том, что «сохраняет свое особое значение реализация планов, намеченных в предвыборных статьях Президента Путина, включая увеличение зарплат врачей, учителей, работников культуры. Однако, как известно, правительство решило переключить решение этой задачи на плечи субъектов Федерации не только без адекватного финансирования из федерального бюджета, но и без учета реальных возможностей преобладающего большинства регионов» [6].

Решение многих проблем российского федерализма целый ряд отечественных и зарубежных исследователей видят в неотложной реорганизации налоговой системы, поскольку, по их мнению, существующая налоговая система – главный тормоз экономического развития страны и причина разрушения российской промышленности.

Председатель Комитета Государственной Думы по природным ресурсам, природопользованию и экологии В. К. Кашин, сравнивая налоговое бремя предприятий в России и в США отмечает: «В США нет НДС (у нас – 18 %). В США нет налога на имущество (у нас 2,2 %). Приобретаемое оборудование стоимостью до 2 млн. долларов в США списывается на себестоимость (у нас сначала надо заплатить 20 % налога на прибыль, а потом можно постепенно амортизировать). Социальные взносы у них – 13 % (у нас 30 %). В США прогрессивный налог на прибыль составляет от 15 до 39 %, а прогрессивный подоходный налог – до 39,6 %. Чем беднее предприятие или гражданин, тем меньше ставки налога. Больше половины населения США освобождены от налогов. У нас, вопреки Конституции РФ (п. 2 ст. 7), берут 13 % налога с доходов ниже прожиточного минимума. Итог: налоговое бремя производственных предприятий в России в 3–8 раз выше, чем таких же предприятий в США» [4].

Серьезно и срочно заняться модернизацией НДС предлагает директор Центра исследований постиндустриального общества В. И. Иноземцев, по мнению которого «этот налог должен быть снижен с 18 до 10 процентов, при этом 50 % НДС необходимо оставлять в регионах, одновременно отменив его возмещение по товарам, идущим на экспорт» [3]. Эксперты в этой сфере обращают внимание на значительное число фактов необоснованного возвращения НДС экспортерам. За период с 2000 по 2012 гг. экспорт из России вырос в 5,2 раза, а возмещение НДС экспортерам – в 16 раз! Общая сумма незаконного возмещения НДС в год превышает 2 триллиона рублей! Кроме того, как отмечают эксперты, если посмотреть, сколько НДС собирается с экономики и сколько возвращается экспортерам сырья, то видно, что они фактически весь собранный НДС отбирают обратно при вывозе сырья. То есть через возврат НДС обрабатывающие отрасли субсидируют сырье-виков.

В международных рейтингах, например, в Global Wealth Report Россия занимает первое место в мире среди крупных стран по неравенству распределения богатства. На долю самых богатых 1 % россиян приходится 71 % всех личных активов в России. В США этот показатель составляет 37 %, в странах Западной Европы в среднем – 32 %, в Японии – 17 %. Россия лидирует в мире и по доле самых богатых 5 % населения (82,5 % всего личного богатства страны), а также самых состоятельных 10 % населения (87,6 % всех личных активов россиян).

Как показывают данные Федеральной налоговой службы России, эта тенденция нарастает. За 2014 год количество бедных, то есть лиц с доходом ниже прожиточного минимума, выросло в стране с 20 до 23 млн. человек, одновременно количество россиян с доходами свыше 1 млн. рублей в год, несмотря на кризис, выросло на 13 %.

Чем опасен такой вектор движения страны, показывает недавний доклад Международного валютного фонда, подготовленный на основе четырехлетних исследований в 150 странах мира. Эти исследования доказывают, что экономика идет на подъем, когда растут доходы бедной части населения. Увеличение на 1 % доходов наименее состоятельных 20 % населения страны сопровождается увеличением ВВП на 0,4 %. Увеличение же на 1 % доходов наиболее состоятельных 20 % граждан ведет к сокращению ВВП на 0,1 %.

Поэтому расширение программ социальных выплат малообеспеченной части населения является важным механизмом преодоления экономического спада и восстановления экономики Российской Федерации.

Директор Института экономики РАН Р. Н. Гринберг заявляет: «Мне кажется, что наступило время, когда богатые должны доказать свой реальный патриотизм, принять большее участие в решении проблем и народа России, создавшего их состояния» [2].

С ним солидарен А. А. Аганбегян: «Почему вместо того, чтобы обирать стариков, не повысить хотя бы на 5 % подоходный налог с богатых, не обложить налогом сверхдорогое жилье, не ввести акцизы на предметы роскоши. Почему бы не сократить заработки и бонусы государственным назначенцам в госкорпорациях и госбанках, если они получают доходы выше Президента РФ и Председателя Правительства?» [1].

Одним из немногих налогов, поступления от которого идут на нужды субъектов Российской Федерации, – это налог на доходы физических лиц, который уже 15 лет уплачивается по так называемой плоской шкале: 13 % независимо от размера дохода. В абсолютном большинстве стран мира применяется прогрессивная шкала. В США ставка этого налога достигает 39,6 %, Великобритании и Израиле – 50 %, Швеции – 57 %, Дании – 65 %, Франции – 75 %. При этом с граждан с низкими доходами подоходный налог не взимается. В Бразилии необлагаемый налогом доход составляет 24 тыс. рублей в месяц, в странах Западной Европы в среднем 30 тыс. рублей. В России НДФЛ уплачивается даже с дохода ниже прожиточного минимума. Как полагает В. И. Кашин, если в России только с дохода свыше 10 млн. рублей в месяц брать НДФЛ по ставке 50 %, то лишь с декларируемых доходов, которые трудно утаить, бюджеты субъектов Федерации получат в год дополнительно свыше одного триллиона рублей. Если же ввести среднеевропейскую шкалу подоходного налога, то бюджеты субъектов Федерации дополнительно получат не менее трех триллионов рублей в год.

Эксперты ООН обращают внимание на то, что среди бедняков в России превалирует работающее население. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, проанализировав данные Фонда «Общественное мнение», «Левада-Центра» и Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова, отмечает: «Они подтверждают наличие в нашей стране многочисленной группы «работающих бедных». 47 % опрошенных граждан заявили, что им хватает заработанных денег на еду, а вот покупка одежды уже составляет большую проблему. Проблему «работающих бедных» давно обсуждают эксперты. Рядовые граждане тоже считают ненормальной ситуацию, когда работающий человек не может содержать свою семью. Ее негативные последствия для страны в целом – это в первую очередь депрофессионализация, отказ от квалифицированного труда в пользу неквалифицированного, но выше оплачиваемого. В частности, фиксируется массовый переход молодых квалифицированных работников из производственной сферы в сферу услуг, где можно получать большие деньги за менее квалифицированную работу. Низкая оплата труда профессионалов часто сосуществует с острейшим дефицитом работников этой же сферы, что и является причиной дефицита. Проблема работающих бедных – это проблема отсутствия реальных реформ в производственной сфере» [5].

Причину большого числа «работающих бедных» многие исследователи видят в том, что доля заработной платы в себестоимости продукции составляет около 20 %, а в развитых странах около половины и более. Установленный федеральным законодательством минимальный размер оплаты труда значительно ниже, чем в самых бедных странах Евросоюза, таких как Болгария и Румыния, составляя всего лишь две трети от прожиточного минимума. На этом обстоятельстве делает акцент в своем докладе за 2014 год Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации: «С учетом неблагоприятных факторов социально-экономического развития в 2014–2015 гг. Уполномоченный обращает внимание Правительства Российской Федерации на недопустимость приостановки или замедления процесса сближения МРОТ с величиной прожиточного минимума. Кризис проявляется не только в макроэкономике. Самые низкооплачиваемые категории работников ощущают его гораздо острее, чем банки, инвесторы и финансовые аналитики. У неквалифицированных работников бюджетной сферы заработная плата нередко равна МРОТ. Трудно не согласиться с необходимостью экономии бюджетных средств, но еще труднее выживать на пять с половиной тысяч рублей в месяц» [5].

Каковы же перспективы позитивного решения перечисленных проблем на законодательном уровне?

В августе 2015 года «Российская газета» задала директору института экономики РАН Р. Н. Гринбергу вопрос: «У нас самая состоятельная часть общества одновременно принадлежит и к властной элите, людям, принимающим решения. Вы считаете, что в таких условия есть шанс изменить законодательство (в части введения прогрессивной шкалы НДФЛ, ограничения заработком топ-менеджеров крупных госкомпаний и т.д.)?» [2].

Ответ Р. Н. Гринберга весьма убедителен: «Безусловно, наведение порядка в расходах, мобилизация средств богатых граждан с помощью прогрессивного налога, ограничение заработков высокооплачиваемых чиновников и функционеров гораздо более сложное дело, чем социальные изъятия у российского населения, не имеющего практики ни лоббизма, ни сопротивления негативной социальной политике властей. Но действительное преодоление кризиса, безусловно, потребует отказа от узкоклассовых интересов и подходов к управленческим решениям. Не следует ли именно это считать патриотизмом? Конечно, для этого нужна сильная политическая воля».