О понятиях "коррупция" и "коррупционное преступление"

По утверждению некоторых ученых проблема коррупции – ровесница человеческой цивилизации, которая первоначально была преимущественно нравственной¹. Лишь в период средних веков пришло осознание ее как явления, непосредственно связанного с реализацией властных полномочий, с которым необходимо вести борьбу.

Несмотря на столь долгий исторический путь и общепризнанную опасность коррупции термин, ее определяющий так ни разу и не нашел своего уголовно-правового закрепления. Ни советские УК РСФСР, ни УК РФ 1996 г. никогда не содержали таких терминов как «коррупция», «коррупционные преступления», «преступления коррупционной направленности» или «преступления коррупционного содержания». Только в 2008 г. в ФЗ от 25.12.2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» ² в России впервые легально было признано наличие коррупции. Вместе с тем как такового ее определения этот закон не содержит. В нем лишь перечисляются виды коррупционных проявлений, схожих с некоторыми преступлениями, которые непосредственно в нем не названы. Таким образом, определения коррупции представлены только в доктрине уголовного права, которые весьма многочисленны и разнообразны. В науке также представлены различные перечни коррупционных преступлений, круг которых достаточно произволен. Так, И.А. Цоколов отмечает, что количество таких преступлений, называемое учеными, варьируется от 7 до 40³. Эти данные автором приведены в 2011 г., тогда как в последующие годы УК РФ был дополнен еще целым рядом коррупционных преступлений. В связи с этим можно утверждать, что их число как минимум перевалило за 50 деяний.

Как социальное явление коррупция является предметом научных изысканий различных отраслей знаний (социологии, истории, философии, права, экономики). В праве она является предметом исследований гражданского, административного, уголовного права. Нас в большей степени интересует его формирование в рамках уголовного права, где ее определения различаются объемом, набором признаков, содержанием, и даже смыслом.

Одно из самых кратких определений коррупции было предложено Н.Ф. Кузнецовой. Еще в начале 90-х годов ХХ века она предложила ее определять как «социально-негативное явление, выражающееся в подкупе одних лиц другими»4, чуть позже как подкуп «служащих государственного аппарата и негосударственных структур» 5 . Несмотря на схожесть этих определений, второе, безусловно, является более узким, поскольку конкретизирует круг коррупционеров. Отстаивая правильность узости определения коррупции она подчеркивала, что «именовать коррупцией всю систему корыстных должностных преступлений, например злоупотребление властью, превышение власти, подлоги, не только нецелесообразно, но и не согласуемо с принципом дифференциации вины, ответственности и дифференциации наказания. В уголовном праве это весьма осложнило бы законодательную регламентацию хозяйственных и должностных преступлений, внесло бы путаницу в квалификацию преступлений и их наказуемость»6. Вместе с тем, другие исследователи не поддержали ее позицию, в результате чего к концу десятилетия в научных источниках появилось множество иных, более развернутых и содержательных определений коррупции. Ее стали определять как социальное явление, «характеризующееся подкупом-продажностью государственных и иных служащих и на этой основе корыстным использованием ими в личных либо узкогрупповых, корпоративных интересах официальных служебных полномочий, связанных с ними авторитета и возможностей»

или «заключающееся в разложении власти,

когда государственные (муниципальные) служащие и иные лица, уполномоченные на выполнение государственных функций, используют свое служебное положение, статус и авторитет занимаемой должности в корыстных целях для личного обогащения или в групповых интересах»8.

В более поздних источниках появились еще более объемные определения коррупции. Например, как «девиантное поведение должностных лиц, выражающееся в нелегитимном использовании, вопреки интересам общества, государства и других лиц, имеющихся у них полномочий, вытекающих из них возможностей, а также иных общественных ресурсов, доступ к которым они имеют в связи со своим статусом или фактическим положением, для извлечения выгоды в личных, узкогрупповых или корпоративных целях» 9 . В других определениях, подчеркивался статус виновных (депутаты, судьи) и организаций, служащий или руководитель которой, участвуют в коррупции (коммерческие, международные), предметы подкупа (имущество, права на него, услуги, льготы, в том числе неимущественного характера) 10 , подчеркивался корыстный характер использования виновным должных полномочий, возможный вред11 и др.

В современной юридической литературе коррупция также определяется как социальное явление с различным набором характеристик и признаков, отражающих возможность представителей различных структур оказывать властное воздействие на граждан и организации, благодаря занимаемым должностям, корыстные цели такого воздействия и круг лиц, в пользу которых оно осуществляется12.

Анализ определений коррупции позволяет констатировать, что основными их компонентами являются субъект коррупции, его статус и корыстный характер его поведения. Последний из них именно тот, от употребления которого предостерегала Н.Ф. Кузнецова. Однако современные авторы фактически и сводят коррупцию ко всем корыстным деяниям с использованием служебного положения в государственных, муниципальных и коммерческих структурах, что вряд ли следует признать оправданным.

В доктрине уголовно права также широко используется понятие «коррупционное преступление». Попытка сформулировать его определение на официальном уровне была предпринята еще до принятия закона «О противодействии коррупции» в рамках Соглашения о сотрудничестве генеральных прокуратур государств – участников СНГ в борьбе с коррупцией (Астана, 2007 г.), которую вряд ли можно признать удачной, поскольку в нем дается отсылка к признакам коррупции, которые не регламентированы. Так, в ст. 2 этого Соглашения коррупционное преступление определено как «совершение лицами, которые … отнесены к категории должностных лиц или приравненных к ним, умышленного уголовно наказуемого деяния с использованием своего статуса, статуса представляемого ими органа, должностных полномочий или возможностей, вытекающих из данного статуса и полномочий, если такое деяние содержит признаки коррупции»13.

В доктрине уголовного права представлен широкий спектр определений коррупционного преступления. При этом обращает на себя внимание то, что от определений коррупции их всего лишь отличает включение их авторами в начало определений понятии «преступление» или «общественно опасное деяние» и корыстный, ненасильственный характер их совершения 14. Далее фактически воспроизводятся определения коррупции. Одно из самых объемных определений предложено В.В. Поповой, согласно которому – это «виновно совершенное общественно опасное деяние, непосредственно посягающее на авторитет или охраняемые законом интересы государственной власти, местного самоуправления, государственной и негосударственной службы, выражающееся в незаконном получении лицом, имеющим статус должностного лица или служащего в государственном, муниципальном образовании, либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, каких-либо благ в корпоративных, узкокорпоративных или личных интересах, если имеет место использование должностного, служебного положения как составной части механизма преступления»15.

Изложенное позволяет заключить, что понятие коррупции и коррупционных преступлений, почти не разграничиваются, тогда как первое должно быть существенно более широким, поскольку выходит за рамки уголовно-правовых отношений. Определения коррупционных преступлений, фактически охватывают любые корыстные должностные преступления, что неизбежно приводит к их смешению. Для более правильного их понимания и повышения эффективности борьбы с коррупционными преступлениями думается, настало время закрепления в УК РФ их легального определения, и главное – установления их конкретизированного, исчерпывающего перечня.