О проблеме правовой легитимации приватизированной крупной государственной собственности в Российской Федерации

В Послании Федеральному Собранию от 12 декабря 2012 г. Президент Российской Федерации В. В. Путин остановился на вопросе приватизации государственной собственности: «Приватизация, которую Правительство намерено проводить, не должна иметь ничего общего, кстати говоря, с практикой 90-х годов, с пресловутыми залоговыми аукционами. Это должна быть приватизация, основанная на честной, открытой продаже госсобственности по справедливой, реальной цене. Качество приватизации, уважаемые коллеги, – это не только поступление средств в бюджет. Это прежде всего вопрос доверия общества к действиям государства, это появление по-настоящему легитимного, уважаемого собственника. Я прошу об этом помнить всех представителей Правительства, которые отвечают за проведение приватизационных процессов» [7].

В этой части Послания Президент России фактически косвенно признал, что приватиза- ция государственной собственности в 90-х гг. была весьма далека от честной, открытой продажи госсобственности по справедливой, реальной цене, что отнюдь не добавило доверия общества к действиям государства и не способствовало появлению легитимного, уважаемого собственника.

Весьма резко и предельно точно высказался по этой проблематике в своих последних публикациях в «Российской газете» Председатель Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькин. В статье «Tabula rasa» автор констатирует: «В 1993 году в угоду наивульгарнейшим клановым интересам был растоптан дух права. Но те, кто его растаптывал, цинично рассуждали по поводу правовых форм. И утверждали, что это растаптывание осуществляется во имя того, чтобы утвердить, причем по принципу табула раса, новую правовую форму, она же Конституция. Уничтожив дух права, циники прикрылись фиговым листком Конституции. И прикрывшись им, на- чали осуществлять далеко не правовую затею под названием «форсированная приватизация». Эта затея опять-таки осуществлялась по принципу табула раса, в основе которого полное презрение ко всему, что происходило в предшествующий период, предельная демонизация предшествующего периода» [3].

В статье «Конституционный вектор России» В. Д. Зорькин делает акцент на такой фундаментальной особенности современной России, как социокультурный раскол, в основе которого лежит отчуждение, то есть взаимное недоверие между властью и обществом. Одной из главных причин этого недоверия, по мнению В. Д. Зорькина, является «прошедшая в 90-е годы прошлого века, неправовая по своей сути приватизация бывшей общенародной социалистической собственности, которая расколола всех граждан страны на тех, кто выиграл, и кто проиграл в результате этой «экономической революции». Такая приватизация перечеркнула появившийся у страны исторический шанс на создание общества независимых граждан-собственников и в очередной раз загнала Россию в «ловушку неравенства» [2].

Рассматривая проблему вопиющего экономического неравенства граждан в современной России, В. Д. Зорькин отмечает, что одним из показателей неравенства является высокий децильный коэффициент, который в нашей стране достиг 17 и продолжает расти, в некоторых субъектах Федерации и крупнейших городах он составляет более 30. Как известно, в утвержденной Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» в качестве одной из основных характеристик состояния национальной безопасности установлен децильный коэффициент. Согласно Концепции долгосрочного социально-экономического развития РФ, утв. распоряжением Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2008 г. № 1662-р, децильный коэффициент намечается снизить к 2020 года до 12 раз. Таким образом, тенденция повышения децильного коэффициента – это угроза национальной безопасности Российской Федерации.

Председатель Конституционного Суда РФ напоминает, что «мировая история показывает: превышение децильного коэффициента уровня 10 нередко приводит государство к масштабной социальной, политической и эко номической нестабильности. При этом главной причиной столь вопиющего неравенства доходов массовое сознание в России считает незаконность и несправедливость постсоветского «стартового» распределения общенародной собственности» [4].

• В.    Д. Зорькин делает следующий вывод: «Адекватной политической и юридической реакции на эти факты нет, но она необходима. Необходима хотя бы потому, что незаконность множества эпизодов постсоветской крупной приватизации выявлена, признана и доказательно освещена и аналитическим докладом Счетной палаты, и экспертизами Всемирного банка. Однако все чаще приходится слышать (в том числе от представителей юридического сообщества), что якобы юридическая и психологическая давность этих событий позволяет о них «забыть» и что это забывание в обществе уже происходит. Но это не так. В нынешней России собственность (и в особенности крупная прибыльная собственность) так и не приобрела полноценной легитимности. По признаниям успешных крупных предпринимателей именно до сих пор сомнительная легитимность российской собственности в большой степени ответственна за такие ключевые проблемы нашей экономики, как ее существенно повышенный в сравнении с мировыми нормами «теневой» (субкриминальный и криминальный) сегмент, коррупция, рейдерство, а также низкий уровень неспекулятивных инвестиций – и отечественных, и зарубежных – в российские активы» [4].

Как известно, в феврале 2012 года кандидат на пост Президента России – В. В. Путин (занимавший в тот период пост Председателя Правительства России) в одной из своих предвыборных статей признал несправедливость приватизации государственной собственности и указал на необходимость урегулирования ее последствий. Однако конкретных шагов в этом направлении пока нет.

В связи с этим в статье «Экономика и право: новый контекст» Председатель Конституционного суда России В. Д. Зорькин отмечает: «Все постсоветские годы в экономико-юридическом сообществе активно обсуждаются различные варианты окончательной правовой легитимации постсоветской крупной собственности, полученной в ходе сомнительной «ваучерной» приватизации, залоговых аукционов, рейдерских захватов и непро- зрачных сделок с заинтересованностью. Без такой легитимации – ясной, открытой и подробно обсужденной и признанной справедливой широкими массами – нам не обойтись. Отговорки «давности» и цепочек «честных выгодоприобретателей», увы, здесь не проходят» [4].

В мире существует довольно много вариантов легитимации собственности. Например, после так называемой «дешевой приватизации», проведенной в Великобритании по инициативе премьер-министра М. Тэтчер, британское общество потребовало восстановления справедливости. На не заработанное, а, как было принято тогда говорить, «надутое ветром» богатство установили компенсационный налог в размере разницы между стоимостью актива и платой за него в ходе «дешевой приватизации». Проблема компенсационного налога состоит в том, что он может нанести приватизированным предприятиям серьезный ущерб. В целях разрешения этой проблемы некоторые исследователи предлагают предоставить плательщику компенсационного налога право уплаты его не деньгами, а акциями.

По мнению известного исследователя М. Н. Делягина, «компенсационный налог – единственно доступный цивилизованный путь к укреплению и частной собственности, и рынка, и справедливости. Это путь к гармонии – и социальной, и экономической. Россия стоит сейчас перед выбором не между компенсационным налогом и сохранением status quo, а между ним и беспощадной, разрушительной революционной конфискацией» [1].

В связи с утверждением Правительством России очередной программы приватизации на 2014–2016 гг. в научном сообществе и в российском обществе в целом оживилась дискуссия о целесообразности нового витка приватизации крупной государственной собственности.

В ходе этой дискуссии Председатель Правительства РФ в 1998–1999 гг. академик РАН Е. Н. Примаков заявил: «Обращает на себя внимание тот факт, что российские неолибералы выступают против роли государства как собственника в экономике. Они поставили своей задачей провести новую масштабную приватизацию государственной собственности в России, настаивают на максимальном охвате важнейших для страны стратегических предприятий. В их число в программе нынешнего российского правительства входят

«Роснефть», ВТБ, «РусГидро», «Аэрофлот», частичная приватизация предусматривается в отношении РЖД, «Транснефти» и других» [6]. Е. М. Примаков задает вопрос: «Можно ли считать, что в современной России сам рыночный механизм уже способен обеспечить рост и сбалансированность экономики, а низкий уровень конкуренции достаточен для достижения технико-технологического прогресса?» Давая ответ на этот вопрос, Е. М. Примаков констатирует: «Без государственного вмешательства в экономику невозможно усовершенствовать в России и рыночный механизм и достичь необходимого для научно-технического прогресса уровня конкуренции» [6].

Сторонники новой волны приватизации в России выдвигают в качестве основных аргументов следующее: у государства должно быть возможно меньше собственности, так как частные компании работают эффективнее государственных. Насколько убедительны эти аргументы?

Как известно, доля государственной собственности в США составляет 32 %, в Великобритании – 40 %, в Канаде – 43 %, в Италии – 51 %, в Германии и Франции – 52 %, в Швеции – 62 %. В России этот показатель составляет всего 12 %.

По поводу высокой доли госсобственности в развитых странах Н. И. Кричевский отмечает, что «мировая хозяйственная практика свидетельствует: в развитых странах наблюдается не только расширение государственного регулирования экономики, но и ускоренное строительство государственного капитализма, основанного на развитии государственного предпринимательства и государственночастного партнерства. Госкапитализм рассматривается как альтернатива транснациональным корпорациям, отличительной чертой которых является уменьшение выплачиваемых налогов. Нам, как видно, мировой опыт не указ. За рубежом государство активы собирает, у нас – раздают. Чтобы потом выкупать втридорога» [5, с. 12].

Что касается утверждения о большей эффективности работы частных компаний по сравнению с государственными, то это не всегда так. Например, итоги работы таких гигантов, как частная компания «Лукойл» и государственная «Роснефть» за 2011 год показали, что «Лукойл», превосходивший «Роснефть», по объемам выручки в 1,6 раза, получил чис- тую прибыль и соответственно налог на нее равную государственной «Роснефти».

Кроме того, в экономике страны есть такие направления, куда частный капитал идет крайне неохотно либо вообще их игнорирует по причинам высоких рисков и длительного оборота вложенных средств.

Относительно бюджетного эффекта от реализации новой программы приватизации госсобственности Н. И. Кричевский обращает внимание на следующее: «Министр экономического развития А. Улюкаев огорошил: госсобственности в 2013–2016 гг. планируется продать на сумму до 1,7 триллиона рублей, но в бюджет поступит всего 630 миллиардов: оставшийся триллион, если верить министру, будет отдан на растерзание менеджменту все тех же госкомпаний. В чем же тогда бюджетный эффект?» [5, с. 12].

В Российской Федерации в процесс подготовки и утверждения программ приватизации вовлечена только федеральная исполнительная власть. Однако зарубежный опыт в этой сфере, да и отечественный опыт начального периода приватизации государственной собственности говорят о том, что в этот процесс должна быть подключена и законодательная власть, а также некоторые составляющие гражданского общества. И только после положительных итогов общественного обсуждения, а также положительных заключений профильных комитетов Государственной Думы и Совета Федерации программа приватизации должна вноситься на рассмотрение в пленарных заседаниях палат Федерального Собрания Российской Федерации.