О персонажах волшебных сказок хошутов Калмыкии

Изучение фольклорного наследия хошу-тов как части традиционного наследия всего калмыцкого народа является актуальным в условиях возрождения национальной культуры, в образцах устного народного творчества (легендах, преданиях, сказках, песнях, пословицах и др.) отражаются особенности национального мировидения. Устное наследие хо-шутов относится к числу малоразработанных тем в монголоведении. Значимость темы исследования обусловлена своеобразием и самобытностью устного наследия хошутов.

Научные труды об устном наследии хошу-тов Калмыкии немногочисленны. Лучшие образцы сказочного фольклора хошутов, записанные сотрудниками Калмыцкого научно-исследовательского института языка, литературы и истории (ныне КалмНЦ РАН) у сказителей Н. Тюрбеева, Ч. Комаева, Х. Салбыко-ва, Б. Докрунова, вошли в 3-й и 4-й тома четырехтомного издания «Калмыцкие народные сказки» (1972, 1974). В 2010 г. в серии «Наследие предков» учеными Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН (ныне КалмНЦ РАН) опубликован сборник «Алтн чеежтя келмрч Боктан Шаня» (репертуар сказителя Шани Боктаева). В сборник вошли предания, сказки («Ном Төгсг хаана туск тууҗ» («Сказание о Ном Тёгсг хане»), «Хортн хо һалзн моһан тускар» («О светло-пестрой ядовитой змее»), «Моһан кел меддг көвүнә ту-скар» («О мальчике, понимавшем змеиный

язык») и др.), мифы и предания («Күн мал үүдх цагт» («О времени сотворения людей и животных»), «Цецн Билгтин туск» («О Цецен Билгту»), «Миитр нойна туск тууҗ» («Предание о Митр нойоне»)), пословицы сказителя Ш.В. Боктаева, представителя субэтноса хо-шутов. Однако комплексного изучения устного наследия хошутов не было проведено.

В настоящей статье для выявления семантических признаков, характеризирующих «индивидуальный статус» персонажей волшебных сказок хошутов, используется опыт по систематизации сказочных персонажей Е.С. Новик, которая описывает систему персонажей «в том виде, в каком они представлены в самой волшебной сказке, независимо от “корней”, их породивших» [8]. Системный подход к изучению персонажей русской волшебной сказки ранее был представлен в работе «Морфология сказки» В.Я. Проппа, который исследовал сказки по функциям персонажа, установил семь действующих лиц: герой, вредитель, даритель, помощник, царевна, отправитель и ложный герой [9].

Источниковой базой для изучения семантических признаков персонажей волшебных сказок хошутов служат тексты волшебных сказок, записанные автором статьи у жителей поселка Сарпа, а также опубликованные в сборниках «Калмыцкие народные сказки» [10] и «Алтн чеежтя келмрч Боктан Шаня» (репертуар сказителя Шани Боктаева) [1].

Изучению героев калмыцких сказок посвящены труды М.Э. Джимгирова [6], И.С. Надбитовой [7], Б.Б. Горяевой [5], Т.Г. Басанговой [2], Б.Х. Борлыковой [3; 4] и др. В монографии М.Э. Джимгирова «О калмыцких народных сказках» дается общая характеристика героев волшебных сказок калмыков: младший брат, «золушка», сиротка и герои [6].

Итак, рассмотрим признаки, характери-зирующие «индивидуальный статус» персонажей калмыцких волшебных сказок из репертуара хошутов Калмыкии. Сверхъестественные существа представлены на материале волшебных сказок хошутов Калмыкии обширной группой антропоморфных персонажей (мус «оборотень, чудовище», усн хадын хаана күүкн «дочь морского царя», орадан ор һанцхн нүдтә күн Улада «циклоп Улада», меклә дүрстә көвүн «юноша в обличье лягушки» и др.). К неантропоморфным персонажам калмыцкой волшебной сказки мы относим такие, как Улман Агсг Улан «резвый рыжий конь», тоһстн «павлин», Хан һәрд «птица Хан Гаруди, мифический царь птиц в буддийской традиции», хортн хо һалзн моһа «ядо- витая светлая змея», хөн «овца», хурһн «ягненок», ноха «собака» и др.

Внешний облик персонажей волшебных сказок хошутов восполняется признаками пола («мужской / женский») и возраста («взрослый / ребенок» и «старый / молодой»): эмгн «старуха», өвгн «старик», көвүн «сын, юноша», эгч «сестра», ах «брат», дү «младший брат», эцк «отец», күүкн «дочь» и др. Часто встречаются персонажи, которых нельзя классифицировать по полу: Бурхн багш «Будда Шакъямуни», мус «оборотень, чудовище», Хан һәрд «птица Хан Гаруди, мифический царь птиц в буддийской традиции», хортн хо һалзн моһа «ядовитая светлая змея» и др. В отличие от русских, в волшебных сказках хошутов при превращениях человека в предмет или животное не соблюдается их соответствие по полу: в сказке «Ном Төгсг хаана туск тууҗ» («Сказка о Но-мо Тексег хане») ханский младший cын Мазан превратился в альчик (шаһа) (информант Ш.В. Боктаев), в сказке «Меклә дүрстә көвүтә эмгн өвгн хойр» («Старик и старуха с сыном в обличье лягушки») юноша в обличье лягушки превратился в желтоголового лебедя (шар толһата хун) [10, с. 13]. Необходимо отметить, что в сказочном репертуаре хошутов имеется сказка «Шарада Шар Мергн» («Шарада Шара Мерген») (информант Х.Д. Манджие-ва), где при превращении ханского сына в плохого плешивого мальчика (му тарха көвүн) соблюдается его соответствие по полу.

В волшебных сказках хошутов персонажи можно поделить на «старых» и «молодых». «Старые» персонажи выступают в роли испытателей и советчиков. Так, в «Сказке о Номо Тексег хане» хан по совету злого старика постоянно испытывает младшего сына Номо Тек-сег хана – Мазана. Хан отправляет Мазана найти павлина (тоһстн), золотой престол из заячьих коленных чашек (туулан төӊ төрл алтн ширә), птицу Хан Гаруди (Хан Һәрд), дочь морского царя (Усн хадын хаана күүкн). В сказке «Старик и старуха с сыном в обличье лягушки» старик со старухой помогают найденному сыну в обличье лягушки жениться на ханской дочери: Тиигәд бәәҗәһәд хойр-һурв хонад келнә эцкән: «Нә, хадмуд хәәтн нанд!» Хадмуд хәәтн гихлә: «Ардк арлд бәәсн нег хаана күүкнд оч зәӊг өгтн, хадмуд хәәтн! Худ болий!» – гинә. Одак царан унҗ авад һарад йовна. Эн одак өмнк толһа деернь һарад, ха-анад одхан әәҗәхов тер, хаана наадк толһа деер һарчаҗад: «Хан, хан, худ болий!» – гиһәд хәәкрчкәд, гедргән һарад зулва («Через два-три дня [сын в обличье лягушки] говорит отцу: “Ну, [отец] идите свататься. Сватайтесь к доче- ри хана, живущего на северном острове”. Отец, сев на вола, доехал до южного холма. Поднявшись на холм, выкрикнул: “Хан, хан давай свататься”. Крикнул и сбежал») [10, с. 11].

Молодые персонажи волшебной сказки хошутов выступают в роли героя или его соперников. Например, в сказке «О мальчике, знающем змеиный язык» в роли главного героя выступает сын бедняка, работающий слугой у богача, в сказке «Сказке о Номо Тексег хане» в роли главного героя – младший сын хана Мазан, а в роли соперников – родные старшие братья, сестра и др. Часто для главных героев «потеря семьи» компенсируется «созданием новой семьи». Так, в начале сказки «Старик и старуха с сыном и дочерью» мальчик и девочка лишаются родителей, а в конце сказки брат женится и создает свою семью: Кезәнә бәәҗ. Көвүн күүкн хойрта эмгн өвгн хойр бәәҗ. Тигәд нег сө көвүн күүкн хойрнь хотна захд унтсн, эмгн өвгн хойриг малта гертәһинь нүүлһәд авад уга болҗ оч, йовҗ оч. Тегәд арднь көвүн күүкн хойр босхла, хоосн нутг бәәдг гер мал уга («Давным-давно жили старик и старуха с сыном и дочерью. В одну ночь, пока дети спали на окраине хотона, старик со старухой и всем хозяйством откочевали от нутука. Дети, проснувшись, увидели пустым свой нутук») [Там же, с. 15].

Дальнейшая классификация персонажей волшебной сказки хошутов осуществлена на основе системы признаков, которая разработана Е.С. Новик. Это оппозиции «живой / мертвый», «здоровый / больной», «целый / расчлененный», «истинный / преображенный», «сильный / слабый», «мудрый / глупый», «добрый / злой», «большой / маленький».

Оппозиция «живой / мертвый» часто встречается в сказках хошутов. Главному персонажу грозит смерть: птица Гаруди проглатывает сына Номо Тексег хана – Мазана, братья младшего брата толкают в глубокую яму, сестра костью муса убивает брата, хан из-за сватовства дочери убивает старика – отца жениха и др. В конце сказки происходит наказание вредителей. Так, в конце сказки «Старик и старуха с сыном и дочерью» оживший брат убивает свою сестру, которая раньше его убила: Тиигәд җирн унһта гүүнәс эгчән җирн ә ӊ г хаһлад уяд тәвсн болҗана. Гүд авч зулад эгчинь таслад хайчксн. Тиигҗ тер көвүн эгчән алулҗ («Привязал сестру к хвостам шестидесяти жеребят и разметал ее тело по степи. Так брат убил сестру»). К данной оппозиции относится мотив «временной смерти и оживления».

Мертвые персонажи в сказках хошутов часто представлены мертвецами, частями те- ла (кости). Операторами умерщвления служат волшебные предметы: лягушачья шкурка (мек-лә дүрсн), кость муса (мусын ясн), меч (илд / үлд), шашка (чашк) и др., предметами оживления – белый платок (цаһан альчур), обоюдоострые листья (хойр үзүртә хамтхасн), кровь семи сорок (долан шаазһан цусн) и др. В «Сказке о Номо Тексег хане» ослепшему хану возвращает зрение его младший сын, увидев то, чего не видел раньше отец (золотой престол из заячьих коленных чашек и Нижний мир).

Мертвые и больные требуют определенной услуги со стороны других персонажей: ослепший отец просит помощи у сыновей, больному Мазану помогает птица Гаруди, оживить мертвеца помогают животные и птицы и др.

Оппозиция «целый / расчлененный» связана со смертью. Расчленение тела идентично убийству: в сказке «Старик и старуха с сыном и дочерью» сестра убивает брата и, расчленив, раскидывает по обе стороны реки [10, с. 18]. Окончательная, а не временная смерть наступает лишь тогда, когда персонаж «разметан по макову зернышку» или сожжен. В рассматриваемой сказке оживший брат казнит сестру, привязав к хвостам шестидесяти жеребят и разметав ее тело по степи [Там же].

Оппозиция «истинный / преображенный» связана с многочисленными формами изменения облика, к которому прибегает сам персонаж. В волшебных сказках хошу-тов главные герои часто меняют облик: лягушка превращается в юношу, юноша – в желтоголового лебедя, в альчик, плешивого мальчика, конь превращается в лодку и др.

Оппозиция «добрый / злой» очень характерна для сказок хошутов. Данные признаки служат основой для деления персонажей на героев, тех, кто находится на его стороне (дарители, помощники – конь, птица Гаруди, дочь морского царя, жены оборотней, медведь, лиса, лебеди и др.), и его антагонистов (братья, сестра, старик, хан, мусы, старуха с медным клювом и ножками джейрана, змея и др.).

Оппозиция «мудрый / глупый» связана с такими персонажами, как Мазан, конь Ул-ман Агсг Улан , Номо Тексег хан, юноша, знающий змеиный язык, девушка Отхон Хара и др. Мудрый хан Номо Тексег советует младшему сыну не убивать братьев, которые пытались его убить, столкнув в глубокую яму [1, с. 53].

Признаки «сильный / слабый» определяют свойства физической силы. Эти признаки воплощаются в таких персонажах, как Шарада Шара Мерген, Мазан, юноша из сказки «Старик и старуха с сыном и дочерью» сразившийся с мусом и др.

Оппозиции «большой / маленький», «красивый / уродливый» часто фиксируются при характеристике персонажа. Например: ик гидг мус «огромное чудовище», му тарха көвүн «плохой плешивый мальчик», нег сәәхн көвүн «один красивый юноша», нег зес хо ӊ шарта зеерг ишлвтә эмгн «старуха с медным клювом и ножками джейрана» и др.

Таким образом, в результате анализа семантических признаков, определяющих «индивидуальный статус» персонажей волшебных сказок хошутов, установлено, что они обусловливают характер сказочных коллизий и создают конфликтные ситуации, обыгрываемые в пределах всего сюжета или эпизода. Полученные результаты послужат основой для дальнейшего изучения персонажей калмыцкой волшебной сказки и составления базы данных «Калмыцкие сказочные персонажи».

Список информантов

Боктаев Шани Васильевич, 1933 г. р., хошут, из рода чонахн.

Манджиева Харгчн Дорджиевна, 1923 г. р., хо-шутка, из рода көткрмүд.